- Теперь, выходит, возможно, - выдохнул Григорьев. - Поэтому мотивы преступления совершенно очевидны: наш Игнатьев, видимо, позарился на какие-то хорошие деньги, которые ему пообещали за эту разработку. Хотя, если честно, я от него такого не ожидал. Он не производил впечатления подонка.
- Мнда, ситуация, - протянула я.
- Теперь у нас, как у пиар-служб, задачи две. Первая задача - не допустить утечки информации о краже прибора. Можно подать это таким образом, что он, например, вышел из строя или что-то там такое случилось. Короче, испытания на сегодня отменяются, и о дате следующего мы уведомим публику. Вторая задача - несколько снизить помпу вокруг этого прибора и его свойств. Чтобы в случае утечки информации о краже - см. Пункт первый - общественность не впала в полный ступор, а пресса не начала верещать про наступление нового апокалипсиса. - Отчеканил Григорьев. Он уже все продумал.
Я слушала его, а сама рефлекторно отряхивалась. Петя чуть ли не сверху до низу окутал меня струйками сигаретного дыма, а я терпеть не могу курящих, если честно. Я уворачивалась как умела, но в тесной каморке сделать это было практически невозможно.
- Ясно, - задумчиво проговорила я. - Все это в высшей степени странно… А ведь через тридцать минут, к слову говоря, должны приехать Министр Обороны собственной персоной, а также Министр Связи. Я, честно говоря, не знаю, что им сказать.
- Что знаешь, то и скажи, - похлопал Петя меня по плечу как закадычного боевого товарища, - в смысле, подробности постарайся сохранить в тайне. Объясни им ту правду, которую я тебе изложил.
- Ты очень наивный, Петя, - засмеялась я. - Они первые люди, кому сразу станет известно всё.
- Да, но рядом с ними находятся в этот момент еще и другие лица, - резонно заметил Григорьев. - Поэтому я и тебе советую быть предельно осторожной.
- Только ты меня отведи в сторону телефонов, пожалуйста, - попросила я. - Ваши же службы безопасности вычистили всю мою сумочку от посторонних элементов. Не с "уоки-токи" же мне звонить.
- Ах, да, конечно, - рассеянно развел руками Григорьев. - Вот тебе ключи от моего кабинета. А я пока пойду разговаривать со своим руководством.
- Петя, как раз по поводу руководства. Давай сделаем вот, что, - предложила я. - Поскольку пресса уже приехала, и мне нужно будет им что-то сказать, то придется провести пресс-конференцию без самого прибора. И я предлагаю пригласить Рудольфа Генриховича, чтобы он ответил на вопросы прессы. А также, возможно, кто-то из лаборатории тоже сможет дать интервью.
- Да, мысль как раз очень здравая, - похвалил меня Петя. - Как раз остался Саша Огарев, он заместитель начальника научной лаборатории, он про прибор по долгу службы все досконально знает.
- Ну, прекрасно! - Воскликнула я. - Нужно еще найти слайды с изображением этого прибора или какие-то плакаты. Есть?
- Обалдела! Есть, конечно! - Обиделся Петя. - Мы к этой презентации чуть ли не два месяца готовились, рисовали и снимали.
- О! А ты еще плачешь, - обрадовалась я. - Проведем презентацию просто в чудном виде, никто ни о чем вообще не догадается.
Из курилки мы вышли каждый в свою сторону. Я поплелась в зал презентаций, раздумывая по дороге, что бы такое сказать прессе, которая всё прибывала и прибывала. Я посмотрела на часы. До начала презентации оставалось сорок минут.
- Игорь Николаевич! - Ласково начала я заговаривать зубы директору пресс-центра Министерства Обороны. - Игорь Николаевич, я прошу простить, это Вас беспокоит Лариса, пресс-служба "Техникс ЛТД". Игорь Миронович должен приехать к нам смотреть демонстрацию прибора. Мы приносим свои глубочайшие извинения, но демонстрации сегодня не будет. Будет просто презентация. Мы считаем нужным сразу же сообщить Вам эту информацию, как только она у нас появилась.
