- Откуда я знаю, мама, - отвечала оголодавшая в столице красавица дочь, уписывая за обе щеки борщ. - Знаешь, в одной комнате со мной жила такая толстая, рыжая. - Лика сделала рукой в воздухе неопределенный жест, описывая, должно быть, расплывчатые формы рыжей. - Так она прошла во второй тур.
- И поступила?! - негодовала Вероника Валерьевна.
- Откуда я знаю, мама, - отвечала Лика, принимаясь за второе. - Я же уехала.
- Наверное, на лапу дали.
Мать все не могла оправиться от полученного удара и искала причины - ну не могли ее Ликусю чакую красавицу, такую умницу, не принять, когда какую-то толстую, рыжую - чью-то дочь или племянницу- наверняка приняли.
- Ничего, на следующий год снова поедешь. - Она уже наливала Лике чай и пододвигала пироги.
- Никуда я не поеду, мама. - Лика решительно надкусила пирог с вишней.
Вероника Валерьевна остолбенела. Как это не поедет? Позанимается как следует и поедет. Возьмут репетитора, сколько бы это ни стоило. Завтра же она начнет наводить справки. Но Лика уперлась:
- Я все уже решила, мама. Я поступаю на курсы секретарей.
- Каких еще секретарей? - У Вероники Валерьевны подкосились ноги.
- Секретарей-делопроизводителей.
- Но почему, - недоумевала мать, - почему именно секретарей?! Можно ведь попытаться поступить и в наш институт. Он хоть и не столичный… - Она все еще хотела видеть дочь человеком искусства. - В наш Институт культуры, к примеру.
- Ну, и кем я буду? - Лика была неумолима. - Массовиком-затейником? Библиотекарем? Знаешь, как называют твой институт культуры? Институтом старых дев.
Вероника Валерьевна была сражена. Ее дочь, ее красавица, ее сокровище будет какой-то там секретаршей! А эта серебряная медалистка, эта мартышка Витка, старшая Ленькина дочь, поступает в университет, на кибернетику. И наверняка поступит! Горю Вероники Валерьевны не было предела. Вернувшийся вечером с дачи с ведром клубники Станислав Петрович не был особо удивлен. Он с самого начала не верил в театральную затею, но благоразумно молчал. Но решением Лики пойти на курсы секретарей был возмущен не меньше жены.
- Может быть, врачом… - неуверенно предложил он.
- Слава, ты в своем уме? - Вероника Валерьевна трезво смотрела на жизнь. - Каким врачом? Ты знаешь, сколько нужно дать, чтобы поступить в медицинский? Даже если мы квартиру продадим, все равно не хватит. Вот только если в медучилище…
- А что? - Отец явно обрадовался. - в медучилище! Хорошая профессия.
- Да, бабкам всю жизнь клизмы ставить, - скривилась Лика.
Свою дочь, с внешностью кинозвезды, с клизмой в руках - этого Вероника Валерьевна просто не могла представить.
- Может, еще подумаем, Ликочка, - неуверенно предложила она.
- Вы думайте, а я уже решила, - отрезала она.
Мать с отцом еще неделю ломали головы, придумывая достойное занятие. Робкое предложение матери о карьере модели Лика отмела сразу. И ростом не вышла - всего 160 сантиметров, да и без богатого спонсора такая карьера была немыслима. Так она матери и сказала. Вероника Валерьевна, безнадежно отставшая от жизни, недоумевающе посмотрела на дочь.
- А может, без спонсора попробовать?
- Тогда уж лучше сразу на панель, мама.
Мать запричитала, что в их время красивая и умная девушка легко могла найти себе достойную работу и без спонсоров, и без унижения…
- Ну, а я о чем говорю, мама. Секретарь и есть достойная работа. Что в ней недостойного?
