Быстро оглядевшись в этом домике, состоявшем всего из одного помещения, Луизита убедилась, что здесь нет и намека на пребывание Сары с ребенком. И она вопросительно взглянула на Розу.
- Я разыскиваю Сару и ее ребенка. Где они?
- Сара в Гватемале. Мой муж отвез ее туда в маленькую деревушку, несколько дней назад.
- В Гватемале! - сердце Луизиты дрогнуло. В Гватемале подстерегала опасность.
- Он иногда возит туда иностранцев на древние руины, - Роза старалась успокоить ее. - Муж скоро вернется. Оставайтесь разделить нашу трапезу, и он вам сам все расскажет.
Луизита боролась с захлестнувшими ее предчувствиями, пытаясь вернуть самообладание.
- С ней все в порядке?
- Роды тяжело дались ей, и она была очень слаба. К тому же Сара постоянно утверждала, что за ней следят. Я не могла разубедить ее, - призналась Роза. - Никто никогда не видел чужих у нас в деревне. - Несмотря на свои уверения, чувствовалось, что Роза всерьез чем-то озабочена. - Она пробыла в нашем доме два дня, а потом настояла, чтобы ее отвезли в Гватемалу. Ее муж, Руфино, родом из Сан-Руиса, и Сара была уверена, что он сейчас там и позаботится о ней с ребенком.
На улице послышался шум остановившихся автофургонов американской экспедиции, и скоро в хижину вошел Эмилио с тушкой убитого им броненосца, небрежно переброшенной через плечо. Роза представила его с широкой улыбкой, выдававшей ее чувство гордости за своего молодого супруга. Она суетилась, разводя огонь в очаге, отрезая куски мяса от броненосца, предварительно вскрыв ножом его жесткий костяной панцирь.
Эмилио, усталый после длинного трудового дня, сначала полюбовался на свою радостную довольную жену, а затем вежливо перенес внимание на гостью.
- Я хотела бы переправиться в ту деревню, куда вы отвезли мою сестру с ребенком, - Луизита говорила настойчиво и решительно. - Если бы вы согласились сделать это завтра утром, я с удовольствием заплатила бы вам намного больше, чем те люди, которых вы возите на древние руины.
- К сожалению, это невозможно. Я должен ежедневно ходить на работу, а выходной у меня будет только на следующей неделе.
- У меня есть деньги. Я заплачу вам издержки. Я не могу ждать так долго, мне необходимо срочно увидеть сестру. Она больна, и Гватемала для нее - далеко не безопасное место, - настаивала Луизита, теряя уже терпение.
- Я был бы рад помочь вам, но заработать хоть что-то у нас очень трудно. А американцы пробудут здесь всего несколько недель. То, что я получу у них, - для нас большие деньги, - Эмилио старался смягчить ситуацию, неприятно удивленный ее настойчивостью и нетерпением. - Если ваша сестра все еще в той деревне, я уверяю вас, там о ней хорошо позаботятся. А, может быть, она уже уехала в Сан-Руис.
Луизита слушала его, стараясь успокоиться.
- Я арендовал джип миссис Рейз, чтобы отвезти нескольких американцев во вторник на руины в Гватемалу. Машина вместительная, и я вполне могу захватить вас с собой совершенно бесплатно.
Вторник - через три дня.
- Сколько вы возьмете с меня, если мы все-таки отправимся в путь завтра? - не унималась Луизита.
Эмилио, усталый и голодный, раздосадованный ее назойливостью, не намерен был уступать. Наконец, он сказал твердо:
- До вторника я не поеду, - вопрос был закрыт.
Отчаявшись, Луизита разрыдалась между необходимостью срочно разыскать сестру и невозможностью посвятить Эмилио в свою тайну. Сроки действия ее въездных документов с каждым днем истекали. Может быть, все-таки довериться хоть кому-то здесь, признаться, сколько у нее денег - это для Белиза целое состояние. Но "такин" делает страшные вещи с людьми, даже с честными и порядочными. Нет, она не откроется им, надо найти другой выход.
