Запертая на заднем сиденье роскошного автомобиля в компании харизматичного мужчины, она попала во власть мощных эмоций, с которыми давно, но безуспешно боролась.
– Ни ты, ни я не станем привлекать к команде ненужного внимания.
– Неужели? По этой причине ты во всеуслышание объявил о нашей так называемой помолвке, зная, что я не смогу возразить? – Она с силой сжала кулаки, пытаясь обуздать гнев.
Эван вырулил на шоссе, ведущее на запад, в противоположную от ее дома сторону. Прямиком к особняку Рейно в Метейри. Мир вращается вокруг желаний Демпси.
– Уверен, ты думаешь, что я сделал это исключительно ради себя. И команды. Хотя на самом деле это и для тебя тоже. – Взгляд его золотисто-карих глаз оставался прикованным к ней, даже когда на многочисленных экранах стали транслировать футбольные новости. Какая женщина не дрогнет, став единственным объектом пристального внимания мужчины вроде него?
– Хотя бы ради нашей многолетней дружбы не нужно мне врать. – Она пыталась успокоить свое глупое сердце, из-за близости Демпси работающее с перебоями. – Хоть друг с другом мы можем быть совершенно откровенными, а?
– Я откровенен как никогда! – Демпси придвинулся ближе к Аделаиде. – Я не хочу становиться свидетелем твоего поражения. Никогда и ни в чем. Даю слово, если ты пробудешь со мной еще сезон, я окажу твоей фирме всяческую поддержку. Ты ведь знаешь, какие у меня связи.
Серьезное обещание, куда более серьезное, чем браслеты с бриллиантами в качестве утешительного приза.
– Я не хочу фирму, осененную благодатным светом семьи Рейно. Хочу все сделать сама, чтобы было чем гордиться. – Раньше он бы понял, что она имеет в виду. – Неужели не помнишь, какие чувства испытываешь, создавая что-то, целиком и полностью принадлежащее тебе? Без поддержки.
Звонок телефона не дал ему возможности ответить.
– Рейно! – прорычал он в трубку.
Аделаида кипела от злости. Именно по этой причине ей и нужно покинуть Демпси. Он всецело предан своей команде и семейному бизнесу и уже много лет не уделяет времени ни ей, ни некогда существовавшей между ними дружбе. Разговаривает с ней, как с сотрудницей, а не как с девушкой, посвященной во все его тайны.
Ему ничего не известно о шагах, предпринятых ею в последние недели. Например, о том, как она сумела раздобыть деньги на создание своей первой модели одежды. Аделаида устала от того, что он не хвалит ее усилия и вообще никак не признает то, что она делает. Она по горло сыта его миром, не способным остановиться хоть на мгновение. Даже ради беседы.
К тому времени, как Демпси нажал клавишу отбоя, Аделаиде едва удавалось сдерживать гнев.
Пришло время положить этому конец.
***
Урегулировав проблемы в Сингапуре, где уже наступило утро понедельника, Демпси отложил телефон, надеясь, что краткий перерыв в разговоре позволил Аделаиде остыть и осознать его правоту. Своим неожиданным заявлением об увольнении она загнала его в угол. И что делать в подобной ситуации? Объявление о помолвке всего лишь контрмера.
– Аделаида, – начал он.
Она смерила его гневным взглядом.
– Как мило с твоей стороны заметить, что мы вообще разговариваем. – Едкие слова свидетельствовали о том, что она не успокоилась. – Напомнить тебе, что именно мы обсуждали? Во-первых, нашу так называемую смехотворную помолвку. Во-вторых, твою подлую уловку, заставившую Эвана солгать, чтобы удержать меня в спорткомплексе. В-третьих, твою неспособность понять, почему я хочу создать собственную фирму с нуля, без поддержки всесильной империи Рейно.
