Шесть спален дома были на удивление одинаковы, и было похоже, что они не очень-то изменились с 1940-ых. В каждой находилась чугунная кровать, тумбочка и бюро. Бледные цветочные обои украшали стены. Полки были из старого древа, и постельное белье было старомодными, с подсиненными покрывалами. Они были похожи на те типы комнат, в которых дети прячут старые бейсбольные карточки и игрушки Крэкера Джека в задних частях ящиков бюро или под матрацами.
Ни в одной комнате не оставалось открытого окна - все были под тяжёлым бархатным занавесом. Я догадывалась, что Пейдж не хотела давать соседям возможность хоть что-то разнюхать.
- У тебя есть какие-нибудь предпочтения? - спросила я Этана.
- Что бы ты ни предпочла, - ответил он, - я останусь с тобой.
Не было никакой двусмысленности в его голосе. Не вопрос, и он не просил разрешения. Это было заявление, объявление того, что он собирался сделать. Что он будет делать.
- Конечно, останешься, - сказала я. - Было бы грубостью устраивать бардак в двух её спальнях. Мы могли бы так же отлично спать вместе и избавить её от хлопот.
Этан закатил глаза.
- Совсем не это я имел в виду.
- О, я в курсе, - ответила я, возвращаясь назад к первой спальне. - Но если я не буду контролировать твое эго, ты станешь абсолютно невыносимым.
Он принял саркастический вид, но довольно ухмыльнулся.
Имело смысл знать лёгкие пути аварийного выхода, поэтому я выбрала спальню ближе к лестнице и бросила свою сумку на край кровати со стороны двери. Я всё же была Стражем, в конце концов, и по-прежнему отвечала за безопасность своего
Мастера.
Недолго думая, Этан швырнул сумку на кровать, а потом схватил стакан крови с подноса. Протянул мне один, и в доли секунды мы опустошили их до дна, мучимые голодом, жаждой и желанием исцелить ссадины и ушибы, полученные в аварии.
Решив проблему первой важности, Этан закрыл и запер дверь спальни. Когда он повернулся ко мне лицом, глаза его были серебряными - признак вампирского возбуждения, эмоционального или любого другого.
Желание заполонило комнату, перекрывая аромат крови, кожи и хорошо смазанной стали наших мечей.
- У нас имеется незавершенное дело, между тобой и мной.
Губы мои приоткрылись.
- Незавершенное дело? - переспросила я, но невозможно было ошибиться в выражении его глаз или серьезности намерений.
Он вздернул бровь, бросая вызов и приглашая к спору, но я не собиралась этого делать. Он отсутствовал в течение двух месяцев, и я полагала, что Вселенная должна мне кое-что… даже тогда, когда из кармана штанов раздалась трель телефонного звонка.
Этан скривился, но сумел с собой справиться.
Мгновение мы молча смотрели друг на друга, желание закручивалось спиралью меж нами, подобно невидимым языкам пламени.
- Это может быть Катчер, - сказала я, совсем не в восторге от заминки, но, тем не менее, волнуясь из-за предположения, что Мэллори может бродить вокруг фермы, а мы не отреагируем на предупреждение.
С явной неохотой он вытянул телефон из кармана и проверил экран.
- Это Малик. Видимо, я пропустил несколько звонков.
Я быстро посчитала.
- Если солнце здесь почти что взошло, значит, что там уже рассвело. Он остался после восхода, чтобы что-то тебе сообщить. Ты должен ответить.
Он нахмурился, явно раздираемый долгом и желанием. Исходя из того, что обычно он сразу же отвечал на звонки, я восприняла это как комплимент.
По крайней мере, я могу облегчить ему муки выбора.
- Прими вызов, - посоветовала я. - Я никуда не денусь.
Он указал на меня.
- Это еще не все, - и взял трубку.
На этот раз он не переключал его на громкую связь. Как вампиру - хищнику с обостренными чувствами - мне не составило бы труда, узнать содержание разговора. Но, я, уважая его чувства, не стала подслушивать. Кроме того, как только разговор закончится, он всё равно мне его перескажет.
Я схватила пижаму и зубную щетку и скрылась в небольшой ванной комнате, прилегающей к спальне.
