- Послушайте, Лейла, - Саид бросил лед в стакан и добавил виски. - Будете?
Я покачала головой. Мысль об алкоголе ужасала.
- Так вот… Вы должны помочь нам.
- Кому нам и в чем помочь? - я уже чувствовала, что ввязываюсь в очередную авантюру.
- Я знаю, что вы недавно потеряли близкого человека. Смерть его была тем более ужасной, что он не имел к этой истории никакого отношения. Просто убийце понадобилась его маска Гора.
- Чтобы убить Сета, то есть ученого из Триполи? - продолжила я.
- Совершенно верно. Чтобы убить Ибрагима Джами.
- А он действительно ученый историк? - поинтересовалась я.
- Да, это правда. Но не только. Вы спросили, кто такие "мы". Мы - это люди, недовольные положением дел в нашей стране, люди, которым надоело жить в изоляции от остального мира, подчиняться прихотям диктатора, смотреть, как огромные средства тратятся впустую, на сумасшедшие проекты. Люди, которым надоело бояться сказать лишнее слово, надоело постоянно чувствовать слежку… - Саид задохнулся и замолчал. Было видно, что эта тема очень болезненна для него.
- Это нам хорошо знакомо… - вздохнула я, заполняя паузу. - Мы сами много лет так жили. Я понимаю.
- Так вот, теперь вы знаете, кто мы такие. Профессор Ибрагим Джами был один из нас. Одним из лучших… Наш человек получил очень важные сведения о заводах химического оружия в пустыне. Факт производства такого рода вооружения власти всячески скрывают. Поэтому любая информация находится под строжайшим секретом. Одному из наших людей удалось добыть ее и переправить со связным в Луксор. Не буду занимать ваше время рассказом о том, как этот человек шел через пустыню, какие трудности преодолел и как сумел выжить, но он выполнил задание. Далее кто-то, не вызывающий подозрений, должен был с ним встретиться. Эта миссия, как вы понимаете, не могла быть поручена случайному или плохо проверенному человеку. Поэтому был избран Ибрагим. Его поездка в Египет, в Луксор, по приглашению египетских ученых вызывала наименьшие подозрения. Что случилось потом, мы не знаем. Наш человек был найден в дешевом отеле на окраине Луксора с перерезанным горлом. Ибрагим Джами убит. Неизвестно, успели ли они встретиться и передал ли связной информацию. Но спецслужбы, видимо, считают, что успел. И еще они считают, что эти сведения каким-то образом попали к вам, - Саид замолчал и вопросительно посмотрел на меня.
Я промолчала.
- Я совершенно откровенен с вами, потому что нам нужна ваша помощь.
- Не понимаю, чем я могу вам помочь.
- Человек, ликвидировавший связного и убивший Ибрагима и Абдул Азиза, с которым вас связывали, - с нажимом произнес он, - не только деловые отношения, - предатель. Это кто-то из нас. Слишком ограниченный круг людей знал о встрече в Луксоре. На наших глазах гибнет дело нашей жизни, свободы, дело, за которое сложили головы многие наши соотечественники. Предатель среди нас, и в ближайшее время будут арестованы наши люди в Триполи, а затем и здесь, в Лондоне. Правда, не арестованы, а убиты. Вы знаете, как работает наша служба разведки!
Я чувствовала, что тучи надо мной сгущаются. Я взяла из рук Саида стакан и сделала большой глоток виски. Мне было страшно. Даже стиль разговора, который использовал Саид - стиль лозунгов и газетных передовиц, - подчеркивал значимость сказанного и пугал меня.
- Кроме того, - продолжил Саид, - пока все обстоит именно так, вы тоже подвергаетесь опасности. Я бы не дал за нее и динара.
Я не знала долларового эквивалента этой монеты, но, судя по всему, ничего существенного на нее не купить.
- Поэтому помочь нам и в ваших интересах. Кстати, а почему они считают, что данные о химзаводах попали к вам?