– Ради всего святого, как ты можешь обвинять меня в неспособности понять, каково это – стремиться основать собственную компанию? Собственную команду? – Его голос сделался жестким, как бы он ни старался смягчиться. – Тебе отлично известны причины, побудившие меня заняться тренерской работой. Ты знаешь, почему мне так важно принести этому городу победу на чемпионате.
Он вспомнил, как они ездили домой прежде. В школьном автобусе, битком набитом более крупными и сильными детьми, привыкшими завоевывать уважение к своей уличной банде, вербуя новых членов и поколачивая тех, кто отказывался вступить в их ряды. Разумеется, он все понимал. Отдавал должное прошлому, создавая с помощью команды благоприятную обстановку в обществе, нуждающемся в ориентирах. Уж лучше пусть молодежь болеет за "Харрикейнз", чем вливается в уличную банду.
Аделаида молчала, глядя на него с каменным выражением. Он не имел представления, о чем она думает. Он спрашивал себя, когда же лишился способности читать ее как открытую книгу. Скользнул взглядом по ее упрямо сжатым губам. Что это означает, понятно без слов. Однако после неожиданного соприкосновения до пресс-конференции Демпси овладела навязчивая мысль узнать, каковы на вкус эти губы. Он многие годы не позволял себе подобных мыслей, всегда трепетно оберегая дружбу. Но после того как дотронулся до нее сегодня, в душе будто что-то надломилось. И это не внезапное осознание того, что Аделаида – женщина, как несколько раз случалось с ним в подростковом возрасте. Это влечение было столь яростным, что Демпси задумался, сможет ли продолжать видеть в ней всего лишь друга. Это привело его в замешательство. Он слишком полагался на нее все эти годы, чтобы позволить себе испортить с ней отношения.
Но это уже случилось. Она не из тех, кто заводит интрижки, а для него привычны именно отношения с ограниченным сроком годности.
Сделав над собой усилие, он возобновил разговор:
– У меня контрольный пакет акций в компаниях по всему свету. Но должность гендиректора того и вице-президента сего не сравнится с тренерской работой, так как на них меня просто назначили, а в спорте я сам завоевал себе место в лиге. Я ставлю свое клеймо на эту команду, а через нее на весь город, и делаю это прямо сейчас, собственными руками.
Он отвел взгляд, чтобы не видеть Аделаиду, которая вдруг перестала быть просто другом. Не хотелось думать о ее губах.
– Ты прав. – Она легонько сжала его плечо. – Я просто расстроена по множеству причин. Но ты можешь по праву гордиться командой, в которую вложил столько усилий.
Убирая руку, она нечаянно задела его бедро. И поспешно отпрянула.
Демпси пожалел, что не может столь же быстро скрыть собственную реакцию.
– Я понимаю, ты сердишься. – Возможно, именно в этом источник напряжения. Страсти накалились из-за поражения команды, начала регулярного сезона и попытки Аделаиды оставить свой пост. – И все же давай выработаем план, который поможет нам преодолеть трудности. Ты хочешь начать собственное дело – что ж, отлично. Просто дождись окончания сезона, и я помогу тебе хотя бы в плане финансирования. Я могу предложить куда более выгодные условия, чем банк.
Луна низко висела над озером, внедорожник петлял по извилистым боковым улочкам, пробираясь к обширному участку Рейно, имеющему выход к воде. Озеро в этом месте было мелким, и владельцам лодок пришлось установить длинные настилы, чтобы швартовать суда. Демпси уже и забыл, когда последний раз катался на лодке.
– Это очень щедрое предложение, но я не могу задержаться на целый сезон. Я опубликовала в Интернете дизайн первой футболки и собрала средства на ее изготовление. Мне нужно исполнить это обязательство, пока не опередили конкуренты.
Демпси укорил себя в том, что пропустил эту важную веху в становлении ее бизнеса. И пусть это всего лишь сбор средств на производство небольшой партии футболок, а не запуск огромной империи – не важно. Он не мог не восхититься способностью Аделаиды рекламировать товар так, чтобы потенциальные покупатели приобрели его еще до создания. Она умна. И смекалиста. Тем больше причин оставить ее при себе. Он может помочь с бизнесом, но прежде она должна помочь ему.
