- А что она пыталась убедить сделать тебя?
Сухой тон покоробил Вульфа, хотя он, начиная с их первого танца, прекрасно знал о цели, которую преследовала Нисса.
- Увидеть коллекцию до того, как она будет представлена широкой публике, - последовал невозмутимый ответ.
- Насколько я понимаю, ты не поддался на ее уговоры, - торжественно проговорила Шторм.
- Надеюсь, это был не вопрос, - сказал он.
Неожиданно яркая улыбка осветила ее лицо.
- Как ты мог подумать. Разве я могу усомниться в твоей честности?
- Возможно.
Она захихикала.
- Я даже не пыталась.
Некоторое время она ела молча, затем вернулась к основной теме разговора.
- Раз твоя подруга была так откровенна в своих желаниях, я не считаю, что она представляет угрозу для безопасности коллекции.
- Я тоже.
- Но я все еще хочу знать, как она узнала обо мне. Хотя я и не секретный агент, она все равно не должна была узнать мое имя.
Вульф был согласен. Проблема состояла в том, что ему на ум приходил только один источник, из которого Нисса могла получить подобную информацию. Несмотря на то, что Макс им доверял, у "Эйс Секьюрити" уже было два провала. Один из их работников, хотя и под давлением шантажиста, передавал информацию потенциальному вору, результатом чего стала попытка ограбления музея. А их предыдущий программист проделал великолепную работу по уничтожению результатов труда не одной недели, даже если это и было случайностью.
Что если это был третий прокол "Эйс"? Что если Нисса подкупила или как-то иначе убедила кого-нибудь из работников компании предоставить ей информацию? А если это так, что ей на самом деле нужно? Действительно ли она просто хотела увидеть коллекцию Баннистера до того, как на нее будет позволено взглянуть другим коллекционерам? Или она представляла для коллекции реальную угрозу?
Казалось, Шторм повторяет ход его мыслей со сверхъестественной точностью.
- Она разбирается в компьютерах? - спросила она, недвусмысленно указав взглядом на Ниссу.
Вульф слегка покачал головой.
- Я точно не уверен, но могу предположить, что да. Нисса известна выдающейся деловой хваткой. Похоже, она и с компьютерами имеет опыт работы.
Взглянув через стол, он поймал взгляд Шторм, в котором было что-то, чего он раньше не замечал. Там была тень, подумал он. Секрет.
- Хочешь расставить ловушку? - мимоходом спросила она.
- Почему я должен этого хотеть? Рисковать коллекцией было бы глупо, и, уж точно, это не моя работа, - ответил он.
Шторм улыбнулась, совсем чуть-чуть.
- Нет. Но лучше рискнуть, когда ты владеешь ситуацией. Если исходить из того, что я прочитала в сегодняшней газете, город просто наводнен ворами. Такой комплект, до которого всем далеко: и банда высшего сорта, и обычные независимые воры всех стилей и мастей, которые всегда охотятся за ценностями и Куинн. Существует такая возможность, что один или все сразу решат, что Тайны Прошлого превосходная цель.
- Несомненно, - подтвердил Вульф.
- Тогда зачем ждать, пока они не постучатся в двери? Почему бы их не приоткрыть и посмотреть, кто не сможет противиться искушению войти?
Вульф отодвинул тарелку, поднял бокал, давая себе минуту на размышление.
- Что у тебя на уме? - спросил он, наконец.
- Что ж, давай посмотрим, что мы имеем. После замены музейная система безопасности станет полностью электронной. С тех пор, как там установлена автономная система энергоснабжения, к ней невозможно получить доступ, находясь снаружи здания, в этом случае самым лучшим решением становится использование другого компьютера для контроля системы.
Вульф немедленно возразил:
- Наша система полностью закрыта. Нет соединения с модемом, нет включенной телефонной линии. Как может человек снаружи получить доступ?
Шторм помедлила, ее глаза оставались странно спокойными. Затем она отодвинула тарелку и откинулась на спинку стула.
