***
Два часа спустя Аделаида сидела на деревянном адирондакском кресле на заднем дворе, глядя на озеро Понтчартрейн. В круглой костровой чаше была включена горелка. Они с Демпси доедали ужин, состоящий из национальных креольских блюд. Аделаида не рискнула появиться с Демпси в общественном месте, не желала притворно улыбаться и лгать о помолвке, зная, что Демпси вознамерился затащить ее в постель.
"И в чем проблема?" – прозвучал лицемерный голосок у нее в голове.
Верно, она тоже его хочет. Отчаянно. Но в ее сердце всегда был зарезервирован уголок для него, и она опасалась, что новый виток отношений приведет к ужасающим последствиям, из-за которых будет трудно вернуться к привычной жизни. А это случится. Аделаида повидала много прощальных подарков Демпси своим бывшим подружкам и усвоила, что отношения с ним всегда имеют срок годности. Но как справиться с терзающим желанием? Доедая ужин, она едва сдерживалась, чтобы не прикоснуться к нему, согласиться на его условия, довести снедающий внутренний жар до точки кипения. Прямо сейчас. Пересесть к нему на колени и посмотреть, что будет дальше.
Незаметно бросив оценивающий взгляд на его бедра, она решила, что они вполне выдержат ее вес. Благодаря тренировкам он в отличной физической форме.
Готова ли она отказаться от дружбы ради возможности жить с ним в течение нескольких недель? Приняла ли она это решение в тот момент, когда он признался, что не может выбросить ее из головы?
– Помнишь, ты украл для меня речного рака, а я была слишком напугана, чтобы его съесть?
Она намеренно оттягивала серьезный разговор. В настоящий момент ей требовалось счастливое воспоминание того, почему все эти годы мирилась с Демпси и его непомерными амбициями, не позволяющими ни с кем сближаться в постоянном стремлении доказать своей семье, чего он стоит.
Она убеждала себя, чтобы уберечь сердце от самого очевидного объяснения. Он с самого начала считает обреченным любое влечение.
– Я его не крал. Рак по собственной воле пришел ко мне в руки.
Рассмеявшись, Аделаида отставила джамбалайю, которая напоминала о том дне. Они тогда отправились на рыбный фестиваль. В один из ресторанов, продающих раков, подвезли целую цистерну, при разгрузке несколько штук выпало и поползло в сторону засады Демпси и Аделаиды, жадно пожиравших глазами еду на лотках.
– И как тебе только в голову пришло, будто я захочу съесть этого ползучего гада сырым. Временами трудно поверить, что и в вареном-то виде я их ем.
– Голодный ребенок не станет привередничать в еде. Я счел, что будет вежливым предложить одного тебе, прежде чем насыщаться самому.
Аделаида никогда не испытывала мук голода, какие иногда терзали Демпси. Из-за наркотиков у его матери никогда не было ни на что денег. Периодически, когда ей требовалось увеличить дозу, она на целые дни вообще забывала о существовании сына.
– Это было очень мило с твоей стороны.
Демпси смотрел на языки пламени в костровой чаше.
– Я и сейчас пытаюсь быть милым с тобой, Адди.
Она прикусила губу, сдерживая резкий ответ, заставила себя сосредоточиться на дружеских отношениях, а не хулить то, как все обернулось в последние пять лет.
– Я так понимаю, ты не согласна?
– Долгие годы мы держались исключительно в рамках деловых отношений. Ты убедил меня согласиться на эту работу, что пошло на пользу твоей карьере, но застопорило мою. Несколько лет ты игнорировал нашу дружбу, называя меня "орудием увеличения эффективности". – Вот бы на этом остановиться, но, отпустив тормоза, не так-то просто снова взять ситуацию под контроль. – Или думаешь, что поступаешь мило, эксплуатируя наше взаимное влечение, притворяясь, будто чувствуешь то же, что и я? Используешь это, чтобы убедить меня остаться?