- Они правильно считают, - поколебавшись, решилась я. Кому-то надо было доверять, а Саид ведь спас нам жизнь. - Ибрагим перед смертью сунул мне в руку скарабея, прямо посреди действия. Я долго не понимала, что это, но потом нашла внутри жука микрочип.
- И где он? - заинтересованно спросил Саид.
- В Москве, дома, на полке, - зачем-то соврала я.
- А-а… - разочарованно протянул Саид.
- Так что же я должна сделать?
- Всего лишь поехать в Триполи.
- Чтобы меня там убили? - закричала я.
- А вы предпочитаете, чтобы вас убили здесь? - насмешливо спросил Саид.
Я промолчала. Похоже, выбора у меня не было.
- Вы поедете с нашим человеком по другим документам. Вы - французы арабского происхождения мсье Патрик Амир и мадам Мишель Амир. Я знаю, вы прекрасно говорите по-французски. Ваш муж - представитель нефтяной компании "Тоталь", у которой давние отношения с Ливией. Вы - любопытная домохозяйка. Пока ваш муж занимается делами, вы будете гулять по городу, посещать музеи, развлекаться.
- Но зачем? - я все еще не понимала.
- Предатель знает вас. И обязательно выйдет на вас. А мы выйдем на него. Другого шанса быстро вычислить его у нас нет. А потом может быть слишком поздно…
- Быть приманкой?! - возмутилась я. - Да меня же просто убьют!
- Вы будете под надежной охраной. Вам не о чем волноваться.
Я схватилась за голову и сделала еще один большой глоток виски.
- Кроме того, разве вам не хотелось бы отомстить убийце вашего возлюбленного? - напоследок спросил Саид.
- Прекратите! - я едва сдерживала слезы. Но уже знала, что согласна. Это понял и Саид.
- У вашей подруги, наверное, уже холодная вода в ванне, - поднялся он. - Ужинайте, отдыхайте. Обо всем поговорим завтра. Не беспокойтесь, здесь вы в безопасности. Если хотите, ваша подруга может остаться в Лондоне и дожидаться вас.
Вода в ванне действительно остыла. Я взяла большое полотенце и укутала Киру. Затем надела на ее безвольное тело белый махровый халат и отвела в комнату.
Меня беспокоил микрочип в косметичке. Не тащить же его с собой! Я аккуратно переложила его в шкаф на верхнюю полку под запасные одеяла, куда наверняка не добирается горничная.
- Надо поесть, - сказала я.
Кира послушно взяла вилку и принялась ковырять в тарелке.
Затем я расстелила постель и уложила ее, заботливо подоткнув одеяло.
- Тебе погасить свет? - спросила я.
- Пожалуйста, не уходи, - вдруг попросила Кира, поднимая на меня огромные черные глаза.
- Не ухожу, не волнуйся. - Я присела на край кровати.
Кира обняла меня и беззвучно зарыдала, впервые с тех пор, как нас освободили. Я гладила ее худенькие вздрагивающие плечи, спутанные волосы, чувствовала на своей шее ее горячее дыхание и слезы и плакала вместе с ней, разрываясь от жалости к своей умной, глупой Кире.
- Он ведь мне понравился с первого взгляда, ты знаешь. Сначала все было хорошо, а потом… Он использовал меня, чтобы добраться до твоего скарабея! Это так унизительно. Они смеялись надо мной. Он предлагал меня тому, другому… А я ведь почти влюбилась! Даже совсем влюбилась! А потом его убили… Все равно не надо было его убивать… - Кира бормотала все менее разборчиво, всхлипывала, шмыгала носом, но продолжала цепко держать меня за шею.
- Только ты не бросай меня, ладно? Не уходи… Мне страшно! - требовала она, вытирая нос рукавом халата.
Я кивала и не знала, как ей сказать, что я скоро улетаю.
