Волонтеры, разгоряченные и усталые после трудового дня и действительно гордые своими первыми успехами, ничего не имели против небольшого застолья. Хозяин кафе быстро поменял кассету с записью местной народной музыки, звучавшей до прихода американцев, на другую - с забойным рок-н-роллом. В кафе имелась масса подобных кассет, купленных у туристов, и все в округе знали, куда надо идти за последними записями модных шлягеров.
Когда Зекери помогал Вуди выбраться из фургона, он заприметил мальчика, державшего за руку маленькую сестренку. Зекери улыбнулся ей, и смущенная девочка спряталась за брата так, как это делают все маленькие девочки.
Из окна кафе Элисон видела, как Зекери порылся в карманах куртки, извлек начатую пачку "Даблминт", а затем медленно опустился на корточки, чтобы быть на одном уровне с ребенком - и протянул ей жевательную резинку.
- Как тебя зовут, малышка? - спросил он девочку, уцепившуюся за ноги брата и обвившуюся вокруг них, как лоза. - Ты любишь жевательную резинку?
Она разжала одну ручонку и протянула ее незнакомому дяде, но другою для большей безопасности покрепче уцепилась за брата.
Зекери терпеливо ждал и был вознагражден за это. Она высунула свое личико, боязливо взирая на него любопытными черными глазками, и быстро схватила, дотянувшись, протянутую ей резинку. Зекери угостил также и мальчика, который с улыбкой поблагодарил его. Погладив девочку по голове, он выпрямился и вошел в кафе.
Зекери заказал двойную порцию рома и кока-колу, надеясь, что ром проберет его быстрее, чем местное пиво. Маленькая девочка напомнила ему Стеффи, а он не хотел сейчас думать о ней.
Элисон подошла к расположенной в центре зала танцевальной площадке со стаканом в руке. Знакомый вкус кока-колы смягчал крепость рома, а добавленный сюда же настоящий лед делал коктейль прохладным, утоляющим жажду.
- Элисон! - "ковбой" кинулся к ней, опередив Джорджа. - Пойдемте танцевать! - и он вытащил упирающуюся женщину на середину площадки, победно вручив ее стакан оставшемуся ни с чем Джорджу.
Алкоголь ударил в голову всем участникам этого веселья, и дым пошел коромыслом.
Немного захмелевшая, Элисон громко смеялась, испытывая, наконец, удовольствие от мысли, что она за три тысячи миль от дома, выплясывает в забавном маленьком кафе в индейском городке Центральной Америки старый добрый рок-н-ролл. На протяжении всего дня жизнь была милостива к ней, никто не узнал ее, и сразу двое мужчин пригласили на танец! Она не танцевала уже несколько лет и совсем забыла, как это прекрасно! Она легко делала самые невероятные па.
Из-за столика в полутемном углу зала Зекери видел, что ковбой Гарольд, неважный танцор, путает телодвижения и не попадает в такт, а Элисон, чьи природные способности бросались в глаза, наслаждается ритмом и, сбросив тяжелые ботинки, подстраивается под Гарольда, помогая ему справиться с танцем. Стараясь отгадать ее возраст, он смотрел на ее гибкое стройное тело. Она двигалась с простой естественной грацией, которая дается только большой практикой и врожденным чувством ритма. Он дал бы ей двадцать восемь - двадцать девять лет, несмотря на морщинки в уголках рта. Нет, все-таки ей не меньше тридцати одного, заключил он. Она выглядела моложе, когда улыбалась. В первый раз Зекери видел ее раскованной, веселой. У нее была щедрая улыбка, так назвал это Зекери. Как жаль, что Элисон редко улыбалась.
Он вспомнил, как любовался ее тонким профилем сегодня, когда она поймала его пристальный откровенный взгляд. В тот тихий мягкий предвечерний час ее лицо было исполнено какой-то невыразимой печали. Что бы из этого ни вышло, он должен пригласить ее на танец!
