Кленси отнесла тарелку Лори и пустой стакан из-под молока в раковину.
- Я позабочусь о посуде, - заявила она, весело и непринужденно улыбнувшись. - Пока, Лори. В следующий раз попробуем что-нибудь испечь на ореховом масле.
Джордан заметила, как уверенно Кленси полезла в шкафчик под раковиной за моющим средством. "Она чувствует себя на кухне у Майка как дома - вероятно, и в его спальне тоже", - подумала она, стараясь перебороть нелепую ревность, которая вылезла откуда-то, как непрошеный сорняк в прекрасном саду. Она повела Лори по коридору в ванную, стараясь сохранять на лице безразличное выражение, хотя видела, что Майк, прислонившись к стене, смотрит на них. "Чего он ждет? - раздраженно спрашивала она себя, когда оттирала губкой лицо и руки Лори. - Думает, я сейчас упаду и зарыдаю из-за того, что у него с кем-то свидание? Ну и самомнение".
Внезапно Джордан захотелось оказаться дома, подальше от Майка, от Кленси, от мыслей о том, что они будут делать в этой квартире, когда она увезет Лори. Мечтая убраться как можно скорее, она отправила Лори собирать игрушки, а когда потихоньку пошла вслед за ней, дорогу ей преградил Майк.
- Что случилось, Джордан?
- Ничего.
Он прищурился и пристально посмотрел на нее.
- Я знаю тебя лучше. У тебя брови дымятся.
- Сбавляй на поворотах, детектив Баннистер. По-моему, ты слишком долго проработал копом.
- Если дело в Кленси, я хочу, чтобы ты знала…
Она выставила вперед руку.
- Майк, я ничего не хочу знать, - быстро проговорила она. - Я ничего не хочу знать про тебя и Кленси. Но ты мог бы рассказать мне о чем-то другом.
- Что ты имеешь в виду?
Она слышала, как Лори мурлычет себе под нос мелодию "Улица Сезам", запихивая в сумку для куклы Барби книжки-раскраски, цветные мелки и саму куклу. Из кухни до нее доносилось звяканье посуды.
- Ты возил Лори на конкурс по раскрашиванию?
Майк нахмурился.
- Нет. А почему ты спрашиваешь об этом?
Сердце Джордан сильно забилось, во взгляде появилась тревога.
- Сегодня мне на работу позвонил мужчина и сказал Алане, что Лори победила в конкурсе по раскрашиванию книжек. Он хотел узнать адрес ее школы, чтобы доставить туда приз - компьютер. Я подумала, что, может, ты…
- Нет. - Брови у Майка сдвинулись, а морщинки вокруг глаз стали еще глубже. - Алана записала имя этого парня или номер телефона? - отрывисто спросил он.
- В этом-то и загвоздка - когда она попросила его оставить свои координаты, он повесил трубку.
Было очевидно, что вся эта история Майку не понравилась, однако по его тону Джордан поняла, что он не хочет пугать ее.
- Может, это и ерунда, но завтра утром я заеду к вам и сам расспрошу Алану. - Он говорил будничным тоном. Нарочито будничным, поняла Джордан, и у нее все сжалось внутри от внезапно нахлынувших предчувствий. - Вероятно, какой-нибудь торговец энциклопедиями, готовый пролезть в любую дыру. Я проверю.
Она кивнула, в горле пересохло. Их глаза встретились. Джордан знала, что они думают об одном и том же. Все время, пока Майк работал секретным агентом, он жил в постоянном страхе, что кто-нибудь из тех, кого он привлек к суду, попытается отомстить ему или его близким. Время от времени он учил ее мерам предосторожности, напоминал, чтобы она не расслаблялась и не оставляла без внимания что-нибудь необычное либо подозрительное.
Майк взял ее руку и немного подержал в своей, теплой и сильной. На миг пальцы Джордан непроизвольно сжали его руку. Затем она спохватилась и отдернула ладонь, стараясь перебороть в себе непреодолимое желание прижаться к нему, положить голову ему на грудь и набраться от него решимости и силы духа.
- Не переживай, Джордан, - спокойно сказал Майк. - Завтра я все выясню.
