Глава 5
Выходные прошли, они с Квином не съели друг друга, и Шантел поняла, что дело у них пойдет. Она была недовольна, что пришлось поехать на обед с ним и на глазах у трех сотен человек делать вид, что она наслаждается его обществом. Шантел приказала себе рассматривать это как работу, очень тяжелую и неприятную работу. Но Квин приятно удивил ее. Он был очарователен.
К ее изумлению, ему очень шел черный галстук. Костюм, конечно, не мог скрыть его угловатости и резкости движений, но сделал их более привлекательными. От Квина нельзя было ожидать обходительности, любезности или лоска, но, по каким-то ей самой непонятным причинам, Шантел вдруг поняла, что это ей нравится. Он мог обрядиться в тогу или нацепить шелковый галстук, но все равно было заметно, по крайней мере женщинам, что под этой одеждой скрывается варвар.
На вечере он выпил шампанского с режиссером, фильм которого дал в этом году самые высокие кассовые сборы, и потанцевал с актрисой, три раза получившей "Оскара". Семидесятилетний ветеран Голливуда похлопал Шантел по коленке и заявил, что ее вкус в отношении мужчин стал значительно лучше. И хотя это было трудно проглотить, Квин за весь вечер ни разу не дал ей повода фыркнуть на него.
В воскресенье он предоставил ее самой себе. Когда явились репортеры и она дала им интервью, а потом продемонстрировала дом, ей показалось, что его вообще нет поблизости. Она знала, что он где-то здесь, но его не было видно. Она дочитала сценарии, долго и с наслаждением лежала в джакузи, что ее успокоило, просмотрела свою корреспонденцию и уладила кое-какие срочные дела. К тому времени, когда они в понедельник утром выехали на студию, Шантел была уже почти готова изменить свое мнение о нем.
Она чувствовала себя отдохнувшей и готовой к работе. Прошлой ночью она закончила читать сценарий, который начала в субботу утром, и он понравился ей еще больше. Она разбудила Мэта, который крепко спал, и велела ему, чтобы он добыл для нее эту роль. Конечно, шесть утра несколько рановато, но Шантел не могла ждать.
Она бросила взгляд на Квина, который сидел рядом с ней, вытянув ноги и спрятав глаза под темными очками. Похоже, что он не брился с самой субботы. Она вынуждена была признать, что легкая небрежность очень ему шла.
- Провели тяжелую ночь?
Он открыл один глаз. Но наверное, это усилие слишком утомило его, и он снова закрыл его.
- Мы играли в покер.
- Вы играли ночью в покер? А я и не знала, что вы уходили из дома.
- Мы играли на кухне, пробормотал он, думая о том, скоро ли ему удастся выпить еще одну чашку кофе.
- На моей кухне? - нахмурилась Шантел, слегка недовольная тем, что ее не позвали играть. - С кем?
- С вашим садовником.
- Рафаэлем? да ведь он почти не говорит по-английски
- А зачем ему этот английский, если он хорошо знает, как надувать людей!
- Понятно. - Ее губы тронула улыбка. - Значит, вы с Рафаэлем играли на кухне в покер, напились и врали напропалую.
- И еще Марш.
- Что Марш? - Ее рука, тянувшаяся к бокалу, замерла в воздухе. - Марш тоже играл в карты? Мой Марш?
- Ну да, этот высокий парень, почти совсем лысый.
- Послушайте, Квин, ему уже под восемьдесят, и он еле ходит. Я не удивлюсь, если узнаю, что вы его совсем раздели.
- Ага, я проиграл ему восемьдесят три доллара. Очень ловкий сукин…
- Так вам и надо, - с удовлетворением произнесла Шантел. - Будете знать, как сидеть на моей кухне, попивать пивко, курить сигары и болтать о женщинах, в то время как я плачу вам за работу
- Но ведь вы спали.
- Это ничего не меняет. Вам платят за то, чтобы вы меня охраняли, а не за то, чтобы вы играли в дурака.
- Не в дурака, а в покер. И при этом охраняя вас.
- Неужели? - Шантел поднесла бокал с соком ко рту. - Странно, а я вас вчера не видела.
