Сам он глядел в сторону замка. Почти рассвело, и то, что я увидел, мне совсем не понравилось. Хотя бы потому, что мы потеряли кучу времени на пустопорожние разговоры, вместо того чтобы убраться отсюда как можно дальше. С другой стороны, случись все по-другому, мы были бы в неведении относительно того, что задумал барон, а это еще хуже. Да и не было у нас много времени, поскольку нам с Клер пришлось долго просидеть в замке, а затем еще дольше выбираться из него.
То, что барон организует преследование, сомнений у меня не вызывало: иначе как ему сохранить лицо? Но, по моим соображениям, он должен был пуститься в погоню на юг, по тракту. Все пошло не так.
Барон Эльхасио был одет по-охотничьи: зеленая шапка с пером, кафтан, тоже зеленый, который перечеркивала перевязь с рогом. Сбоку, в седельной кобуре, приторочен арбалет, а на поясе висит кинжал. Из тех, которыми добивают раненого зверя. Окружавшие его всадники выглядели так, словно они затеяли устроить облаву на вепрей или оленей. Один из них удерживал на поводке целую собачью свору.
Судя по всему, именно собаки больше всех были довольны тем, что в скором времени им предстоит вволю набегаться, оглашая окрестности громким лаем. А заодно загнать какую-нибудь дичь и рвать ее, рвать, жадно слизывая кровь, бурным потоком струящуюся из ран жертвы. Кстати, совсем неизвестно, на кого именно они натасканы. Возможно, что на беглых пеонов местного сатрапа Эльхасио. И тогда жертвами должны стать именно мы.
В отличие от самого барона, глаза которого горели азартом, остальные выглядели не то чтобы недовольно, но без особого энтузиазма. Но вот барон Эльхасио что-то сказал им, обращаясь ко всем сразу, и лица у тех преобразились.
"Вероятно, за нашу поимку он пообещал им неплохую награду", – догадался я.
Наконец барон махнул рукой, и все участники загонной охоты направились в нашу сторону. Поначалу медленно, словно разминаясь перед долгой погоней, затем все ускоряясь.
– Уходим! – только и оставалось подать команду мне.
Главное, добраться до гор. Вот они, как будто бы рядом, видимые даже среди высоких деревьев густого леса.
На прощанье я взглянул на барона. До него было далеко, но если постараться, можно попробовать ссадить его с коня: зеленое сукно кафтана защитой от арбалетного болта не станет нисколько. Но стоит ли это делать? Ладно мытари, но если умрет человек благородного происхождения – это несомненно получит широкий резонанс. А с учетом того, что будет известно, кто именно его убил, ничего хорошего мне это не предвещает. К тому же заслуживает ли он смерти – тот еще вопрос.
Отправить остальных, самому задержаться, немного подождать, после чего сделать ему предупреждение метким выстрелом, чтобы он понял, с кем имеет дело? Но подействует ли на него? Возможно, он от своих намерений не откажется, но лишь начнет осторожничать. К тому же мы лишимся шанса, который можно приберечь как последний.
Едва мы тронулись с места, так сразу встала проблема с повозкой – густой лес не был предназначен для того, чтобы по нему на них ездили. Кончилось тем, что, зацепившись за древесный сук, она осталась без тента, и я закричал:
– Выпрягайте Пегги! – И тут же добавил: – Тент, не забудьте забрать тент!
Повозку не было жалко нисколько, тем более такую скрипучую. Я давно уже дал себе зарок при случае от нее избавиться, правда, не таким способом. И купить новую, причем выбирать решил ее сам – как выяснилось, в этом вопросе Головешке доверять нельзя.
Судя по звонкому лаю собак, погоня уходила куда-то в сторону. Ну да: барон Эльхасио – человек образованный, и карт местности у него осталось полно. И потому он повел своих людей к ущелью, которым мы и планировали от него уйти. Сами же мы отклонились в сторону.
Блез примерился взглядом, как ему прицепить к распряженной Пегги гнумбокс, когда Головешка на него едва не накинулся:
– Ты что! Тут не с бухты-барахты надо! А так, чтобы острым углом спину ей не натерло!