- Это что за шутки! - Рявкнул военный. - Вы себе отдаете отчет в том, что только что сказали?
Министр уже фактически около машины.
- Простите, Игорь Николаевич, у нас ЧП, - понизила я голос. - К сожалению, решить проблему в ближайшее время не удастся.
- Понял Вас, - пробасил директор. - Кто-то еще подтвердить это может?
- Да, конечно! - Закивала я у трубки. - Руководство "Техникс ЛТД". Я предварительно оповещаю Вас, потому что сейчас у нас здесь такая суета. Рудольф Генрихович в ближайшее время свяжется с Вами, чтобы объяснить причину произошедшего.
Я молчала у трубки, раздумывая - мне пришла в голову кое-какая мысль.
- Что-то еще? - Раздраженно спросил военный.
- Ах, да, извините за назойливость, - раскланялась я. - Игорь Николаевич, а не могли бы Вы также связаться с пресс-службой Министерства Связи…
- Вы с ума сошли! - Отчеканил он. - Выполняйте свою работу сами. Мы приедем всё равно, будем разбираться уже на месте.
И бросил трубку.
В этот самый момент я пожалела, что "оторвала" такого клиента как "Техникс ЛТД". Лучше, может быть, этим бы занимались "НьюРаша". Все шишки на них.
С тем же успехом я дозвонилась и до Министерства Связи, где мне тоже высказали все, что думают обо мне лично и моем крайнем непрофессионализме, из-за чего люди узнают важную информацию в самый последний день, об ужасной организации мероприятия, о бардаке в "Техникс ЛТД" и тому подобном.
"Да уж. Насчет бардака в Техникс ЛТД - это в точку".
Я вышла из Петиного кабинета и, заперев его на два оборота, отправилась в конференц-зал, куда уже потихоньку пускали коллег-журналистов.
- Уважаемые друзья, прошу минуточку внимания! - Громко воскликнула я, привлекая к себе внимание как прессы, так и остальных присутствующих. В мой адрес тут же нацелились телекамеры и прочая аппаратура. - Только что из научной лаборатории "Техникс ЛТД" сообщили, что с прибором возникли неполадки, и демонстрация прибора сегодня не состоится. Будет обычная пресс конференция с последующим банкетом. Я приношу глубочайшие извинения от лица компании за недоразумение…
Зал просто взорвался.
- Да вы что себе позволяете! - Раздались крики. - Мы к этой съемке готовились неделю! У нас что, других дел, что ли нет, как выезжать, а потом уезжать?
Коллеги гудели, как растревоженный пчелиный улей.
У меня внутри всё сморщилось, зато на лице блуждала вежливая улыбка - я не могла даже выражением глаз выдать, что случилось нечто совершенно непредвиденное.
- Уважаемые друзья, но практически ничего не изменилось, просто мероприятие будет немножко… как бы… сжато во времени. Пресс-конференция пройдет в том же режиме, только без демонстрации прибора. У нас подготовлены все материалы, мы все подробно вам расскажем и даже покажем слайды и схемы. Также в пресс-конференции примет участие директор "Техникс ЛТД" Ярцев Рудольф Генрихович и заместитель директора научной лаборатории Огарев Александр Евгеньевич.
"А, может быть, вообще не нужно было ничего говорить? Мол, в конце бы сказали, что вообще не обещали показывать прибор воочию".
И я поругала себя за ту панику, которую чуть было сама лично и не посеяла. Вообще нужно было сделать вид, что так и задумано, и всё идет по плану. Никто бы ни о чем не догадался. Теперь журналисты будут поливать "Техникс ЛТД" на каждом углу и рассказывать, какие там криворукие техники работают - обещали прибор показать да сами же сломали.
Постепенно волнение коллег улеглось, они спокойно заняли свои места и приготовились выслушать всё, что им скажут.
На трибуну поднялись трое - Петя Григорьев в качестве ведущего презентации, Рудольф Генрихович, Саша Огарев.
