XXII. НЕПОСТОЯНСТВО ЖЕНСКОГО СЕРДЦА
Джордж Малькольм понял, что наступила решающая минута: следовало опередить противника. Поэтому, подняв револьвер и прицелившись в голову зверя, он спустил курок с таким хладнокровием, как будто стрелял в кролика.
Расстояние между противниками было так мало, что заряд попал в пасть пантеры, которая, испустив бешеный рев, прыгнула вперед. Но Джордж уже бросил ненужный револьвер и держал карабин, к концу которого был прикреплен штык. Пантера со всего маху кинулась на Джорджа. Удар был так силен, что штык, исчезнув в ее груди, сломался пополам.
Джордж стоял безоружный перед чудовищем, метавшимся в предсмертной агонии. Никто не мог прийти на помощь нашему герою: для этого не хватило бы времени. Не было даже возможности выстрелить из-за опасности убить молодого охотника.
Джон Малькольм побледнел, глаза его устремились к небу. Он просил Бога сотворить чудо: спасти сына. Принцесса Джелла не пыталась скрыть волнения, овладевшего ею. Руки Эдуарда Малькольма безвольно висели вдоль тела. Стоп, верный Стоп упал на колени и с необыкновенным усердием призывал всех святых на помощь своему господину.
Все описанное произошло в одно мгновение. Пантера упала в двух шагах от Джорджа.
Вероятно, она снова намеревалась прыгнуть и изорвать в куски своего противника. Но случилось иначе. Острие штыка пронзило ее сердце.
И тут страх исчез. Со всех сторон послышались восторженные восклицания. Индусы, как и англичане, аплодировали храбрецу и радовались счастливому окончанию схватки, потому что Джордж вышел из сражения, не получив даже царапины, хотя несколько капель крови попали на его одежду. Но это была кровь черной хищницы.
К принцессе Джелле вернулось самообладание, яркий румянец покрыл ее щеки.
Джон Малькольм, Эдуард и Стоп бросились к Джорджу; отец и брат обняли его, а лакей, схватив полу куртки своего господина, почтительно поднес ее к губам.
Джордж ответил отцу и брату ласковым движением руки и пожал руку Стопу, бормотавшему вполголоса свои проклятия этой ужасной Индии, где пантеры столь бесцеремонно напрашиваются на обед, и только потом воскликнул:
- Что с Казилем?
Молодой индус не подавал признаков жизни, и Джордж подумал, что он погиб. Эта грустная уверенность продолжалась, впрочем, недолго. Сердце Казиля билось, хотя и очень слабо. Стало ясно, что он находится в обмороке.
Джон Малькольм, как человек, привыкший жить в чужой стране, всегда имел при себе лекарства.
Едва он поднес пузырек к ноздрям Казиля, как тот открыл глаза и с удивлением посмотрел вокруг.
Он ничего не помнил, но вид пантеры вернул ему память.
- Ах! - воскликнул он. - Кто же спас меня? Кто убил пантеру?
- Он! - ответил Эдуард, кладя руку на плечо брата.
Казиль упал перед Джорджем на колени.
- Господин, - прошептал он дрожащим голосом, - я был обязан жизнью вашему отцу, а сегодня ее мне дарите вы! Когда же я буду в состоянии возвратить свой долг?..
В этой удивительной стране, где человек стремительно привыкает к разного рода приключениям, самые сильные волнения проходят с быстротой, которая показалась бы странной в Европе.
Тотчас же после описанной нами драмы обед, прерванный на несколько минут появлением черной пантеры, возобновился и вскоре окончился самым веселым образом. Все забыли об опасности, которой совсем еще недавно подвергся сэр Джордж Малькольм. Но поспешим добавить, что спокойствие троих из присутствующих на лужайке было только внешним. При воспоминании о происшедшем усиленно бились сердца Джона Малькольма, Казиля и особенно принцессы Джеллы.
Пришла минута анализа тайных мыслей молодой женщины, названной нами в начале книги второй Маргаритой Бургундской. Она решила во что бы то ни стало влюбить в себя Джорджа. А достигнув этого, хотела быть к нему немилосердной и заставить его испытать все муки отвергнутой любви.
