- Бедная моя овечка. Пойдемте с миссис Тиббитс, дорогая.
- Одну минутку, - сказала Грейс, пытаясь собраться с мыслями. Что-то она должна была сделать, вот только что? Через секунду она вспомнила, что требуется соблюсти приличия: необходимо было поблагодарить своего благодетеля и представиться.
- Но я не…
- Никаких "но", мисс, - прервала Грейс миссис Тиббитс решительно, но доброжелательно. - Вы же не хотите, чтобы эта толпа продолжала глазеть на вас.
Сказав это, миссис Тиббитс обвела возмущенным взглядом маячившие вокруг лица.
Убедившись, что спасенная им милая барышня в надежных руках, Станден уже повернулся, чтобы отдать распоряжение относительно починки своей коляски. Однако он не принял во внимание, что этой леди может быть присуща настойчивость. Или прямота. Чья-то рука коснулась его рукава.
- Прошу простить меня, сэр, - раздался голос девушки, поразивший Стандена мягкой властностью, - но ваша коляска оказалась разбитой по вине моего кучера, поэтому позвольте мне доставить вас в моем экипаже туда, куда вам будет угодно.
Предложение прозвучало совершенно неуместно, но, судя по скромности наряда девушки, герцог предположил, что сделано оно было без всякой задней мысли. Станден улыбнулся:
- К сожалению, я должен отклонить ваше любезное предложение. Путешествие в моей компании было бы для вас совершенно неправильным.
Какой-то нетерпеливый путешественник, быстро пробираясь к бару, задел герцога за локоть, и тот отвел девушку в сторону, чтобы ее не затолкали.
- Я отдаю себе отчет, что мое предложение не вполне обычно, милорд, - сказала Грейс, - но при данных обстоятельствах, конечно же, оно извинительно.
Глядя на него, она не отводила взгляда, желая показать ему, что не собирается разыгрывать из себя невинность и не страшится осуждения общества.
- Меня учили совершать милосердные поступки.
- А меня учили никогда не ставить женщину в двусмысленное положение, - ответил Станден, слегка нахмурившись, - даже, если она падает прямо в мои объятия.
- О! - вырвался у Грейс удивленный возглас.
Ее необычные прозрачные глаза наивно расширились, и она задумчиво произнесла:
- Это даже не пришло мне в голову.
- Зато это пришло бы в голову нескольким тысячам сплетников, - ответствовал Станден с легким изумлением, смягчившим его нравоучительный тон.
- Вы правы, - со вздохом согласилась Грейс, - так уж всегда бывает, что о самых лучших намерениях всегда думают плохо.
Это наивное наблюдение развеселило Стандена, и он не смог удержаться и рассмеялся:
- Ну что вы за ребенок. Разве никто не объяснял вам, что между мужчинами и женщинами существуют только самые худшие намерения?
В этот момент появилась хозяйка гостиницы:
- Послушайте-ка, милорд, нельзя говорить девушке такие вещи, - укоризненно сказала она, стараясь побыстрее отправить свою подопечную в холл гостиницы. Приказав горничной позаботиться о багаже, она добавила: - Вы не можете взять его с собой в Лондон, мисс. Теперича идите-ка отдыхать, а завтрева, когда кучер ваш протрезвится, поедете дальше.
- Завтра? - воскликнула Грейс, прижимая к себе ридикюль. - Но меня ожидают в Тэтчеме…
Несмотря на то, что эту милую леди где-то ожидали, Стандену не хотелось просто так отпускать ее. Но он как будто лишился дара речи и не мог придумать, что бы такое сказать. Наконец он вымолвил:
- Но вы не можете ехать, пока мы не обсудим, во что обойдется ремонт…
Более тактичного ему ничего в голову не пришло. Задохнувшись от возмущения, толстуха-хозяйка, схватив свою подопечную за руку, потащила ее вверх по ступенькам. Произнося слова извинения, герцог запнулся:
- Я хотел сказать, что вовсе не считаю вас виновной в повреждении моей коляски, но…
На верхней ступеньке Грейс застыла и посмотрела на герцога сверху вниз, потом промолвила:
- Могу только извиниться за те неудобства, которые доставили вам я и мой кучер, сэр; и прошу вас…
- Ничего вы ему не должны, мисс, - вмешалась миссис Тиббитс, окидывая герцога быстрым изучающим взглядом. - Как не стыдно, сэр! Чтобы такой богатый господин, как вы, требовал деньги с бедной женщины. Она вся трясется, как осиновый лист. Оставьте ее в покое, пока я не напустила на вас нашего кузнеца!