- Помнишь, сегодня днем я под столом разбирала кабели?
- Да.
- В общем, я нашла там кое-что еще. Кто-то очень ловко подключился к старой, неиспользуемой телефонной линии. Итак, я делаю вывод, что, по крайней мере, один вор уже открыл дверь в систему.
К тому времени, как они почти час спустя добрались до номера в отеле, который занимала Шторм, Вульф уже перестал громко ругаться. Он метался по комнате как волк в клетке (прим. пер. Wolf - (с англ.) волк может бог с ним с тезкой?), едва замечая окружающую обстановку.
Шторм наклонилась, чтобы дать коту возможность спрыгнуть с плеча на спинку дивана, где он с удовольствием и устроился. Сама она присела с краю. Вместе с Мишкой они наблюдали за мужчиной, расхаживающим по комнате.
- Скорее всего, это сделал предыдущий программист, - сказал он, наконец.
- Это не он.
Вульф остановился и пристально посмотрел на нее.
- Если ты пытаешься сохранять лояльность "Эйс"…
- Нет, - прервала она. - Послушай, Вульф, если бы я или какой-нибудь другой знающий специалист захотели подключиться к телефонной линии, мы бы не оставили так много следов. То, что я видела сегодня, делалось в большой спешке. Кто угодно мог зайти в ту комнату под любым предлогом на протяжении последних нескольких недель. Ты сам не хуже меня это знаешь. Коридор пока не охраняется, ведь система безопасности еще не запущена. Могу побиться об заклад, что мой предшественник не сидел там целыми днями, особенно когда шла загрузка информации, ему только и оставалось ждать окончания процесса.
Вульфу пришлось признать ее правоту, правда, сделал он это молча. Действительно, эксперт по безопасности не сильно беспокоился об охране комнаты, где находилось компьютерное оборудование. Все было так, как она сказала. Хотя машины сами по себе представляли определенную ценность, никому бы не удалось вынести их из музея незаметно. Система охраны не была предметом чрезвычайной важности, пока не состоялся ее запуск, поэтому коридор выпал из поля зрения охраны.
- Черт побери! - пробормотал он.
Шторм пожала плечами.
- Эй, они нашли незапертую дверь, а не распахнутую. Я могу запереть ее окончательно, просто разорвав связь. Или я могу встать у двери и посмотреть, кто пытается ее открыть.
- Мы снова вернулись к ловушке, - сказал он неохотно, пересек комнату и присел напротив нее на подлокотник дивана.
- Эта идея кажется мне разумной. - Шторм скинула обувь и свернулась в углу дивана. - Раз выяснилось, что первоначальная охранная программа оказалась слишком легкодоступной для вора - кстати, меня об этом проинформировал босс, - мне придется устанавливать программу совершенно нового образца. Ни в одной системе безопасности она не использовалась. Исключая эту.
Она приложила палец к виску.
Вульф кивнул.
- Мы с Максом на это согласились, при условии, что увидим ее всю перед запуском.
- Конечно, увидите. Но дело в том, что даже если у кого-то есть незакрытая дверь в систему, ему будет все еще не просто попасть внутрь. Этому человеку придется каким-то образом заполучить коды доступа, а я хорошо постаралась при их создании.
- Но система все еще остается уязвимой для внешнего вторжения?
- Конечно. Если у человека есть достаточно времени, терпения и опыта. Ему придется сделать не одну попытку даже в этом случае. Все что мне нужно сделать, так это перевести систему в режим самозащиты. Если произойдет несанкционированный доступ, я буду оповещена.
- Мы сможем выяснить, кто пытался пробраться внутрь?
- Вероятно. Мы можем попробовать проследить телефонную линию.
- Не слышу оптимизма в твоем голосе, - заметил Вульф.
Она криво усмехнулась.
- Если бы я пыталась подключиться к системе, Я бы провела сигнал через столько линий, что ты бы меня никогда не нашел. Любой компетентный специалист сделал бы то же самое.