– Мои поздравления, Адди! Я и не знал. Дай мне четыре недели. – Он не собирался идти на компромисс, но за месяц надеялся уговорить ее задержаться подольше, показав, что у нее есть собственное место в команде. – Мое предложение остается в силе. Я помогу со стартовым капиталом при твоем сохранении полного контроля, а ты останешься со мной на месяц, чтобы раскрутить сезон.
– Что насчет нашей так называемой помолвки? Что ты будешь делать с этой фикцией в следующем месяце?
– Можешь расторгнуть ее по любой причине, какую сочтешь нужной.
В честности Аделаиды Демпси не сомневался. Когда придет время "порвать отношения", она не устроит скандал, как Валентина. Особенно учитывая, что они по-прежнему будут работать вместе и он ни за что на свете не согласится ее потерять. Четыре недели – достаточный срок, чтобы задобрить ее. Ставки слишком высоки. Сезон вроде этого случается раз в жизни. Если он не использует это по максимуму и не выиграет чемпионат, может никогда не получить второго шанса.
– А до тех пор? Как это внезапное заявление воспримет твоя семья? Хоть им-то правду скажешь, чтобы не пришлось притворяться?
Внедорожник миновал внушительных размеров особняк, выстроенный в неогреческом стиле, в котором Демпси провел юношеские годы и в котором теперь жил его старший брат Жэрве. Анри и Жан-Пьеру принадлежал итальянский особняк по соседству, площадью в одиннадцать тысяч квадратных футов, но они редко там бывали. Анри с женой имели дом в Гарден-Дистрикт, а Жан-Пьер проводил футбольный сезон в Нью-Йорке со своей командой.
Жилище Демпси было чуть поменьше. Он выбрал дизайн, повторяющий неогреческий стиль главного особняка, с четырьмя белыми колоннами на фронтоне и двойной галереей в задней части дома, спускающейся к озеру.
Эван припарковал машину перед особняком, но Демпси не спешил открывать дверь.
– Моей семье незачем знать правду о характере наших отношений. – Он взял Аделаиду за руку, чтобы успокоить. – Будет проще, если мы сохраним подробности в тайне.
Повинуясь рефлексу, она ответила на рукопожатие. Будто они все еще друзья. Но, черт подери, Демпси снова почувствовал вспыхнувшую между ними искру, как в спорткомплексе.
– Твоя семья в эту сказку не поверит. Наши отношения слишком долго оставались платоническими, чтобы вдруг превратиться в иные.
Она выдернула руку. Либо Демпси теряет сноровку покорителя женщин, либо сегодня они чувствуют себя "по-другому". Впервые ли это случилось с ней сегодня, или она и прежде видела его в своих романтических грезах? Отчаянное желание выяснить это встревожило Демпси.
– Наши отношения не касаются моей семьи.
Братья слишком заняты собственными жизнями, чтобы обращать внимание на него вне контекста тренерской работы. Он паршивая овца с тех пор, как отец ввел его в семью.
– Заявление о помолвке было необходимо. Валентина угрожала сорвать мероприятие по сбору средств для фонда "Светлое будущее Нового Орлеана", рассказав прессе дрянную историю о "Договоре о неразглашении". Моя новость в разы превзошла любую из сфабрикованных ею, теперь никому нет дела до ее сказочки.
– Как удобно.
Пошарив в лежащей на коленях сумочке, Аделаида извлекла тюбик бальзама и провела аппликатором по губам, оставив на них блестящую полоску. У Демпси во рту тут же увлажнилось. В следующее мгновение он вспомнил ее слова.
– Да, это действительно удобно. – Он наблюдал за тем, как она убирает пряди волос за уши – верный признак нервозности. – Помолвка поможет мне держать тебя при себе и не допустит саботажа, который Валентина планирует устроить, чтобы расстроить наши планы.