Постепенно родители пришли к тому же выводу: секретарь - достойная работа. И мать даже сходила в отдел кадров, справилась, не будет ли у них вакансии секретаря. Потом вышла на секретаршу директора, Ирину Викторовну, которая как раз через год собиралась на пенсию. Та пообещала похлопотать. Радостная Вероника Валерьевна пришла домой и выложила эту новость мужу и дочери. У Лики вытянулось лицо - ей совсем не улыбалось работать с матерью на заводе какого-то там станкостроения. Кроме всего прочего, в перерыв мать будет таскать ее в заводскую столовку есть паровые котлеты и винегрет… У нее были совсем иные планы. Но она дипломатично промолчала, сделав вид, что даже довольна таким поворотом дел. Как здраво рассуждала Лика, через год все может случиться: Ирина Викторовна может передумать уходить на пенсию, или у директора найдется какая-нибудь безработная родственница … Или даже завод может закрыться - мало, что ли, закрывалось всяких заводов в последнее время?
Наконец родители заплатили за курсы, и Лика стала усердно их посещать, мечтая о том дне, когда она, неприступная и прекрасная, будет сидеть в приемной не какого-то там директора завода станкостроения, а у молодого, богатого, красивого бизнесмена или банкира. А потом бизнесмен или банкир заметит ее красоту и другие таланты и оценит их по достоинству. А дальше… Дальше фантазия Лики простиралась так далеко, как бывает только в семнадцать лет.
Через три месяца Лика успешно окончила курсы, получила свидетельство, но устраиваться на работу не спешила. И уговорила родителей дать денег еще на одни курсы - компьютерные. Знание компьютера на курсах секретарей давали самое поверхностное и на одну машину было так много учащихся, что общее время, проведенное у монитора, едва ли равнялось часу. Родители выслушали резоны дочери и денег дали - до пенсии Ирины Викторовны время еще было.
В апреле, с двумя свидетельствами на руках, Лика стала искать работу. Мать просила ее подождать, но Лика возмутилась:
- А вдруг ваша Ирина Викторовна еще год не уйдет? Или два? Мне что, на вашей шее сидеть?
Против такого возразить было ничего. Однако найти работу оказалось ой как не просто! Накупив газет, Лика с энтузиазмом принялась звонить по объявлениям. Секретари требовались. Лика хорошо запомнила, как практически по первому же объявлению ее пригласили на собеседование. Наскоро собравшись, она помчалась по указанному адресу - и всю дорогу боялась, что кто-то приедет раньше и ее не возьмут. Помещение, в которое она пришла, по телефону гордо назвали словом "офис". На самом деле это была крохотная комнатушка под самой крышей проектного института. Лифт в тот день почему-то не работал. Может быть, он вообще уже не работал - институт медленно умирал и сдавал помещения под различного рода конторы, продлевая собственную агонию. На восьмом этаже Лика нашла нужную ей вывеску. Низенький толстяк, встретивший ее, не понравился ей с первого взгляда. Слишком масленые были у него глаза. Предъявив свои бумаги, Лика уселась по другую сторону стола и скромно поджала ноги. На свидетельства толстяк практически не посмотрел. Для приличия расспросив кое о чем, он тут же заявил, что она им подходит. Кому "им", Лика не поняла - в офисе больше никого не было.
- Ну, так я жду завтра в девять, - сказал Лике неприятный тип с маслеными глазами, просивший называть его "просто Ромой".
- Хорошо. - Она поднялась со стула и несколько робко спросила о зарплате.
- Триста баксов, для начала. - Толстяк положил руку Лике на плечо. - Конечно, если мы с тобой сработаемся, детка…
Лика испуганно шарахнулась в сторону.
- Что значит - сработаемся? - Голос Лики предательски дрогнул. Она хотела выглядеть старше, опытнее, но он сразу, с порога ее раскусил - зеленая девчонка, первая попытка. Ничего пока не умеет. Но зато какая свеженькая и хорошенькая…
- Это значит, что зарплату я тебе даром платить не буду, понятно? - "Просто Рома" плотоядно окинул взглядом туго обтянутую свитерком высокую грудь. - Бумажки эти твои, - кивнул он небрежно на стол, - выеденного яйца не стоят.
