- Он последовал за мной сюда, - сказала она. - Полиция сказала, что этого не будет, мужчины не делают так … не возвращаются к той же самой женщине еще раз. Но я так боялась, что он сделает это, и они не могли поклясться, что он не вернется … или защитить меня, когда это произойдет. Когда я больше не могла выдержать этого ужаса, я покинула Бостон. Я приехала сюда и полностью начала жизнь сначала. Я не хотела рисковать, я была так осторожна. Я изменила свое имя. Я изменила все. Но от этого не было никакого проку. Он нашел меня.
Макс вынудил себя говорить спокойно, даже, при том, что, он едва сдерживался.
- Откуда Вы знаете, что это тот же самый человек, любимая?
Она моргнула и выглядела определенно озадаченной, но ее ответ прозвучал решительно. - Поскольку все происходит как тогда. Сначала звонки по телефону. Этот голос я никогда не забуду, такой шепчущий и жестокий … его подарки. Поникшие цветы, оставленные ночью у меня под дверью. Тогда несколько дней назад, он -
Она снова моргнула, на сей раз, еле сдерживая слезы, а голос неудержимо дрожал.
- Я проснулась, и он был там. У … у изголовья моей кровати. У него был нож. Как раньше. Он сказал…, он сказал, что сделает это снова, снова причинит мне боль, но ещё большую. Если я не сделаю того, что он хочет.
Видение того, о чем она рассказывала, заставило Макса впервые в жизни хотеть смерти другого человека. И это заставило его рассердиться на самого себя. За несколько дней, до того как он нанял человека следить за ней, этот больной ублюдок терроризировал ее. Проклятие, ну почему он не начал действовать раньше!
- Я так боялась, - шептала она. Я…я не могла думать. Полиция не может остановить его, я знаю. Они не смогли остановить его прежде.
- Они пытались? - мягко спросил Макс.
- В Бостоне? - Слезы, которые она пыталась сдержать, медленно струились по ее пепельным щекам. - Сначала, когда он только начал звонить и оставлять подарки, они сказали, что ничего не могут поделать, так как фактически он не причинил мне боли. Но когда другая женщина была изнасилована кем-то, кто также звонил и оставлял подарки, они думали, что это тот же самый человек и он может придти за мной.
- Что случилось?
- Они поставили капкан, - шептала она. - Я согласилась, потому что хотела, чтобы они поймали его. Я хотела сделать … хоть что-то. И … и они сказали, что смогут защитить меня. Были полицейские около моей квартиры, и они прослушивали мой телефон. Но он никогда не оставался на линии достаточно долго, чтобы проследить за ним. И проходили дни, без каких-либо признаков его присутствия. Когда… когда он наконец пришел за мной, было видно, что он удивлен тем, как полицейские пытались поймать его.
Она восстановила шаткое дыхание. - Он…он вошел, не потревожив сигнализацию. И у него была небольшая коробка, которая издает успокоительный сигнал, чтобы помочь вам заснуть. Он оставил коробку для полиции, чтобы они нашли ее, как будто насмехался над ними. Он называл это устройство белым шумом. Это заблокировало все микрофоны и устройства прослушки, которые были установлены в моей спальне. Так они не могли слышать, что он делал со мной. Они были снаружи, всего в нескольких ярдах, и не могли остановить его, потому что они …они не знали о его присутствии. Они не знали, что он причинял мне боль.
В глазах Дайны было выражение такой боли, какой Макс никогда не видел, такой - что ее раны были глубоки и кровоточили даже по прошествии двух лет. Последней вещью, которой он хотел - это заставлять ее заново проходить все это, но уже было слишком поздно останавливаться.
- Как долго Вы оставались в Бостоне после этого, Дайна? - мягко спросил он.
- Я оставалась ещё в течение многих месяцев, - невыразительно ответила она, как будто все чувства были выжать из нее. - Все - все доктора и адвокаты, все говорили, что я поправлюсь. Что я излечусь и перестану бояться. Мои друзья говорили тоже самое. И мой брат Гленн. Но я никогда не чувствовала себя в безопасности, независимо от того сколько бы ни было замков на окнах и дверях. А страх продолжал расти. Наконец, я поняла, что должна бежать из Бостона. Я знала, что должна начать все заново.
- Так Вы и приехали сюда?
Она кивнула. - Друг в центре реабилитации сказал мне, что я могу изменить все - мое имя и данные. У меня оставалось немного денег от наследства родителей, достаточно, чтобы переехать сюда и начать все сначала. Куратор музея, где я работала В Бостоне, дал мне замечательную характеристику, и он достаточно понимал, что я хочу использовать мою новую фамилию. Таким образом, я была уверена, что могу получить здесь хорошую работу.