Для приведения в исполнение своего плана она и послала приглашение Джону Малькольму и его сыновьям. Она спешила приблизиться к Джорджу, спешила отомстить ему!
Говорят, что королю Франциску I принадлежат стихи:
Часто женщина меняется.
Глуп тот, кто ей доверяется!
Не знаем, следует ли верить в существование такого предания и тому, что король писал стишки. Как бы там ни было, а в этих строчках есть верная мысль.
Ничто не может сравниться с непостоянством женских желаний и намерений. Принцесса дала нам еще один пример справедливости данного высказывания.
Ловкость и неустрашимость Джорджа, которые Джелла только что пережила, изменили ее решение. У нее совершенно исчезло желание заставить Джорджа страдать. Она снова любила его!
По окончании обеда принцесса подала знак, и слуги привели лошадей. Джелла и гости вскочили в седла, охота возобновилась. И была более удачной, чем утром. Один тигр и две пантеры упали под пулями гостей, и эти результаты не стоили никому жизни.
Солнце между тем скрылось за горизонтом. По приказанию Джеллы затрубили в рог, чтобы собрать охотников для отъезда в Шагабад, куда принцесса пригласила гостей на ужин.
XXIII. КЛАДБИЩЕ СЛОНОВ
Мы говорили, что от Бенареса до места сбора охотников дорога была гористой и тяжелой для путешествия. Зато дорога из Пераваского леса до дворца Шагабад была отличной и требующей не более часа.
В пути лорд Сингльтон старался завладеть вниманием принцессы, но она едва слушала его, отвечая невпопад.
Джордж ехал позади принцессы один и, подобно тому как Джелла думала о нем, думал о Марии.
Неожиданно около него пролетела большая птица и скрылась в густой зелени деревьев. Вид неизвестной птицы пробудил охотничий азарт Джорджа, и он пустился в погоню за ней. Тот, кто знает упрямство истинного охотника, не удивится нетерпению Джорджа. Птица, казалось, дразнила его, потому что подпускала к себе без малейшего беспокойства и улетала только тогда, когда Джордж собирался выстрелить.
Увлеченный преследованием, он не заметил, как приблизился к громадным скалам. Птица, вспорхнув в последний раз, скрылась за пригорком. Наш герой с минуту колебался, следовать ему за ней или повернуть назад, но упрямство одержало верх.
- Нет! Сто раз нет! - воскликнул он. - Я исправлю свою оплошность, и удача снова будет со мной.
С этими словами он пришпорил лошадь.
Принцесса не преувеличила достоинств Джали. Она скакала с удивительной легкостью и через несколько минут достигла вершины горы.
Здесь Джордж остановился. Птица, уже невидимая, конечно, была потеряна для него, но зато его глазам представилось невероятное зрелище. Почти под его ногами находилась площадка, напоминающая арену цирка, окруженная гранитными камнями с заостренными концами. В середине ее стояла высеченная из камня статуя, разрисованная яркими красками, а на земле белели гигантские скелеты животных.
Джордж какое-то время рассматривал это странное зрелище, как вдруг услышал стук копыт со стороны опасного склона горы. Обернувшись, он увидел Казиля, не без труда заставлявшего лошадь взбираться на гору.
Спустя мгновение молодой индус уже был рядом с Джорджем.
- Зачем ты приехал сюда, Казиль? - спросил Джордж.
- Господин, я хотел быть возле вас, потому что сейчас вы будете нуждаться во мне.
- Чем ты можешь быть мне полезен?
- Я покажу вам, как вернуться в долину.
- Разве я не могу спуститься в долину с горы там, где поднялся?
- Нет, господин. Подняться можно, но спуститься нельзя. Лошадь разобьется вместе с вами о скалы.
- И ты знаешь дорогу, по которой можно проехать?
- Да, господин. Это высохшее дно потока, оно не более чем в ста шагах отсюда.
- Хорошо, мы поедем этой дорогой, но прежде удовлетвори, если можешь, мое любопытство…
- Я готов. Что вам угодно?