Богиня Маат положила на чашу весов страусиное перо и взяла в руки сердце. Я почему-то знала, что оно принадлежит Абдул Азизу. Наверное, я так любила его, что безошибочно узнала его сердце. Как ни странно, я чувствовала какое-то умиротворение, как будто была древней египтянкой и считала, что со смертью все только начинается. Богиня Маат положила на другую чашу весов сердце Абдул Азиза, чтобы оценить его земные деяния. Затем она произнесла, глядя черными без блеска глазами прямо мне в душу:
- Он не может уйти на Запад, пока ты не отомстишь за него. Анубис будет ждать. Возьми это, - она протянула мне перо. - Оно не позволит тебе забыть.
Впервые за последнее время я думала об Абдул Азизе и не плакала. Я знала, что должна делать, чтобы дать ему уйти в страну мертвых. Я еще чувствовала в ладони шелковистое легкое перо богини Маат…
Утром Саид принес газету с заметкой "Разборки спецслужб".
"Вчера вечером в снимаемой квартире были застрелены двое граждан Ливии, как предполагается, сотрудников спецслужб. Как удалось выяснить, накануне девушка арабской наружности выясняла у консьержки, где живут арабы. Она представилась студенткой, их соотечественницей. Рано утром трупы были обнаружены уборщицей, внимание которой привлекла неплотно закрытая дверь. Ведется расследование, составлен фоторобот девушки. Примечательно, что дом, где произошло убийство, находится напротив здания нового Скотланд-Ярда…"
ГЛАВА 12
Патрик Амир, не знаю, как его звали на самом деле, оказался приятным мужчиной лет сорока с наметившейся лысиной и упитанным брюшком. Меньше всего он походил на заговорщика. Собственно, толком познакомились мы уже в самолете. Он, улыбаясь, сообщил, что мы - семья алжирского происхождения, я родилась в Марселе, он - в Константине, а в пятилетнем возрасте был увезен во Францию. У нас двое детей: семилетний Жером и трехлетняя Мина. Но я люблю сопровождать мужа в поездках, поэтому дети остались в Париже с няней. Я окончила университет, изучала филологию, но после замужества не работаю.
Триполи оказался совсем не таким, каким мне представлялся. Я слышала о бомбежках американской авиации, экономическом эмбарго и представляла себе арабское захолустье с осликами на пыльных дорогах и ветхими домами с полуразрушенными крышами. Но вместо этого увидела современный город с высотными зданиями, дорогими магазинами и не менее дорогими автомобилями. На набережной, усаженной пальмами, запах моря смешивался с запахом жареного мяса, кофе и специй. Спокойные, улыбающиеся люди неторопливо возвращались с работы, занимали столики в открытых кафе, приветствовали знакомых. Как принято у арабов, мужчины бурно выражали радость по поводу встречи, обнимались и целовались. Они заказывали чай и кальяны, готовясь к длительным посиделкам. Женщин на улице почти не было. Я даже усомнилась, действительно ли все так плохо в Джамахирии, как рассказывали. Во всяком случае, Триполи выглядел цивилизованной столицей богатого арабского государства, а ливийцы - вполне довольными жизнью. Конечно, во всем чувствовалась какая-то патриархальность, но многие восточные страны остаются традиционными и гордятся этим.
Мы поселились в "Гранд-отеле", построенном еще во времена короля и сочетавшем восточную роскошь с современным комфортом. Мы с Патриком были почти незнакомы, и я испытывала неловкость, понимая, что нам придется остановиться в одном номере. Я нерешительно посмотрела на огромную, но единственную кровать. Патрик поймал мой взгляд и улыбнулся. Прежде чем я успела открыть рот, он схватил со столика листок бумаги и ручку. Сделав предупреждающий жест, он написал: "Не беспокойтесь, я постараюсь доставить вам как можно меньше хлопот и неудобств. Будьте внимательны - мы семейная пара, нас наверняка подслушивают".
Честно говоря, не представляю, как он собирался не беспокоить меня.
Затем он сказал:
- Дорогая, нужно позвонить домой, Мина вчера неважно себя чувствовала, - и подвинул ко мне листок с номером телефона.
