Этот тон ей всегда отлично удавался. С младых ногтей она весьма правдоподобно прикидывалась, и даже в детском саду ей не было равных. Мама считала, что дочери прямой путь в актрисы, но Настя решила, что для актрисы у нее слишком непрезентабельная внешность, и не пошла на экзамен. Пожалуй, сейчас она не отказалась бы попытать счастья. Увы, уже поздно. С тех пор много воды утекло… Но уверенности в себе у нее точно прибавилось.
Тем временем Петя приосанился и выпятил живот.
- Ну… Тут всякие слухи ходят. Сам-то я ничего не видел, но говорят… - Он понизил голос, и Настя увидела, как покраснели мочки его ушей. Вероятно, такая откровенность давалась ему нелегко. Или, наоборот, он любил напускать туману и получал от этого громадное удовольствие. Все это было Насте только на руку.
- Так что говорят? - она тоже перешла практически на шепот.
- Говорят, жена вашего босса собирает информацию обо всех женщинах, которых муж принимает на работу. У нее вроде как есть на каждую подробное досье.
- Она что, нанимает для сбора информации частных детективов? - всерьез обеспокоилась Настя.
У нее даже мурашки по спине пробежали. Ева Ковальская копается в ее личной жизни?! Это не просто гадко, это… совершенно непереносимо!
- Хе-хе. Да ей не нужен частный детектив. Говорят, у нее любовник - большая шишка. Ей только попросить… Разве ж такой откажешь? Она, когда сюда приходит, как глазищами своими глянет, я прямо столбенею.
Петя сделал страшное лицо, показывая, как именно это происходит.
- У Евы есть любовник? - изумилась Настя. - А зачем же тогда она отслеживает возможных соперниц? Тем более у мужа на работе? Это какая-то бессмыслица.
- Какая же бессмыслица? - в свою очередь удивился охранник. - Вы же, женщины, все, как одна, собственницы. Вам подавай и то, и это. Видно, любовник любовником, а супруга тоже терять не хочется. Вот она и лютует.
- А почему вы сказали, что я легко отделалась? - продолжала допытываться Настя.
Ей хотелось, чтобы Петя рассказал все, что знает, причем быстро, четко и обстоятельно. Однако с людьми так никогда не получалось. Каждый, владеющий хоть какой-то информацией, обожал делать долгие отступления и норовил порассуждать.
- Говорят, ради этой павы кое-кто готов ребра ломать. А может, все это сплетни. - Петя неожиданно весь подобрался, и Настя поняла, что он кого-то увидел. Обернувшись, она через стеклянные двери заметила Колесникова, который как раз подходил к крыльцу.
- А может, все это наветы. Красивым женщинам во все времена подлости подстраивали. Клеветали на них, на кострах жгли.
Настя поняла, что "аттракцион неслыханной щедрости" завершился. Вряд ли Петя будет и дальше делиться с ней сведениями. Настроение его резко изменилось. Вероятно, вид Колесникова в костюме и при галстуке - начальственного, успешного и властного - отрезвил его.
- Это ведьм на кострах жгли, - заметила Настя, тяжело вздохнув.
А про себя подумала: "Ева Ковальская и есть самая настоящая ведьма". В течение дня она несколько раз пыталась завести разговор о жене босса с Аней Масловой и даже с бухгалтершей, которая кого угодно могла свести с ума своими мудрыми изречениями, но все ее потуги оказались напрасными. Еву Ковальскую с ней обсуждать не желали. На эту тему было наложено табу, и к вечеру Настя поняла, что женщины, работающие под началом Колесникова, жестко держат оборону. Было обидно. С другой стороны, она здесь без году неделя, странно было бы думать, что ее сразу все одобрят и примут, как родную.
Время неумолимо приближалось к заветной цифре, означавшей окончание рабочего дня. Не то чтобы Настя не чаяла улизнуть с работы. Все было гораздо прозаичнее. Теперь дома ее ждала еда. Не какой-то там пустой рис с кусочком хлеба, а настоящий ужин, состоящий из курицы с помидорами, посыпанными зеленым луком и политыми постным маслом. Думая о такой невероятной роскоши, она летела домой на крыльях.