Да, сболтнула лишнего, это пребывание в темноте под звездным небом развязало ей язык. Кроме того, если она сейчас не выскажется откровенно, другого шанса выяснить, куда может завести это влечение, не представится.
– Черт подери, Адди. Ты, должно быть, решила, что я заносчивый, эгоистичный ублюдок. Неужели правда думаешь, что я именно так все воспринимаю? И пригласил тебя работать только ради собственного блага?
– Да, именно так и думаю.
– Не только думаешь, но и облекла в слова. Поверь мне, ты не была первой претенденткой на эту должность. Вообще, немного найдется помощников тренера, которым требуется личный помощник, но я все равно пригласил тебя, зная, что тебе нужна работа. Я единственный тренер в Лиге с ассистенткой женского пола, так что и тут нарушил все мыслимые правила.
– Положа руку на сердце, не станешь же ты утверждать, что создал эту должность специально, чтобы поспособствовать становлению моей карьеры? Я хотела стать художницей.
– Вот именно – художницей. Эта так называемая работа привела тебя в захолустную студию в куда худшем районе, чем тот, где мы выросли. Я же предупреждал тебя, предлагал арендовать другое помещение. А потом…
– А потом ко мне в дом проникли неизвестные. – Аделаиде не хотелось вспоминать ту ночь, когда банда головорезов, накачавшись бог знает какими наркотиками, вломилась в студию и угрожала ей.
Осознав, что ничем ценным разжиться не удастся, они порезали ее полотна, затем затеяли будничный разговор о том, что сделать с самой художницей. К счастью, одному из парней пришло сообщение о том, что им нужно немедленно отбыть в другое место, и троица мгновенно растворилась в ночи. Аделаида, парализованная страхом, еще долго не могла пошевелиться.
– Те подонки угрожали тебе, Адди. Я был готов на все, чтобы помочь, но ты, упрямица эдакая, не позволила ничего предпринять.
Она не ответила. В воцарившейся тишине особенно отчетливо стал слышен стрекот цикад и потрескивание поленьев в огне.
– Ты хотел построить мне студию в деревне. – Она вспомнила факс от одного архитектора с чертежом здания, оснащенного самой современной системой сигнализации. – Как бы я расплатилась с тобой за подобную роскошь? Я же тогда только-только колледж окончила.
– Ну что я сказал? Невозможная упрямица! Я сам тогда несколько лет как колледж окончил и вынужден был справляться с грузом надежд, возлагаемых на меня семьей. Я с радостью построил бы для тебя студию, потому что эта задача легко выполнима, но ты слышать ничего не хотела.
– Я не привыкла брать, ничего не давая взамен. Не тебе меня винить. Будь у тебя возможность, не стал бы меняться со мной местами. – Аделаида не позволяла себе вспоминать подробности той ночи, потому что ей потребовалось долгое время, чтобы оправиться от психологической травмы.
Стать свидетельницей того, как уничтожают созданные тобой картины, не то же самое, что из-за кражи лишиться телефона или компьютера, ведь в них она вложила душу, это логическое продолжение ее самой.
– Поэтому я и предложил тебе работу. От такого предложения ты не могла отказаться.
– И даже теперь, спустя несколько лет, ты ожидаешь, что я буду тебе ноги за это целовать?
– Ничего подобного.
– Я усердно работала в чуждой мне сфере, оставила свой дом и привычную обстановку, чтобы поехать с тобой в Атланту.
С неограниченными финансами Демпси и его полезными связями переезд в другой город оказался таким простым! Как и возвращение в Новый Орлеан, что представлялось ей совершенно немыслимым из-за поруганных картин и утраченного чувства безопасности.
– Да. И проявила себя как незаменимый сотрудник. С твоей помощью мне стало куда легче работать. Ты не нуждалась в указаниях, понимала меня даже тогда, когда я был жесток и вымотан до предела и мог лишь выплевывать отдельные слова-приказы.
– В искусстве понимать тебя я давно поднаторела. – Ее губы скривились в усмешке, но она не собиралась ностальгировать по их отношениям.