Полковник и Вуди присоединились к танцующим, демонстрируя свою версию рок-н-ролла. Мелодия оборвалась. Зекери допил свой стакан и пробрался поближе к Элисон, чтобы успеть вовремя пригласить ее, но тут подоспела Ив. Забрав из его рук стакан и поставив его на стол, она увлекла Зекери на танцевальную площадку. Джордж вырвал, наконец, Элисон из рук ковбоя и пошел танцевать с ней под зазвучавшую медленную мелодичную песню.
- Ну и как вам наша работа по сравнению с полицейской службой? - спросила Ив. - Должно быть, скучаете?
- Нет, мне нравится перемена рода деятельности, - она была прекрасной партнершей, и он вошел в ритм мелодии.
Ив подняла его левую руку и проверила безымянный палец.
- Нет и следа обручального кольца. Вы не женаты?
- Больше нет.
- И давно?
- Три года с небольшим.
Явно довольная его ответом, Ив склонила голову ему на плечо. Он двигался рассеянно, полуавтоматически, отдавшись во власть мелодии. Он рассчитался со Сью за тот кошмар, пережитый им, когда Стеффи было пять лет. Он разговаривал по телефону в коттедже тети Опал на пляже. А Сью, высунувшись в окно, выходившее на море, болтала, по своему обыкновению, с каким-то парнем. Через некоторое время Зекери заметил, что Стеффи, одетой в новый ярко-голубой купальник, нигде не видно. И Сью тоже начала озираться вокруг. Затем она закричала и бросилась бежать, парень помчался за ней следом. Бесконечно длился его сумасшедший бег по песчаному пляжу на ватных от страха, вязнущих в песке ногах. Они нашли Стеффи вместе с тем парнем и вытащили безжизненное тельце из зеленых волн Атлантического океана.
Страшные, длившиеся, казалось, тоже бесконечно, попытки вернуть девочке дыхание. Истерический визг Сью над дочерью. Он заставил себя не паниковать и послал этого пляжного бездельника за медицинской помощью. Сам же принялся делать девочке искусственное дыхание, с силой вдыхая струи воздуха из своих легких в ее маленький холодный ротик. Безуспешно. Никакого результата. Ритмично сдавливая обеими руками грудную клетку ее посиневшего, маленького тельца, он считал до десяти, снова вдыхая воздух и снова считал, работая деревенеющими от напряжения руками. Он сломал ей два ребра. Но личико Стеффи, наконец, порозовело, и он услышал биение ее сердца. Через двадцать минут приехала "Скорая помощь". Каждый раз, когда он вспоминает тот день, у него выступает холодный пот на лбу. Он заметил, что Ив смотрит на него вопрошающе.
- Судя по выражению вашего лица, это был трудный развод?
Нет, это не так. Они расставались с холодной вежливостью. И не смогли окончательно расстаться. Он не смог забыть ее, а Сью никогда не забывала саму себя. И в этом они не изменились со временем. А его дочь росла не по дням, а по часам, удивительная, очаровательная, восьмилетняя девочка. Как ему не хватает ее! И от досады на то, что снова мучает себя этими воспоминаниями, Зекери неожиданно вспылил:
- Это вас не касается, - произнес он в ответ на ее предыдущую фразу.
- Вы правы, простите, - на самом деле, Ив едва ли каялась за свое назойливое любопытство. - Но я рада, что у вас нет жены. - И, - продолжала она, - настоящей подружки. Если бы у вас была серьезная привязанность, вы приехали бы сюда не один или не приехали вовсе. Итак, я делаю заключение, что вы свободный мужчина.
На этот раз она была права.
- Вы занимаетесь в Майями расследованием убийств?
- Нет, этим занимается криминальная полиция, - ответил он, - я служу в полиции нравов.
Он насмотрелся на трупы, когда служил в криминальной полиции, и шесть лет назад перешел в полицию нравов. Его грубоватый внешний облик помогал ему работать с жертвами и осведомителями.
- В полиции нравов Майями? Как киногерой, как его - Сонни Крокетт?
- Ну да.