Блез взглянул на него зло, будто говоря: "Я уже который месяц эту проклятую всеми богами железяку на спине таскаю, и никаким углом она мне ничего не натерла". Затем он увидел обращенный на него тоскливый взгляд лошадки Пегги, обреченно вздохнул и взвалил мешок с гнумбоксом на спину. Пегги, правда, без поклажи тоже не осталась, и на нее навесили все что только можно, в том числе и тент. Этот, как выяснилось во время ливня, практически никчемный кусок полотна обошелся нам едва ли не в цену повозки, да и сам по себе он мог пригодиться для множества целей.
Теперь, без повозки, мы передвигались куда быстрее, но удивительно – лай собак, вместо того чтобы отдалиться, начал стремительно приближаться. Он становился все громче, в конечном итоге приблизившись настолько, что все мы застыли в ожидании их появления. И те не заставили себя долго ждать.
Прикрывая спиной Клер, готовясь их встретить, я выставил перед собой взведенный арбалет. В тот самый момент, когда они появились, а мой палец уже напрягся на спуске, Клер неожиданно вынырнула из-за меня, делая шаг в их сторону. К моему удивлению, собаки, вместо того чтобы на нее кинуться или по крайней мере устроить вокруг нее хоровод с бешеным лаем, припали на передние лапы, радостно взвизгивая, будто наконец-то разыскали своего горячо любимого хозяина, который всегда был к ним ласков и вкусно, до отвала кормил. Благородные псы, каждый из которых способен в одиночку взять волка, сейчас своим поведением удивительно походили на тех мелких, вечно трясущихся недоразумений, которые так любят устроиться на дамских коленях.
– Ах вы мои хорошенькие! – едва не целовалась с ними девушка, гладя по голове ближайшего, в то время как другие пытались подставить свои. – Бегите отсюда! В этом лесу зайчиков полно, а нам вы только мешаете. Вы же не хотите, чтобы нам стало плохо?
И те действительно скрылись из виду так быстро, будто их и не было вовсе.
– Собачки меня любят! – объяснила Клер мне, ошалевшему от увиденного. – И всегда слушаются.
Еще бы нет! Например, в этой своре сплошь кобели. А ты ими вертишь как хочешь, по себе знаю…
Вскоре нам удобно подставился ручей – единственная возможность скрыть наши следы, пусть с собаками барон Эльхасио и дал промах. Мелкий, с каменистым дном, он бежал со стороны гор, что и вовсе было удобно. Какое-то время мы шли по нему, и я снова нес на себе Клер. Потому что переодеться в мужскую одежду она не успела, а посадить ее на лошадь возможности не было. Вернее, сама возможность имелась, но для этого пришлось бы расстаться с тентом. А пристроить Клер поверх него не позволяли ветви кустарника, сплетающиеся над ручьем одной сплошной аркой.
Головешка, как истинный проводник, налегке шел впереди всех, он лишь держал Пегги за повод. Наконец мы добрались до истока ручья, который прятался под огромным замшелым валуном. Валунов вокруг оказалось множество, что неудивительно, поскольку вот он – долгожданный склон горы, густо поросший деревьями.
– Наверх?
– Лошадь не пройдет, – не согласился я. – Остаемся пока здесь, а там будет видно.
Место удобное: нашим преследователям верхом сильно не разгуляться, а для нас самих полно укрытий. И если они нас здесь прижмут, устроим им такую войну, что никому из них мало не покажется. Куда хуже будет, если мы попадемся им в более неподходящем месте. Головешка первым долгом освободил Пегги от поклажи, провел ее туда, где среди камней виднелся клочок пышной сочной травы, погладил ее по шее и что-то даже шепнул на ухо. Лошадь потянулась к нему мордой, будто желая поцеловать. Мы все трое, пряча улыбки, стремительно отвернулись. Затем, не удержавшись, синхронно хмыкнули: любовь у них! И тут он начал судорожно рыться в мешке, охлопывать себя по бокам и даже, сняв шляпу, заглянул в нее.