– Мы же целых десять лет почти не виделись. – Он потянулся к ней, будто намереваясь погладить по щеке, но передумал и опустил руку. – Я удивился тому, как быстро мы сработались.
– Ты удивился бы куда больше, поняв, что мы можем действовать еще более синхронно. – Казалось, слова сорвались с языка помимо ее воли.
По выражению лица Аделаида поняла, в какое именно мгновение до него дошел истинный смысл сказанного, и он осознал завуалированное приглашение. Его взгляд переместился к ее губам, прожигая, точно лазером.
– Разумеется, я бы не удивился. Сам пытаюсь втолковать тебе это. Сегодня ты безраздельно царишь в моих мыслях, я едва могу думать о футболе.
Однако он не пытался приблизиться к ней, не отдался на милость потока, подхватившего обоих. От его голоса у Аделаиды буквально вибрировала кожа.
– В таком случае, возможно, следует прекратить этот фарс с помолвкой, иначе рискуешь проиграть сезон, который имеет для тебя такое значение.
– Не думаю. – Демпси вытянул шпильку из ее волос. Затем еще одну. И еще.
Волосы каскадом устремились вниз, прикрыв обнаженные плечи и руки. Несмотря на то что ночь была теплой, она дрожала от осознания того, что должно случиться.
– Почему же нет? – Аделаида сдерживалась, чтобы не шагнуть навстречу Демпси. Мечтала, чтобы он прикоснулся к ней, как вчера, страстно желая снова ощутить напор его тела.
– Потому что существует куда более действенное средство для прояснения рассудка. – Растопырив пальцы, он провел ими по ее волосам вдоль спины.
Тело Аделаиды немедленно отреагировало на ласку, нервы завибрировали, пробуждаясь к жизни. Глядя на его мощные плечи и руки, на широкую грудь, она ощутила всепоглощающее желание внизу живота.
– Более действенное средство для прояснения рассудка? – Ей нужно знать, о чем он думает, прежде чем собственные мысли сгорят в бушующем пламени страсти.
– После вчерашней ночи я уж решил, что игра проиграна. – Его руки легли ей на бедра, и он, вторгшись в личное пространство, прижался к ней самым интимным образом. – Платье, что было на тебе вчера, будто переключило меня на другую волну, и я все думаю об одном местечке. – Его ладонь накрыла ее лобок. – Вот здесь.
Аделаида резко вздохнула, испытав новый укол удовольствия, чувствуя, как на груди образуются крошечные капельки пота.
– Понимаешь, что я имею в виду? – В его глазах отражались оранжевые отблески костра. Он провел пальцами по ее ноге, слегка нажимая. – Вот здесь кружево просвечивало.
И усилил давление. Аделаида сдавленно вскрикнула. Демпси еще даже не поцеловал ее, а она совершенно зачарована.
– Понимаю. – Она оперлась спиной о его грудь, чтобы не упасть.
– В том, что я плохой тебе друг, Адди, следует винить именно то платье. – Он прижался бедрами к ее ягодицам, демонстрируя силу желания. – Черт подери, я не в силах дольше сопротивляться.
Глава 7
После заявления Аделаиды о том, что они могут действовать более синхронно, Демпси лишился остатков самоконтроля. Он и до этого момента балансировал на краю пропасти, запрещая себе думать о мягком прикосновении ее губ прошлой ночью, о манящем, точно у сирены, платье и о том, с какой готовностью она сдалась на милость его рук.
К тому времени, как она обронила коварный кокетливый намек, о самоконтроле не могло быть и речи. С тех пор его преследовали фантазии о том, как их скользкие от пота тела двигаются в унисон. Обнимая ее роскошный стан, он не смог бы прекратить взрывоопасную игру.
Демпси поцеловал Аделаиду. Крепко. Намеренно жадно. Язык исследовал каждую складочку ее губ, настойчиво требуя, чтобы его впустили внутрь. Губы Аделаиды послушно разомкнулись, приглашая, поощряя на новые свершения.