Шелестов, занятый своим срочным заказом, до ночи собирался торчать на работе. Проведенная вместе с ним ночь очень сильно подействовала на Настю. Она проснулась под утро совершенно счастливой и долго лежала, улыбаясь в потолок. Шелестов обнимал ее обеими руками и, стоило ей пошевелиться, крепко прижимал к себе. Даже во сне он не хотел выпускать свою добычу из рук.
Однако, когда утром Настя готовила завтрак на двоих, счастье постепенно уступило место страху. "Эдак я размякну и очень быстро сдам позиции, - размышляла она. - Сначала я выболтаю Игорю все, что лежит у меня на сердце, потом расскажу про свои трудности, он посчитает своим долгом начать мне помогать и помимо воли окажется в плену моих обстоятельств. Так не только я попаду от него в зависимость, но и он тоже. Это никогда не приносило отношениям пользу. И сделать ничего невозможно". Больше всего на свете она боялась повторения того, что произошло с ее браком. Когда Отто проделал свой великолепный фокус с исчезновением, она могла бы просто развестись с ним. Если бы не одно "но": у нее самой не было ничего, даже собственной квартиры.
Когда-то у нее была семья, родительский дом… А потом судьба одним мановением руки лишила ее всего этого. Оп-ля! И Настя внезапно очнулась в мире, который оказался безумно враждебным к одиночкам. Полагаться в этом мире можно было только на себя. И уж ни в коем случае не на мужчин - Отто доказал ей это в полной мере.
Так что когда Шелестов, наконец, вышел из ванной, его ждала не нежная и страстная Настя, успевшая окончательно покорить его сердце этой ночью, а довольно спокойная и даже жесткая молодая женщина, которая, казалось, легко отбросила все сантименты.
- Что ты теперь скажешь Колесникову про наши отношения? - спросила она, раскладывая по тарелкам омлет.
- Скажу, что они у нас близкие, - ответил тот с оптимизмом. - Надеюсь, ты не собираешься делать из этого страшную тайну?
- Босс знает, что я замужем.
Шелестов откусил огромный кусок хлеба и пожал плечами:
- Я тоже знаю, что ты замужем. И что с того? На дворе не девятнадцатый век.
Сейчас, сидя на своем рабочем месте в приемной, Настя вспомнила, сколько усилий в то утро приложил Шелестов для того, чтобы растормошить ее, снова почувствовать отклик ее губ… Сердце ее болезненно сжалось. Он замечательный, а она - глупая курица. Поддалась сиюминутному желанию… Она и Катьку предала!
Ее душевные терзания прервал Колесников. Он вышел из своего кабинета с портфелем в руке, заметно уставший. Ничего удивительного: день выдался сложным, было много переговоров, к тому же возникла пара нештатных ситуаций, которые привели в замешательство младший персонал и заставили босса засучить рукава.
- Настя, вы мне нужны, - сказал Колесников, останавливаясь возле ее стола. - Надеюсь, у вас нет никаких планов на вечер.
- Но…
- Я прошу у вас полчаса, - быстро добавил он. - Ну, плюс еще дорога. Я покормлю вас ужином.
Это обещание примирило помощницу с просьбой босса. Она забралась в его огромную черную машину и немедленно подумала о том, что Шелестову было бы неприятно, что она куда-то отправляется с его другом после работы. "Вот, начинается, - раздраженно подумала Настя. - Что за мерзкая женская способность: чувствовать себя принадлежащей мужчине? Одна романтическая ночь - и все, пиши пропало. Как будто я продалась в рабство! Начинаются угрызения совести, душевные терзания, оглядка по сторонам. Я ведь свободная личность! Ну, почти свободная, если иметь в виду Отто".
Настя постаралась выбросить Шелестова из головы. Хотя бы на время. Все равно она никогда не будет с ним счастлива. Она вообще вряд ли сможет быть счастливой, если говорить о любви. Ведь для этого придется полностью довериться мужчине. А без доверия - какое же это счастье?