- Я был рядом. Вам понравилось в джакузи?
- Прошу прощения?
- Вы провели в этой ванне чуть ли не целый час. - Он выхватил из ее рук бокал и выпил сок. - Может, это смоет вату с его десен. - Это смешно, но я думал, что у такой женщины, как вы, будет две дюжины купальников. Но наверное, вы не смогли найти ни одного.
- Так вы подсматривали за мной! Он вернул ей стакан и откинулся на спинку кресла.
- За это вы мне платите!
Шантел с возмущением опустила бокал в держатель.
- Я плачу вам не за то, чтобы вы подсматривали за мной. Тешьте свою похоть в свободное время!
- Мое время это ваше время, мой ангел. Я увидел почти столько же, сколько разглядел бы, купив за десять баксов журнал "Тонкий лед". Кроме того, если бы я захотел потешить свою похоть, я бы влез к вам в ванну.
- А я бы вас утопила, - бросила она, но он только улыбнулся и снова закрыл глаза.
В голове стучало, словно кто-то работал отбойным молотком. У него и раньше бывали случаи, когда он почти не спал ночью, но обычно это происходило по его собственному выбору. Он стал вчера играть в покер, чтобы отвлечь себя от мыслей, что наверху спит она. За игрой он пытался забыть о ее теле, расслабленно лежавшем в пенистой ванне вчера днем.
Квин не охранял ее, как уверял Шантел. Он увидел, что она идет в банный домик. Она долго не выходила, и он решил проверить, все ли в порядке. Он зашел и увидел, что она лежит в огромной ванне, а из колонок над ее головой льется музыка Рахманинова. Ее распущенные волосы плавали в бурлящей воде. А ее тело… ее тело было удивительных удлиненных пропорций, тонким и белым. Он до сих пор не мог позабыть, что испытал тогда словно удар молотком в солнечное сплетение.
Он не остался, чтобы посмотреть, что она будет делать дальше, а сразу же удалился - так же тихо, как и вошел. Он испугался, очень испугался, что, если она откроет глаза и увидит его, он упадет перед ней на колени.
Мысли о ней преследовали его днем и ночью. Он знал, что должен подавить их. Никому и ничему не позволялось взять над ним власть. Но он начал понимать, что женщина может превратиться для мужчины в навязчивую идею одним лишь фактом своего существования. Он начал понимать, как мужчина становится рабом собственных фантазий.
Он стал беспокоиться о себе, а еще больше о ней. Если какой-то мужчина понимает, что одержим ею и вот-вот перейдет границы, он будет способен на все. В своих письмах и звонках он становится все более требовательным. Когда же он поймет, что надо прекращать писать и перейдет к действиям?
Несмотря на весь ее страх, Квин был уверен, что Шантел не имеет никакого понятия, как далеко может зайти одержимый ею мужчина. И чем дольше Квин находился рядом с ней, тем яснее понимал, насколько далеко.
Сегодня они должны были снимать сцену в декорациях. Другая команда операторов была уже в Нью-Йорке и снимала натуру. Шантел не могла дождаться того времени, когда вместе со съемочной группой она полетит на Восточное побережье, чтобы сделать несколько сцен на природе. Это даст ей возможность повидаться с Мадди и, если повезет, посмотреть ее пьесу на Бродвее.
Мысль об этом вернула ей хорошее настроение. Оно не покидало ее, несмотря на то, что начало съемок затягивалось, поскольку рабочие заканчивали монтаж новых декораций.
- Похоже на Новую Англию, заметил Квин, оглядываясь вокруг.
- Если быть точной, то это Массачусетс, - пояснила Шантел, откусывая от сдобной булочки. - Вы когда-нибудь там были?
- Я родился в Вермонте.
- А я родилась в поезде. - Шантел еще раз откусила от булочки и засмеялась. - Ну, почти. Мои родители ехали на место очередного представления, и в дороге у моей мамы начались схватки. И они вынуждены были сойти с поезда и дождаться, когда мы с сестрами появимся на свет.
- Вы с сестрами?
- Да, я самая старшая из тройняшек.