Его вырвавшиеся на свободу эмоции яростно изливались в поцелуе, будто он хотел проглотить Аделаиду целиком, вобрать в себя. Она вцепилась ему в плечи, легонько царапая ногтями кожу через рубашку. Демпси пожалел, что одежда образует барьер между их телами, в противном случае мог бы полнее насладиться ее прикосновениями.
Он стал ласкать губами ее шею, пробуя на вкус кожу, не оставляя без внимания ямочку за ухом, где обнаружилось средоточие аромата. Запах роз еще сильнее раззадорил желание, вознес на головокружительную высоту. Его губы проложили цепочку из поцелуев вдоль ее шеи, спустились к ключице, где встретили преграду в виде лямки сарафана. Демпси поспешно сдернул ее с плеча, чтобы ничто не мешало чувственному исследованию тела Адди.
Едва он собрался ближе познакомиться с ее грудью, как вспомнил, что они все еще на улице. Хотя сейчас ночь, огонь дает достаточно света, чтобы их можно было увидеть в одном из домов, разбросанных по берегу озера. Некоторые хозяева держали на верандах телескопы и были не прочь пошпионить за соседями.
– Давай войдем в дом, – задыхаясь, предложил он, неверной рукой поправляя лямку ее сарафана. В его венах все еще пульсировало мощное желание. – Хочу беспрепятственно овладеть тобой.
Аделаида ослабила хватку и отступила.
– Поддерживаю.
От ее слов пламя, снедающее его изнутри, разгорелось еще жарче. Он поспешно подхватил ее на руки и зашагал к дому.
– Твоя комната ближе, а презервативы все наверху.
Пока он ее нес, она легонько покусывала его шею, прижавшись пленительными грудями к его торсу. Восхитительная ноша. Демпси нравилось поддерживать ее под бедра, которые терлись об эрегированный член, требующий избавиться от напряжения.
– Жду не дождусь, когда смогу снять с тебя одежду и сполна насладиться твоим телом, – прошептала она ему на ухо, лаская кожу шелковистым дыханием.
– Прекрасно. Что-то мне подсказывает, что мы не выйдем из этой комнаты до начала воскресной игры.
Ему нужно было выпустить пар, утолить терзающий плотский голод, завладевший всеми аспектами жизни, он не мог думать ни о чем, кроме Аделаиды.
Поставив на ноги, он прижал ее к стене, чтобы полнее насладиться ощущением тела. Спальня освещалась мягким светом энергосберегающих светильников, установленных с обеих сторон кровати, автоматически включающихся на закате. Еще несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы толчком ноги закрыть дверь и повернуть в замке ключ. Теперь он мог всецело сосредоточиться на ней.
Погрузив руки в ее длинные карамельные волосы, он заставил их шелковым покрывалом рассыпаться по плечам. Прижав к стене своим телом, соединил их бедра, демонстрируя силу желания.
Демпси до умопомрачения хотел овладеть Аделаидой, будто его воздержание длилось несколько лет, а не дней. Возможно, в некотором роде так и есть, ведь они разделялись крепкой стеной под названием "дружба". Любовниц у него было сколько угодно, а вот друзей – настоящих друзей – наперечет. Но дольше сдерживаться невозможно. Потянув лямки сарафана вниз, он обнаружил симпатичный бирюзовый лифчик и сдвинул чашечки в стороны. Обнажил ее груди и поспешно припал губами к твердым розовым соскам, которые до этого ощущал только через одежду.
Аделаида выгнула спину, обеспечивая лучший доступ, пока он лизал поочередно то один, то другой сосок. С ее губ срывались отрывистые стоны, а пальцы тем временем расстегивали пуговицы его рубашки, пока наконец не добрались до тела. Демпси скинул рубашку, ни на секунду не сводя глаз с Аделаиды с распущенными по плечам волосами и стянутым до талии сарафаном, которая являла собой невероятно соблазнительное зрелище.