– Не вижу в этом ничего удобного. – Глаза Аделаиды яростно засверкали, щеки порозовели от эмоций. – Я не актриса и не могу заставить твою семью поверить в помолвку, когда все время, что мы знакомы, ты едва меня замечал.
– Вдвоем мы с этим справимся.
– Если ожидаешь, что я начну делать замысловатые прически или расхаживать по твоему дому в облегающих туалетах, чтобы убедить всех, что именно та женщина, способная завоевать твое внимание…
– Думаешь, я замечаю в женщине это? – Демпси не знал, что его больше поразило: то, как она взъерошила волосы, или то, что считает его поверхностным.
– Твой вызов очевиден. – Демпси ощутил шевеление в груди, нечто более мощное, чем прежние вспышки влечения к ней.
То была потребность доказать ее неправоту. Он вовсе не поверхностен, просто привык встречаться с женщинами, которые относятся к отношениям легко. Сам он никогда никому не давал ложных надежд.
– Я не бросаю тебе вызов. Просто напоминаю, что испокон века тебя влекло к слабому полу. Не я одна сочту эту помолвку фарсом.
Она потянулась к дверной ручке, будто желая завершить разговор на столь неприятной ноте, но Демпси перехватил ее руку, не давая выйти.
– Никто не посмеет усомниться в том, что ты безраздельно владеешь моим вниманием. – Пространство между ними будто сжалось, Аделаида замерла. – Я буду вести себя весьма убедительно. Ты мне веришь, Аделаида? – Ему хотелось услышать заверение из ее уст, возможно, потому, что давным-давно никто не оспаривал искренности его слов. – Или доказать?
Она пристально всматривалась в его глаза, приоткрыв губы. Все еще сомневается или мечтает о поцелуе, который положит конец препирательствам?
– Да, верю.
Выиграв, таким образом, спор, Демпси был вынужден отпустить ее. Ему бы испытать облегчение, потому что не хотел давать Аделаиде ложные надежды, а он чувствовал лишь разочарование оттого, что она не бросила ему вызов, заставив поцеловать себя. Он бы с радостью доказал, что влечение к ней на сто процентов реально.
Глава 3
Поднимаясь вслед за Демпси на широкую веранду, Аделаида размышляла о странных событиях сегодняшнего дня, в свете которых даже собственная хромота из-за сломанного каблука казалась соответствующей.
Строительство своего дома Демпси начал, едва заняв пост тренера команды, хотя завершилось оно лишь прошлой весной. Массивный белый особняк напоминал дом, в котором он вырос, что лишь усиливало довлеющий над ним комплекс семьи Рейно. Жилище, занимающее чуть меньше десяти тысяч квадратных футов, столь же внушительно и устрашающе, что и историческая резиденция позапрошлого века. За высокими дубами, поддерживающими уединенную атмосферу места, виднелась только крыша главного дома. Аделаида всегда чувствовала себя здесь чужой, и не только из-за приумножаемого веками богатства семьи.
Сегодня причин ощущать себя не в своей тарелке больше обыкновенного.
Сердце яростно стучало, не желая успокаиваться после разговора с Демпси. Кружилась голова, и это мешало сосредоточиться, спрятаться за маской профессионализма, привычным средством обороны. О чем он только думал, вовлекая ее в водоворот своего чувственного внимания? Оказавшись между его крепкими руками, она едва не забыла, как нужно дышать. Его грудь находилась всего в нескольких дюймах от ее, мешая размышлять здраво. Для чего нужно разыгрывать этот безумный фарс перед семьей, которая всегда повергала ее в ужас.
Оставив туфли на крыльце, она прошлепала в дом босиком. Решила, что все же сумеет убедить Демпси в своей точке зрения и оставит пост, а он кардинально изменил правила игры. Она знала, чего ожидать. Стоит ли повременить с запуском производства своей продукции? Или надо побороться за право прекращения обязательств перед "Харрикейнз"? Для решения этих вопросов требуется трезвый ум, не замутненный вспышками чувственности.