Джордж протянул руку по направлению к описанной нами картине:
- Что это такое?
- Кладбище слонов, - ответил Казиль.
- Итак, эти чудовищные останки…
- Их скелеты.
- Но почему их так много именно в этом месте?
- В давние времена слонов в Индии было значительно больше, чем сейчас. По-видимому, Пераваский лес был наводнен ими. В то время - я говорю о времени, в котором жили наши прадеды, - в долину, что перед вашими глазами, никогда не приходил человек. Нужно сказать, господин, инстинкт слонов - как человеческий ум. Они так же скромны в любви, как и в смерти… Они прячутся, чтобы любить, и прячутся, чтобы умереть. Чувствуя приближение смерти, слоны приходили в эту долину, ложились и больше не вставали.
- Действительно, - заметил Джордж, - я припоминаю, что когда-то читал подобный рассказ о нравах этих великанов. Но объясни мне, Казиль, каким образом проникали они сюда, если со всех сторон это место закрыто непроходимыми скалами?
- В конце долины, господин, есть узкий проход, напоминающий ущелье, высеченное топором между гранитными стенами…
- А эта разрисованная статуя!.. Какой странный контраст с гигантскими скелетами!
- Это статуя бога Шивы.
- Как она попала сюда?
- В нашей религии, мой господин, кладбище слонов считается священным. Когда обнаружили это кладбище, брамины поспешили поставить здесь статую. Во время полнолуния они приходят преклониться перед этим изваянием.
- Это, должно быть, странное и любопытное зрелище!
- Я думаю так же, как и вы, хотя никогда не видел его.
- Знаешь, Казиль, я многое бы дал, чтобы побывать на нем.
- К сожалению, господин, ваше желание неисполнимо.
- Почему?
- Брамины никому не говорят о времени своих богослужений. К тому же иностранцу, другого вероисповедания, было бы и опасно подслушивать тайны богов.
- Разве ты не знаешь, Казиль, что опасность меня привлекает, удваивает мое любопытство?
- Подобное любопытство очень опасно и когда-нибудь будет стоить вам жизни.
- Ха! - засмеялся Джордж. - Час моей смерти записан в книге, находящейся на небе, поэтому ничто не может ускорить этого часа…
После минутного молчания молодой человек начал снова:
- Так ты говоришь, что брамины приходят на кладбище слонов во время полнолуния?
- Да, господин, по крайней мере, так уверяют… Сам я не могу сказать с уверенностью.
- Со вчерашнего вечера, кажется, наступило полнолуние? Я не ошибаюсь?
- Нет, мой господин…
На этом разговор прекратился.
- Казиль, - сказал Джордж, - покажи мне известную тебе дорогу, и поскорее догоним принцессу и ее гостей.
Казиль, пустив свою лошадь вперед, проводил Джорджа в долину. Англичанин дал полную свободу Джали, которая полетела с такой быстротой, что молодой человек догнал охотников за четверть часа до их прибытия к жилищу принцессы.
Шагабад, один из многочисленных дворцов Джеллы, считался лучшей, роскошнейшей родовой резиденцией в окрестностях Бенареса. Подробное описание его было бы, кажется нам, излишним. Поэтому скажем только, что дворец, построенный из красного камня и белого мрамора, соединял в себе восточную роскошь с европейской элегантностью и комфортом.
Огромные сады, наполовину индийские, наполовину английские, представляли настоящий лес, наполненный ланями и антилопами. Здесь имелось также и озеро с легкими судами, служащими для прогулок и рыбной ловли.
XXIV. УЖИН
Большая столовая в восточном стиле наполнилась гостями. Все скоро сели за стол, уставленный изысканными кушаньями и дорогими винами. Два фонтана из розового мрамора разливали прохладу по обширной комнате. Невидимый оркестр играл чудные мелодии незабываемого маэстро Россини.
Ужин подходил к концу.
Принцесса, как и за обедом, посадила Джона Малькольма возле себя.
- Господа, - говорила она, - не оставляйте ваши стаканы пустыми… Каждый из вас, наверное, чувствует жажду после охоты.