- Остальное было просто. Я переехала сюда прошлой осенью. Нашла работу с неполной занятостью и работала там, подыскивая что-то лучшее. Когда я получила работу в музее… Я думала, что я действительно могу начать все сначала.
- Но он позвонил?
Дайна яростно задрожала. - Он позвонил.
Макс очень не хотел продолжать, но он должен был знать все, и надеялся, что для нее будет лучше выплеснуть это все сразу. - Дайна, действительно ли Вы уверены, что это тот же самый человек?
- Он шептал, - ее ответ был почти не слышен. - Я никогда не смогу забыть этот голос. Как только я услышала его, я знала, что это он, что он снова нашел меня. Сначала я думала, что это просто кошмар, но … это реальность.
Макс хотел протянуть пуки и обнять ее. Он хотел обещать ей безопасность, что теперь он будет заботиться о ней. Но после того, что случилось с обещаниями полиции два года назад, он знал, что она не поверит ему. Насильник причинил ей больше, чем физический вред и страх - он разрушил ее доверие, ее способность чувствовать себя защищенной, веру в обещания.
- я хотела бежать снова, - тихо прошептала она, - но … но он сказал, что опять найдет меня. И убьет меня, я верю ему. Таким образом, я сделала все, чего он хотел. Вчера вечером я открыла дверь. И зашла в крыло, глее находиться самый близкий вход на выставку. Я сожалею. Я сожалею, но я не знала, что еще делать.
- Все в порядке, Дайна. Я не обвиняю Вас. Никто не обвинит Вас. - Он вложил каждую унцию убеждения в свои слова и бережно взял за плечи.
- Я не хотела делать этого, - бормотала она. - Но я так боялась. Так боюсь…
- Я знаю. Не волнуйтесь больше об этом. Я больше не позволю ему причинить Вам боль, любимая, я обещаю. - Клятва вырвалась прежде, чем он смог остановить ее, ведомый необходимостью заверить ее в своей способности защитить. Но как он и ожидал, Дайна не поверила обещаниям.
- Вы не сможете остановить его. Полиция уже пыталась, и у них было много людей и оборудования…
- Не берите в голову полицию. - Она была совершенно исчерпана, он мог видеть это, как и то, что больше всего она нуждалась в отдыхе. Она все ещё пристально смотрела на него, как будто не могла отвести взгляд, и он использовал эту хрупкую связь в своих интересах. Мягко он произнес, - я нуждаюсь в Вашем доверии, Дайна. Вы очень устали и должны отдохнуть. Я не могу отвезти Вас в Вашу квартиру, где Вы будете не в состоянии заснуть. Ведь Вы не спали все эти дни, не так ли?
Она покачала головой. - Нет. Ведь он мог войти. - В этих простых словах было эхо абсолютного ужаса.
- Я хочу отвезти Вас туда, куда он не сможет войти. В место, где Вы будете в безопасности, где сможете отдохнуть. Вы позволить мне сделать это?
- Куда?
- В мою квартиру. - Он почувствовал, как она напряглась.
- Все в порядке, любимая, я обещаю. Моя домработница там, и она останется с Вами. Я только хочу удостовериться, малыш, что Вы хоть немного поспите. Вы позволите мне это? Доверитесь?
Доверять ему? Она подумала о том, что сделала, но в данный момент она была такой уставшей, что не могла ясно рассуждать. Ничто в ее голове не имело никакого смысла, единственное, в чем она была уверена - в усталости изматывающей ее. Она почувствовала, как медленно кивнула в ответ на его нежный вопрос, и не возражала, когда он встал, и поднял ее на ноги. Она позволила ему поместить ее в машину и тихо сидела рядом, когда он занял свое место.
Он был прав, она должна поспать. Возможно, когда она проснется, она поймет, что все это было лишь плодом воображения, кошмаром. Она слышала его голос, понимая, что он позвонил кому-то по телефону, но не воспринимала слова. Он мягко спросил, как ее звали до того, как она сменила имя, и она сказала, что ее фамилия была Локвуд.
Или возможно, это было только в ее воображении. Возможность того, что все это является только кошмаром, заставило ее нахмуриться и изо всех сил попытаться понять, почему эта вероятность совсем не казалась ей приятной.
О. О нем, конечно. Максе. Если все это было не более, чем мечтой, то очевидно она мечтала о нем. Это имело смысл, что он был частью ее мечты. Какая бы женщина в ее положении, не могла иметь такой мечты? Как в тех детских сказках, которые она помнила, принц спасал бедную, заколдованную принцессу, и они жили долго и счастливо.
За исключением того, что мечты развеивались, когда заканчивался сон.