- Деревня в Гватемале очень бедная, - говорила тем временем Роза. - Вы должны купить в Манго-Крик вещи для ребенка, все необходимое. А когда вы это сделаете, как раз и наступит вторник и можно будет отправиться в путь…
- Если бы я могла нанять другого водителя… - сказала Луизита. - Вы не дадите мне координаты той деревни и имя людей, у которых остановилась Сара?
- Конечно. Старейшина деревни - Жорже Каюи. Он все знает.
Луизита вежливо отказалась от ужина, понимая, что мясо здесь - очень дорогой и редкий продукт на столе. Она подождала, пока Эмилио нарисует ей неумелый, но понятный вполне чертеж расположения деревни. Потом она поблагодарила за все семью Чайя и обещала сообщить Маргите, если передумает и решит все-таки ехать во вторник.
На обратном пути водитель джипа подтвердил, что машины в Манго-Крик - большая редкость.
- Я был бы рад отвезти вас сам, когда вернусь… - начал намекать он. - А куда вы собственно собрались ехать? Может быть, я смогу помочь вам нанять другого водителя…
- Я еще не уверена, поеду ли… - отвечала Луизита, вдруг почувствовав к нему недоверие. - Это скоро должно решиться…
Она часто оборачивалась назад, опасаясь слежки. Но позади в сгущающихся сумерках вздымалось только пыльное облако от их автомобиля. Водитель высадил ее у пристани Манго-Крик и, газанув, исчез в темноте.
Войдя в гостиницу, Луизита немедленно приступила к Корле с просьбой арендовать ее автомобиль.
- Я бы рада, Луизита, но машина уже сдана на несколько дней вперед, - ответила Корла с сожалением. - Может быть, ты позволишь мне подыскать тебе другую в округе?
Хотя Корла не спросила ее о планах поездки, Луизита видела, что хозяйка гостиницы в курсе ее намерений.
Кому ей довериться в Манго-Крик? Корле Рейз? Кто были те люди, которые угрожали Саре? Может быть, у них есть глаза и уши в округе? Лучше довериться тому, кто однажды уже помог Саре.
- Нет, - ответила она, наконец. - Мне предложили ехать на следующей неделе. Я бы хотела выехать раньше. Вот и все. По-видимому, мне все-таки придется ждать.
Целый вечер, лежа в своей комнате, она обдумывала планы поездки в Гватемалу. Если верить чертежу Эмилио, дорогой к этой деревне пользовались только местные жители, спрямляя изогнутый участок пути главной магистрали. Что касается виз и паспортов, то об этом нечего беспокоиться. Правительство Гватемалы интересовалось только контрабандистами, а не бедными крестьянами, снующими по своим делам через границу. Найдя Сару, она предложит хорошие деньги Эмилио, чтобы тот сразу же довез их до Белиз-Сити, откуда они отправятся на самолете в Америку. Решение принято, она может, наконец, поспать.
Утром Луизита позвала маленького Тонио.
- Возьми эти деньги и купи вот такого молока, - она показала банки с молочным питанием. - А также детские подгузники. Ты понял?
Он согласно кивнул и через час вернулся, неся несколько банок с питанием, упаковку памперсов и две дюжины пеленок.
- Это все. Больше в магазине ничего нет, - сообщил он.
Она взяла аккуратно зашитого накануне плюшевого медвежонка.
- У тебя есть братишки или сестренки? - спросила Луизита, зная, что в этой стране редко бывает по одному ребенку в семье, и попытки властей снизить рождаемость здесь ни к чему не приводят.
- Есть сестренка.
- Возьми эту игрушку для нее, - Луизита дала ему также немного денег, попросив молчать о покупках.
Она упаковала детское питание и подгузники в чемодан, а затем набрала номер клиники. Через несколько секунд на том конце провода раздался тихий голос Маргиты.
- Алло?
- Маргита, это Луизита Чан. Передай, пожалуйста, Эмилио Чайя, что я согласна отправиться с ним в поездку во вторник.
Нервное "ладно" донеслось до ее слуха сквозь мембрану трубки. Она дала отбой и, вернувшись в комнату, села ждать вторника.