И миссис Тиббитс, снова обняв Грейс за плечи, потащила девушку в комнату.
Герцог, все еще не веря, что допустил такую досадную оплошность, стоял, пока, наконец, башмаки Грейс и кайма ее платья не исчезли в дверях второго этажа. Когда, вконец раздосадованный, Станден вернулся на каретный двор, он увидел, что его коляску на одном колесе оттаскивают в сторону мастерской, а непострадавший большой экипаж Грейс вслед за главным конюхом направляется в конюшни.
Расстроенный вынужденной задержкой, нарушившей планы его путешествия, и в то же время заинтригованный притягательностью незнакомки, герцог что-то пробормотал и пнул камешек своим начищенным до блеска ботфортом.
Камешек перелетел через двор и попал в ногу злосчастного кучера Грэйс. Тот вскрикнул и, потирая ушибленное место, пробормотал:
- Прошу прощения, сэр. Я вас не видел…
Вырванный из своих мрачных размышлений, Станден почувствовал укол совести, осознав, что причинил вред человеку, у которого даже не было возможности избежать опасности. Он попросил извинения.
- Пустяки, до свадьбы заживет, милорд, - ответил возница и, прихрамывая, поплелся вслед за своим экипажем к конюшням.
Спохватившись, что он не знает ни имени девушки, ни куда она направляется, Станден крикнул вслед кучеру:
- Эй, подожди! Мне нужно знать, кто владелец твоего экипажа?
- Это господин Дэвис, сэр, - все еще ожидая какого-нибудь подвоха, осторожно ответил конюх. - Из Черхилла.
- Благодарю, - ответил герцог, удовлетворенный тем, что знает, где останавливается этот торговец конфекционом, когда бывает в Лондоне, - на Холлз-стрит.
И хотя названный джентльмен не принадлежал к тому изысканному кругу, в котором вращался герцог, Станден решил, что будет искать представления, чтобы иметь возможность принести официальные извинения за неудобства, доставленные инцидентом.
- Я обращусь к господину Дэвису, чтобы быть уверенным, что вам не нанесено никакого ущерба, - объявил он.
Зная, что щедрое благодеяние в случае необходимости расположило бы к нему кучера, он положил монетку в его протянутую руку. Но, увидев, как жадно заблестели у того глаза, строго предупредил:
- Не вздумай потратить это на выпивку. Ты обязан доставить свою пассажирку в Лондон в целости и сохранности.
- Да, милорд, - разочарованно пробормотал возница, засовывая серебро в карман, - но, если глотнешь рома, не так мерзнут ноги, когда сидишь на козлах.
- Это маловероятно, если принять во внимание нынешнюю теплую весну, - Станден холодно поглядел на покачивающегося кучера. - Я прослежу за тобой, и если ты не хочешь, чтобы твой хозяин узнал про твои пьяные похождения, лучше не притрагивайся к бутылке, по крайней мере, пока не доставишь свою подопечную на Холлз-стрит.
Развернувшись на месте, Станден прошел обратно в гостиничный холл, оставив кучера в замешательстве.
- Причем тут Холлз-стрит, - пробормотал кучер Джон. - Мы-то едем на Харлей-стрит…
Доставив свою подопечную в маленькую тихую комнатку с окнами во двор, хозяйка помогла Грейс освободиться от капота и мантильи и положила ее потрепанную дорожную сумку на шкаф, занимавший всю дальнюю стену комнаты.