- Дорогие друзья! - Торжественно обратился к присутствующим с трибуны Петр Григорьев. - Разрешите открыть новую эру информационных технологий в лице уникального изобретения, которое мы хотели бы вам сегодня представить…
Говорили ораторы поочередно. Зал внимательно слушал, словно позабыв про то небольшое недоразумение, которое произошло в самом начале. Но я знала, что журналисты ничего не забыли - в том числе и о поломке прибора, и что обязательно кто-нибудь что-нибудь на эту тему напишет. Я делаю очень неосмотрительные заявления порой. А недавно клялась маме, что умею работать с информацией. Ни фига я не умею.
Презентация прошла гладко и спокойно. Петр Григорьев был на высоте, поражая публику своим красноречием. Умудрялся даже шутить в нужных местах. Министерские пресс-службы оказались куда мудрее и умнее, чем я - потому что министрам о возможном сбое так ничего и не доложили. И министры действительно спокойно сидели на своих VIP-местах, абсолютно не подозревая, что буквально за несколько часов до этого мероприятие было под угрозой срыва.
Глава 4
О том, как наше тёмное прошлое порой настигает нас в самых неожиданных местах
После презентации всех присутствующих пригласили в банкетный зал. Мы с Петей Григорьевым, обмениваясь многозначительными взглядами, сновали меж именитой публики, улыбаясь направо и налево. Я в качестве координатора презентации давала комментарии и советы журналистам, объясняя, кто из чиновников есть кто, чтобы они могли спокойно подойти и попросить интервью.
В дальнем углу зала, окруженный соратниками и прочими сочувствующими, произносил тосты Иван Дерябенко - персонаж достаточно популярный в узких кругах. Я говорю в узких, потому что московский бомонд обожал эту в высшей степени светскую персону. Зато простые люди, для которых он, собственно, и должен был стараться, почти нигде слышали его имени. Но это дело поправимое. Немного денег, немного сладких речей - и даже бабушки в самых дальних деревнях будут знать, какой замечательный кандидат от социалистической партии хочет их озолотить.
Я ловила себя на мысли, что почему-то именно этот человек постоянно приковывает мой взгляд.
Глядя на Ивана Дерябенко, я не могла до конца понять, кого он мне так сильно напоминает. Нет, я ни разу в своей жизни не видела этого человека вживую - имеется в виду, лично я с ним не знакома.
Однако какое-то неуловимое чувство "дежа вю" весь вечер не покидало меня…
- Лариска, ты постоянно с него глаз не сводишь, - защебетала у меня над ухом возникшая рядом откуда ни возьмись Даша Петренко, журналистка из "Калейдоскопа новостей". Даша писала статьи про богему. - Смотри не влюбись, он парень опасный, говорят, что девушки у него не задерживаются…
Я поежилась. Даша, довольная произведенным эффектом, заговорщески шептала:
- Между прочим, он тоже на тебя постоянно пялится, я заметила. Только ты отвернешься, он буравит тебя глазами, словно уже давно раздел, - и Даша многозначительно посмотрела на меня. Затем добавила. - Хочешь, я тебя с ним познакомлю?
Я кивнула. Даша бодро подошла к Ивану, а я тем временем семенила за ней. Как только мы поравнялись с ним, Даша приветливо улыбнулась ему и вывела меня вперед:
- Иван Аркадьевич, разрешите представить Вам Ларису Склярову, она директор PR-агентства "Легал медиа", очень хотела бы побеседовать с Вами по поводу Вашей предвыборной кампании…
Я улыбнулась как можно более любезно и слегка кивнула.
- Очень приятно, Лариса, - дружелюбно кивнул Иван Дерябенко и подал мне руку для рукопожатия.
Я автоматически взглянула вниз на протянутую ладонь и…
В следующую секунду я увидела на ней едва заметный характерный шрам, который явно подвергся косметической обработке. Но все же траектория шрама была настолько хорошо мне знакома, что я в ужасе замерла перед этой рукой и растерянно перевела взгляд на лицо Ивана… Я не решалась пожать протянутую ладонь, но и отнять свою руку не могла тоже. Мне было очень сложно совладать с собой, потому что я не ожидала такой встречи при таких обстоятельствах. И сейчас я лихорадочно обдумывала, как реагировать - а времени у меня было всего доли секунды. Сомнений быть не могло.