- И вы разъезжаете в белом феррари?
Подобные отвратительные разговоры раздражали его - что, когда, ваши друзья, друзья ваших друзей, друзья родственников. Он считал про себя, чтобы опять не вспылить: 46, 47…
- Вернее, тестеросса.
А еще вернее, то есть на самом деле, у него был зеленый форд - седан. Следующим вопросом будет: "Сколько лет вы на службе?" Глядя поверх ее головы, Зекери заметил, как Том Райдер подхватил Элисон, вырвав ее из рук ковбоя Гарольда.
- А сколько лет вы уже на службе?
- А не выпить ли нам еще?
- Идет, - Ив легко согласилась и повела его к бару. Он заказал два рома и коку. И они уселись за стойку.
- Ну скажите все же, сколько лет вы служите в полиции?
- 16 лет. Три в Огайо, 13 в Майями, - он решил изменить тему разговора. - А что у вас с профессором?
От неожиданности Ив растерянно моргнула ресницами и с удивлением уставилась на Зекери, натянуто улыбаясь:
- Вы бы еще вспомнили прошлогодний снег. Все уже быльем поросло. И вообще не ваше дело, - она сделала хороший глоток.
- Это будет моим делом, если вы собираетесь играть ту роль, на которую рассчитываете, - несколько витиевато заметил он. Но она его хорошо поняла:
- Ни в какие игры я больше не играю. У него молодая жена в Чикаго.
- Он забыл вам об этом сказать?
- Я забыла его об этом спросить, - она передернула плечами и снова взяла стакан. - Я стараюсь не повторять своих ошибок. Давайте танцевать.
По крайней мере, она честна с ним.
- Давайте пока не будем. Я хотел бы еще немного посидеть здесь.
Ив допила свой ром и заерзала на стуле, потеряв нить разговора. Он видел, что она хочет танцевать.
- Идите, - сказал он. - Я еще посижу.
- Хорошо. Еще увидимся… - она перехватила ковбоя, направлявшегося к Элисон. А Зекери в одиночестве докончил свой ром.
5
Она уже допивала со дна стакана коктейль с полурастаявшим кусочком льда - второй за этот вечер - когда явственно почувствовала его присутствие рядом, у себя за спиной. Звучала старая баллада Фила Коллинза с доминирующей партией басовой гитары, медленно выводящей свою мелодию… Она не могла вспомнить название песни и рассеянно слушала слова.
- Потанцуем?
Горло перехватило так, что она была не в состоянии отвечать. Приняв твердое решение не робеть перед ним, она залпом допила несколько оставшихся в стакане глотков и кивнула ему в ответ. Он уверенно вел ее в этом медленном танце, и она ощущала себя в полной безопасности и комфорте, покоясь в его крепких объятиях. И все-таки страшась самое себя, она предпринимала отчаянные усилия, чтобы не концентрировать внимание на близости его сильного тела.
Слегка под кайфом, Зекери с удовольствием ощущал в своих руках хрупкое тело Элисон. В памяти сама собой возникла сцена, которую он невольно подглядел в кабине душевой комнаты. Несмотря на субтильную комплекцию, ее грудь и живот были мягки и податливы, а спина, на которой сходились его руки - прямая и напряженная. Он старался не слишком прижимать Элисон к себе, боясь ее непредсказуемой реакции, но несмотря на это, чем дальше, тем больше чувствовалось растущее напряжение ее тела, в то время как с другими партнерами - он видел это недавно своими глазами! - она танцевала свободно и раскованно.
- Все было так, как вы ожидали? - спросил он, немного помолчав.
Она, наконец, взглянула на него, в ее орехового цвета глазах читалось замешательство и недоумение, она явно не понимала, что он имеет в виду. Затем Элисон отвела глаза в сторону, напряженная, как тетива натянутого лука. Это и было ответом ему.
- Я имею в виду, когда вы приехали сюда… - он пытался разговорить ее. - Страна, люди…
- Я не ожидала встретить такую нищету, - ответила она тихо. - Я, конечно, слышала, что здесь живут бедно, но… - она замолчала.