Затуманенный ум Дайны больше отказывался думать. Она как- то неопределенно знала, что машина остановилась, и Макс вынул ее. Было здание, и куда-то двигался лифт. Макс продолжал говорить с нею, но она не вслушивалась в слова, а только в их успокаивающее звучание. Через некоторое время был другой голос, голос женщины, добрый и материнский. Макс прекратил говорить, и продолжал звучать голос только этой доброй женщины. Кто-то помог ей раздеться и уложил на мягкую, теплую кровать.
Она чувствовала себя в безопасности, и это было такое облегчение, что впервые за очень долгое время, она позволила себе отключиться. Исчез женский голос и комната с задернутыми шторами погрузилась в темноту, подальше от всеобщего мира. Она спала так глубоко, как даже не мечтала.
В конечном счете, чернота, казалось, уменьшилась, и у нее действительно была мечта. По крайней мере, она думала, что мечтает.
Она мечтала, что вставала с кровати, и проходила через затемненную и незнакомую комнату, так как ее разбудили голоса. Она приоткрыла дверь всего на несколько дюймов, и немедленно голоса зазвучали более четко, и стал виден свет, падавший через небольшой холл, из кабинета или гостиной. Звучали два голоса. Один принадлежал Максу. Другой, тоже мужской, казался ей незнакомым.
- … и это все, что можно, - грубо сказал Макс, не приглашая оспорить его слова.
- Я не предлагаю ничего больше. Успокойся, Макс. - спокойно сказал другой человек. - Совершенно очевидно, что ты не собираешься использовать Дайну, чтобы поймать этого парня. Я все понимаю и согласен с этим. Все что я говорю, так это то, что он ввязывается в очень большую неприятность и пытается найти помощь внутри. Он очень хочет эту коллекцию, и он, несомненно, попробует еще раз.
Ответ Макса вначале показался отдаленным, а затем более четким, как будто он беспокойно перемещался по комнате. - Ты согласен со мной? Он не тот же ублюдок, который причинил боль Дайне два года назад?
- Я бы сказал нет. Насильники обычно не становятся ворами, по крайней мере, так я слышал.
- Я хочу их обоих, - с пугающей мягкостью произнес Макс. - То животное два года назад, и больного ублюдка, который терроризирует ее сейчас. Я хочу, чтобы они оба жарились в аду.
После небольшой паузы, в течение которой напряжение Дайны только возрастало, второй человек разумно ответил. - Макс, при определенных усилиях, мы возможно и получим нашего парня, но того в Бостоне? Ты читал полицейские отчеты, не было достаточного количества улик, чтобы установить единственного подозреваемого. Он очень опытный. Он знал, что она находилась под охраной, и тем не менее пришел за ней всего лишь с небольшим электронным устройством, чтобы нейтрализовать их оборудование.
Посетитель глубоко вздохнул. - Он сунул свой нос в это дело, но отнюдь не был небрежен. Не оставил никаких следов. И больше не было нападений, такого же почерка, как в случае с Дайной, или, по крайней мере, они не зарегистрированы в полиции. Если ублюдка не переехал автобус, то все, что мы можем принять - или он изменил своему почерку или затаился. В любом случае он вне досягаемости.
- Так похож на полицейского.
- Похорони эту мысль. И не стреляй в гонца, ладно? Я только указываю на то, что ты уже знаешь. И если он не проявит себя каким-либо способом, то это животное из Бостона - вне досягаемости.
- Я не могу смириться с этим, - сказал Макс.
- Тебе придется. Кроме того, подумай о Дайне. Она никогда не будет чувствовать себя в безопасности, если ты будешь продолжать копать вокруг того, что случилось два года назад. Позвольте этому остаться в прошлом. Нам лучше сконцентрироваться на том, что происходит сейчас.
Макс надолго затих, а затем глубоко вздохнул. - Хорошо, ты высказал свое мнение. Так…, как мы поймаем его, не привлекая Дайну?
- Как я уже сказал, он хочет коллекцию. Он будет пробовать что-то ещё. Мы только должны быть готовыми к этому.
- Действительно ли я прав, полагая, что это два разных человека? - спросил Макс.
- Второй мужчина казался немного смущенным. - К сожалению, да. Я предполагал, что он никогда не использует сообщника в качестве инструмента. Это были ты или я, кто
сказал, что воры выйдут из тени, как только ты решишь выставить свою коллекцию?
- Я не помню, но, кажется, это высказывание оказалось пророческим.
- Я сказал, - незнакомец вздохнул. - Мне жаль, Макс. Я не понимал, что все настолько усложнится. Ещё есть время отменить выставку, если ты хочешь.
- Нет, я хочу продолжить. Только ты должен узнать имя и внешность этого ублюдка, хорошо? И мы поймаем, по крайней мере, хоть одного из них.
- Ты подразумеваешь, что ты поймаешь?
Дайне снилось, будто она встала с кровати, закрыла дверь и снова вернулась в постель.