- Так вас, значит, трое. О боже!
- Я такая одна, Доран. - Она жевала булочку, наслаждаясь свежим воздухом и солнцем. - Мы тройняшки, но каждая из нас нашла свою дорогу в жизни. Эбби растит в Виргинии детей и разводит лошадей, а Мадди сейчас приводит в восторг зрителей на Бродвее.
- Не думал, что семья так много значит для вас.
- Да, очень много. - Она чувствовала себя слишком хорошо, чтобы обижаться. - У меня еще есть брат. Не могу вам сказать, чем он занимается, потому что этого никто не знает. Я склоняюсь к мысли, что он либо профессиональный жиголо, либо вор международного масштаба, который крадет драгоценности. Вы бы с ним отлично поладили. - Она наблюдала, как один из рабочих поднял декоративный валун и перенес его на пару метров. - Замечательно, не правда ли?
Квин изучал деревья. Они казались совсем настоящими, как и те, что росли за домами, но стоило лишь приглядеться, как становилось заметно, что они стоят на деревянных подставках.
- А здесь есть что-нибудь настоящее?
- Почти ничего. Дайте им несколько часов, и они соорудят здесь африканские джунгли. - Расправив спину, она поиграла в бокале льдом. Шантел привыкла ждать. - Мы собирались снимать эту сцену на натуре, но там что-то не получилось.
- Я смотрю, вам приходится часто ждать.
- Да, эта профессия не для нетерпеливых. Бывали дни, когда я уходила в свой трейлер в часами ждала, когда меня позовут для съемок пятиминутной сцены. А в другой день приходится работать четырнадцать часов без передышки.
- Почему?
- Что почему?
- Почему вы этим занимаетесь?
- Потому что я всегда об этом мечтала. - Можно было ничего больше не объяснять. Но она почему-то решила пояснить: - Когда я была маленькой, сидела в театре и видела, что происходит на сцене, я знала, что тоже хочу во всем этом участвовать.
- Значит, вы всегда мечтали стать актрисой.
Шантел откинула назад волосы и улыбнулась.
- Я всегда была актрисой. Я хотела стать звездой.
- Похоже, вы добились того, чего хотели.
- Похоже, - прошептала она, загнав внутрь подступившую вдруг тоску. - А вы? Вы всегда хотели стать тем… кем стали?
- Я хотел стать малолетним преступником, да к этому все и шло.
- Звучит впечатляюще. - Ей захотелось узнать побольше. Если быть честной, ей хотелось узнать о нем все, но она не осмеливалась спросить. - Почему же вы не пошли по совсем другой дороге?
- Меня призвали в армию. - Он улыбнулся, но она поняла, что эта отговорка понятна только ему.
- Армия превращает мальчиков в мужчин.
- Что-то в этом роде. Потом я научился делать то, к чему имел способности, и узнал, как получать прибыль и не попасть в тюрьму.
- А к чему у вас способности?
Он повернул к ней голову, и она увидела в его глазах смех в вызов.
- Забудьте об этом. Давайте поговорим о другом. Вы долго служили в армии?
- А я и не говорил, что служил в армии. - Он предложил ей сигарету, а когда она покачала головой, закурил ее сам.
- Но вы же сказали, что вас призвали.
- Да, меня призвали в армию, и я учился в закрытом заведении. Хотите еще кофе?
- Нет. И как долго вы всем этим занимались?
- Слишком долго.
- Это там вас научили уклоняться от ответов?
- Да. - Он снова улыбнулся ей, а потом, неожиданно для себя, дотронулся до ее волос. - Вы похожи на девочку.
Ее сердце непонятно почему сильно забилось. Одно только прикосновение, в конце концов, только несколько слов и долгий взгляд в искусственной обстановке, в которой сновали люди.
- Для этого все и делалось, - сумела она сказать спустя мгновение. - Мне в этой сцене двадцать лет, я невинная, жаждущая любви, наивная девушка… которая вот-вот лишится девственности.
- Здесь?