– Что случилось?! – с тревогой спросили мы.
– Стекло свое оставил в телеге, – покаянно склонил голову Теодор.
Как же так? Без его волшебной стекляшки в некоторых ситуациях нам придется худо.
– Лучше бы голову! – правильно заметил Блез. – Голов, как у тебя, везде тыщи, но где мы возьмем еще одну такую же стекляшку?
– Да что вы раньше времени-то? Сейчас пойду и принесу.
– Может, вдвоем с тобой отправимся? – спросил я.
– Не надо, я сам. – Головешка занимался тем, что наносил себе на лицо полоски грязи, чтобы стать незаметнее в лесу. – Нормально? – Закончив, он обратился сразу ко всем.
– Сейчас подправим. – Блез, щедро зачерпнув ладонью целую пригоршню, старательно размазал ее по лицу Теда. – Вот теперь действительно нормально!
– Удачи! – сказал я Головешке уже в спину.
За него можно особенно не опасаться: в лесу он как у себя дома. Главное, чтобы не нарвался на собачью свору.
– Одни растяпы вокруг, – искоса метнув на меня взгляд, горестно вздохнула Клер. – Вечно что-нибудь да потеряют. Блез, а ты, случайно, нигде ничего не оставил?
– Сердце, на своей далекой родине, – печально улыбнулся тот. – А так все в порядке.
Ушел Головешка, Блез на всякий случай отправился обследовать ближайшие окрестности, и мы остались с Клер наедине.
– Вода, – указала на ручей девушка.
– И что? – Сам вижу, что вода. А, например, не пиво, что было бы куда лучше.
– В ней должна быть рыба.
– И что?
– Кто-то хвалился, что добудет ее из любого водоема.
– Кушать хочется? – Какая может быть рыба в этом ручье, где мы даже ног толком не замочили, настолько он мелкий? Разве что малявка в палец величиной, на которую и время тратить жалко.
– Очень! – честно призналась Клер.
– Финики будешь?
При одном воспоминании о них девушку передернуло от отвращения.
– А колбаски нет? – с надеждой спросила она.
– Чего нет, того нет, – с сожалением развел я руками.
– Дай хоть фиников. – И Клер передернуло снова.
– Может, лучше окорок? – с жалостью спросил я, глядя на Клер, которая ела финики с таким видом, будто ее, молодую красивую девушку, насильно заставили принимать яд, от которого она вскоре умрет.
– У тебя есть окорок?!
– Ага. – Я с готовностью кивнул. – А еще немного сыра. И лепешки. А также парочка персиков и гроздь винограда. Но виноград, наверное, помялся.
– Так что же ты молчал?!
– Я не молчал, ты у меня только про колбаску спрашивала.
– Лео! Едва только я начала проникаться осознанием того, что ты спас меня от мужлана-барона, как ты вдруг сам все испортил! – И она посмотрела на меня со значением.
Пришлось пожать плечами: судьба у меня такая. По дороге сюда я твердо решил: буду вести себя по отношению к Клер как настоящий мужчина. А как они поступают? Правильно: понравилось им что-то – берут не раздумывая, не обращая внимания ни на что. А то, видите ли, спрашиваю, можно ли поцеловать, – так сразу уже и ненастоящий. В общем, я тоже проникся осознанием.
– Кушай, – разложил я на камне перед ней все, что у меня было съестного.
– А ты куда?
– Пойду присмотрю укромное местечко. – Я стоял перед Клер с перекинутым через плечо плащом, и тоже смотрел на нее со значением. – Ты кушай, кушай!
Все испортил Блез. Не удалось мне отдалиться и на несколько шагов, как объявился он. Блез отщипнул виноградину, броском отправил ее в рот и сообщил:
– Я нашел пещеру.
– Большую?
Новость меня не особенно обрадовала. Даже если пещера окажется достаточно велика, чтобы мы смогли поместиться в ней вместе с лошадью. Если нас в ней обнаружат, окажемся в западне.