- Хорошо, я подумаю. - Лика дрожащими руками сгребла со стола два своих свидетельства и пулей вылетела наружу. Быстро цокая каблучками парадных туфель по рассыпающемуся пыльномупаркету, она по-спринтерски пробежала длинный институтский коридор и ринулась вниз по лестнице. Ей казалось, что толстяк гонится за ней. Выскочив на улицу, она перевела дух - конечно же, никто за ней не гнался. Люди спокойно входили и выходили, по-весеннему орали воробьи, на деревьях распускались почки, и асфальт просыхал прямо на глазах. Она медленно пошла по бульвару на ватных от испуга ногах, нашла свободную скамейку, достала сигареты и закурила. Курить она начала на курсах - почти все девицы курили, и Лике надоело выглядеть белой вороной. Закурив, она успокоилась. Триста долларов - огромные деньги. Матери на ее заводе не платят и половины этой суммы, даже вместе с халтурой. А здесь - понятно за что, - она горько усмехнулась. За тесное общение с мерзким толстяком. Только Лика на это не пойдет. Ни за какие деньги.
Неудачный опыт кое-чему ее научил. Теперь она пыталась понять по голосу, с кем имеет дело. Если голос был нейтральным, в такое место стоило поехать. Если же игривый - Лика без сомнений клала трубку. Пару раз она нарывалась на набор девушек "для работы за границей". Один раз ей предложили "сняться для обложки журнала". Она вежливо благодарила и отказывалась. После позорного побега от сексуально озабоченного толстяка она поняла: гнаться за ней никто не станет, нужно просто повернуться и уйти. В серьезных же конторах требовались секретарши с опытом, со знанием хотя бы одного иностранного языка. Ликины документы в таких местах вызывали у работодателей презрительно-ироническую улыбку. Они просили Лику показать, как она умеет работать с компьютерными программами - и если здесь все было более-менее сносно, то с орфографией она не дружила, да и скорость набора текста оставляла желать лучшего. Яркая же внешность никакой роли не играла, даже, как она быстро поняла, была помехой.
После полутора месяцев мучительных поисков, когда Лика стала уже потихоньку думать, что Ирине Викторовне и впрямь пора бы на пенсию, судьба наконец сжалилась над ней. В их районе открыли огромный супермаркет и, возвращаясь после очередной неудачной попытки, она увидела на двери объявление - "Требуются…". Секретарей в длинном списке не было, но она вдруг решительно толкнула двери и вошла. С той же решительностью (сказывался уже большой опыт) она подошла к администратору и сказала, что по объявлению. Администратор без лишних разговоров направила ее в расположенный в глубине магазина кабинет. Лика и сама не знала, что на нее нашло - то ли надоело каждый день брать деньги на проезд и всякую мелочевку у родителей, то ли действительно это был ее день, - но она очень бойко предъявила свои бумаги и заявила, что ее устроит любая работа. Заведующая с интересом взглянула на красивую и явно неглупую девушку, одетую скромно и со вкусом - здесь Лика всегда была на высоте, - и сказала:
- Ну, зачем же на любую? Вы секретарь со знанием компьютера, я смотрю?
Лика утвердительно кивнула, дыхание у нее почему-то перехватило. Заведующая же любезно продолжала:
- Мне как раз нужен секретарь. Кажется, вы нам подойдете.
- Я буду стараться, - пролепетала она.
Это была манна небесная - работа рядом с домом, приличная зарплата - не такая, правда, какую ей сулил толстяк, но по сравнению с копейками, которые Лике давали на карманные расходы… Она летела домой, как на крыльях, молясь про себя, чтобы эта милая Лидия Андреевна не передумала и не взяла кого-нибудь другого. Взлетев на свой четвертый этаж, она нетерпеливо жала звонок, пока встревоженная Вероника Валерьевна ей не открыла.
- Ликуся, что случилось?!
- Ничего. - Красная, запыхавшаяся от быстрого бега по лестнице, Лика неожиданно обняла мать. - Мамочка!
- Да что случилось?! - От такого неожиданного проявления чувств Вероника Валерьевна перепугалась еще больше. Лика отстранилась от матери и выпалила:
- Я нашла работу!