Некоторое время Вульф задумчиво молчал, затем произнес:
- Твоя идея заключается в том, чтобы не ждать, пока преступник получит доступ к системе, а заманить его в туда, где мы его будем ждать.
На ее лице сверкнула одобрительная улыбка.
- Верно. Если я буду знать, где они попытаются войти в систему, у меня будет готовая программка, с помощью которой мы сможем передать им любую информацию, какую захотим. Представим все так, как будто система имеет слабое место, которое выглядит чрезвычайно привлекательно. Ни один никчемный вор не сможет пройти мимо.
Она говорила разумные вещи, но Вульф был не вполне готов реализовать ее идею. Во-первых, если вор охотится за коллекцией Баннистера, он и пальцем не пошевелит, пока коллекция не прибудет в музей. А во-вторых, он не был уверен, что Шторм Тримейн заслуживает полного доверия. Его сильно беспокоила тень, промелькнувшая в ее глазах сегодня.
Поэтому он сказал:
- Я должен подумать. Я хочу, чтобы утром ты мне показала, где находится подключение к телефонной линии.
- Конечно, - вздохнула она. - В конце концов, я ведь могу иметь свой собственный подлый план. Поэтому тебе следует самым тщательным образом рассмотреть этот вопрос.
Либо его недоверие проявилось слишком отчетливо, либо она развила удивительный дар читать выражение его лица; оба варианта ему не понравились.
- Я не имел в виду… - начал он.
- О, не трать время на отрицание очевидного, Вульф. Я, конечно, могу понять твое положение. Я имею в виду, что выставка еще даже не открылась, а с ней уже столько проблем. И я уверена, что ты будешь чувствовать себя ужасно, если кто-то из тех, кого ты знаешь лично - как Ниссу, например, - в действительности окажется вором, решившим украсть бесценную коллекцию твоего брата.
Он снова почувствовал напряжение. Такой протяжный голос, черт возьми. У нее настоящий талант представлять вещи так, что это звучит оскорбительно.
- Я не встречаюсь с ней, - прошипел он сквозь стиснутые зубы, - по крайней мере, сейчас.
Ее лицо приобрело выражение фальшивого сочувствия.
- Ах да, она была из тех, кто не смог удержаться надолго, ведь так? Ты все еще не обдумал возможность лечения?
- Я в полном порядке! - он почти рычал.
Шторм моргнула.
- Нет, конечно, нет. Огромное количество мужчин испытывают трудности с поиском подходящей женщины. Но я снова повторяю, что ты должен расширить диапазон. Я имею в виду… тебе уже сколько? Полных сорок?
- Тридцать шесть, - огрызнулся он, уговаривая себя успокоиться, уверенный, что она смеется над ним.
- О, извини - тридцать шесть, - сказала она торжественно. - Что ж, и тем не менее. Ты видимо сосредоточился на блондинках что-то около двадцати лет. Я думаю, что пора твоему здравому смыслу подсказать тебе: "что бы ты ни искал, этого здесь нет".
Вульф знал, что им манипулировали. Еще с их первого разговора днем, она начала вести себя именно так, и к этому времени ее манера общения не изменилась. Он даже был уверен, что если остановится и подумает над этим, то придет к заключению, что она заводит разговор о его личных предпочтениях, как только натыкается на тему, которую не хочет обсуждать.
Проблема заключалась в том, что ее протяжный голос сводил его с ума, а сияние ее глаз - будь это смех или блеск интеллекта - брало верх над его чувствами, не считаясь с его собственной головой. Было невероятно трудно думать о чем-то еще, кроме того, что она сводит его с ума.
Она держала его в таком неуравновешенном состоянии уже несколько часов, поэтому едва ли можно удивляться тому, что он реагировал на нее, не прислушиваясь к своей интуиции и своим ощущениям.
- Почему ты так уверена, что у тебя есть то, что я ищу? - спросил он зло, убирая руку с дивана и придвигаясь к ней ближе. Она сидела у края дивана, подобрав под себя ноги, его бедро уперлось ей в бок.