Она молча кивнула, внимательно глядя ему в лицо. Внезапно Майк как будто устал, однако усталость была иного рода, не такая, как в последние месяцы их брака, когда он пил и работал с маниакальной одержимостью.
- Как у тебя дела? - неуверенно поинтересовалась она, и в словах прозвучала острая и непрошеная боль. "Послушай, - думала она с тяжестью в груди. - Мы так безумно любили друг друга, а теперь разговариваем друг с другом, словно чужие. Даже если речь идет о Лори. Но пути назад нет", - строго напомнила себе Джордан в который раз, когда Майк провел рукой по волосам и вздохнул. Те последние месяцы, когда распадался их брак, легли вечной тенью, оставив между ними глубокую пропасть, и преодолеть ее невозможно.
- Живу одним днем, ангел. - Это давнее ласковое слово прозвучало, как рассеянный ветром колокольный звон. Затем он продолжил: - И всякий раз это долгий, упорный и трезвый день.
Она попыталась улыбнуться.
- Я рада за тебя, Майк. Ты возвращаешься к жизни. - Она услышала, как Кленси поет "Сижу у залива", гремя посудой. И тут же отвернулась.
- Я говорил тебе, что пришел приказ о моем переводе? - Майк прошел вслед за ней по коридору в комнату, где Лори лежала перед телевизором и смотрела передачу "Полный дом". - Так что теперь я работаю в отделе по предотвращению террористических взрывов. Больше не засекречен. Новая жизнь.
- Поздравляю. Надеюсь, это пойдет тебе на пользу. - На краткий миг Джордан задумалась, как он перенесет такие перемены. В последние годы их брака секретная работа поглощала его целиком. Она никогда не видела человека, так яростно преданного делу, как Майк Баннистер. Если бы он был предан семье так же, как работе, если бы он занимался семьей с таким же рвением, с каким проникал в тот отвратительный мир торговцев наркотиками, оружием, сводников, то они, пожалуй, и до сих пор жили бы вместе. Впрочем, нет смысла размышлять о прошлом. Джордан поняла уже давным-давно, что, если что-то не работает, нужно либо исправлять сразу, либо бросать и двигаться вперед, ни о чем не жалея и не оглядываясь.
- Пора ехать, Лори. Поцелуй папу на прощание.
Через пятнадцать минут они с Лори ехали в голубой "хонде" по Сохо. Автомобиль в Нью-Йорке - это альбатрос о четырех колесах. Джордан пришла к такому выводу, когда после долгих раздумий запустила руку в трастовый фонд, оставленный ей бабушкой, и купила эту подержанную рухлядь. Она надеялась, что, приобретая колеса, она облегчит себе жизнь и сможет проводить с Лори больше времени, однако большая часть выигранного времени уходила на поиски мест для стоянки. Она возила Лори в спортивную секцию и танцевальный класс, при этом она не могла позволить себе платить пятьсот долларов в месяц за место в гараже, вот и приходилось каждый вечер разъезжать взад-вперед возле своего дома, отыскивая освещенное место, куда не доберутся грузовики.
Джордан ехала в потоке машин на автопилоте, настолько усталая, что поначалу не заметила помятый зеленый "эскорт", тащившийся за ними на некотором расстоянии. Через несколько минут, пока Лори щебетала про зебр и обезьянок в зоопарке, Джордан убедилась, что всякий раз, когда она меняет ряд, "эскорт" следует за ней. Свернув налево, она поглядела в зеркало. Он был на хвосте.
"Ты становишься параноиком, - сказала она себе, но ее ладони на руле вспотели. - Похищение Мэг помутило твой разум. Кому нужно гоняться за тобой?"
А зачем кому-то понадобилось говорить, что Лори победила на конкурсе?
Приближаясь к следующему перекрестку, Джордан поглядела в боковое зеркало и внезапно переменила ряд, проскользнув между почтовым грузовиком и автобусом. А потом поскорее вернула руль в правильную позицию. Сердце ее колотилось. "Эскорт" промчался дальше.
"Чао, детка", - подумала она с торжеством.