- Мы утолим ее, - возразил Джон Малькольм, - но позвольте мне, принцесса, высказать вслух одну неопровержимую истину.
- Истину? - спросила с улыбкой Джелла. - Какую, сэр Джон?
- Следующую: если бы горячие пески пустыни могли принять ваше гостеприимство, то и те через час уже не чувствовали бы жажды.
Эти слова были встречены громкими рукоплесканиями.
- Сэр Джон Малькольм совершенно прав, сударыня, - сказал лорд Сингльтон, - вы действительно принимаете гостей по-королевски, и я надеюсь, что мне будет позволено послезавтра отблагодарить нас у себя во дворце… Я имел честь прислать вам приглашение на праздник, который еще более сблизит индийскую аристократию и англичан.
- Действительно, милорд, я получила ваше приглашение.
- Позвольте мне надеяться, что вы не откажетесь принять его.
- Я была бы очень счастлива, если бы могла принять участие в вашем празднике, - прошептала принцесса, бросая беглый взгляд на Джорджа, - но, к сожалению, это невозможно!
- Как! Почему невозможно? - воскликнул губернатор.
- К сожалению, я не свободна, потому что приняла уже другое приглашение.
- Разве нельзя его отложить до другого времени? - спросил лорд Сингльтон.
- Увы, нет.
- Вы приводите меня в отчаяние, сударыня! Без вас во дворце не будет королевы бала.
- Ах, милорд, пощадите мою скромность, - улыбнулась Джелла. - Я уверена, что вы без труда найдете среди ваших соотечественниц более достойную, чтобы принять скипетр и корону.
- У нас в Бенаресе есть только две женщины, которые могут сравниться с вами по красоте и грации, но они слишком молоды и неопытны, чтобы им можно было вручить скипетр. Я так надеялся видеть его в ваших руках…
- Это, вероятно, молодые девушки? - спросила принцесса.
- Да, сударыня… Мисс Мария и мисс Эва Бюртель, воспитанницы нашего друга сэра Джона Малькольма и невесты его сыновей Джорджа и Эдуарда…
- Как? - спросила Джелла с волнением, которое не сумела скрыть от гостей. - Сэр Джордж женится?
Поняв, что может выдать себя, она с наигранным безразличием уточнила:
- Сэр Джордж и его брат сэр Эдуард?
- Да, сударыня, - ответил Джон Малькольм. - Этими браками я надеюсь упрочить не только счастье воспитанниц, но и будущее своих сыновей.
Лицо принцессы мгновенно стало бледным.
- Когда это должно свершиться? - тихо спросила она.
- Через две недели, - сообщил старик.
- А! - снова начал лорд Сингльтон, улыбаясь. - Я вполне понимаю нетерпение сэра Джорджа и сэра Эдуарда! Иначе все выглядело бы странным, потому что мисс Мария и мисс Эва являются воплощением грации, изящества и красоты. Впрочем, я достаточно доказал это, говоря, что они могут соперничать с принцессой.
Джелла, сделав над собой усилие, постаралась улыбнуться.
- Знаете ли, милорд, - сказала она, - вы сильно возбудили мое любопытство.
- Вам очень легко удовлетворить его, принцесса. Приняв мое приглашение на бал, вы могли бы собственными глазами увидеть достоинства невест.
- Индийские принцессы такие же дочери Евы, как и парижанки.
Джелла с минуту колебалась. Затем уточнила:
- Мой отказ от приглашения не был окончательным. Все еще можно изменить.
- Я был бы счастлив… - Лорд Сингльтон приблизился к принцессе. - Вы сказали нам, что другое приглашение…
- Совершенно справедливо, - согласилась Джелла, - но по праву женщины я могу иметь свои капризы… Я дала слово, ну и что же? Не исполню обещание, вот и все. Можете рассчитывать на меня, милорд. Непременно буду на вашем балу.
Лорд Сингльтон, взяв руку принцессы, с любезностью поднес ее к губам.
- Ах, сударыня, вы делаете меня счастливым.