– Да не так чтобы очень. Но, по-моему, она сквозная.
– Почему ты так решил? – Все становилось куда более интересным.
– Отблески света впереди были видны. Но я толком ее не исследовал. Надолго вас не оставишь: вдруг сюда эти припрутся, – пояснил он. – И потому нашел ее – и быстренько назад.
А вот это ты, Блез, зря! Мог бы вначале хорошенько ее осмотреть. Я взглянул на девушку, которая уже успела покушать. Ну ничего: если мужчина принял какое-нибудь решение, он обязательно воплотит его в жизнь.
– Правильно сделал. – В отличие от меня, Клер полностью была с ним согласна. – Вернется Головешка, и тогда мы исследуем ее не спеша.
Глава 13
Головешка вернулся, когда мы всерьез уже обеспокоились его долгим отсутствием, а сам я не раз успел пожалеть, что отпустил его одного. Он выглядел таким мрачным, что вопрос напрашивался сам собой:
– Стекляшку свою не нашел?
– Нашел. Правда, чуть в лапы им не угодил: они всего-то в нескольких шагах от меня проехали.
– Что они делали?
– Ругались.
– На нас?
– В основном на собак: те от них куда-то сбежали. Но и на нас тоже.
– А чего такой смурый? – Блез любит иногда щегольнуть таким словечком, что о его значении я только по контексту и догадываюсь.
– Я не смурый – я задумчивый. Странно как-то: чего это у них у всех синяки под левым глазом? Большие такие, на весь глаз!
– И у барона?
– Нет, у того только шишка на лбу.
– Что, так уж у всех синяки? – усомнился Блез.
– Ну, может, и не у всех, но у тех, кого видел, – точно.
– Действительно странно.
Учитывая, что Счастливчик Леонард – типичный правша, ничего странного в этом нет. Левой устанавливаешь дистанцию – правой бьешь. Все-таки я не Железный Дрю – у того с обеих рук одинаково хорошо удар поставлен.
– Какой же у них все-таки барон лютый! Наверняка ведь их синяки с его шишкой на лбу как-то связаны. Нет, не хотел бы я быть его холопом! – И Головешка, все еще под впечатлением, нервно передернул плечами.
Я скромно промолчал, хихикающая Клер – тоже. И вообще, Головешка, твоя логика странная. Ты едва ли не ежедневно рискуешь расстаться с жизнью, а тут какой-то синяк под глазом – и столько эмоций.
– Ладно, Тед, забирай свою Пегги – она, кстати, успела уже по тебе соскучиться, и пошли пещеру исследовать.
– Какую еще пещеру?
– Понятия не имею. Блез ее нашел, но никто, кроме него, ее не видел.
Блез не ошибся: пещера, длинная и извилистая, действительно имела второй выход. Пройдя ее, мы оказались в каньоне, который явно был рукотворным каналом, настолько гладкими казались его стены.
Конечно, скелетики дохлых рыб у нас под ногами не хрустели – все-таки со времен Прежних прошли уже тысячелетия, но то, что мы стояли на его дне, сомнений практически не вызывало. Вероятно, там, откуда мы пришли, когда-то обрушилась скала, перегородив канал. Куда он выходил? Кто его знает, если с той поры местами поменялось все – море, суша…
Мы шли по нему примерно час, когда Головешка внезапно сделал стойку. Я старательно завертел головой по сторонам: что же он смог почувствовать? Вроде бы вокруг одни лишь серые камни, глазу не за что зацепиться.
Так, а это что? Если бы не стремительный полет птицы, за которой я машинально проследил взглядом, так задирать голову мне бы и в голову не пришло. Высоко над нами, на самом краю карниза, виднелись руины Прежних. Их и руинами-то назвать было нельзя. Безусловно, время не щадит никого и ничего, но строение выглядело так, будто люди покинули его всего-то пару веков назад. Никогда прежде мне не приходилось видеть подобное. Другое дело, что, для того чтобы увидеть его, мне серьезно пришлось напрячь зрение, настолько оно сливалось с ландшафтом.