Колесников привез ее в небольшой помпезный ресторан, где отсутствовала всякая интимность - здесь было много света, стекла, белоснежных поверхностей и целый выводок официантов - одинаковых, словно набор солдатиков.
- Ну? - жадно спросил он, когда Настя устроилась напротив него на стуле с высоченной спинкой. Стул был похож на королевский трон. Колесников сидел на таком же и выглядел бы величественно, не будь он так взволнован. - Рассказывайте.
- Что рассказывать? - удивилась Настя, застыв с раскрытым меню в руках.
Она судорожно пыталась вспомнить, что такое ей было поручено, в чем необходимо немедленно отчитаться.
- Как продвигается ваше расследование. Я же вижу, как вы шастаете по коридорам. Вам наверняка уже удалось хоть что-то узнать.
В этот момент подошел официант, и боссу пришлось ненадолго прерваться. Однако, сделав заказ, он тут же принялся за старое.
- Если у вас есть хоть какие-то версии, выкладывайте.
- У меня есть версия, - ответила Настя и с опаской посмотрела на своего собеседника.
- Я так и знал! - радостно заметил тот. - Только не тяните кота за хвост.
Настя не стала тянуть и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила:
- Мне кажется, все дело в вашей жене.
Колесников немедленно выпрямился, раздул ноздри и выпучил глаза, как будто его только что хватили чем-то тяжелым по голове. Некоторое время он молчал, переваривая услышанное. Или, возможно, гневная отповедь зрела у него внутри.
- Что значит: дело в моей жене? - наконец выдавил он из себя. Было заметно, что он весь клокочет, но сдерживается.
- Судя по всему, ваша жена вас очень сильно любит, - осторожно ответила Настя, следя за боссом с таким же напряжением, как если бы вместо него на стуле сидела злая собака, готовая, чуть что не так, тяпнуть ее за руку.
- Отлично! - саркастически заметил тот. - Невероятная проницательность.
- И еще ваша жена боится, что вас могут увести.
- Я что, серенький козлик, привязанный к колышку веревкой? Кто меня может увести?
- Женщины, - развела руками Настя. - И ваша жена предпринимает кое-какие усилия для того, чтобы этого не случилось.
- Давайте сначала поедим, - неожиданно прервал ее повествование Колесников, темнея челом. - Иначе, боюсь, ваши россказни напрочь лишат меня аппетита. Поговорим о чем-нибудь прекрасном. Например, об искусстве. Вы должны хорошо разбираться в музыке. Расскажите мне что-нибудь вдохновляющее.
- Я всего лишь жена Отто фон Швентке, - сказала Настя, радуясь, что вот именно сейчас она не врет. - Я не сам Отто. Я не разбираюсь в музыке, я не понимаю, что означают ноты, и у меня нет в запасе историй про великих композиторов. Давайте лучше поговорим о книгах. Что вы любите читать?
- Все, - тотчас ответил Колесников. - Ну, кроме, пожалуй, любовных романов. Они слишком оптимистичны для меня. Радостное мировосприятие меня страшно раздражает. А оптимисты изумляют до глубины души.
- Почему? - искренне удивилась Настя.
- Ну, вот хотя бы возьмите Бибирчикова. Прекрасный человек, умница, ответственный… И тут летит у нас сеть, вызываю я специалистов восстанавливать программное обеспечение и случайно узнаю, что Бибирчиков переписывается с какой-то бабой из соседнего офиса, причем в стихах.
- Ну да? - ухмыльнулась Настя.
- Это уму непостижимо. Она ему пишет: "Скоро перерыв на чай, меня печеньем выручай". Он ей отвечает что-то в том смысле, что печенья у него нет, а есть вафли. И заканчивает драматическими строками: "Что за жизнь без вафель? Не лизать же кафель?" Когда Бибирчиков явился ко мне с докладом, я никак не мог избавиться от впечатления, что имею дело с душевнобольным. Мне стоило больших усилий вернуть ему свое уважение.
Еще некоторое время они разговаривали обо всякой ерунде, а потом им принесли еду. Перед Настей поставили большую тарелку с картофельным пюре, смешанным с жареными грибами. В центре лежала рыбина, только что побывавшая на гриле. Настя сглотнула слюну и подумала, что в последнее время с ресторанами ей везет. Но это совершенно не относится к мужчинам, которые ее туда приглашают. Чем больше внимания они ей уделяют, тем меньше ей это нравится.
