Коннор вытряхнул содержимое конверта - и похолодел, а Эллисон рядом испуганно охнула: внутри лежали фотографии, на которых она была запечатлена на улице, у входа в магазин, в других ситуациях. Снимки были нечеткие, сделаны на цифровую камеру с большого расстояния, но все равно ее можно было узнать безошибочно.
Повернувшись к девушке боком, Рафферти пробежал глазами записку, которая была в конверте вместе с фотографиями. От трех строчек, напечатанных на компьютере, у него по спине пробежал холодок:
"Теперь ты знаеш што я за тобой смотрю. Я могу забрать тебя в любое время. Если хочеш жить брасай работу и ехай отдыхать на папочкины деньги".
Эллисон снова попыталась выхватить у Коннора письмо, но тот остановил ее руку.
- Что там такое? - настойчиво поинтересовалась девушка.
Секунду он раздумывал, стоит ли показывать записку, но потом решил, что Элли все равно не отстанет, пока не узнает. Рафферти протянул девушке листок бумаги, держа его за край:
- На, посмотри.
Пробежав глазами письмо, она смертельно побледнела и пробормотала что-то вполголоса.
- Ничего не трогай. Я сейчас вызову полицию, пусть снимут отпечатки пальцев.
Эллисон молча кивнула, что было для нее совершенно нехарактерно.
- Ты можешь вспомнить, когда были сделаны эти снимки?
- Я думаю, недели две или три назад. - В глазах девушки заметен был сильный испуг. - Вот этот, первый, снят перед входом в химчистку.
Слева, вдалеке, виднеется моя машина. Наверное, припарковалась там, потому что не смогла найти более подходящего места. Похоже, фотографировали с парковки, через улицу.
- Так, понятно. Остальные два узнать можешь?
- Думаю, что да. Здесь я одета иначе, мне кажется, эти снимки сделаны с перерывом в несколько дней.
Коннор кивнул и аккуратно положил на стол записку с фотографиями.
- Отлично. У полиции будет хорошая зацепка, они попробуют расспросить на месте, может, кто-нибудь что-то запомнил.
Элли провела рукой по волосам, и блестящие локоны упали водопадом на плечи.
- Какая глупость. Я привыкла, что время от времени меня фотографируют репортеры светской хроники - вспышки в лицо, толпа вокруг на какой-нибудь пресс-конференции или благотворительном вечере.
Рафферти насмешливо вскинул бровь.
- О, да ты, оказывается, богатенькая покровительница благотворительных обществ?
- Ну и что?
- Да ничего, целую ручки, мадам.
Он усмехнулся, а про себя отметил, что не прочь покрыть все ее тело поцелуями, с ног до головы.
По крайней мере отчасти план Коннора сработал - в глазах девушки появились знакомые возмущенные искорки, а мертвенная бледность сменилась гневным румянцем. Конечно, парень не хотел, чтобы его подопечная недооценивала опасность, но ему претила мысль, что эти наглые угрозы могут сломить воинственный дух Эллисон.
Элли задумчиво нахмурилась:
- У нашего друга проблемы с английским, ты не находишь?
- Да, пожалуй. Это наталкивает на мысль о Тейлоре или, скорее, о ребятах из его банды - тех, что пока еще не за решеткой.
- Хм, возможно. - Однако в голосе девушки прозвучало сомнение. - А что, если кто-то нарочно пытается пустить нас по ложному следу?
- Почему ты так решила?
Коннору и раньше это приходило в голову, но ему интересно было услышать аргументацию Эллисон.
Девушка скрестила руки на груди.
- Если бы кто-то из дружков Тейлора хотел со мной разделаться, они давно бы сделали это и уж по крайней мере не стали бы присылать записки с угрозами.
Мужчина кивнул. Похоже, годы в прокуратуре чему-то ее все-таки научили. Однако не хотелось бы, чтобы Элли столкнулась с грязной стороной жизни. Конечно, он подшучивал над престижным образованием и изящными манерами мисс Уиттейкер, но в глубине души считал, что это все равно лучше, чем школа улицы.