Нетерпеливо покусывая губу, Грейс представила, как происшедший эпизод с этим мерзким аристократом смотрелся бы на бумаге. Он даже не спросил, все ли с ней в порядке, ни когда она сидела в заточении в экипаже, ни после. Такого отношения от аристократии она и ожидала, хотя сейчас в первый раз не почувствовала удовлетворения оттого, что ее суждения оправдались. Но, пожалуй, более всего ее тревожила столь непристойная внутренняя реакция на его объятия. Благодарение Небу, что внешне она повела себя как ни в чем не бывало. Никто из окружающих не мог заметить ее внутреннего смятения.
Когда вернулась хозяйка с бутылкой и стаканом, Грейс стала с любопытством следить, как толстуха наливает в массивный стакан янтарную жидкость.
- Возьмите, мисс, - сказала хозяйка, протягивая стакан Грейс, - это подкрепит вас.
Без всяких вопросов девушка приняла стакан, сделала большой глоток и тут же зажала себе рот рукой, когда бренди пожаром разлилось во рту. Не будучи в состоянии дышать, она закашлялась:
- Вы… вы… - пыталась она что-то сказать, затем перевела дух и с трудом прошептала: - Вы что, хотите убить меня?
- Ну вот, щечки у вас вновь зарумянились, а? Давайте мне стакан, мисс, пока вы не расплескали остальное себе на платье.
- Спасибо, миссис Тиббитс, - поблагодарила Грейс, желая, чтобы ее голос не звучал столь сдавленно, - но я хочу вам сказать, что у меня не было намерения останавливаться на ночь в гостинице. Мои друзья, его преподобие господин Уиггинс и его супруга Аманда, ожидают меня с часу на час в Тэтчеме.
- Стоит ли так волноваться, милая, - отвечала хозяйка, ставя бутылку и стакан на поднос. - Мы пошлем к ним мальчика-посыльного с запиской.
- Нет! - вскрикнула Грейс, мысленно подсчитав, во сколько это обойдется. - То есть, вы меня не так поняли, мэм… Я… не ожидала, что придется платить за ужин и за комнату.
Она почувствовала, что это признание вгоняет ее в краску.
- Мой отец, его преподобие господин Пенуорт из Черхилла, договорился, что по дороге в Лондон я остановлюсь у друзей. И поэтому у меня с собой недостаточно денег…
Миссис Тиббитс окинула девушку оценивающим взглядом, и Грейс захотелось провалиться сквозь землю.
- Можете взять все мои деньги, - продолжила Грейс, открывая ридикюль.
На ее ладони лежала горстка монет на общую сумму едва ли более фунта.
- За ваше гостеприимство.
- Бросьте, мисс Пенуорт, - сказала хозяйка, жестом отказываясь от денег, - у меня мягкое сердце, некоторые говорят, что и мозги тоже, но ваших денег я не возьму. У вас честное лицо, дорогая моя. Поэтому заплатите, когда сможете.
- О да, конечно, - с жаром ответила Грейс, поклявшись, что первый же гонорар посвятит миссис Тиббитс.
Но в ответ хозяйка лишь рассмеялась, сказав:
- Чепуха, заставьте вашего мужа оплачивать ваши долги, как это и делают все леди. Может, приедете сюда вместе во время медового месяца?
После этого, посоветовав гостье немного отдохнуть, миссис Тиббитс покинула тесную комнатку.
Но Грейс меньше всего сейчас хотелось отдыхать. Пересыпав свое состояние в ридикюль и захлопнув его, она подошла к окну и выглянула наружу. Из задней двери появилась служанка с кухни и украдкой нырнула в темноту, туда, где не было света от окон. Грейс показалось, что она слышит приглушенный смех с той стороны, где, слившись с тенями деревьев, с трудом угадывались два силуэта.
Каков бы ни был предмет веселья этой парочки, к ней это не имело никакого отношения. Чувствуя себя почти виноватой, что случайно оказалась свидетельницей чьей-то тайной радости, Грейс отошла от темного окна, чтобы поразмыслить о своем ближайшем будущем.
Независимость оказывалась в реальности не таким простым делом, как в мечтах.
