- Я тебе не это хотела сказать. - Мать присела к Лике на тахту. - Там подруга Галкина была, ну, ты ее знаешь, толстая такая, родинка большая у нее на шее… Да знаешь ты ее! Ну, Ольга Томашевская, ну, работают они вместе, - объясняла не понимающей Лике Вероника Валерьевна. - Да, ну даже не в этом дело. - Она несколько запуталась и поэтому перешла сразу к главному. - Сын ее, Гера… так вот у него какая-то фирма - то ли склад, то ли магазин. Компьютеры эти самые твои любимые. Так вот они хотят к себе секретаря, и не просто секретаря…
- Ну и при чем здесь я? - Лика вытащила из-под пледа ноги и села рядом с матерью. - Я тебя, между прочим, сто раз просила не обсуждать ни с кем мою работу…
- Я твою работу ни с кем и не обсуждала, - обиделась Вероника Валерьевна, - я только хотела как лучше. Этотсамый Гера, сын этой Ольги, - ну которая с родинкой… Ну, Ольга - подруга Галкина, а Гера этот - ее сын. Поняла, какая Ольга? - Вероника Валерьевна все никак не могла втолковать дочери, кто такая Ольга Томашевская и почему понять это Лике было необходимо. Лика совершенно не помнила никакую толстую Ольгу с родинкой, но вяло махнула рукой, чтобы успокоить мать.
- Да поняла, поняла…
- Вот! Так он ищет секретаря, я тебе говорю, и не просто секретаря, чтобы для развлечения там… - Она осеклась и испуганно покосилась на дочь. - Ну, я имею в виду, чтобы не просто для красоты сидела и ногти целый день мазала, а чтобы, к примеру, и в бухгалтерии немножко разбиралась.
- Мам, ну я же не разбираюсь в бухгалтерии!
- Ничего, на курсы можно пойти. И я у тебя, - приосанилась мать, - как-никак старший экономист. На первых порах я бы тебе помогала. И зарплату он бы тебе сразу хорошую платил, и не сидела бы до самой ночи, как, к примеру, в магазине этом твоем…
- Ну какие курсы, мама, - не пойду я уже ни на какие курсы! - Лика выглядела совершенно незаинтересованной, а на самом деле сообщение матери ее заинтриговало. Ей уже давно хотелось разорвать отношения с Олегом. Но она несмела решительно отказать ему, боясь потерять работу, не найдя новой. Да и шушуканье магазинных девиц за спиной стало раздражать. Ее отношения с младшим братом хозяина уже ни для кого не были тайной.
- Я вот телефон взяла у этой самой Ольги. - Вероника Валерьевна протянула Лике бумажку. - Сказала, что ты позвонишь.
- Мам, поедем? - Димка тряс Нину за руку. - Поедем, мам?!
- Димыч, какой ты липучий! Ну как тебе не стыдно? Смотри. - Она загнула ему к ладошке один палец. - У бабушки Оли две недели был? Был. Это раз. Потом - мы с тобой на озеро ездили? Ездили. Это два. - Второй палец никак не хотел загибаться, и она вздохнула: - Что ты, в самом деле, такой приставучий, Дим? Прямо как репей! Как папа скажет. - Она поцеловала его в ладошку, вздохнула и отвернулась.
- Я знаю: папа разрешит!
- Папа, папа… Дим, а не пойти ли нам прогуляться? - Она должна все время двигаться, только бы не сидеть на месте и не думать об этом.
Гулять Димка готов был бесконечно.
- Тетю Васю возьмем? - деловито спросил он.
- Нет, Дим, давай сегодня сами погуляем. - Она не была готова говорить сейчас с Васькой. - Давай пройдемся, купим тебе что-нибудь вкусненькое…
- Пошли! - Радостный Димка кинулся надевать сандалии. Когда он нагнулся, из кармана выпал игрушечный автомобиль. Быстро, боясь, что мать увидит, он потянулся и схватил его. Но Нина все равно заметила:
- Опять?! Димка, ну ты же мне обещал!
- Мам, он мне его не давал! Я хотел с ним меняться, а он не хотел!
У маленького Димки был один большой, с точки зрения Нины, недостаток - он любил забирать и уносить домой чужие игрушки. Особенно если ему не давали ими поиграть. Никакие уговоры типа: "А там сидит маленький мальчик и плачет" на него не действовали - при отъеме у него похищенного он сам начинал неистовый вой.