- Тот, кто присылает записки, явно хочет запугать меня, - продолжила Эллисон, - но пока что в его планы входят одни только угрозы. Видишь, опять все сходится на Кендэлле - он меньше склонен пачкать руки и предпочел бы решить все без крови.
- А знаешь что, красавица?
- Что?
Элли вызывающе вздернула подбородок, ожидая очередного язвительного замечания.
- Ты просто читаешь мои мысли.
Девушка облегченно вздохнула.
- Пожалуй, это самая высшая похвала, на которую ты способен.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эллисон и сама не смогла бы объяснить, почему позволила Коннору уговорить себя провести выходные в его уютном коттедже в Беркширсе, к западу от Бостона. Просто захотелось у расслабиться, сменить обстановку.
Она удобно устроилась в гостиной, разложила на столе папки с документами и все время после обеда составляла официальное письмо адвокату Кендэлла в ответ на предложение исключить некоторые факты из дела его подопечного.
Судя по звукам, Коннор в это время находился на кухне. Утром они съездили в город купить продуктов, а потом парень сел работать за компьютер. Как выяснилось, их в доме четыре плюс какие-то суперсовременные электронные приспособления.
К счастью для Элли, предшествующая неделя оказалась менее богата событиями, чем предыдущее воскресенье. После того как они нашли анонимное письмо в почтовом ящике, весь остаток дня пришлось давать показания полицейским, которых вызвал Коннор. На допрос ушло больше часа - инспектор оказался невероятно дотошным, ему нужно было знать мельчайшие подробности, так что к концу дня у девушки даже разболелась голова.
После из полиции пришел официальный ответ, что на снимках и записке не найдено других отпечатков, кроме тех, что принадлежали Коннору, а на конверте много разных - видимо, включая и "пальчики" почтальона. Никто из владельцев магазина или жителей района, где были сделаны фотографии, не мог вспомнить ничего подозрительного.
Однако несмотря на то, что рабочая неделя прошла относительно спокойно, Эллисон чувствовала какую-то тревогу. Если раньше она только предполагала, что кто-то может следить за ней, то присланные снимки доказали, что так оно и есть.
И от этой мысли становилось не по себе. Девушка ловила себя на том, что время от времени оборачивается, пытаясь вычислить преследователя.
Поэтому, когда в конце рабочей недели Коннор заявил, что в его загородном домике можно работать не хуже, чем в городской квартире, Элли не заставила себя долго уговаривать. Приехав сюда утром, она с удивлением обнаружила, что "загородный домик" на самом деле представляет собой внушительное, обшитое деревом двухэтажное здание, уютно расположившееся среди лесов, вдали от дороги. Здесь были четыре спальни, две ванные комнаты, просторная кухня, гостиная, столовая, кабинет хозяина, веранда и, в довершение прочих удобств, горячая вода.
Элли постаралась не думать о горячем душе и - что было еще труднее - забыть о соседстве собственной спальни с комнатой Коннора. Сквозь раздвижные двери, ведущие на террасу, было видно, что хозяин занят разведением огня для шашлыка.
Рядом стояла тарелка с нарезанным мясом и картошкой.
Гостья решила, что пора заканчивать с работой. Она встала, сложила документы в аккуратную стопку и отодвинула их в дальний угол стола.
Когда Эллисон вышла из дома, Рафферти стоял с открытой бутылкой пива и наблюдал, как солнце садится за деревьями. Он открыл еще бутылку и протянул гостье.
- Спасибо, - ответила она, наблюдая, как хозяин ловко орудует вилкой, переворачивая куски мяса.
- Знаешь, я так, пожалуй, могу привыкнуть, что ты всегда готовишь для меня, Рафферти.
Видя его удивленный взгляд, Элли рассмеялась:
- Но, с другой стороны, приготовление шашлыка относится к чисто мужским занятиям, так же как открывание бутылок с пивом и настройка телевизионных каналов.