Она понимала, что все это нервы, усталость, да еще тот странный звонок внес смятение в ее душу. Однако она опасливо оглянулась, когда запирала машину и торопливо поднималась вместе с Лори по ступенькам к своей квартире. Из открытого окна квартиры миссис Пател пахло вареной капустой и тмином - знакомый, успокаивающий запах. Наконец-то они дома.
Они уже почти поднялись по каменным ступенькам, когда она заметила "эскорт".
Он медленно ехал по улице, водитель вырисовывался неясным пятном. Джордан замерла, сжав руку Лори, "эскорт" притормозил на долю секунды, затем прибавил газ и скрылся из вида.
Когда они вошли, она тут же позвонила Майку.
- Зеленый "эскорт"? Постой-ка, Джордан, давай все по порядку. Ты записала его номер? - спросил Майк.
Ее глаза следили за Лори. Девочка бросила сумку с Барби на диван и принялась носиться по комнате.
- Я не смогла его разглядеть. К тому же не была уверена, что он меня преследует, до той минуты, пока он не сделал круг возле моего дома.
Майк произнес спокойным голосом:
- Держи запертыми все двери и окна, а я позабочусь, чтобы патрульный автомобиль периодически подъезжал к вашему дому и проверял, все ли в порядке. Может, мне приехать?
- Нет. Нет. Не нужно. Майк, ты думаешь, что это как-то связано с тобой?
Она почти увидела, как он поморщился и прищурил глаза.
- Вот это я и собираюсь выяснить, черт побери.
Джордан пристроилась на плетеном стуле у окна и укрыла ноги полами шелкового халата. Сделала еще один глоток "шабли". Лунный свет падал на узкую террасу, на горшки с папоротниками и бегониями, отбрасывая причудливые тени.
"Что со мной случилось? Уже четыре часа утра. Если я не засну, то не выдержу завтрашний день. И значит, не смогу помочь Мэг". Она, правда, не знала, чем могла бы помочь подруге. Ни вино, ни влажный ветерок с запахом дождя не принесли ей сна.
"В такую же ночь, как эта, я встретилась с Майком".
Двадцатидвухлетняя Джордан, закончив привилегированный колледж "Брин Мор", уже три месяца жила самостоятельно в городе и работала младшим сотрудником у Дж. Уолтера Томпсона. В тот день она договорилась с подругой по колледжу Ли Брайен пообедать в ресторане. Приехав к "Делоне" первой, Джордан направилась через шумную толпу молодых людей и ухитрилась найти место у самого бара из красного дерева. Она села так, чтобы видеть вход, заказала "шардонне", стараясь подавить в себе чувство голода.
Прошло пятнадцать минут, Ли все не появлялась. Какой-то неприятный тип, восседавший на соседнем табурете, начал к ней клеиться.
Поначалу он пытался купить ей выпивку, а когда она отказалась, придвинул табурет к ней так близко, что его колени уперлись в ее. Он наклонился к ней, и она едва не задохнулась от его одеколона "Кристиан Диор"; он сжал ее руку и с заговорщицким видом сообщил, что любит женщин, разыгрывающих из себя недотрог.
- Я уже договорилась о встрече с одним человеком, - ответила Джордан, смерив его взглядом, каким ее мать обычно отваживала в магазине назойливых продавцов.
- К счастью для меня, - заявил он, небрежно махнув рукой, - этот человек опаздывает.
У парня были светлые волосы, уложенные феном, и аккуратный пробор слева. Джордан мысленно представила себе, как он целыми часами торчит перед зеркалом, поправляя безупречный узел на галстуке от "Хьюго Босса" и упражняясь в своей самодовольной ухмылке.
Она старалась не смотреть на него и сделала еще глоток вина. Сообразив, что он не оставит ее в покое, она вся напряглась. "Отстань от меня, - подумала она, машинально барабаня пальцами по стойке бара. - Терпеть не могу типов, не понимающих, что означает слово "нет".
Где же Ли? Они потеряют места, если она сейчас не появится.
- Я Шин Гамильтон. - Он опрокинул в глотку второй "Манхэттен" и наклонился к ней ближе. - Хоть я и не люблю комментировать очевидное, но, по-моему, ты все выдумываешь.