– Должно быть, ты помнишь план дома. Наверху гостевая спальня и еще одна внизу. – Демпси провел ее через просторное фойе с величественной лестницей. – В обеих смежные ванны. Могу отправить Эвана к тебе домой, чтобы привез вещи. Все равно он поедет за твоей машиной.
Они остановились у огромной кухни, соединенной со столовой, с высокими, от пола до потолка, французскими окнами, из которых открывался прекрасный вид на озеро. Французские окна в семейной гостиной вели на веранду и далее на лужайку. Дом идеально подходил для приема большого количества гостей, однако Демпси редко устраивал вечеринки. Аделаиду тоже не приглашал ни разу, хотя в подавляющем большинстве случаев именно она вела переговоры с поставщиками. В основном он проводил время в дороге или офисе. Едва ли он часто ночует дома.
– Особняк прекрасен, – оценила она. – Должно быть, ты доволен тем, как все получилось. Я, конечно, изучала планы, но увидеть его готовым. Вау!
Она восхищенно покачала головой, заметив на потолке медальоны, выполненные в единой теме со светильниками. Либо подлинные предметы старины, привезенные из-за рубежа, либо мастерская имитация. Установленный на кухне камин из природного камня, даже не будучи растопленным, придавал помещению уютный вид, а на камине в семейной гостиной красовался узор из геральдических лилий – тот же самый мотив, что и на медальонах на потолке.
– Благодарю. Вот только бываю здесь от случая к случаю, однако счастлив иметь такой дом. Давай-ка я закажу еду, и мы разработаем план действий на следующие несколько недель. – Он положил телефон на стол, который, наряду с кухонной техникой, помогла выбрать Аделаида.
– Что угодно сгодится.
Есть она не хотела, тело до сих пор трепетало от чувственного голода, пробужденного несколькими жаркими минутами на заднем сиденье "лендровера".
Даже в огромном доме, где их разделяли не дюймы, а футы, сила его магнетического притяжения не ослабевала. Когда он зашагал к ней, у нее сперло дыхание, а в груди екнуло сердце. Одно дело – игнорировать реакцию собственного тела, когда он обращается с ней как с другом, но теперь он выбрал иную линию поведения, непрерывно дразня и намекая на химическую связь, возможную между ними. Все ее существо, казалось, искрится и медленно вскипает от открывающихся возможностей. Такое отвлечение внимания серьезно усложнит профессиональную деятельность.
Аделаида решила прежде всего выработать стиль поведения с Демпси в свете мнимой помолвки, а потом постараться как можно скорее убраться из его дома. Она не переживет перспективы проводить с ним двадцать четыре часа в сутки, особенно потому, что не уверена в искренности его влечения. Вдруг он всегда знал об ее чувствах, которые, как ей казалось, она успешно скрывает? Неужели он насколько жесток, чтобы использовать их себе во благо?
– Эрика вынашивает близнецов, и Жэрве нанял шеф-повара на полный рабочий день. Проще всего позвонить ему.
– Я слишком взвинчена, чтобы есть. Давай приготовлю нам чай.
– Чай. – Демпси напечатал что-то на своем телефоне и покачал головой. – Я закажу несколько блюд. – Он отложил телефон в сторону. – Эван все привезет через полчаса. А пока покажу тебе комнаты, чтобы ты могла выбрать. Здесь можешь не опасаться прессы. Служба безопасности в моей семье не уступает Форт-Ноксу.
Меньше всего хотелось выбирать спальню в его доме, учитывая пульс, учащающийся всякий раз, когда она оказывается рядом с ним. Сегодня некая важная часть их отношений изменилась навсегда, словно пала стена, которую она считала нерушимой.
Демпси открыл дверь роскошной спальни. Ковры на полу были выполнены в сине-серой гамме, гармонирующей с обивкой стен. В центре стояла большая современная двуспальная кровать, застеленная белоснежным покрывалом, и белый двухместный диван перед серым гранитным камином.