Коннор усмехнулся, пытаясь скрыть легкое смущение.
- Вот в этом ты права, красавица. Так что до конца вечера запомни: я главный, а ты мой заместитель.
Гостья закатила глаза, изображая крайнее удивление.
- Только до конца этого вечера? По-моему, ты каждый день пытаешься внушить мне эту мысль.
- Да, но пока - весьма безуспешно. - Рафферти кивнул головой в сторону кухни:
- Остальные закуски и посуда - там.
Элли бросила на хозяина выразительный взгляд, тем не менее поднялась с места и направилась в дом. Через пару минут она вернулась с тарелками, столовыми приборами и бумажными салфетками, не забыв прихватить также миску с салатом, которую Коннор оставил на столе.
Накрывая на стол, Эллисон периодически поглядывала на хозяина дома. Его потертые джинсы плотно облегали бедра и упругие ягодицы. Сверху была надета теплая клетчатая рубашка, из-под которой выглядывала белая футболка. В таком неформальном костюме парень выглядел еще сексуальнее.
Но пока они не сели за стол, Элли даже представить не могла, что это будет так интимно обедать наедине с Коннором посреди леса, да еще когда он сам все приготовил. Несмотря на это - а может быть, именно поэтому, - разговор завязался сам собой: обсудили, как бостонской футбольной команде попасть на отборочный турнир чемпионата мира, поговорили о достоинствах классического рок-н-ролла.
В конце концов напряжение полностью пропало. Эллисон осмелела настолько, что даже решилась на нескромный вопрос:
- Есть одна вещь, которую я никогда не понимала в тебе, Рафферти.
Мужчина насмешливо приподнял бровь, откинувшись на спинку кресла.
- Только одна? Какое разочарование. Я-то считал себя сложным, противоречивым, может быть, даже непризнанным гением.
Элли закатила глаза с мнимым негодованием.
- Это Джеймс Дин был непризнанным гением, а ты просто… - она замолчала, подбирая правильное слово, - непроницаемый.
- Непроницаемый? - Коннор задумчиво потер подбородок. - Ну ладно, пусть хоть непроницаемый. Это лучше, чем ничего. Итак, я полагаю, ты собираешься меня просветить по поводу значения титула "непроницаемый"?
Девушка постаралась не замечать его насмешливого тона.
- Так вот, мы говорили о том, что для меня в тебе всегда оставалась одна большая загадка. Элли глотнула еще пива, прежде чем продолжить. - Это связано с возвращением в Южный Бостон.
На лице собеседника отразилось едва заметное напряжение. Однако Эллисон была не из тех, кто сворачивает на полпути.
- Ты же уехал из Южного Бостона, получил престижный диплом в Гарварде - кстати, с высокими оценками по компьютерной технологии, - с такими данными можно было сделать головокружительную карьеру в каком-нибудь инвестиционном банке. Но вместо этого ты возвращаешься в Южный Бостон и начинаешь с нуля свое дело.
Рафферти только пожал плечами.
- Но и это еще не все, - настойчиво продолжала девушка. - Твой выбор пал на совершенно непрестижную область - охранные системы. Обычно в Гарвард поступают не для того, чтобы вернуться туда, откуда начали.
Мужчина откинулся в кресле и изучающе посмотрел на собеседницу.
- Ты права, но в конце концов все сложилось удачно. - Он обвел взглядом дом и прилегающий лес. - Как знать, принцесса, может, это входило в мой первоначальный план? - На его лице появилась довольная улыбка. - Ты идешь наугад, пока не нащупаешь твердую дорожку, не так ли? Прекрасное качество для профессионального прокурора.
- Не пытайся заговаривать мне зубы комплиментами - Элли, стараясь не обращать внимания на лестное замечание, решительно наклонилась вперед. - Так зачем ты вернулся в Южный Бостон после Гарварда, когда у тебя были все основания этого не делать? Тем более что твой отец погиб в перестрелке во время дежурства.