Джордан сделала вид, что не слышит, и поглядела мимо него на дверь.
- Бармен! - крикнул он, шлепнув десятью долларами о стойку. - Еще один "Манхэттен", а для леди… что она хочет.
- Леди хочет, чтобы ты оставил ее в покое, - огрызнулась Джордан.
Близко посаженные карие глазки Шина Гамильтона часто заморгали, он потянулся через вазу с солеными орешками и накрыл ее руку своими длинными пальцами.
- Ладно тебе, детка. Расслабься. Я не кусаюсь.
Джордан отдернула руку.
- Слушай, приятель, - в ярости заявила она, соскакивая с табурета. - Ты меня не понял. - Ее голос задрожал. - Мне вовсе не интересно пить с тобой, а еще я не на панели, чтобы меня подбирали. Так что оставь меня в покое.
- Это ты меня неправильно поняла, детка. Я не какой-то там бродячий продавец карандашей. Я один из главных финансовых аналитиков с Уолл-стрит. Когда я говорю, люди слушают. Ты понимаешь меня?
- Ну так послушай. Оставь меня в покое.
- Ты слышал, что сказала леди?
Они оба повернулись на голос, низкий, слегка надтреснутый. Джордан заглянула в синие глаза смуглого мужчины, который стоял рядом. И тут же смекнула.
- Я думала, что ты уже не придешь. Что так тебя задержало? - Какой-то бес вселился в нее, моментально сделав союзником этого черноволосого незнакомца с необыкновенно привлекательным лицом. Отросшая за день щетина подчеркивала сильную линию подбородка с аккуратной ямкой посредине.
Он моментально отозвался:
- Это долгая история. Объясню во время обеда. - Он бросил суровый взгляд на Шина Гамильтона, и Джордан увидела, как тот быстро соскользнул с табурета.
- Уф, я не хотел никого обидеть, приятель. Просто старался развлечь леди, - пробормотал он и ринулся без оглядки в сторону, врезался в группу бизнесменов из Азии и выскочил за дверь.
Встретившись взглядом с незнакомцем, Джордан разразилась смехом.
- Спасибо вам, что вовремя пришли и спасли меня.
- Это моя работа. - Он извлек из нагрудного кармана спортивного плаща черный кожаный футляр, и глаза у Джордан широко раскрылись при виде значка и карточки нью-йоркского полицейского.
- Офицер Майк Баннистер, - прочла она вслух и улыбнулась. - Мой благородный рыцарь.
- Сейчас у меня свободное время. Могу ли я угостить вас вином?
- Нет. - Она медленно покачала головой, глядя как завороженная в его голубые глаза. - Угощаю я. Это самое малое, чем я вас могу отблагодарить.
Через несколько минут официант позвал ее к телефону, и Ли извинилась и сказала, что деловая встреча страшно затягивается и она не сможет приехать в ресторан. Джордан не испытала ни малейшего сожаления или досады, уходя из "Делоне" с Майком Баннистером. Была теплая, приятная ночь, они непринужденно разговаривали с ним, остановились у цветочного ларька, где Майк купил ей один пион, а затем зашли в маленький французский ресторан под названием "Хороший суп" на 55-й Восточной улице. Там, в маленьком зале на втором этаже, они проговорили три часа за обедом из свежего салата, ракового супа с томатом и длинными хрустящими хлебцами. И когда Майк проводил ее домой, она уже была в него почти влюблена. Она знала все про его замужнюю сестру в Бронксе и про родителей в Вест-Ориндже. Она знала, что он не пошел в юридическую школу и стал полицейским, после того как его младший брат умер от передозировки наркотиков.
Что-то в Майке Баннистере внушало мысль о надежности, и не только потому, что он был полицейским. Искренность и поразительная открытость его лица притягивали к нему, и Джордан подумала, что еще ни к одному мужчине не испытывала она такого влечения, как к нему. А позже в тот вечер, когда Майк поцеловал ее на цементной веранде возле ее квартиры, она почувствовала, как тепло лучиками расходится по всему ее телу, и это ощущение еще долго не покидало ее, даже после того, как она легла спать.