- Нет, вон там. - Она показала рукой на небольшую полянку в лесу, которую создали рабочие. - Скотина Брэд соблазняет меня, пообещав любить до конца своей жизни. Он зажег во мне страсть, которую я до этого испытывала только к живописи, а потом воспользовался ситуацией.
Квин щелкнул языком.
- И все эти люди будут смотреть на вас!
- Я люблю, когда много зрителей.
- А когда я смотрел на вас в ванной, вы взбесились.
- Вы…
- Вас ждут, Шантел.
Кивнув помощнику, Шантел встала и тщательно отряхнула брюки.
- Найдите себе хорошее местечко, Доран, - посоветовала она. - Вы сможете кое-чему научиться.
Следуя ее совету, Квин посмотрел, как актеры несколько раз проиграли сцену вполсилы. Она показалась ему довольно скучной: доверчивая девица с хитрым мужчиной на фоне расцветающей природы. Все это пластмассовое, подумал он. От любви до листьев на деревьях. Квин не сводил глаз с Джорджа, когда гример поправлял грим на лице Шантел, чтобы вернуть ей свежесть облика девушки, до которой еще ни разу не дотрагивался мужчина. Один из ассистентов протянул ей блокнот для зарисовок и карандаш.
- Все по местам. Тишина на площадке.
Гул голосов утих; наступила полная тишина.
- Снимаем.
Вышел человек с хлопушкой, но которой было написано "Дубль 1".
- Мотор!
Все началось сначала. Шантел сидела на камне и рисовала. Появился Шон и несколько мгновений стоял, глядя на нее. Когда Шантел подняла голову и увидела его, у Квина пересохло во рту. В этом взгляде было все, о чем мечтает мужчина, - любовь, доверие, желание. Если женщина будет так смотреть на мужчину, он сможет выиграть войну, своротить горы.
Он никогда не хотел, чтобы его любили. Любовь связывает тебя, заставляет чувствовать ответственность за другого человека, а не за себя одного. Она забирает у тебя столько же, сколько и дает, если не больше. Так он думал, в этом был уверен, пока не увидел взгляд Шантел.
Это же кино, напомнил он себе, осознав, что пропустил целых пять минут съемок. Они снимали уже второй дубль. Выражение ее глаз такая же иллюзия, как и лес, в котором они находятся. И кроме того, он предназначался не ему. Это кино, она актриса, и все происходящее было частью сценария.
Когда Шон Картер в первый раз дотронулся до Шантел, Квин почувствовал, как сжались его челюсти. К счастью для него, режиссер остановила съемку.
Когда работа на площадке возобновилась, Квин решил держать себя в руках. Он сказал себе, что находится здесь только потому, что ему платят. Шантел для него ничего не значит. Она - это сейчас его дело, профессиональные обязанности. И ему абсолютно безразлично, сколько мужчин занимались с ней любовью перед камерой и без нее.
Но тут он увидел, как она мягко, неуверенно дотронулась до губ Шона, и ему захотелось убить его.
Это была лишь сцена в кино, с фальшивыми камнями, деревьями и чувствами. Но впечатление было такое, что все это настоящее, искреннее. Квина окружало множество людей: одни устанавливали свет, другие записывали звук. А когда Шон прижал к себе Шантел, камера, сопровождаемая операторской группой, буквально наехала прямо на них.
Но она задрожала. О черт, он увидел, как вздрогнула Шантел, когда Шон развязал бант на ее волосах, и они упали ей на плечи. Когда она говорила ему, что любит его, хочет его и ничего не боится, ее голос дрожал. Квин обнаружил, что его руки в карманах сжались в кулак.
Шон принялся целовать ее лицо, и она закрыла глаза. Она казалась такой молодой, такай доверчивой… Квин не замечал подъехавшей камеры. Он видел, как Шон расстегивает ей блузку, и как она смотрит на него широко открытыми голубыми глазами. Неуверенным движением она расстегнула ему рубашку. Когда она отбросила ее и прижалась щекой к его груди, на щеках у нее заиграл румянец. Они опустились на траву.
- Стоп.