Квентин рассказывал, что Рафферти-старший служил полицейским и его убили, когда Коннор был еще совсем маленьким, а мать работала медсестрой и умерла от рака вскоре после того, как парень окончил среднюю школу, так что в восемнадцать он остался круглым сиротой. У Эллисон эти рассказы всегда вызывали сочувствие.
- Это что, допрос? - Несмотря на дружеский тон, в голосе Коннора слышалось едва заметное напряжение.
Элли поняла, что она на правильном пути.
Коннор задумчиво посмотрел на пустую бутылку.
- Хорошо, принцесса. Я вижу, от тебя не так-то легко отделаться.
"Или ты просто не хочешь этого", - добавила Эллисон про себя. Коннор был не из тех людей, кого можно заставить говорить о вещах, которые они предпочитают скрывать. Элли почувствовала, что зашла на территорию, куда парень пускает далеко не всех.
Минуту Рафферти молчал, глядя вдаль туманным взглядом, потом снова повернулся к собеседнице.
- Мне было девять, когда папа погиб. Трудно терять отца в таком возрасте - хотя, с другой стороны, в каком легко? Он был помощником тренера в нашей футбольной команде и учил меня тому, чему обычно учат сыновей: плавать, кататься на велосипеде. - Коннор вздохнул и продолжил: У отца было сильно развито чувство долга. Наверное, он потому и стал полицейским, что сам вырос в рабочем районе Южного Бостона.
- Угу, - только и сказала Эллисон. Теперь, когда Рафферти наконец-то начал рассказывать, она не хотела прерывать его собственными комментариями.
- Как бы там ни было, мы вполне могли себе позволить жить в пригороде, но отец предпочитал Южный Бостон. Отсюда было ближе добираться до работы.
- Иными словами, - вставила Элли, - мистер Рафферти преданно служил интересам общества еще до того, как это выражение стало появляться в газетах.
- Именно, - кивнул головой собеседник. - Он считал, что полиция должна не только следить за порядком, но и оказывать влияние на жизнь местной общины.
- Знать людей своего района, - добавила Эллисон. - Организация футбольной команды помогает оградить детей от улицы.
- Все так.
Девушка замолчала, ожидая продолжения.
Коннор сделал большой глоток пива и стал смотреть вдаль, словно пытаясь различить что-то между деревьями.
- Как-то вечером в дверь позвонили. Я думал, это отец вернулся с вечернего дежурства. Открыл дверь: на пороге стоял сержант, который работал в нашем районе. У него было такое серьезное выражение лица, что у меня все внутри перевернулось.
Коннор взглянул на собеседницу.
- Ты сама можешь догадаться, что было дальше.
- Как это произошло? - осторожно спросила Элли.
- Поступил сигнал о вооруженном налете, и отец поехал разобраться. Одного парня поймал и надел наручники. Но отец не знал, что у того был еще напарник, с пушкой тридцать восьмого калибра.
Эллисон представка себе эту сцену и невольно вздрогнула.
Коннор мрачно усмехнулся.
- Ты сама спросила, принцесса.
- Я хотела понять, почему ты никогда не рассказывал эту историю.
- Я вижу, ты настроена узнать все до конца, не так ли?
Девушка нахмурилась.
- Не представляю себе, почему нужно было все скрывать. В конце концов…
-..в конце концов люди будут сочувствовать бедному мальчику и разобьются в лепешку, чтобы ему помочь. Ты это хотела сказать?
- Ну, не совсем…
- Вот именно этого я и не хотел, - перебил Коннор, и в его голосе прозвучало раздражение. - Мне не было нужно сочувствие. Отца это все равно не вернуло бы. А я не хотел, чтобы кто-нибудь мог сказать, будто я спекулирую на собственной трагедии.
Эти слова заставили Эллисон вздрогнуть. Однако она именно таким и представляла себе Рафферти - гордым, упрямым и независимым.
- Ну что, я удовлетворил твое любопытство, красавица?