Я послушно набрала номер с парижским кодом. Ответил приятный женский голос. Невидимая собеседница изобразила радость:
- Здравствуйте, мадам! - воскликнула она. - Все в порядке, не беспокойтесь, Мине уже лучше, температуры нет, она только немного кашляет. Жерома утром забрали родители месье, они собирались в Диснейленд. Приходил наниматься садовник, я сказала, что вы будете через неделю. Все верно?
- Да, да, - подтвердила я. - Спасибо, милая.
Я положила трубку и вопросительно посмотрела на Патрика. Он одобрительно покивал головой. Кажется, я начинала вживаться в роль парижской домохозяйки.
- Мине уже лучше, - сообщила я своему "мужу".
- Я знал, что на Жизель можно положиться, - удовлетворенно произнес Патрик. - Хорошо, что ты не отказалась от поездки.
- Ты же знаешь, я люблю с тобой ездить, - подыграла я.
Патрик подошел и чмокнул воздух у моей щеки, изображая добропорядочный семейный поцелуй. Мне стало смешно, и я зажала рот ладонью. Патрик преувеличенно серьезно приложил палец к губам, призывая меня к молчанию.
Мы не спеша распаковали вещи, обмениваясь ничего не значащими фразами. Затем Патрик написал что-то и протянул мне листок.
"За нами постоянно следят. Будьте внимательны. Говорите только по-арабски и по-французски, не забывайте, что вы всего лишь домохозяйка".
Я прочитала и вернула ему листок.
- Дорогой, я хотела бы искупаться, - немного капризно протянула я.
Был уже вечер, однако стояла одуряющая жара, и мне отчаянно захотелось купаться. Я распаковала сумку и вытащила купальник. Предусмотрительный Саид позаботился о гардеробе, необходимом для поездки. В самом деле, не ехать же мне было в строгом деловом костюме, в котором я выступала с докладом. Я вздохнула и пошла в ванную переодеваться.
Море было чистейшее, прозрачное, бирюзовое. Я с наслаждением проплыла несколько сот метров и решила, что все складывается не так уж плохо. Во всяком случае, нужно уметь находить положительные стороны в любых событиях.
Патрик спросил, где я хотела бы поужинать и как провести вечер.
- На рынке. Давай пойдем вечером на рынок, - я вспомнила свой любимый каирский Хан-эль-Халили, его запахи специй, африканского жасмина, дыма от кальянов, маленькие ресторанчики, веселых зазывал… - закажем баранину на гриле, обязательно на косточках, свежевыжатого клубничного или апельсинового сока, бутылочку розового тунисского вина…
У Патрика загорелись глаза.
- Да! Только я больше люблю молочный коктейль с бананом. И еще. Вина не будет, здесь сухой закон.
Я совершенно не разочаровалась. За два дня в Лондоне я, похоже, выбрала годовую норму потребления алкоголя.
Патрик оказался отличным компаньоном: веселым, милым, остроумным. Не знаю, где на самом деле он воспитывался, его французский был безупречен.
Он прихлебывал мятный чай из маленького стеклянного стаканчика и сыпал шутками и анекдотами. И вообще мой "муж" производил впечатление несерьезного человека. Настолько несерьезного, что я окончательно расслабилась и почти забыла о цели нашего приезда.
Со стороны мы, наверное, походили на благополучную иностранную пару, совмещающую деловую поездку с местными экзотическими удовольствиями.
В отель мы возвращались на такси. Может, я стала излишне подозрительной, но мне показалось, что таксист, пожилой араб в белой галабийе, внимательно прислушивается к нашему разговору.
В отеле мы устроились на разных сторонах широченной кровати. Мне это, конечно, не очень нравилось, но я понимала, что выхода нет, мы должны изображать семейную пару. Патрик пошуршал газетой и произнес:
- Мишель, я утром отправляюсь в офис нефтяной компании, когда вернусь, не знаю. Я заказал для тебя машину напрокат, поезжай, посмотри город, окрестности. Обедай без меня. Жаль, что мобильный здесь не работает, нет роуминга. Постарайся вернуться к трем, будет очень жарко.