7
Когда Элисон, бледная, встала из-за стола после завтрака, Зекери незаметно вышел за ней.
- Как ты чувствуешь себя сегодня?
- Спасибо, прекрасно, - она коротко глянула на него и отвела глаза. - Еще раз благодарю за то, что помог мне нынешней ночью, - она говорила, явно стесняясь себя и своих слов. - Я не знаю, что со мной случилось… Я вообще-то не пью, а тут… Я надеюсь, ты не очень…
Тут появилась Ив и по-хозяйски уселась рядом с Зекери на сиденье, улыбаясь широко и беззаботно. Элисон извинилась и перешла в другую лодку. Не имея возможности поговорить с ней, Зекери так и не смог понять, расстроена ли она сегодня из-за плохого самочувствия или она переживает, что вчера невольно показала свою слабость и утратила контроль над собой - наверное, и то и другое, решил он.
На раскопках Зекери хорошо видел, что она старается держаться от него как можно дальше. Его задело за живое это непонятное пренебрежение своей персоной, и он тоже решил не делать попыток сблизиться с ней и посвятил свое время совершенствованию искусства владения мачете.
Большинство участников экспедиции несколько перебрали вчера и теперь страдали от похмелья. И вся группа, занятая сегодня очисткой, рубкой кустарника, перелопачиванием и просеиванием земли, сжиганием веток и лозы, - осталась без вознаграждения: за весь день не было обнаружено ни высеченных на камне знаков, ни погребальной камеры там, где предполагал найти ее профессор. Нашли лишь мелкие осколки неорнаментированной керамики.
После работы в кафе "У Лайзы" Зекери заметил, что Элисон отклоняет все предложения потанцевать и, устроившись рядом с Вуди, занята только ею, полковником Шарпом и Джорджем, обожженным солнцем до волдырей. Правда, она не стала возражать и против того, чтобы выпить пива с сияющим ковбоем Гарольдом.
Мисс Ив Келси в это время открыто преследовала Зекери, прижимаясь к нему всем телом в медленном танце. На обратном пути к отелю, сидя в моторке, Зекери испытывал невыносимую скуку и раздражение, не давая себе отчет в их причинах…
За ужином он услышал, как Элисон рассказывает Вуди, что получила разрешение за два американских доллара пользоваться розеткой в прачечной отеля, теперь после дьявольски холодного душа она имеет возможность поблаженствовать десять минут, суша голову феном в теплой комнате. И действительно, ее волосы были пушистыми и блестящими. И даже при вечернем плохом освещении она выглядела нежной и привлекательной. Он тут же решил тоже пойти немедленно в душ.
Она была на ступеньках лестницы, ведущей в отель, когда Зекери вышел из душевой, вытирая полотенцем мокрую голову. Остановившись у подножия лестницы, Зекери залюбовался открывшимся ему видом: длинные стройные ноги, туго обтягивающая чуть покачивающиеся, крепкие узкие бедра, моднейшая золотистая юбка… Зекери, большой ценитель и знаток в этой области, был в восторге.
- Прекрасно выглядишь, Чикаго! - воскликнул он. - Я вижу, ты умеешь устроиться с комфортом и в этой дыре.
Вздрогнув, она взглянула на него сверху вниз, но ничего не ответила. Когда он поднялся по ступенькам вверх, дверь в ее комнату была плотно закрыта.
Под сильным впечатлением от ее длинных стройных ног, Зекери дополнял в своем воображении только что увиденную картину другой сценой, свидетелем которой он тоже был недавно: в памяти всплывала великолепная обнаженная грудь Элисон. Внезапно его сладкие грезы прервал стук в дверь. На минуту Зекери вообразил, что там за дверью стоят сейчас те самые стройные ножки, о которых он только что мечтал…
Но когда он открыл дверь, на пороге стояла Ив в короткой пляжной юбочке и желтой в крапинку футболке с вырезанной по центру чуть ниже груди, полосой, открывающей часть ее загорелого тела. От нее приятно пахло молодостью и здоровьем. Футболка выдавала полное отсутствие лифчика и того, что наши бабушки называли женской стыдливостью. Она протянула ему запотевшую банку с пивом.