Вопрос прозвучал абсолютно серьезно, безо всякого намека на насмешку.
- Спасибо за то, что рассказал, - ответила Элли, собирая посуду со стола и следуя за хозяином дома на кухню. - Представляю себе, каково пришлось тебе и твоей маме.
Коннор обернулся, опершись на кухонный стол и скрестив ноги.
- Да, для мамы это был огромный удар. Пришлось снова устраиваться на работу медсестрой, чтобы прокормить семью. Но поскольку она не знала других мест, кроме Южного Бостона, нам пришлось там и остаться.
- Наверное, тебе было очень одиноко?
- Вовсе нет, - покачал головой он. - Я был сорвиголова. Отец погиб, и мне казалось, что весь мир виноват в этом. Дрался, прогуливал школу, рисковал собой по поводу и без. Мне повезло, что в школе нашлись понимающие учителя, которые вместе с матерью смогли подобрать ко мне подход - жесткий, но не жестокий. К тому же я осознал, что могу найти своим мозгам лучшее применение и чего-то добиться.
Продолжая слушать, Эллисон забралась на высокий табурет у стола.
- Это возвращает нас к моему первому вопросу: почему ты вернулся в Южный Бостон после всего, что произошло? После Гарварда ты мог отправиться куда угодно, и у тебя для этого были все основания.
- Я уже говорил, ты не отступишь, пока не добьешься своего.
Коннор взглянул на решительное выражение ее лица и улыбнулся.
- Когда я начинал свой бизнес, то старался свести расходы к минимуму. В те времена можно было снять вполне сносную квартиру в Южном Бостоне за умеренную плату. Вот, собственно, и все.
Элли недоверчиво покачала головой.
- Во всех заметках о тебе в газетах и журналах, которые я читала, говорилось, что ты вернулся в Южный Бостон с целью начать свой бизнес.
Собеседник удивленно вскинул бровь.
- Так ты читаешь все статьи обо мне, принцесса?
Элли густо покраснела, но не позволила увести себя от темы:
- У "Рафферти секьюрити" по-прежнему есть офис в Южном Бостоне, если не ошибаюсь?
- В общем да…
Эта неуверенность озадачила Эллисон.
- На самом деле там находится не офис моей фирмы, скорее - общественный центр.
Элли на секунду нахмурилась, а потом рассмеялась.
- Иными словами, ты открыл благотворительный фонд.
Парень поерзал на стуле.
- Можно сказать и так.
Соблазн отыграться за прежние насмешки по поводу ее благотворительных дел был слишком велик.
- Так значит, ты ничем не отличаешься от богатых дамочек, которые устраивают благотворительные аукционы?
Рафферти возмущенно покачал головой.
- Разница есть. Я не родился в богатой семье.
Решив оставить спор, Эллисон спросила:
- А чем занимается твоя благотворительная организация? Да, кстати, должна кое в чем признаться. Хотя мне и нравится поязвить по поводу твоей скрытой тяги к филантропии, я очень рада, что ты можешь себе позволить делать добро другим.
- Эта "благотворительная организация", как ты ее называешь, финансирует программы для детей района.
- Очень хорошо, - кивнула Элли. - Но, конечно, тебе следовало бы заняться чем-нибудь более близким к твоему бизнесу.
На лице Коннора промелькнуло удивленное выражение.
- Странно, что ты догадалась. На самом деле мы проводим занятия по самообороне и по обеспечению безопасности дома.
- Вот как, - протянула она.
- О, я уже вижу, как в твоей головке замигали лампочки - значит, дошло.
- Да, это многое объясняет. Твой отец чувствовал свой долг перед общиной, и ты, повзрослев, возвращаешься в Южный Бостон, чтобы основать благотворительное общество. Кроме того, мистер Рафферти погиб, предотвращая кражу со взломом, поэтому ты занялся охранным бизнесом.
Эллисон почувствовала, что ей удалось проникнуть во внутренний мир Коннора, понять причину его стремления защищать других. Девушка решила впредь быть с ним помягче.