Подхватив под бедра, он поднял ее, заставив закинуть ногу ему на талию, так что лоно прижалось к его твердому как скала члену. Аделаида вздрогнула. Демпси стал двигаться вперед и назад, имитируя чувственную скачку, которую хотел воплотить с ней по-настоящему.
– Это похоже на… – простонала она, отчаянно цепляясь за его плечи и купаясь в волнах наслаждения.
– На что же? Скажи мне! – Ему хотелось знать все, что ей нравится. И как именно.
Ему всегда нравилось доставлять женщинам чувственное удовольствие в постели, но с Аделаидой все иначе. Хотелось, чтобы эта ночь прошла идеально, именно потому, что Аделаида особенная. Она очень важна для него. Хотя он и не готов серьезно задуматься о том, что это означает и насколько осложнит их отношения.
– Мне так хорошо. – Она приоткрыла глаза, позволив ему увидеть заволокший их туман желания. – Я уже очень близка.
Осознание этого подстегнуло Демпси. Он задвигался быстрее, снова принялся целовать и посасывать ее груди. Сильно. Одной рукой нащупав трусики, проник в них пальцами и стал ласкать увлажненные складки влагалища.
Аделаида кончила с громким криком, который постаралась приглушить, уткнувшись лицом ему в плечо. Ее мощная реакция так поразила его, что он слегка покачнулся. Вобрал в себя ее образ: раскрасневшиеся щеки и высоко вздымающуюся от чувственных ощущений грудь.
Дав ей и себе небольшую передышку, он отнес ее на кровать и уложил поверх одеяла. Его разрядка неумолимо приближалась, а он до сих пор даже брюки не снял! Демпси ненадолго оторвался от Аделаиды, чтобы достать презервативы и снять брюки. Аделаида снимала босоножки. Брюки и сарафан одновременно полетели на пол.
– Я тебе кое-что покажу, если и ты мне кое-что покажешь, – с вызовом проговорила Аделаида, подцепив тонкую кружевную резинку трусиков.
Демпси послушно снял боксеры.
– Теперь твоя очередь. Пришла пора познакомиться поближе.
Она положила руку ему на грудь.
– Вот, значит, как? Я намерена вернуть тебе удовольствие, которое ты подарил мне.
Демпси потянул трусики вниз и снял их.
– В своей постели я намерен давать, давать и давать сколько душе угодно. – Он погладил мягкие завитки волос у нее на лобке, потом его рука спустилась ниже.
Аделаида застонала.
– Демпси. – Она выгнула бедра ему навстречу, красноречиво умоляя о слиянии.
Такой мольбе он не мог не внять. Раздвинул ей ноги. Покусывая полную нижнюю губу, она смотрела широко раскрытыми глазами, как он надрывает пакетик с презервативом, и сама раскатала кондом по всей длине члена.
Демпси вошел в нее, она крепче схватила его за плечи и сильнее обвила ногами талию. Сокращая мышцы влагалища, приветствовала проникновение члена, заставив Демпси стиснуть зубы от восхитительного эротического ощущения.
Первое мгновение, показавшееся вечностью, он оставался неподвижным, просто вдыхая запах ее волос и давая время привыкнуть к нему внутри. Наконец, решив, что уже в состоянии двигаться, оперся на руки и стал неспешно и равномерно перемещаться вперед и назад. Сначала Адди лежала не шевелясь, будто выжидая, но потом, подстроившись под его ритм, стала двигаться с ним в унисон.
Ощущая под собой волнообразные перемещения ее тела, благодарно принимающего его, Демпси почувствовал, как на него накатывает волна жара, а перед глазами кружатся звездочки. Адди обхватила его сомкнутыми в лодыжках ногами, окутав своим телом, нежностью, запахом. Он хотел снова подвести ее к грани экстаза, чтобы она умоляла позволить ей кончить, исследовать все оттенки ее желаний. Но не сейчас. Сейчас одного нахождения внутри ее достаточно, чтобы он едва мог сдерживаться.