– Лео, что ты там все высматриваешь? – заинтересовалась Клер с высоты лошадиной спины. – Орлов как будто не видно.
Но я лишь отмахнулся от девушки, соображая: к нему вообще добраться возможно?
Отвесная стена, причем без всяких неровностей – настолько гладкая, разве что не отшлифованная. Трещинки на ней имеются, но мало их, мало.
– Видите? – привлекая внимание всех, указал я на строение рукой.
– Где? – по очереди спросили все трое.
– Да вон же! Смотрите: заканчивается стена, а в скале над ней нечто вроде расщелины. Так вот – чуть правее…
Наконец-то увидели все. Правда, моя находка всплеска радости ни у кого не вызвала.
– Да уж, нелегко туда будет попасть! – почесал затылок под шляпой Блез.
– Скорее даже нереально. – Головешка был еще более пессимистичен.
– Лео, а черного налета на здании не видно? – Если он имеется, можно со спокойной совестью следовать дальше, потому что жизнь всегда дороже.
– Нет, – отрицательно мотнул головой я. – Ни малейших признаков.
– Он похож на дворец в миниатюре, – зачарованно сказала Клер.
Солнце к тому времени успело показаться в седловине между гор и сейчас красиво его подсвечивало. Правильно она заметила – дворец, пусть и маленький. А где дворец, там и ценности, но как туда попасть?
– Наверное, я все же попробую, – сказал наконец Блез.
Ну да, кому как не ему, который первое, что увидел в своей жизни, – лицо матери на фоне гор. Тут ведь важны не только ловкость и сила, но и опыт карабканья по отвесным кручам, чего у меня самого, увы, нет.
Ну и еще одно немаловажное обстоятельство, которое я старательно пытался от всех скрыть.
С тех пор как в моей жизни объявилась Клер, что-то не очень охотно я начал рисковать. Как представлю, что меня вдруг не станет и у нее появится кто-то другой, так сразу вся охота и пропадает. Казалось бы, какая разница, ведь все равно ничего не увижу? Но в любом случае на эту стену я бы не полез, потому что взобраться на нее шансов у меня почти не было.
Общеизвестно, что успех любой экспедиции наполовину, а то и больше зависит от хорошей подготовки. Как понятно и то, что, например, отправляясь в болота, снаряжение потребуется совсем иное, нежели в пустыне или в горах. У нас снаряжения практически не было вообще. Когда мы в страшной спешке покинули родину, больше всего пеклись о сохранности собственных шкур и потому отправились налегке, взяв только самые необходимые вещи.
Что у нас имелось в наличии? Пара-тройка скальных крючьев и парочка карабинов. Карабин Блеза был работы Прежних и потому никаких сомнений не вызвал. Мой – точное ему подобие, но изготовлен уже в наше время и потому не гарантировал полной надежности. Хотя к крючьям можно было присовокупить и три наших кинжала. На рукоятке моего, например, если углубить клинок в щель полностью, можно хоть выплясывать. У Головешки и Блеза они не менее надежные. Своим кинжалом Клер, который, кстати, был подарком от меня, категорически отказывалась даже чистить рыбу, потому что для этого он, видите ли, слишком красивенький! Что, впрочем, нисколько не мешало девушке не чистить рыбу и любым другим ножом.
– Так, – внимательно изучая стену, начал рассуждать Блез. – Главное, подняться во-он до той трещины. Переберусь по ней вправо, чтобы перехватиться уже за следующую. В нее и вобью первый крюк.
– Там ногами не во что будет упереться, – засомневался Головешка.
– Ничего, обойдемся как-нибудь и без них, – успокоил его Блез. – Затем возьму еще правее, снова крюк и первый карабин. Затем так, так и так. – Наш скалолаз обошелся уже без объяснений, лишь кивая своим собственным мыслям. – Ну а уже сверху скину вам вервь.
– Ее длины точно не хватит, – уверенно заявил Головешка.
И в этом он был полностью прав. Мало того что у нас с самого начала, как выразился Блез, "верви" было мало, так еще и часть ее осталась в брошенной повозке.