Мне протягивал свою руку и на меня внимательно смотрел Борис Мазуров - человек, который когда-то причинил просто запредельное зло моей близкой подруге.
Лицо Дерябенко было другим. Оно неуловимо походило на лицо Бориса Мазурова, но все же оно было другим. Явно исправлен нос, разрез глаз, форма бровей, ушей, немного подправлены скулы. Вот почему я так странно смотрела на него весь вечер. Конечно, он сделал пластическую операцию по изменению внешности, но все же хирурги не боги - они не могут изменить своему пациенту абсолютно всё.
Борис уловил мое волнение. Он замер, ожидая моей реакции. В следующую секунду я справилась с собой, также протянула руку и пожала ее:
- Очень приятно с Вами познакомиться, Иван…
Я почувствовала, как Борис внутренне облегченно вздохнул после этих слов. Мне же было откровенно не по себе - я не знала, успел ли Борис заметить, что я рассмотрела этот шрам и узнала его. О, я узнаю эту отметину из тысячи. Я сама вызывала наряд милиции в тот день, когда он в очередной раз пытался избить Юлию, а та дала ему отпор и исполосовала его руку подвернувшимся под руку ножом с зазубринами.
После некоторой паузы, Иван заметил:
- Так о чем Вы хотели со мной побеседовать, Лариса? - И выразительно посмотрел на меня.
- О, сущие пустяки! - Воскликнула я, скалясь во все свои тридцать два белых зуба. - Хотела внести небольшие поправки относительно Вашего внешнего вида. Поправки к имиджу, так сказать.
- Да? - Заинтересованно переспросил Мазуров-Дерябенко. - Какие же поправки Вы хотели бы внести?
- Я заметила, - начала я врать напропалую, - что, выступая на публике, появляясь на телеэкране, Вы довольно часто проводите рукой по волосам. Я бы сказала, слишком часто - чаще, чем надо. Это выдает некоторое волнение, нервозность. Складывается впечатление, что Вы постоянно хотите скрыть что-то важное…
Я почувствовала, что Борис действительно занервничал.
"Кто снова тянул тебя за язык, дура. Он же сейчас поймет, что ты его раскусила!"
- Вы думаете? - Задумчиво произнес он.
- Да не думаю, вижу, - настаивала я. - Я смотрю все Ваши выступления по долгу службы, так сказать. И просто как пиар-менеджер рекомендую Вам порепетировать перед зеркалом свои выступления. Чтобы сгладить неловкость. Попросите помощников снять видео ваших речей - и сами увидите, о чем я Вам толкую…
- Да, это очень ценный совет, благодарю Вас, - искренне раскланялся Дерябенко. - Я обязательно им воспользуюсь.
Я любезно заулыбалась и попятилась от Дерябенко в сторону остальных гостей. Дерябенко, похоже, ничуть не возражал.
Как только я отошла от него, ко мне бросилась Даша и зашипела на меня:
- Да ты что! Обалдела?! - Возмутилась она. - Ты буквально вот еще пару дней назад вопила, что Дерябенко делает явные ошибки, что он выглядит идиотом, что даже пенсионерки не купятся на его заверения и мудреные словечки. - Даша явно не понимала, что происходит. - Ты ему понравилась! У тебя был шанс получить суперконтракт для своего агентства, а ты! Будто бы тебя приглашают на чиновничьи вечеринки каждый день! Я не понимаю тебя…
- Потом поймешь, - задумчиво обронила я. - Таких людей, как он, лучше не иметь ни врагами, ни друзьями. С ними лучше не общаться вообще. Поэтому я решила, что ему не быть моим клиентом.
Даже если это на первых порах сулит доходы. Затем это будет сулить немалые расходы, уж я-то на этой публике собаку съела, - объяснила я напоследок.