- Я этого не говорила, - тихо сказала она, опустив длинные ресницы, спрятавшие блеск ее глаз.
- Черта с два, ты не говорила. Ты говорила это весь день. Что случилось, Шторм? Я становлюсь слишком любопытным?
Темные ресницы взлетели вверх, когда она подняла на него свои определенно смеющиеся глаза. Она рассудительно произнесла:
- Не делай того, о чем потом пожалеешь. Мы оба знаем, что я провоцировала тебя на это, и если ты позволишь мне выйти сухой из воды… Я всегда буду знать какие кнопки нажать. Не так ли?
Это была правда, и он это понимал. Но было еще что-то очень обезоруживающее в ее противоречивом признании своего вызывающего поведения. И, кроме того, она его соблазняла на протяжении всего вечера, пленяла и раздражала, забавляла и злила, околдовывала и заставляла защищаться. Даже учитывая, что внутри у него ревел сигнал тревоги, он просто не мог вести себя разумно по отношению к ней.
Уже второй раз за день он сказал:
- Я знаю, что пожалею об этом.
Затем он притянул ее к себе.
То, что он почувствовал в эти первые мгновения, было вовсе не сожалением. Она была теплой, стройной и пугающе хрупкой. Ее мягкие губы были именно такими, какими он их себе представлял. Она немедленно прижалась к нему всем телом.
Он не ожидал того, что произошло дальше. Это была вспышка, настоящий взрыв чувств такой силы, что заставил сотрясаться все его тело и отключил разум. Его первым побуждением было отступить, избежать этого чрезвычайного проявления чувств, и когда он ему последовал, ее глаза открылись и поймали его.
Они были темно-зеленого цвета, ярко горящие, но не светом, а жаром страсти, и в них ясно читалось потрясение. Приоткрытые губы подрагивали, она казалась ему слегка побледневшей. Постепенно шок начал проходить, уступая место приятному, робкому желанию, руки медленно стали ползти вверх, чтобы обвить его шею.
Вульф пробормотал проклятие и потянулся к ней снова. Теперь ее эротичный рот жил одной жизнью с его, и между ними было так много страсти, что он точно знал: они просто сгорят вместе. Он наслаждался ощущением неожиданно полной груди и шелковистых волос, в которых запутались его пальцы, из ее горла вырвался хриплый вскрик, который ударил ему в голову как неразбавленный бренди.
На один бесконечный миг он почти потерял контроль над собой и позволил страсти унести их обоих, но глубоко внутри него звонили колокола, возвещавшие об опасности, и он больше не мог их игнорировать.
Шторм не сразу поняла, что он собирается оставить ее, а когда осознала, ей потребовалось несколько секунд, чтобы вновь обрести голос.
- Я сделала что-то не так? - пробормотала она, чувствуя себя слишком ошеломленной, чтобы продумать вопрос.
Его лицо превратилось в неподвижную маску, но глаза горели голубым пламенем.
- Да, - ответил он одновременно и мягким и странно грубым голосом, - Ты встретила меня.
И прежде чем она смогла начать разгадывать эту загадку, дверь за ним уже тихо закрылась.
Она медленно развернулась, опустила ноги на пол и уставилась в пустоту. День был очень длинным. Она еще не пробыла в Сан-Франциско и двадцати четырех часов, а уже влипла в неприятности.
- Мя…, - сказал Мишка, словно прочитав ее мысли.
- Я могу с этим справиться, - она повернула голову и посмотрела на маленького котика. Он сидел на спинке дивана и молча наблюдал за ней. - Я не потеряю контроль. Во всем виновата смена часовых поясов, и только. Вот почему я сегодня размечталась.
Мишка тихо замурлыкал.
Она не хотела признаваться даже самой себе, что никогда до этого усталость не заставляла ее воображение подкидывать ей вещи, которых не существовало, особенно такое впечатляющее желание, поразившее ее с ошеломляющей силой. Она также не хотела признавать, что такого она не чувствовала никогда в жизни.