Когда она, наконец, окончательно проснулась, ее разбудил солнечный свет, заливший комнату даже сквозь шторы. Она почувствовала, что проспала очень долго.
Присев на кровати, девушка медленно повернулась, осматривая обстановку, не понимая, где в этот момент находится. Это была не ее комната, и не ее кровать. Она лежала на красивой старой двуспальной кровати, составляющей лишь часть антикварного гарнитура в спальне. В комнате чувствовалась рука женщины: шторы и кровать были расписаны цветочными узорами в пастельных тонах. Она недоуменно перевела взгляд на свое одеяние и поразилась, увидев, что на ней одета простая, но красивая шелковая ночная рубашка.
Ночная рубашка, такая же чужая, как и комната.
Когда её затуманенное сознание прояснилось, она начала вспоминать. Макс. Она рассказала ему все! Но каким это образом он вытянул из нее правду.?
Она вспомнила, что после ужина, поехала к нему домой. Но когда же это было?
- Доброе утро.
Дина обернулась по сторонам. Голос показались ей смутно знакомым.
Перед ней стояла женщина средних лет: полная, с аккуратно собранными волосами и благородным выражением лица. Дайна не могла вспомнить откуда её знает.
- Уже Утро? - Неуверенно спросила она. - Неужели субботнее утро?
- Сейчас примерно восемь.
- Уже субботнее утро. Святые небеса! Она проспала больше пятнадцати часов!
Женщина улыбнулась.
- Я, миссис Перри, экономка мистера Макса. Вы, наверное, не помните почти ничего о том, что было вчера. Вам уже лучше?
- Да, спасибо. - Дайна быстро взглянула на свою ночную рубашку и добавила:
- Я просто немного растерялась. Неужели я проспала весь вчерашний день?
- Вы просто нуждались в хорошем отдыхе.
Затем миссис Перри добавила:
- Ванная комната справа. Если хотите, то можете принять душ. Ваша одежда лежит на стуле. Чистая и выглаженная. Мистер Макс в данный момент занят, но он присоединится к вам за завтраком примерно через полчаса.
"Чувствую себя разбитой" пробормотала Дайна.
- Спасибо.
Экономка повернулась, чтобы уйти, но вопрос Дайны ее остановил:
- Миссис Перри? Чья это ночная рубашка? - Она показала на свою шёлковую ночную рубашку. Любая женщина с лёгкостью поняла бы скрытый смысл заданного вопроса. Миссис Перри улыбнулась.
- Вчера вечером я помогла Вам переодеться. Ночная рубашка принадлежит матери мистера Макса. Она такого же хрупкого телосложения, как и вы. Мать Макса очень привлекательная женщина.
Поскольку она несколько раз в году приезжает погостить в Сан-Франциско, мистер Макс держит эту комнату для неё.
- Но… - только хотела сказать девушка, как за экономкой уже тихо закрылась дверь и большинство вопросов так и остались без ответа. Поднявшись с удобной кровати, Дайна прошла в душ.
Почему Макс был с ней так добр? Неужели пробудила в нем какие-то чувства?
Точно нет, не это было причиной его хорошего отношения к ней. Ведь они разговаривали впервые всего лишь два дня назад!
Она вспомнила, что вчера в своем офисе, он что-то говорил о любви с первого взгляда, но не говорил же о себе. А если именно о себе?
Мужчины, подобные Максу Баннестеру не влюблялись в странных женщин, которые скрывали свое прошлое, которое могло бы быть совсем не идеальным. Это же просто смешно!
Выдумки! Этого не может быть. Макс привёз ее сюда исключительно для того, чтобы она отдохнула.
Но он был красивым мужчиной. Исключительно привлекательным.
Решив, что все это плоды её фантазии, девушка решила отложить размышления на потом.
Глава 3
В это утро девушка чувствовала большую уверенность в себе, чем в последние несколько дней.
Пройдя по коридору, она обратила внимание на три спальни, одна из которых была с прихожей и мраморным камином, с огромными окнами от пола до потолка с прекрасным видом на залив.
Антикварная мебель сочеталась с современным искусством, создавая идеальную гармонию хорошего вкуса и комфорта.
Она прошла дальше по коридору и пройдя через арку, оказалась в столовой, где на массивном дубовом столе был накрыт завтрак на двоих. В столовой была еще одна дверь, которая предположительно, вела на кухню. Рядом с камином располагались двойные двери, в данный момент приоткрытые и сквозь них слышался голос Макса.
Направляясь к нему, Дайна все еще не представляла, что ему будет говорить.
- … так как я одобрил планы несколько месяцев назад, я не понимаю, почему я Вам сейчас нужен, - говорил Макс в тот момент, когда она появилась в комнате.
Он сидел на углу резного дубового стола и разговаривал по телефону, его взгляд был направлен в окно, сквозь стекло которого, открывалась чудесная панорама на залив.