- Как тебе удалось охладить пиво? - он сделал большой глоток, и приятная прохлада пробежала по всему телу.
Ив восприняла его слова как приглашение войти в комнату. Удобно расположась на кровати Джорджа, она потягивала свое пиво и желтая футболка задиралась при этом так, что в вырезанное "окошко" выглядывал ее правый сосок.
Он удивлялся: это надо же так безбожно изрезать футболку, чтобы добиться подобного эффекта.
- Общественный холодильник, принадлежащий персоналу отеля, вон там в их общежитии, - она указала через окно комнаты на маленькую деревянную постройку в трехстах шагах от их здания, и желтая футболка задралась опять.
Нижняя часть тела Зекери отреагировала на эти уловки. Он смерил взглядом ее полные бедра и крепкие загорелые ноги - конечно, это не те ноги, которые он видел полчаса назад. Но Зекери был знатоком и ценителем не только по части ног… А грудь Ив тянула на все восемь баллов, да еще, пожалуй, с плюсом. И потом она была тут, рядом. Она была согласна… Это многое решало. И соблазнительное "окошко" на футболке Ив полностью завладело вниманием Зекери. По сравнению с ночным поцелуем при лунном свете она сегодня добилась явного прогресса.
- Мы держим в нем свои припасы, - продолжала она про холодильник и потянулась через разделявший их проход между кроватями, приоткрыв губы для поцелуя. Зекери почувствовал прохладу ее рта и привкус пива. А Ив тем временем, держа в одной руке жестянку, другой, свободной, ласкала его обнаженную грудь, выводя на ней замысловатые узоры.
- Там еще много пива, - шептала она.
Ив встала в полный рост и сделала еще один глоток, на этот раз оба соска показались на секунду наружу, и Зекери заметил, что ее пышная грудь такая же загорелая, как и все тело. Осушая банку, она подняла ногу и вытянула ее, подсунув босую ступню под его бедро на кровати. И продолжала стоять так, что узкая полоска материи между ее полными ляжками маячили перед глазами Зекери всего в шести дюймах.
- Хочешь еще пива? - проворковала она. Пряный запах женского тела возбуждал в нем инстинкт самца.
- А этого хочешь? - с придыханием спросила Ив. И, убрав ступню из-под его ноги, села верхом на его колени, намеренно прикоснувшись грудью к губам Зекери, прежде чем снова поцеловать его.
В ответ он поцеловал Ив долгим медленным поцелуем, лаская пальцами ее соски, пока она не застонала от наслаждения. Они оба начали свою игру. Ив припала к нему всем телом, играя языком внутри его рта, и он ощутил набухающую тяжесть в своих джинсах. Зекери остановил ее руку, решительно пробирающуюся вниз его живота.
- Послушай, девочка, - сказал он, - сейчас сюда придет мой сосед по номеру.
- Седьмой номер - одноместный, - ее пальцы все же добрались туда, куда она хотела, и его возбуждение возросло.
Почему бы и нет? Он поцеловал Ив в знак согласия и последовал за ней к выходу.
Секс с Ив не принес ему никаких открытий. Она поцеловала его в своем номере и сразу же направилась к кровати, откуда наблюдала за тем, как он раздевается. Рядом на ночном столике Зекери с облегчением заметил пустую коробочку от противозачаточного колпачка - диафрагмы. Значит, он может не беспокоиться о последствиях, она, оказывается, основательно подготовилась к сегодняшнему вечеру. Ив быстро и умело довела его до кондиции, и он, не сдерживая себя, почти тут же разрядился.
Чуть позже, не испытывая уже к ней никакого полового влечения, Зекери смотрел на спящую молоденькую девушку, стоя у окна и затягиваясь сигаретой. После занятий любовью сигарета доставляла ему истинное наслаждение.
Он был молчаливым партнером в постели и никогда не мог полностью отключить свой мозг, отдаваясь только чувствам. Так обстояло дело и в пору его пятилетнего брака, когда он ни разу не изменил жене, так было у него и со всеми другими женщинами. Если верить Сью, с ним было хорошо в постели, он старался доставить ей удовольствие, возбудить ее страсть.