- Зачем ты опять унес чужую игрушку?
Димка стоял набычившись, спрятав руку за спину.
- Димка, Димка… - У Нины не было сил ругать его. Было почему-то очень жаль и себя, и Димку, и этого мальчишку, который сейчас, должно быть, ревет, обнаружив пропажу своего лимузина. - Если хочешь, пойдем и купим тебе такой же.
Димка понял, что сегодня ругать его почему-то не будут, и воспрял духом.
Гуляли они долго, так что он даже устал и первый попросился домой. Дома было пусто, тихо и темно. Сергея до сих пор не было. Накормив Димку ужином и уложив спать, Нина уселась на кухне. "Будь он неладен, этот магазин!" - подумала она.
Сергей с Геркой открывали магазин. До сих пор они торговали просто со склада, снимая для этого подсобное помещение в доживающем последние дни окраинном универмаге. Свой фирменный магазин был их мечтой. Открыть его они хотели непременно к первому сентября, и там сейчас полным ходом шли отделочные работы.
Димка уже спал в своей кровати, и Нина прилегла рядом. Она просто сейчас не могла быть одна и притулилась к тихо посапывающему сыну. Не спалось, и в голову лезло разное. Было очень тихо, и вдруг на кухне звонком взорвался телефон.
- Нина?
- Сережа, наконец-то! - У вас все в порядке?
- У нас все в порядке, - усталым голосом сказала она. - Приезжай, мне нужно с тобой поговорить.
- О чем? - В его вопросе она уловила явное напряжение.
- Я не хочу об этом говорить по телефону. Приезжай, пожалуйста. Это очень важно.
На том конце провода ее муж замолчал и молчал так долго, что она встревожилась - может быть, пропала связь, и спросила:
- Алло?
- Она что, тебе звонила?
- Кто она?
- Ликина мать.
- Какая Ликина мать, Сережа? - Нина была крайне удивлена.
На том конце снова замолчали, потом Сергей сказал:
- Утром я приеду, и мы поговорим. Пока.
- Пока… - Она в недоумении положила трубку. "Какая-то Ликина мать. Лика, Лика… Кто такая Лика? Имя
очень знакомое. Ах да, это их бухгалтерша, кажется. Почему ее мать должна была ей звонить? Должно быть, что-то важное, может быть, документы какие-нибудь… А меня целый день не было дома. Чертов магазин! Ни на какое море мы, конечно, уже не поедем. Димка будет реветь белугой, когда узнает. Сергей совсем замотался. Даже голос у него был такой… дерганый. Черт, никак не могу уснуть!" - Нина ворочалась с боку на бок, потом встала и снова пошла к Димке. Приткнулась на узенькой кроватке рядом со сладко сопящим сыном и стала считать овец. Она долго представляла себе этих грязно-серых унылых овец, бредущих неизвестно куда по унылой степи и теряющихся за горизонтом, пока сон не пропал полностью.
Он чувствовал, что запутался. Вчера Ликина мать звонила три раза, а сегодня, не успел он еще проснуться, как телефон на столе противно заверещал. Вечером он опять не поехал домой, а остался ночевать в офисе. Просто не мог разговаривать с Ниной, улечься с ней в одну постель после того, как они с Ликой практически прожили вместе две недели, пока жена с Димкой гостили у тетки. Просто не мог, и все. Телефон на столе надрывался, и он нехотя сполз с дивана, уронив простыню, и взял трубку. - Алло, Сережа?
- Да, это я.
"Опять, - подумал он, - да что ж это такое!"
- Ликуся еще не приехала?
- Нет, - сказал он со всем сарказмом в голосе, на который был способен. - Ликуся еще не приехала.
- Вот и хорошо. - Потенциальная теща, Вероника Валерьевна, понизила голос, как будто еще не приехавшая дочь все равно могла ее услышать. - Знаете, Сережа, - задушевно проговорила она, - Ликочку очень тошнит, и она вчера была у врача, и он сказал, что ей очень вредно волноваться! И еще… - Вероника Валерьевна говорила долго и обстоятельно, и Сергей изредка вставлял "да", "нет" и "конечно".