Музыка заиграла громче, и он почувствовал, как ослабло ее напряжение, и она, ощущая, что Зекери несколько сбивается с ритма, мягко и незаметно исправила его оплошность.
- Вы определенно умеете выставить своего партнера в лучшем свете, чем он того заслуживает, - признался Зекери искренне.
После долгой-долгой паузы он услышал тихое "Благодарю вас".
Он не выпустил ее из своих объятий, пока не зазвучала следующая мелодия. Она не возражала, но ее сопротивление рукам и телу Зекери стало упорнее.
Эмоции захлестнули Элисон, и она уже не могла размышлять здраво под расслабляющим действием рома и тесной близости его тела. И все-таки что-то в ее подсознании сопротивлялось этому комфорту, ее начинали пугать контакт с агрессивным мужским началом и собственная покорность, неспособность оттолкнуть, повернуться и уйти. Ей отчаянно хотелось забыться навсегда в этих сладких объятиях, но все побеждающее чувство страха, глубоко пустившее корни в ее душе, стало разрастаться и брать верх. Она не могла освободиться от этого чувства и, потеряв всякую надежду, сдалась. Мелодия закончилась, началась другая, а Элисон уже не владела собой, она путала шаги, тело ее все больше каменело, в горле застрял ком.
- Вы не выносите только меня или всех копов поголовно? - спросил Зекери с большим вызовом, чем намеревался, предчувствуя по поведению партнерши свое полное поражение.
Она остановилась посреди танца и попыталась освободиться из его рук. Он ослабил свои объятья и, воспользовавшись этим, Элисон быстро вырвалась.
- Копов всех поголовно, - услышала она как бы со стороны свой собственный голос. Она не на шутку разнервничалась, прекрасное настроение этого вечера безвозвратно исчезло. Элисон была близка к панике, она застыла на месте, не в силах взглянуть в его сторону. И не в силах куда-нибудь убежать. Куда?
И тут, как из-под земли, перед ними возникла Ив, держа в каждой руке по полному стакану и протягивая один из них Зекери.
- Очень кстати, - произнес он, принимая стакан.
Элисон прошла через бар и вышла на веранду. Она уселась на низкий пластмассовый стул, отчаянно пытаясь нащупать точку опоры в себе, чтобы вернуть тот бодрый жизнерадостный настрой, который улетучился в одно мгновение от общения с этим Человеком. "В первый раз за все это время ты позволила себе испытать симпатию к мужчине и сразу же неудача, - внушал ей внутренний голос. - Но что же поделаешь, после всего, тобой пережитого, любой мужчина будет вызывать в тебе противоречивые чувства притяжения и отталкивания сразу. Твоя душа глубоко уязвлена, и рана еще не зажила, но твое тело не всегда подвластно душе и разуму. Поэтому ничего удивительного, если тебя физически тянет к этому мужчине, несмотря на всю опасность, исходящую от него…"
Она и не ожидала, что у нее сразу же все в новой жизни пойдет, как по маслу. Но от этого было сейчас не менее больно. И она сидела на неудобном шатком стуле, еле сдерживая слезы, липкая испарина выступила на коже. Из кафе доносились заключительные аккорды мелодии, звучало соло саксофона и голос певца, певшего о прощальном свистке покидающего город поезда… Проклятье, все на свете причиняло ей боль! Она тоже хотела бы уехать, скрыться от всего этого. О Боже, и это только первый день. А впереди еще целых десять. Как она выдержит их?
Ее сердце стучало уже не так сильно, успокаиваясь понемногу, приходя в норму. Элисон вдруг заметила смуглое личико, жующее резинку и разглядывающее ее. Она всмотрелась внимательно: карие детские глазки.
- Эй, умница! - позвала она маленькую девочку. - Сколько тебе лет?
Девочка молча, помедлив немного, показала четыре пухлых пальчика.
- Четыре… Тебе четыре года?
Девочка неуверенно кивнула.