Вечером, когда семья мирно пила на кухне чай с купленным по такому случаю тортом, Лика в который раз пересказывала, как она увидела объявление, как ничего про секретарей в нем не было, но что-то ей подсказало… Недавно вернувшийся с работы Станислав Петрович тоже, казалось, был рад.
- Только ты смотри, доча, не очень позволяй этому своему заведующему… - Он покосился на жену. - Сама знаешь, в каком смысле!
Лика застыла с набитым ртом. Потом до нее дошел смысл сказанного, и она прыснула:
- Папочка, да это женщина!
Немного сконфуженный - упустил такую важную часть рассказа, что заведующая - женщина, Станислав Петрович попытался перевести на другое.
- Я имел в виду, чтобы не позволяла кричать на себя…
- Ничего, и покричит, если нужно. - Вероника Валерьевна так радовалась Ликиной первой работе, что уже заочно одобряла эту самую заведующую. - На любой работе не без этого…
Лика проработала в супермаркете три года. Действительно, оказалось не без этого. Лидия Андреевна была человеком настроения - то метала громы и молнии, то расточала любезности. Очень скоро Лика научилась понимать, какова сегодня ее начальница и чего от нее можно ожидать. Работы было много, но это была хорошая школа - Лика многому научилась. Она бойко обращалась с документами, стала быстро печатать, а что до грамматики - во-первых, Лидия Андреевна, сделавшая быструю карьеру от рядовой продавщицы до заведующей, и сама была в ней не сильна, а во-вторых, заложенная в компьютер программа автоматически находила и исправляла ошибки. Лика привыкла к своей работе, она ей нравилась, зарплату медленно, но верно повышали, и только одно омрачало эту идиллию - Ликины несбывшиеся мечты о прекрасном принце.
К хорошеньким девушкам, работающим на кассах, часто клеились молодые люди - иногда просто веселые безденежные студенты, забегающие купить тощий кефир и пару булочек на ужин, иногда - скоробогатеи с полными тележками дорогой снеди - эти всегда приезжали на дорогих авто, даже если жили неподалеку. Вечером, по окончании рабочего дня, Лика часто наблюдала, как та или иная девушка садится в поджидающую ее машину. Сначала она остро завидовала кассиршам - целый день они общаются, знакомятся - а она сидит в кабинете, как мышь, заваленная бумагами. Ну почему она сразу не пошла работать на кассу - ведь кассирш тогда только и набирали! Но постепенно она поняла, что стоит в иерархии магазина гораздо выше кассирши - любая из них променяла бы сомнительное удовольствие сидеть на сквозняке по двенадцать часов в день на уютную приемную начальницы.
Однажды, когда Лика выходила через служебный вход, она и увидела его. Он вышел из темно-синего джипа "Черо-ки" и почти столкнулся с Ликой в дверях.
- Скажите, девушка, - обратился он к ней, - Лидия Андреевна еще не ушла?
- Уже ушла. - Лика исподтишка рассматривала молодого человека и прикидывала: это его собственная машина или, может быть, родительская?
- А когда она завтра будет, случайно не знаете?
- Случайно знаю. Я ее секретарь. Лидия Андреевна обычно приходит к десяти. А я прихожу к восьми, - зачем-то добавила она.
- Вот как… Я должен передать ей кое-какие бумаги. - В руках у него действительно была пластиковая папка.
- Так давайте, я передам. - Она протянула руку к папке.
- Нет, - быстро убрал он папку за спину, - откуда я знаю, может быть, вы вражеский лазутчик?
Сейчас или никогда! Она уже год работает здесь и смотрит, как другие девушки вечерами уезжают развлекаться со своими кавалерами, а она - она, которая со своей внешностью может дать фору любой из этих смазливых кассирш, - пешком уходит домой. Может быть, это и есть ее шанс. Она явно ему нравится. Он явно хочет продолжить эту игру. И она сказала:
- А вот приходите завтра к Лидии Андреевне, и посмотрим, какая я Мата Хари.
- Ого! - Он удивился. - Это имя вам подходит. Вы такая… яркая. И симпатичная. Олег.
- Лика.
- Лика? Это Анжелика? Класс! Клевое имя.