Квин, издав глухой звук, возвратился к реальности. Он увидел, как Шантел что-то сказала Шону, и тот рассмеялся. На ней был лифчик без лямок, который не попадал в кадр, и мешковатые джинсы. Ларри накинул ей на плечи сброшенную блузку, и она машинально улыбнулась ему.
- Давайте сделаем еще один дубль. Шантел, когда ты снимаешь с него рубашку, подними голову, - говорила Мэри Ротшильд, пока Шантел застегивала блузку. - Я хочу, чтобы здесь вы поцеловались долгим страстным поцелуем, а потом уже ложились на траву.
Где-то во время пятого дубля, Квин наконец вспомнил, зачем он здесь. Он оглядел лица людей, наблюдавших за съемкой. И если в его животе появлялось неприятное ощущение, то теперь он уже мог игнорировать его. Его работа заключалась в том, чтобы найти мужчину, который смотрит на Шантел не спокойным взглядом, в котором после окончания съемок можно прочитать одобрение, а мужчину, которого снедает ревность или который наяву предается своим фантазиям. И если этим мужчиной станет он сам, то это не принесет пользы ни ему, ни ей.
Квин вытащил сигару и оглядел лица людей, окружавших его. У него были досье на всех, кто работал на съемках, - от оператора до последнего помощника. Интуиция подсказывала ему, что тот, кто посылал Шантел письма, находился среди тех, кого она знает, с кем может болтать каждый день.
Квин хотел найти этого человека, и найти как можно быстрее. Еще до того, как сам потеряет от Шантел голову.
Ассистент режиссера обнял актрису за плечи и, склонившись к ее уху, увел со съемочной площадки. Не успели они дойти до ее трейлера, как Квин уже стоял перед ними.
- Куда вы ее ведете?
Шантел бросила на него недовольный взгляд, но сдержала свой гнев.
- Я хочу побыть немного в тени. Амос рассказывает мне о том, что у нас запланировано на этот день. Вам придется простить Квина, Амос. Он слегка ревнует.
- Хорошо его понимаю. - Добродушный, слегка полноватый в талии, Амос похлопал ее по плечу. - Ты была великолепна, Шантел, просто великолепна. Мы позовем тебя, когда нам потребуется снять крупные планы и сделать пробные снимки. У тебя есть около получаса.
- Спасибо, Амос. - Она подождала, пока он не уйдет подальше, и повернулась к Квину. - Больше так не делайте.
- Не делать чего?
- Вам только ножа в зубах не хватало, - пробормотала она, рывком открывая дверь трейлера. - Я же говорила вам, что Амос совершенно безобиден. Он…
- Имеет привычку обнимать женщин, И одна из этих женщин моя клиентка.
Шантел вытащила из маленького холодильника диетический напиток и упала вместе с ним на диван.
Если я не захочу, чтобы он обнимал меня, уверяю вас, он и не обнимет. Я уже не первый раз работаю с Амосом, и если вы не перестанете вести себя как полный идиот, то надеюсь, не последний.
Квин открыл холодильник и, к своей радости, нашел в нем пиво.
- Послушайте, ангел мой, я не могу вычеркивать из списка подозреваемых тех, кого вы прикажете. Пора уже понять, что человек, которого вы так боитесь, вам хорошо знаком.
- Я это уже давно поняла, - начала было Шантел.
- Нет, не поняли. - Он глотнул пива и уселся рядом с ней. - Вы только делаете вид, что поняли, но это у вас получается гораздо хуже, чем кататься по траве с любовником, что вы делали несколько минут назад.
- Это моя работа. Это моя жизнь.
- Именно так. - Он взял ее за подбородок, и ее глаза вспыхнули. А я должен следить за тем, чтобы с вами ничего не случилось. Если вам станет от этого лучше, то могу сказать, что только что исключил из этого списка Картера.
- Шона? - Она испытала мгновенное чувство облегчения, но потом спросила: - Почему?
- По очень простой причине. - Квин сделал еще один глоток пива, не отпуская ее подбородка. - Мне кажется, если мужчина одержим какой-то женщиной… Вы ведь согласны, что он одержим?
- Да, черт бы его побрал. - Она выхватила бутылку из его руки. - Ну и что из этого?