За три месяца до рождения Стеффи, Сью совсем спятила, приняла на себя роль сексуально активной стороны; жадная до знаков его мужского внимания, постоянно дразнила и возбуждала его, требуя от мужа "эрекции по команде" как доказательства того, что она все еще желанна ему. Сью на этой почве устраивала целые представления. После рождения Стеффи ее интерес к сексу с ним заметно поубавился, перейдя в возрастающую с каждым днем необходимость кружить головы другим мужчинам.
На рассвете он нашел изношенную, старую, но еще вполне годную бритву Ив и соскреб свою щетину, намылив лицо отвратительной холодной пеной. Ив проснулась, готовая к новому раунду любовной игры. Но его интерес к этому занятию в свете трезвой реальности наступившего утра совершенно угас.
Соблюдая неписаные правила хорошего тона, он ждал, пока она оденется, закурив еще одну сигарету и глядя в окно на кобальтовые волны бирюзового океана. Зекери размышлял над странностями человеческой жизни: сколько лет надо, чтобы между партнерами возникла родственная связь? После развода у него было несколько женщин, с которыми он спал время от времени по обоюдному согласию, но из этого не получилось прочной привязанности. Если бы Сью не забеременела… И он закончил эту мысль так, как всегда заканчивал: не было бы Стеффи. Он тосковал по той поре в своей жизни, когда секс не был простым удовлетворением физиологической потребности, а был чем-то большим - ярким, страстным, освещающим совместную жизнь желанием… Похоже, это уже никогда не повторится с ним…
Он шагал из угла в угол по комнате, чувствуя себя запертым в клетке, и явственно сознавал, почему из него никогда уже не выйдет ловелас - он слишком стар, слишком погружен в себя. Он был совершенно прав в первый раз: ребячество и глупость спать с этой девицей. Ничего кроме пустоты в душе не принесла ему эта ночь. Единственное, быть может, она уберегла его от воспоминаний о Джерри.
Наконец, Ив была готова, и они быстро спустились вниз, появившись последними к завтраку.
Вареные яйца были жесткими и холодными, и Зекери с досадой ждал, пока согреется вода для растворимого кофе. Когда Ив победно кивнула Элисон, как бы свысока приветствуя ее, Зекери сардонически усмехнулся: Ив впустую тратит время. Ледяной леди из Чикаго до лампочки, где и с кем он спит.
После всего этого он сам чувствовал себя как оплеванный. Он ненавидел игры. Через стол Ив улыбалась ему, как своей неотъемлемой собственности, по-хозяйски… Это было лицо Ланы, самодовольное и надменное. Поцелуй смерти. Его бросило в жар от досады и злости на самого себя, он проклинал свое легкомыслие. Он был противен самому себе. Зекери демонстративно пересел на скамью рядом с Элисон, которая передала ему консервированное молоко для кофе, улыбаясь широкой сияющей улыбкой и глядя прямо в его глаза ясным ореховым отсутствующим взором…
По причинам, известным только ей самой - а именно, чтобы избежать встречи с работающим неподалеку Зекери Кроссом, - Элисон этим утром выбрала - для раскопок маленькую пещерку, образовавшуюся в северной стене большой пирамиды. Там они с Джорджем обнаружили вчера что-то смутно напоминающее церемониальные ступени, расположенные за несколькими рядами гладких белых камней. Элисон с остервенением копала мягкий плодородный слой почвы, погруженная во внутреннюю борьбу с самой собой.
Весь вчерашний день она неспособна была прийти в себя после танца с ним в кафе, а затем его нежной братской заботы о ней во дворе, когда ей было так плохо. Но, однако, она сумела пересилить себя и вспомнить во всех деталях его страстные объятия с Ив там, под тенью дерева на пляже, а затем появление той же Ив с одеялом, снятым с его кровати для самоочевидной цели… И еще его надменное вызывающее замечание о том, что она не любит копов… Да она терпеть не может копов!