Попрощавшись и положив трубку, он выругался. Чего она лезет не в свои дела! Старая коза. Сейчас придет Лика, и… Нет, Лике ничего говорить нельзя - здесь ее мамочка полностью права - волноваться ей ни к чему. Но если эти звонки будут продолжаться и да льше… Нужно сказать Лике, чтобы мать не звонила ему на работу - и все. Натянув штаны, он снова снял трубку и набрал номер. К телефону долго никто не подходил. Наконец трубку сняли, и сонный женский голос пробормотал:
- Але…
- Вася?
- Ну… Сереж, это ты?
- Герка дома?
- Ушел уже.
- Извини. Досыпай.
Значит, Герка скоро будет. Это хорошо. А то он зашивается, а Герка снова где-то пропадает, Нужно поехать в магазин и посмотреть, что бригада сделала за вчера. Товар нужно заказывать - сейчас, после летнего затишья, когда выручка заметно упала, у них снова была хорошая продажа. Все готовятся к новому учебному году. Это очень хорошо. Можно сейчас взять большую партию с хорошей скидкой - он вчера договорился с поставщиком. И нужно наконец поехать домой и объясниться с Ниной.
В замке заскрежетал ключ, потом хлопнула дверь, и кто-то прошел по коридору. Или Лика, или Герка.
- Ку-ку, это я. - Теркина физиономия показалась в приоткрытой двери. - Ты чего, опять здесь ночевал? Серега, да если бы я из-за каждого похода налево домой не ходил…
- Заткнись, пожалуйста. Не твое дело.
- А чье? Этой маленькой потаскушки?
- Что? Что ты сказал?! - Сергей одним махом преодолел разделяющее их расстояние, схватил Герку за отвороты пиджака и втащил его в кабинет. - Что ты сказал?
- Совсем крыша у тебя, Серега, съехала. - Герка стоял и не сопротивлялся. - А что я еще могу сказать? Лучшего друга уводят из семьи. Как в пошлых романах - он был ейный начальник, а она была у него секретаршей. И была между ними любовь…
- Гера, я тебя очень прошу - не лезь не в свое дело. - Сергей выпустил наконец Теркин пиджак, и тот брезгливо расправил образовавшиеся замятины.
- Да я и не лезу! Спал бы себе с ней потихоньку, если очень приспичило, а ты шекспировские страсти тут разводишь… Там Нинка приехала… Работать надо, Серега! А ты романы крутишь.
- Насчет работать, это ты очень правильно заметил. - Сергей иронически окинул взглядом компаньона. - По-моему, кто-то из нас два дня неизвестно где пропадал. И этот кто-то - не я.
- Слушай, ну так получилось. - Смутить Герку было невозможно. - С нужным человеком, в нужном месте…
- Это в нужнике, что ли?
- Почти. Обстановочка, я тебе скажу, еще та была, - ухмыльнулся Герка. - Еле вчера до конторы дополз.
- Я заметил.
- Ой, какие мы ехидные! Кстати, это он мне кучу бабок должен.
- И что, вы с ним догуливали последнее?
- Между прочим, я не мог отказаться. Ты же знаешь прекрасно, что их бригада нас крышуег. Да и вообще, он нам клиентов периодически подбрасывает. Что, разве не так?
- Между прочим, нам с другой бригадой нужно расплачиваться и за товар деньги перечислить, и все на этой неделе.
- Да помню я. - Герка поморщился. - На этой неделе все будет. Будут бабки, обещаю…
- Он уже на прошлой отдавал.
- Говорю, отдаст. Мы с ним как раз вчера все перетерли. Говорит, век воли не видать, бля буду…
- Он что, блатной? - Сергей насторожился.
- Да какой там блатной. - Герка презрительно махнул рукой. - Так, приблатненный. Изображает только из себя… Пальцы веером, сопли пузырем. Шестерит помаленьку.
- Хорошо шестерит, если такими бабками крутит… - Сергей прислушался - по коридору процокали каблучки, и рядом хлопнула дверь. Лика пришла.
- Ладно, давай дуй в магазин, а мне еще зубы почистить, умыться надо.
- Слушай, Серега, а она часом не беременная? - вдруг поинтересовался Герка.
- А что?
- Да из клозета не вылезает. С Васькой тоже такое было.