- Я увижу ее… - прошептала Джелла так тихо, что даже самые близкие соседи не могли услышать этих слов. Она устремила проницательный взгляд на Джорджа.
Ужин окончился весело и шумно. Лишь принцесса, казавшаяся чем-то озабоченной, молчала. К ней подошел распорядитель вечера и что-то почтительно произнес.
- Господа, - сказала Джелла, - шербет и гаванские сигары ожидают вас на террасе дворца.
Джон Малькольм, наполнив стакан, воскликнул:
- Я предлагаю последний тост. Пью за нашу принцессу!
Его поддержали все присутствующие.
Джелла подняла бокал.
- Благодарю вас, господа, - сказала она улыбаясь. - Я тоже предлагаю тост, который, надеюсь, вы примете…
- Мы готовы, принцесса, - сказал лорд Сингльтон.
- Я пью за Ост-Индскую компанию, пью за ее процветание, пью за вас, англичан!
- За процветание Ост-Индской компании! - закричали англичане с энтузиазмом.
Губернатор, встав, сказал:
- Благодарю вас, принцесса, от имени Англии!
Все поднялись.
Джон Малькольм предложил руку Джелле, возле которой он стоял, но она отказалась.
- Я вернусь через минуту, - прошептала она. - Лорд Сингльтон покажет вам дорогу.
Потом, подойдя к Джорджу, тихо сказала ему:
- Последуйте за вашими соотечественниками, сэр Джордж, а через несколько минут возвращайтесь сюда, я буду вас ждать. Мне необходимо поговорить с вами.
Молодой англичанин поклонился принцессе, скрывая, как только мог, охватившее его удивление. Что могло быть более странным для него, чем это неожиданное свидание, назначенное Джеллой? Какую цель она преследовала?
Терраса, на которую отправились гости Джеллы, находилась на втором этаже. Поддерживаемая двадцатью четырьмя колоннами из розового мрамора, она возвышалась над садами, позволяя видеть окрестности и лес Перава. Кресла и стулья из бамбука составляли ее меблировку.
Маленькие негры разносили гостям шербет и ликеры.
Мы никого не удивим, сказав, что все говорили очень громко - так всегда бывает в мужском обществе после обеда.
Обменявшись несколькими словами с отцом, братом и лордом Сингльтоном, Джордж воспользовался первой возможностью, чтобы ускользнуть, не привлекая к себе внимания.
Пройдя два зала, отделявших террасу от столовой, он переступил порог комнаты, где принцесса уже ждала его.
XXV. ВСЕ КОНЧЕНО
Принцесса стояла в просвете окна. Услышав шаги Джорджа, она обернулась:
- Пойдемте!
Подняв портьеру, Джелла ввела молодого англичанина в будуар, обставленный в стиле маркизы Помпадур.
В течение минуты царило молчание: Джордж не знал, как начать разговор, о цели которого не догадывался, а принцесса чувствовала ужасную неловкость, которую не в силах была преодолеть. Впрочем, она начала первая.
- Сэр Джордж, - сказала Джелла, стараясь не поднимать глаз на своего собеседника, - вы, вероятно, очень удивлены этим свиданием?
- Немного, сударыня, - поклонившись, ответил молодой человек, - но в то же время я восхищен вашей милостью и честью, на что не мог и рассчитывать.
- Это любезность, - прошептала Джелла.
- Нет, сударыня, - прервал ее Джордж, - не простая любезность, а искреннее выражение чувства восхищения.
- Если бы это действительно было так… Я думаю, вы со всей серьезностью выслушаете то, что мне необходимо вам сказать…
- Я приготовился слушать со вниманием и интересом, в чем, я надеюсь, вы не сомневаетесь.
После этих слов последовало новое молчание. Его, как и в первый раз, прервала Джелла.
- Сэр Джордж, - прошептала она, - есть сердце, которое будет разбито при известии о вашей женитьбе…
Джордж удивился. Джелла это поняла по-своему и воскликнула:
- Вы не верите?!
- Прежде чем отвечать, позвольте задать вам вопрос, сударыня.