В тот вечер он порывался отвезти ее домой, но она не согласилась. Не хотела, чтобы он увидел, в каком доме она живет. А если бы он пошел провожать ее до квартиры - и Станислав Петрович в одних семейных трусах, по случаю жары, открыл бы двери! Или мать пригласила бы его войти! Нет, это немыслимо. И она вежливо, хотя и с тайным сожалением, отказалась.
Назавтра он приехал, намного раньше, чем пришла начальница, и все время до ее прихода проболтал с Ликой. Он успел узнать ее телефон, сколько ей лет, и назначил свидание.
- Небось, клеил тебя.
Задумчиво засмотревшись на дверь, за которой скрылся посетитель, она и не заметила, как заведующая вышла из кабинета.
- Ну что вы, Лидия Андреевна, - пролепетала она. - Совсем нет… - И густо покраснела.
- По твоему лицу вижу, что нет. - Начальница положила на стол ей какие-то бумаги. - Красная как рак! Размножишь и разнесешь по отделам. А с хозяйским братом связываться тебе не советую.
Лика сидела на своем месте, и щеки у нее горели. Старая лошадь! Хозяйский брат! Не советует! А что она ей может посоветовать - по одежке протягивать ножки, как однажды ядовито изрек противный дядя Леня? Или что она хотела этим сказать?
Прошло два года, прежде чем до нее дошло, что хотела сказать Лидия Андреевна. Что Олег не из тех, кто женится на какой-то там секретарше. Да, они очень весело и мило проводили время, но не более того. Зря она боялась, что он войдет к ним в квартиру и увидит, как скромно они живут, - ему и в голову не приходило пойти к ней домой. И он ни разу не изъявил желания познакомиться с Ликиными родителями. Довозил ее до подъезда, махал ручкой - и все. Ей очень хотелось, чтобы Олег сделал ей предложение. Но она благоразумно молчала об этом. Может быть, если она забеременеет, он на ней женится? И однажды она осторожно спросила:
- Олег, а вдруг я забеременею?
- Сделаешь аборт. Ну что ты волнуешься, зайка. - Он протянул руку и усадил ее рядом с собой на постели. - Ты же знаешь, я всегда осторожен…
Значит, и ребенок ничего не решит - в тот вечер она приехала домой с таким горьким выражением лица, что Вероника Валерьевна встревожилась.
- Ликуся, ты не заболела? - Она осторожно постучала к Лике в комнату и вошла. - Смеряй-ка температуру. - И протянула Лике градусник.
- Не заболела, мама. - Она взяла у матери градусник, повертела, и вдруг изо всех сил шваркнула его об пол. - Не заболела!
- Боже мой, боже мой! Ликуся, что ты?! Ртуть раскатилась! - Вероника Валерьевна не знала, то ли бежать на кухню за веником, то ли броситься утешать любимую дочь.
- Да уйди ты! - Лика разрыдалась, уткнувшись в подушку, потом подняла мокрое от слез лицо и ровным голосом попросила:
- Уйди, пожалуйста, мама…
"На работе неприятности, - сделала вывод Вероника Валерьевна. - Вечно эта работа проклятая, с утра до ночи работа. На ней уже лица нет". И потихоньку стала наводить справки - нет ли где вакансии.
Через неделю, вечером, воротившись с семейного торжества, на которое дочь благоразумно не пошла, Вероника Валерьевна поскреблась к ней в комнату.
- Ликуся, к тебе можно?
- Да, мама. Зачем ты спрашиваешь?
- Ну, знаешь ли, ты у нас уже взрослая девушка… - После спиртного Веронику Валерьевну всегда тянуло на демократизм. - У тебя могут быть гости.
- Мам, ну какие гости! - Лика с досадой отложила журнал и для приличия спросила: - Весело было?
- Ой, да ну как всегда!
- Что, дядя Леня опять зачетками тряс?
- Витка замуж выходит, - сразу сообщила главную новость Вероника Валерьевна. - Жених гол как сокол. А туда же - свадьбу!
- Поздравляю. - Лика опять взялась за чтиво.