Случай, так неожиданно приведший ее в эту гостиницу, - это еще одна веха на пути к самостоятельности, и будь на ее месте какая-нибудь другая, менее находчивая леди, - столь неожиданный поворот мог бы довести ее до слез. Но у Грейс всегда было достаточно душевных сил, и она не расстраивалась, когда обстоятельства обращались против нее. Воспользовавшись возможностью, от которой не следовало отмахиваться, Грейс извлекла из своей дорожной сумки портативную доску для письма с бумагой и чернильным прибором. Устроившись на полу подле ничего не обещающего окна, она стала лихорадочно писать.
Благодаря столкновению, происшедшему по вине того, что мой кучер слишком часто подкреплялся ромом из своей фляжки, на эту ночь я оказалась пленницей весьма переполненной гостиницы на дороге, ведущей в Лондон.
К счастью, хозяйка гостиницы, даже несмотря на то, что мне нечем было заплатить за ночлег, выручила меня, спрятав в этой маленькой комнате от нежелательного внимания некоего джентльмена, с чьей коляской, мчащейся на огромной скорости, столкнулся мой экипаж. Поместив меня над самой кутей, моя хозяюшка, вне всякого сомнения, спрятала меня настолько далеко от этого гадкого человека, насколько я могла желать. С гораздо большим удовольствием я готова вдыхать запахи капусты и бекона, нежели смрадные испарения того скандала, которые окутали бы меня, если б я отважилась на знакомство с этим мужчиной, каждый жест которого вопиет: "Аристократ".
И хотя в комнату Грейс действительно проникали запахи приготавливаемой пищи, они вовсе не казались ей неприятными. И в самом деле, аромат жарящегося цыпленка был просто бесподобен и напомнил ей, что она не ужинала.
Однако состояние ее кошелька заставляло ее подавлять настойчивое напоминание желудка. Из того, что миссис Тиббитс предоставила Грейс комнату, вовсе не следовало, что она должна еще и бесплатно кормить ее ужином. Кроме того, ради укрепления характера и оттачивания умственных способностей, Грейс была согласна немного поголодать.
Макнув перо в чернильницу и возвращаясь к своим запискам, она принялась рисовать словесный портрет человека, в котором недостатки его горделивой натуры маскировались благородной внешностью дворянина. Это был высокий, прекрасно сложенный и безукоризненно одетый мужчина, один из самых привлекательных, кого ей доводилось встречать; жаль только, что весь вид его свидетельствовал о том, что он зол на весь мир или, по крайней мере, на нее, Грейс, за свои неудобства. На мгновение ее даже кольнула совесть, что она делала его таким злодеем, - в конце концов ведь это ее кучер стал виновником столкновения.
Но когда она вспомнила, как он пытался требовать с нее деньги за повреждение его дорогой коляски, к ней снова пришло вдохновение, и она написала:
Из-под полей касторовой шляпы виднелись его каштановые волосы, густые и вьющиеся, и выглядели так, словно их укладывал ветер-шалун.
Ей почти хотелось пригладить ему волосы, но не свойственный ей романтический импульс был безжалостно подавлен. Это странное желание привело Грейс в недоумение - ведь она никогда не подпадала под влияние внешнего шарма людей из высшего света. Кроме того, этот набросок читался так, словно она писала бульварный роман, где героиня испытывала смятение, как какая-нибудь девка, перед лицом привлекательного, но пугающего джентльмена.
Вычеркнув предыдущую строчку, Грейс продолжила свои критические заметки, упорно не замечая, что и сама испытывает схожий внутренний конфликт.
Пронзительные голубые глаза, казалось, стремились высмотреть что-то под тенью моей шляпки, словно ища чего-то - чего? Искры интереса?
3
К своему удивлению, Грейс обнаружила, что созданный ее пером антигерой заронил в ее душе нечто большее, чем искру интереса. Она чувствовала, как ее охватывает настоящий пожар. В комнатке стало уже слишком жарко, и хотя еще несколько мгновений назад запахи из кухни были аппетитными, теперь ей казалось, что она стоит посреди раскаленной пустыни.