- Ты проглотила язык?
Девочка не поняла ее. Элисон взяла малышку на руки и усадила к себе на колени.
- Это чувство знакомо мне. Я тоже проглотила язык. "Проглотить язык" - это значит от робости не хотеть говорить. Ты робеешь, да?
Девочка опять кивнула.
- И я, деточка, я тоже робею.
В это время в зале кафе Том Райдер объявил, что все должны возвращаться в отель, потому что пора отпускать лодочников по домам. Проголодавшаяся компания высыпала на веранду, чтобы посмотреть, где стоят их фургоны. Зекери появился в обнимку с Ив. Девочка, которая назвалась Меллой, сидя на коленях Элисон, показала на него пальчиком и рассказала, что этот дядя дал ей жевательную резинку.
Элисон мельком взглянула на него. Тут пришел Тонио и позвал сестренку. Дети завернули за угол кафе и скрылись из виду.
На обратном пути к отелю Пляжного Кита, в лодке, Элисон намеренно села позади Зекери и Ив. Она заметила, что Ив пытается завоевать его симпатию своим заботливым отношением к ней, Элисон. Ив постоянно оборачивалась, интересуясь, как она себя чувствует; протянула ей свою теплую накидку и одновременно прижималась к Зекери, нежась под его рукой и согреваясь его теплом.
Не желая играть в эти детские игры, Элисон приняла накидку, бросив короткое "спасибо", и не выказывая своих подлинных эмоций. Ее укачивало в лодке и страшно тошнило от выпитых на голодный желудок коктейлей. Когда они прибыли на место, ей не сразу удалось выбраться из лодки на твердую почву.
Элисон съела обед и, избегая взглядов Зекери, поспешила на веранду. Том Райдер проводил ее и устроил на софе.
- Расчеты подтвердились, - произнес Том, - мы действительно нашли стелу с высеченными на камне знаками, и это доказывает, что комплекс, по всей вероятности, не подвергался разграблению, - продолжал он, едва сдерживая распиравшую его радость по этому поводу. - Если бы на месте были профессионалы с бензопилой и настоящим, серьезным снаряжением, стела вряд ли бы уцелела. - Он протянул Элисон листок бумаги с карандашными зарисовками знаков, обнаруженных сегодня на стеле. - Мы вернули камень на прежнее место, поэтому можно не опасаться, что местные что-нибудь заметят.
Ковбой принес Элисон кружку теплого пива, и она осушила ее, испытывая сильную жажду после пересоленного обеда.
- В этой стране царит такая бедность, что вполне понятно, люди здесь воруют все, что попадется им под руку, - заметила Элисон.
Ив, которая в это время поднялась на веранду, слышала ее последнюю фразу.
- Но это же преступление. Они продают за гроши свои исторические ценности, и те теряются где-то на аукционах, деньги от которых идут на меховые манто богатых леди.
Подчеркнув слова "богатых леди", Ив явно бросила камень в огород Элисон.
- А разве музеи не приобретают эти исторические памятники у перекупщиков? - смущенно вступила в разговор Мэдлайн.
- Цены слишком высокие, и потом изначально теряется важная научная информация, которая нужна музеям: неизвестно где и когда сделаны были находки, а без этого памятники мертвы для науки. Когда мы обнаруживаем что-либо на раскопках, мы непременно составляем научный паспорт с указанием всего контекста: место, время, результаты химического анализа, фотофиксация, - Ив присела на ручку кресла Зекери и с жаром продолжала защищать свое дело. - Представьте себе, что местные жители нашли погребение. Будет ли их волновать историческая или научная ценность находки? Нет, их будут интересовать только деньги…
Элисон уже хотела вмешаться и сказать, что и для археологов раскопки являются средством упрочить свою репутацию, построить карьеру, завоевать авторитет, а в конечном итоге получить деньги. Но она сдержалась. Она не хотела обострять отношения. Просто это ее личное мнение. И не стоит идти на конфронтацию с ассистенткой профессора Райдера.