Тем не менее, это было правдой.
Несмотря на то, что Шторм была невероятно вымотана и взбудоражена, ее внутренние часы напомнили о встрече, которую нельзя пропустить. Она встала и направилась в ванную комнату, плеснула холодной воды на лицо, помедлила секунду, изучая отражение в зеркале. Губы немного припухли и стали более красными, чем она привыкла, зато глаза были очень яркими, горящими как в лихорадке.
- Лгунья, - пробормотала она себе под нос, признаваясь в том, что так болезненно ее грызло, - И, черт возьми, ты становишься опытной лгуньей.
Она вытерла лицо и вернулась в гостиную, стараясь ни о чем не думать. Но не справилась с этим. Сила желания между нею и Вульфом заставила отбросить осторожность, страсть - это всегда определенные сложности. В круг ее профессиональных обязанностей не входил мужчина, особенно мужчина, отвечающий за безопасность выставки "Тайны прошлого".
Она не может позволить, чтобы это случилось, убеждала она себя ожесточенно. Даже если это не потянет за собой других проблем, она не сможет сохранять лояльность. Рядом с Вульфом она может ослабить свои защитные барьеры и рассказать ему о таких вещах, о которых не имеет права говорить.
Даже хуже, она может завоевать его доверие обманным путем. Он, как и его лесной тезка { Wolfe = волк }, был осторожен и недоверчив к любой протянутой руке. Как он отреагирует, если они станут любовниками, а затем он обнаружит, что она лгала ему?
- Проклятие, - прошептала она, машинально расхаживая по комнате, в то время как Мишка молча следил за ней со спинки дивана.
Легкий стук в дверь привлек внимание Шторм, она быстро прошла в маленький коридор, посмотрела в глазок и сразу же открыла дверь. Не произнося ни слова, она отступила, пропуская его внутрь.
Пока она закрывала дверь, он прошел в гостиную, быстро осмотрев ее наметанным взглядом человека, привыкшего осторожно относиться ко всему, что его окружало. Мишка что-то тихо мяукнул, и, проходя мимо, мужчина почесал его за ушком. Он остановился у окна, рассматривая огни большого города.
Шторм вернулась в комнату и присела на ручку кресла, наблюдая за ним.
- Мне не нравится лгать ему.
Мужчина отвернулся от окна, окинув ее спокойным и хладнокровным взглядом, затем произнес:
- У тебя нет выбора.
Глава 3
Шторм зевнула, прикрыв рот одной рукой, другой вводя команду в компьютер. Тот деловито загудел, слушаясь ее пальцев.
- Мррр, - заметил Мишка со своего места на столе.
- Не так громко. - Шторм взяла кофейную чашку и осторожно отхлебнула горячий напиток. Это была ее третья чашка с того времени, как в восемь тридцать она приехала в музей, и теперь кофеин давал себя знать только через час. Обычно она ограничивалась одной чашкой, поскольку кофеин заставлял ее поступать опрометчивее чем обычно, но в этот раз она сказала себе, что гораздо важнее проснуться и работать хоть как-то, чем волноваться о собственной опрометчивости.
Ночной сон никак не помогал справиться с ее расстроенными биоритмами, и она чувствовала себя так, словно двигается в тумане. Кроме того, она из принципа ненавидела утро, поэтому ее настроение не слишком улучшилось бы, даже будь она в прекрасной форме.
Она надеялась, что Вульф нескоро придет в компьютерный зал. Она еще не видела его этим утром, вот и славно. Если бы он узнал, какая разбитой она чувствует себя по утрам, он не преминул бы этим воспользоваться.
Перед ее глазами всплыло видение, как она просыпается с ним в постели, и она поспешно отбросила его, чувствуя, как горит лицо. О Боже, этот парень и в самом деле ее зацепил - это было так необычно, и крайне ее тревожило.