- Ну, как знаешь, подруга, - обиженно пожала плечами Даша. - Я тебя с ним познакомила, думала, что оказываю услугу сразу двум сторона, а вышло… В общем, решай сама…
- Спасибо за понимание, - чарующе улыбнулась я.
Я не была уверена до конца, понял ли Борис, что я его разоблачила. Встречаясь с ним глазами чуть позже, я радостно кивала ему и улыбалась. Однако внутренне я находилась в полном смятении. Я не знала, что делать со вновь полученной информацией. Но совершенно очевидно было одно - этот человек не может и не должен стать кандидатом в президенты, а тем более президентом. Просто потому что он уголовник.
Я пока не совсем понимала, как мне действовать дальше и кто стоит за всем этим. Однако на сегодняшний момент мне предстояло тщательно перепроверить все контакты Мазурина-Дерябенко, выяснить, каким образом ему удалось получить новые лицо, имя, фамилию и биографию. И также подтвердить свои выводы относительно того, что к его продвижению в таком вот виде были причастны спецслужбы - иначе его бы уже давно прилюдно разоблачили. Это только в сказках бывает, что человек может попросту скрыться и "выплыть" где-то снова, начав свою жизнь с нуля по подложным документам. На самом же деле российские спецслужбы способны отследить при желании малейшее дуновение ветерка в жизни любого из граждан. А тем более, если он имеет отношение к государственной власти. Глупо думать, что они не могли раскопать столь пикантную историю у кандидата в Президенты.
"Чем он их подкупил, непонятно… Он же придурок. Форменный придурок". Впрочем, это было исключительно мое мнение.
… Увы, я ошибалась относительно своего умения маскировать собственные намерения. Мазурин все отлично заметил и понял.
Едва я вышла из конференц-зала, мне на мобильник поступил непонятный звонок. Взглянув на определитель, я не стала брать трубку - номер был незнакомый. Но после того, как сработал автоответчик, звонить перестали. Кто-то явно не хотел, чтобы разговор был каким-то образом записан. У меня сухие мурашки забегали по спине. Сразу стало очень жарко. Я буквально бегом пустилась по коридору и, добежав до окна, приоткрыла форточку, пытаясь поймать носом струю задымленного московского воздуха.
Мне снова перезвонили. Поняв, что мне нужно обязательно зафиксировать эту беседу, я отошла от окна, вынула из кармашка сумочки свой служебный диктофон, поднесла к телефону и только после этого нажала на "прием".
- Здравствуйте, Лариса, - сказал мне незнакомый мужской голос.
- Здравствуйте, с кем имею честь? - Вежливо осведомилась я.
- Вы меня не знаете, Лариса, - ответил все тот же голос. - Но Вы отлично знаете одного человека.
Нам бы не хотелось, чтобы Вы рассказывали кому-то о том, что Вы с ним знакомы.
- О каком человеке идет речь? - Строила я из себя наивную дурочку.
- Вы отлично понимаете, о ком речь, Лариса, - снова проговорила трубка. - Нам так же не хотелось бы, чтобы Вы выдавали кому-либо известную Вам информацию об этом человеке. Вы понимаете меня?
- Я Вас понимаю, - закивала я у трубки. - Но я все-таки не понимаю, что за человек, что за информация. Не могли бы Вы мне пояснить…
- Лариса, у Вас будут сложности, если Вы не последуете моему совету, - мягко настоял собеседник. - От Вас ничего не требуется. Просто сохраните все ваши догадки при себе, никому ничего не рассказывайте. И у Вас все будет в порядке… И у Ваших близких тоже, - для убедительности прибавил мужчина. - Еще раз искренне надеюсь, что Вы меня поняли. Всего хорошего, Лариса…
Трубка запиликала короткими гудками. Я поежилась. Я почему-то надеялась, что Мазурин сам будет звонить мне и угрожать. А тут незнакомый голос, достаточно корректный разговор, имен не называют. Словом, понимай, как хочешь и о ком хочешь. Мне стало по-настоящему страшно.