- Итак, - сказал Колесников, дождавшись, когда она поест, - теперь вы сытая и добрая, поэтому можете начинать рассказывать с самого начала.
- Ладно, - согласилась Настя. - Рассказывать так рассказывать. Итак. Жена, по всей видимости, боится, что какая-нибудь из сотрудниц заморочит вам голову, соблазнит и уведет из семьи, - принялась повествовать она, заходя, как самолет, на второй круг.
- Положим, мне это льстит, - противным голосом ответил Колесников. - Какое отношение имеет ревность моей жены к женщинам на работе?
- Я пока не знаю точно, но возможно… Возможно, Ева что-то предпринимает для того, чтобы сотрудницы плохо к вам относились.
- Что, например? - все тем же противным голосом поинтересовался босс. Его тон доказывал, что он не принимает Настины заявления всерьез. - Пишет им анонимные письма, в которых порочит мое доброе имя? Это смешно, знаете ли.
И тут Настя решилась.
- Помните, как меня в театре кошка поцарапала? - запальчиво спросила она. - Так вот, это была никакая не кошка, это была Ева! Она затащила меня за портьеру, заявила, что я пытаюсь вас соблазнить, обозвала нехорошими словами и разодрала мне руку! Она мне угрожала.
- Ну хватит врать! - воскликнул Колесников раздраженно и отшвырнул от себя салфетку. Та приземлилась возле пепельницы, едва не свалив бокал. - Моя жена никогда не стала бы вести себя как последняя дура. Она умная и добрая, да было бы вам известно. Кроме того, перед началом спектакля она практически все время была рядом со мной.
- Ах, так? - воскликнула Настя, вскочив на ноги. - Вы мне, значит, не верите?!
- Да как я могу поверить в такую чушь? Моя жена вам угрожала! Тащила вас за портьеру! Это просто смешно, честное слово.
- Но она тащила! И угрожала. - Настя смотрела на Колесникова сверху вниз и бурно дышала.
На них стали оборачиваться другие посетители, откуда-то из глубин ресторана выплыл главный менеджер и с тревогой наблюдал за разгорающейся ссорой. Поймав на себе его взгляд, Колесников успокаивающе махнул рукой и понизил голос.
- Садитесь, - приказал он Насте. Поднялся на ноги, обошел стол и хотел, вероятно, вежливо отодвинуть стул, но не сдержался и выпалил: - У вас оказалось богатое воображение, гораздо богаче, чем можно было бы предположить. Вы на вид такая собранная и деловая…
- Что значит - на вид?! - до глубины души оскорбилась Настя. - Я что, плохо работаю?
Теперь они стояли нос к носу, Колесников был так близко, что она чувствовала, как пульсирует его кровь. От него вдруг повеяло первобытной силой, и желто-коричневые глаза сделались яркими, как у тигра. Загипнотизированная, Настя замерла, едва дыша. Именно в этот момент на краю сознания возникло ощущение опасности. Она чуть повернула голову и едва не взвизгнула: снаружи, на улице, почти прижав нос к стеклу, стояла Ева Ковальская и злобно смотрела на них. В ее глазах горел дьявольский огонь. Ева подняла руку и красноречиво скользнула указательным пальцем по шее. Жест означал, что Насте - конец.
- Что? - спросил Колесников удивленно и тоже повернул голову в сторону окна.
Однако Евы за стеклом уже не было - рассекая нежные летние сумерки, по тротуару шагали незнакомые люди.
- Ваша жена, - выдавила из себя Настя с ужасом. - Ваша жена только что была тут. Она нас видела!
- Садитесь на свое место, - с досадой ответил Колесников. - Что вы, в самом деле, как маленькая? У вас прямо какая-то мания. Ну и что, что она нас видела? Мы что, валяемся на перине, объятые жаркой страстью? У нас, между прочим, деловой ужин. Был деловым, пока вы не впали в истерику.