- Ты же знаешь, я не боюсь жары, дорогой, - возразила я. - Но все равно, спасибо за заботу.
Утром я купила в отеле путеводитель, карту и взяла напрокат машину. Я узнала, что Триполи был основан финикийцами в первой половине первого тысячелетия до нашей эры под названием Эа и носит следы греческого, римского и арабского владычества. Греками он вместе с городами Сабрата и Лептис-Магна был назван Триполи - три города.
Я села в машину и направилась в старый город, где на скалистом мысе возвышалась старая арабская крепость Медина. Наверное, любовь к подобным романтическим местам определена моими генами. Иначе объяснить, почему я так люблю бродить по узким кривым улочкам меж двухэтажных глиняных домиков почти без окон, единственным украшением которых были мушарабии - резные решетки, - просто невозможно.
Затем я отправилась в Сабрату. Путеводитель рекомендовал осмотреть там развалины древнего римского города. Я долго бродила среди руин форума, курии, базилики Юстиниана, храма, прикасалась к нагретым солнцем камням, к вечности… Я представляла, как в порт Сабраты приходят корабли, груженные товаром, как на площади собираются люди, оживленно торгуются, рабы носят кувшины с вином и маслом, матроны хвастаются друг перед другом золотыми украшениями… Но в седьмом веке пришли арабы и разрушили город…
Недалеко от города Хомс я заметила неотступно следовавший за мной черный "Мерседес". Он двигался несколько в отдалении, но не отставал. Я даже засмеялась, глядя в зеркало заднего вида, настолько нелепо выглядела большая черная машина на раскаленных солнцем пыльных улицах. Видимо, спецслужбы всего мира предпочитают большие черные машины. А с другой стороны, такая открытая слежка могла быть намеренной, чтобы показать, что они знают, кто я.
Я попыталась поразмышлять над возможной шпионской интригой, но вскоре окончательно запуталась. Право, расшифровывать древние египетские тексты гораздо интереснее и, я бы даже сказала, проще.
Но главное, что в Лондоне меня ждет Кира, которую я должна в целости и сохранности вернуть ее маме. Иначе мне точно не жить, несмотря ни на какие шпионские страсти.
Я постаралась не обращать внимания на "Мерседес" и отправилась обедать. Стояла жара, есть не хотелось, но было очень интересно выманить из машины преследователей. Крошечный ресторанчик всего на три столика не позволял мне затеряться среди публики. И, если преследователи не решили остаться в раскаленной машине, я их сразу увижу. А судя по открытым окнам автомобиля, кондиционера у них не было.
Я устроилась поудобнее за дальним столиком и, стараясь не упустить ничего важного, заказала рыбу гриль сегодняшнего улова и кувшин сока со льдом. Через окно я увидела зеленую корейскую малолитражку, паркующуюся рядом с "Мерседесом". Странно, оказывается, маленький придорожный ресторанчик пользовался повышенным спросом.
Тем временем мои преследователи оставались в машине, предпочитая не показываться мне на глаза. Я даже пожалела их, подумав, что к концу моей трапезы ребята могут заживо испечься в духовке черного "Мерседеса".
В харчевню вошли двое мужчин в легких хлопковых брюках и рубашках и заняли один из двух остававшихся свободными столиков. Новые посетители посмотрели на меня со спокойным интересом, видимо, несколько удивившись, что арабка в одиночестве обедает в ресторане. Я знала, что здесь это не принято. Они заказали национальное блюдо кускус и прикурили сигареты. Было видно, что мужчины никуда не торопятся. Впрочем, арабы вообще никогда не торопятся.
Время от времени я поглядывала на "Мерседес", казавшийся нелепым черным монстром на фоне ослепительно голубого моря. Меня так и подмывало подойти к машине и предложить беднягам стаканчик ледяного сока. Как вытянулись бы у них физиономии!