На следующее утро он позвонил ей в половине восьмого утра и пригласил на завтрак…
Джордан со вздохом допила вино. Кто бы мог подумать тогда, что они оба, такие близкие люди, окажутся в конце концов в разных квартирах, каждый со своей жизнью, и их будет связывать лишь маленькая дочка, которую они оба любят?
Усталыми шагами она прошла по комнате, расправила вязаное покрывало, наброшенное на спинку дивана, нагнулась, чтобы поднять игрушку, закатившуюся под тяжелые листья комнатного растения, стоящего в горшке на полу. На миг она остановилась в полумраке и оглядела небольшую квартиру с двумя спальнями, куда она с Лори перебралась после развода. Как много прошло времени с тех пор, как они поселились в той первой бедной квартирке, наводненной тараканами. Они с Майком любовно расставили тогда подаренный ее родителями фамильный спальный гарнитур от "Хепплеуайта", горшки со всевозможными растениями, книги и любимую коллекцию Майка - видеокассеты с киноартистами.
И как много она потеряла.
Лори заворочалась, когда Джордан прошла мимо нее, и Джордан, забеспокоившись, распахнула настежь дверь в ее комнатку. Ночник бросал слабый свет на стеганое ватное одеяло, и Джордан увидела, что Лори разметалась на постели, запутавшись в простынях.
"У нее жар", - с тревогой подумала Джордан, прижимаясь щекой к горячему лбу Лори. Она осторожно высвободила спящего ребенка из образовавшегося кокона и поправила розовую ночную рубашку, влажную от пота.
Какая же она хрупкая, сладкая и родная! И почему при взгляде на нее щемит сердце? Джордан захотелось сжать девчушку в объятиях, прижать к себе и не отпускать никогда. Вместо этого она смочила водой салфетку и осторожно провела ею по лбу и щекам Лори. Девочка заморгала и открыла глаза.
- Мамочка?
- Да, моя сладкая. Я здесь.
- У меня животик болит.
- Постарайся заснуть. Я посижу возле тебя, пока тебе не станет лучше.
Лори немного поерзала, а потом свернулась калачиком.
"Детка, не болей, - безмолвно молилась Джордан, держа в своей холодной руке горячую, влажную ладошку девочки. - Пожалуйста, не сейчас".
8
- Одни часы "Ролекс", браслет растяжной из серебра и золота. Одно кольцо с бриллиантом и ониксом. Черные очки от Кристиана Диора. Связка из пяти ключей, кольцо в виде медной головы льва с парой изумрудных глаз. Серое портмоне под змеиную кожу, пятьсот пятьдесят долларов крупными купюрами. Кредитная карточка "Голд карт"…
Голос тюремщика монотонно звучал, пока он вынимал из сумки предмет за предметом, сверяя ее содержимое со своим списком.
Явно скучая, заключенный, стройный мужчина с усиками, стоял, заложив за спину руки и слегка покачиваясь на каблуках.
- Распишись здесь и можешь убираться, парень.
Сайма Рассел схватил ручку, нацарапал свое имя на желтом тюремном бланке и швырнул бумагу тюремщику, заставив его привстать и поймать ее.
Пошла она к черту, эта казенщина. Сейчас ему больше всего хочется выпить бутылку кьянти, съесть острую пиццу и полежать часок с красивой женщиной. Вот так, все по порядку.
- Не явишься хотя бы раз на вызов своего офицера-поручителя, Сайма, и снова сядешь задницей на тюремную койку, - рявкнул ему вслед тюремщик, когда тот направился к стеклянным дверям.
Сайма надел черные очки и пошел, не обращая внимания ни на тюремщика, ни на сопровождавшего его чернокожего охранника. Подойдя к дверям, он ненадолго задержался, пока дежурный возился с открывающим устройством, а затем вышел и остался один на пороге, щурясь на яркое августовское солнце.
Черный "БМВ" ждал его на стоянке для посетителей. Леонард нагнулся и открыл ему дверцу.
- С возвращением, мистер Сайма. Выглядите вы хорошо, действительно хорошо.
- Давай увози меня поскорее из этого проклятого места.