- Беременная, - нехотя подтвердил Сергей.
- Ну и ну! - присвистнул Томашевский. - Ну и дела!
- Я тебе уже говорил, что это мое дело.
- Ладно. - Герка подошел и к двери. - Я сейчас живой мухой в магазин… А вообще, Серега, послушал бы ты меня. - Томашевский выразительно посмотрел другу в лицо. Помолчал, потом все же продолжил: - Не наступи еще раз на те же грабли! - И он закрыл за собой дверь.
Отведя Димку в сад, она не спеша возвращалась домой. У подъезда стояла знакомая машина, и сердце у нее екнуло. "Как я ему скажу?" - подумала она.
Она открыла дверь и вошла. Он стоял на кухне, лицом к окну. "Смотрел, как я шла", - поняла Нина. Но муж почему-то не поворачивался, и ей стало на мгновение страшно - "он уже все знает".
- Сережа, - почти жалобно позвала она.
Он повернулся, и Нина поразилась, какое чужое и напряженное у него было лицо.
- Сережа, что случилось? - Она сделала движение к нему, но он отпрянул.
- Подожди…
Она, растерянная, остановилась.
- Нина, я должен тебе сказать… - Он не знал, как продолжить, и замолчал. Она тоже молчала и во все глаза смотрела на него, чувствуя, что сейчас произойдет что-то страшное, еще страшнее того, что было с ней вчера. Он снова отвернулся к окну - как будто там, за окном, и был ответ на все, мучавшее его в последнее время.
"Может быть, я трус, но мне так легче". - Он сгорбился и все смотрел через стекло на свою новенькую сверкающую машину, стоявшую внизу.
- Короче, Лика беременна. Она вчера была у врача… …Лика, Лика… Эта та самая его секретарша… Вот оно что! Вот почему он так странно стоит и не смотрит ей в лицо. "Она беременна. Она вчера была у врача". Нине хотелось крикнуть: "Это я вчера была у врача!" - но она молчала. Пораженный ее молчанием, он повернулся, однако истолковал это по-своему:
- Тебе Васька все рассказала?
Она снова промолчала. При чем тут Васька? Это значит только то, что Васька знала и не сказала. В голове бухало, как молотом. "Я бы тоже ничего не сказала. Она не виновата. Не виновата…" Как будто Васька действительно могла быть в чем-то виновата.
- И что ты теперь будешь делать? - спросила она мягко, как будто давала ему шанс сказать: "Нина, прости меня! Я тебя люблю. Я ошибался".
Но он не любит ее больше. И никогда не ошибается.
- Я женюсь на ней, Нина.
Все просто. Как все просто! Конечно, он женится на ней. Как порядочный человек. Он, безусловно, порядочный человек. Только как же будет теперь она, Нина?
- Из-за этого ты не ночевал дома?
- Да. Пойми, я не мог…
Конечно, он не мог. Она понимает. Не мог больше ложиться с ней в одну постель. Может быть, он чувствовал, что с ней что-то не так? Может быть, слышал, как внутри у нее тикает? Крысы бегут с тонущего корабля. Она ощутила, как где-то в углу рта дернулась какая-то жилка.
Он повернулся к ней.
- Нина…
Какие пустые у него глаза. Словно смотрит на нее и не видит.
- Я куплю вам с Димкой квартиру.
Она повернулась и вышла. Добрела до Димкиной комнаты и села на кровать. Он вошел следом.
- Нина, пожалуйста… Послушай… Ты не понимаешь… - И вдруг его прорвало: - Ты не понимаешь! Ты не можешь меня понять! Я всегда, всегда хотел детей - собственных детей. Похожих на меня… - Он осекся. Помолчал. - Я всегда буду помогать вам с Димкой.
- Не нужно.
Не нужно им с Димкой помогать. Они ведь не похожи на него! Зачем он тогда явился? Нина рассчитывала только на свои силы. Знала, что помочь будет некому. И вдруг появился он - влюбленный, благородный. Настоящий принц на белом коне с букетом желтых нарциссов. Больно… Как больно! Не нужно было впускать его в свою жизнь… Лучше бы она умерла! Пусть бы она умерла при родах, вместе с Димкой. "Еще успеешь, - подсказал ей кто-то услужливый в голове. - У тебя рак, милая".