- Это была ваша жена! Она и раньше мне угрожала. Теперь уж точно ничего хорошего не будет…
Колесников посмотрел на нее внимательно:
- Эк вас переколбасило. Подождите минутку. Он достал из кармана мобильный телефон и быстро набрал номер. По всей вероятности, это был номер его жены, потому что буквально через несколько секунд в трубке зажурчал нежный голосок - Настя не слышала, что говорит Ева, но улавливала воздушные интонации.
- Ева, где ты сейчас? - спросил Колесников небрежно и посмотрел прямо на Настю. - На съемках в студии? На Ботанической улице? Понял. А кто это там с тобой? Дай ему трубочку. - Через секунду до Насти донесся чей-то бас. - Ну, привет, привет, старый бродяга. Когда мы на рыбалку поедем? Да знаю я, знаю про твой график. Можно подумать, у меня времени полно… Ладно, пока. Созвонимся.
Он отключил связь, аккуратно положил мобильник на стол рядом с пепельницей, посмотрел на Настю и пожал плечами:
- Ну вот. Вы все слышали. Ева на съемках на Ботанической улице. Довольно далеко отсюда.
- Она врет! - выпалила та.
Колесников все-таки не выдержал и возмутился:
- Знаете что? Говорите, да не заговаривайтесь. Зачем ей врать?
- Затем, - ответила Настя. - Женщина, которая не умеет красиво врать, никогда не будет красиво жить.
- Вы просто завидуете, - повел бровью Колесников. - Честно говоря, я не очень хорошо понял, зачем вам все это надо… Приплетать мою жену… Может быть, вы в меня влюбились?
Настя от возмущения задохнулась, открыла рот и некоторое время изображала рыбу, выброшенную на берег. Колесников между тем продолжал развивать тему.
- А что? Все признаки налицо.
Настя, наконец, оправилась и выдавила из себя:
- Чушь.
- Видели бы вы себя со стороны, - радостно сказал ее босс, явно воодушевленный собственной идеей. - Я перевидал множество влюбленных женщин и знаю, о чем говорю.
Его самодовольство можно было резать ножом и раскладывать по тарелкам в качестве десерта.
В этот момент зазвонил Настин мобильный телефон. Она торопливо достала его из сумочки и посмотрела на дисплей. Брови ее в ту же секунду напряженно сдвинулись.
- Алло? - ответила она звенящим голосом. - Да, Антон Владимирович, это я. Что-то случилось?
Она так явно испугалась, что Колесников, не сводивший с нее глаз, мгновенно растерял весь свой гонор. Он не знал, кто такой Антон Владимирович, да и не мог знать. На самом деле это был заведующий отделением клиники, в которой лежал Настин брат. Она тотчас вспомнила, что Ева угрожала ее близким, и испугалась. Сердце ее запрыгало как бешеное. Ей казалось, что оно достает до самого горла. Стало трудно дышать.
- Ничего экстраординарного? Слава богу. Да, я могу подъехать. - Она вскинула к глазам руку с часами.
Колесников только сейчас заметил, какие смешные у нее часы - маленькие, на тонком черном ремешке, как на фотографии его бабушки.
- Куда это вы собрались? - шепотом спросил он. - Мы еще не договорили.
Настя сделала страшные глаза, продолжая торопливо сыпать словами:
- Хорошо. Да, я знаю, где находится это кафе. Прямо рядом с выходом с территории. А для вас не поздно? Мне ехать минут тридцать пять. Договорились. Да, конечно.
- Что там у вас произошло? - поинтересовался Колесников, как только она спрятала телефон.
- Валентин Валерьевич, извините меня, но я должна срочно уйти.
- Так что случилось? - снова спросил он. Голос у него сделался совершенно обычным, потеряв недавнюю язвительность. Официант, подчиняясь его жесту, рысью помчался за счетом.
Настя не знала, куда деть глаза.
- Ничего страшного, просто… У меня семейные проблемы.
- Я вас отвезу, - не терпящим возражений тоном сказал Колесников. - Хотя вы и не заслуживаете доброго отношения после ваших нападок на мою жену. Надеюсь, у вас все же есть смягчающие обстоятельства.