Что ей сейчас требовалось, так это стакан воды. Однако, когда отложив в сторону свои письменные принадлежности, она подошла к умывальнику, то обнаружила, что он пуст, а стоящий на его крышке стакан весь покрыт пылью.
Грейс позвонила в звонок, но никто не откликнулся. Тогда она вынесла бачок от умывальника на лестницу.
- Простите, - обратилась путешественница к спешащей мимо служанке.
Однако та не остановилась, даже ухом не повела, будто не расслышала. Вздохнув, Грейс подхватила глиняный бачок и последовала за девушкой.
Идя по следам служанки, Грейс подошла к дверям кухни и встала там, но тут же едва не была сбита с ног непрестанно бегающими туда-сюда работниками, обслуживающими голодную толпу: было время ужина. Ни один из них даже не пытался извиниться перед ней, однако кто-то все же наступил ей на ногу и, едва не уронив поднос, грубо рявкнул, чтобы она убиралась с прохода.
- Вы прямо-таки нарываетесь на неприятности.
Этот знакомый голос и легкое прикосновение к ее локтю свершили то, чего не удалось добиться предыдущей грубой репликой: Грейс выронила пустой бачок, и его осколки разлетелись по дубовому полу.
Грохот разбившегося бачка разнесся по всей таверне, и царящий в ней гвалт на мгновение стих, лишь один бедолага поперхнулся и принялся кашлять. Его принялись стучать по спине, пока кусок не проскочил, и к этому времени в таверне уже опять стоял шум и гам.
Не взглянув на человека, который напугал ее, Грейс встала на колени и принялась подбирать черепки.
Настойчивый джентльмен подергал се за рукав.
- Встаньте же, говорю вам. Вы что, хотите порезаться?
- Это вряд ли, - отвечала Грейс, складывая черепки на деревянный поднос, который всунули ей в руку. - У меня большой опыт в восстановлении разбитых горшков. Но, судя по всему, боюсь, что…
Тут поднос у нее отобрали, а ее подняли па ноги и отвели к свободному столу возле окна. В духоту общей столовой вливался через окно легкий запах сирени и ленивое жужжание собирающих нектар пчел. Все составляющие романтического уединения были налицо, но, вместо того, чтобы говорить Грейс нежности, ее визави принялся отчитывать ее:
- Не ваше это дело, пусть подобным делом занимаются те, кому за это платят.
Взглянув в лицо разъяренному джентльмену, Грейс уже собиралась ответить ему как следует, но тут признала в нем с такой приязнью обрисованного злодея из собственного эссе. Вьющиеся каштановые волосы нежно ласкали безупречно белый крахмальный отложной воротничок; пронзительные голубые глаза сверкали тем особым блеском, который тронет сердце любой женщины.
Грейс и вправду почувствовала себя так, будто вот-вот растает, но все же решила, что поведение его отнюдь не героическое: во-первых, стоял он слишком близко от нее, а во-вторых, держал ее за руку выше локтя, так что ей было даже не отодвинуться на подобающее расстояние.
- Мне не кажется, - сказала Грейс, надеясь, что это прозвучит надменно, - что при данных обстоятельствах вы можете позволять себе такие вольности.
- Да, - согласился герцог, сажая девушку на стул.
Но Грейс тут же с воплем вскочила и очутилась в объятиях герцога.
- Что с вами? - недоуменно спросил он, держа Грейс на расстоянии вытянутой руки, так как ему пришло в голову, что он столкнулся с человеком с неуравновешенной психикой.
Эта странная леди выписывала круги в диком танце, размахивая подолом своей юбки, совершенно не обращая внимания на присутствующих, уставившихся на нее с выражением ужаса.
- Ради Бога, успокойтесь, - сказал в замешательстве герцог. - Я не хотел вас оскорбить.
- Вы это лучше пчеле скажите, - прошипела Грейс.
Ее обычно бледное лицо пылало, как кухонная плита.
Наконец Грейс в последний раз тряхнула юбкой, пчела, освободившись из плена между складок, угрожающе жужжа, облетела вокруг головы девушки и устремилась к открытому окну.
Станден, ничего не понимая, уставился на Грейс с глупым видом и сказал:
- Простите?