- У меня сейчас туго с деньгами.
Она посмотрела на него, не понимая, что он говорит, и пожала плечами. О чем это он? Какие деньги? При чем тут деньги? Разве это можно решить деньгами?
- Нина! - Он обошел кровать, чтобы взглянуть ей в лицо, но она упорно от него отворачивалась, - Как только закончатся эти дела с магазином… Нужно проплатить заказ, и у Герки какая-то катавасия с долгами. В общем, в самое ближайшее время я куплю вам квартиру.
- Все ясно, Сережа. - Она была спокойна каким-то спокойствием жертвы. - Я тебе уже сказала - нам ничего не нужно.
- Мы ведь продали твою квартиру, когда покупали машину, так? - Это спокойствие его раздражало. И раздражало то, что она ничего не просила, не требовала, не упрекала его, даже не плакала. - Почему я не могу купить тебе другую квартиру?
- Потому, что я не хочу другую. - Она тупо уставилась куда-то в пол, чувствуя, как в груди нарастает какой-то ком.
- Или я отдам тебе машину. - Сергей снова попытался заглянуть ей в глаза.
- Мне не нужна твоя машина, - прошептала она чуть слышно.
- Хорошо. - Он вспыхнул. - Хорошо! Живи здесь! Если тебе так хочется! Я могу жить с Ликой где угодно!
- Сережа, ты меня не понял - я вообще ничего от тебя не хочу - Она обхватила голову руками, упершись локтями в колени. Только бы не упасть в обморок. Она чувствовала, что еще немного и она не выдержит. Не выдержит.
- Ну, перестань. Брось. - Он сбавил тон и в который раз попытался заглянуть ей в лицо. Сел на корточки, совсем так, как вчера перед Ликой. - Ну, Нина! Так получилось. Пойми, ну, пойми меня. Я тебя очень прошу. Ну что ты молчишь? Я сам не знаю, как это случилось. Но уже ничего не изменишь.
Она молчала. Отчаявшись добиться от нее чего-либо, он встал и с досадой отряхнул брюки.
- Вот деньги. На первое время. - Она услышала, как что-то звякнуло. Потом он вышел. Еще какие-то звуки. Она поняла, что захлопнулась входная дверь. Она все сидела на Димкиной кровати в каком-то оцепенении. Где-то внизу во дворе с силой саданули дверцей, вспутнутые голуби захлопали крыльями, просвистели мимо окна. В гулкой утренней тишине двора был слышен каждый звук. Машина рванула с места, взвизгнув покрышками. "Уехал", - поняла она.
Какое-то время она еще сидела, затем подошла к окну и посмотрела вниз. Машины не было, он действительно уехал. На комоде, придавленные помятой Димкиной юлой, лежали деньги. Она взяла их и машинально пересчитала. Тысяча долларов. Плата за операцию. Плата за предательство. Она равнодушно положила их обратно. Вспомнила, как вчера врач говорила о каких-то хламидиях и герпесе, которые у нее нашли. Она могла заполучить их только от него. Значит, он и раньше… Просто она не знала. Ком все стоял у нее в груди, но теперь прибавилось еще и чувство омерзения. На непослушных ногах она добрела до кухни и поставила чайник. Она сама не знала, зачем это сделала. Есть совершенно не хотелось. Просто нужно было что-то делать. Она вспомнила, как в гимнастике ее учили держать удар. Даже если ты оступилась, упала, сделала все неправильно, ты должна подняться с улыбкой. Улыбаться судьям. Улыбаться залу. Улыбаться сквозь слезы. Держать удар. Она машинально налила себе чашку кофе. Но пить его не стала. Просто сидела и держала чашку в руках. Остывающий кофе приятно согревал. Очень странно, что в разгар лета у нее были такие ледяные руки. Она не понимала, сколько прошло времени - час, два, пятнадцать минут?
Телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Нина несколько секунд сидела с таким видом, будто не понимала, откуда идет звук. Потом поднялась и сняла трубку. "Это звонит Сережа, - была ее первая мысль, - он сейчас приедет. Мне приснился весь этот кошмар".
- Але, але! - надрывалась трубка. - Нинка, это ты? Ничего не слышно…
- Это я, - бесцветным голосом ответила она. - Это я, Вася.