Наверное, надо было глянуть в зеркало чуть раньше. Челка всклокочена, резинка для волос едва сдерживает спутанный конский хвост. Залеченная царапина над бровью оставила после себя след из запекшейся крови, а потеки грязи исчертили щёки. Я выглядела очень потрёпанной, и совсем не как объект чьего-то желания.
Полотенца и губки были сложены на маленький столик в другом углу комнаты. Я смочила ткань и начисто протёрла лицо, а затем, распустив волосы, расчёсывала их, пока они не заблестели. Старинная ванна на ножках была оснащена душем, и я, не теряя времени, избавилась от остальной грязи, собранной в канаве, поглотившей "Мерседес" Этана.
Будучи чистой и одетой в пижаму, я направилась в спальню, надеясь на ещё одну попытку воссоединения, которое мы начали прежде.
Но, повторно входя в комнату, я уже знала, что ничего не случится. Этан всё ещё говорил по телефону, и покалывание магии в воздухе говорило о том, что новости от Малика были нехорошие. Он тихонько бормотал ещё несколько минут, а затем убрал телефон.
- Для начала плохую новость, - попросила я.
- Кажется то, что Малик послал кое-кого на хер, было воспринято не слишком хорошо.
Гринвичский Совет, обеспокоенный тем, что Дом Кадогана был источником проблем в Чикаго и за его пределами, послал распорядителя - Франклина Кабота - взять на себя заботы о Доме после смерти Этана. Тот совершенно ужасно воспользовался открывшимися возможностями, в том числе ограничил свободу собраний и потребление крови. Не самые популярные запреты для вампиров, которые большую часть времени жили в Доме братства.
А когда Этан вернулся, они с Маликом бесцеремонно отпихнули Кабота с дороги.
- И что плохое они нам готовят?
- Решение пока не принято, но Дариус созвал шофет. Это чрезвычайное заседание, на котором обсуждаются вопросы особой срочности.
Дариус Вест являлся главой Гринвичского Президиума. Ранг его был настолько высок, что даже Этан называл его "отец".
- Типа мятежного Американского Дома, который, кажется, ни во что не ставит своё начальство? - спросила я.
- Примерно так, - ответил Этан, но уточнять не стал.
Я представила вампиров Кадогана, вышвырнутых в ночь. Наряду с более тяжелыми проблемами, я должна буду найти себе квартиру. В Чикаго. Зимой. И это не делало меня счастливой.
- На самом деле, насколько это серьёзно?
- Достаточно серьёзно, - Этан, нахмурившись, тер виски.
- Ты в порядке?
Он слегка улыбнулся.
- Просто немного болит голова. Это пройдёт.
Атмосфера в комнате изменилась с неосуществленных желаний на политикомагические ожидания. Солнце выбрало именно этот момент, чтобы появиться изза горизонта. Я не могла его видеть сквозь шторы, но внезапно отяжелевших век было достаточно.
- Кажется, некоторых вещей просто не должно быть, - сказал Этан.
Я кивнула, не в состоянии сделать больше. Вампиры спали днём, но не только потому, что прямое воздействие солнечных лучей убивало нас, а ещё и потому, что восход солнца погружал нас в бессознательное состояние. Мы могли бы бороться с истощением, но это была трудная и заведомо проигранная битва. В конце концов, мы сдадимся.
Казалось, он понял мои колебания.
- Наши головы заняты другими вещами и людьми, - сказал он. - Позже, после преодоления кризиса, будет полно времени для остального.
- А если нет?
- Все получится, - ответил он. - Потому, что, будь я проклят, если до конца года не увижу тебя голой в более благоприятной обстановке.
Я ни чем не могла помочь, но хоть посмеялась.
Этан тоже освежился и вышел из ванной в одних пижамных штанах, не оставляя простора для фантазий о своём теле. Медальон Кадогана красовался прямо над шрамом, что съежился на его груди, меткой от пронзившего его кола Селины.
Слишком быстро, по моему мнению, он выключил свет, и мы улеглись на жёсткий скрипучий матрац. Этан, не раздумывая, подтянул и прижал меня к себе.
Я наслаждалась чувствами, радостью, ощущением того, что он поблизости. Его теплом, его запахом, энергетикой, всем.
- Мы ничего не можем поделать с восходом солнца, - сказал он. - Так что давай отдохнём перед борьбой за светлое будущее.
Он прижал меня сильнее, и рука его змеей обвилась вокруг моей талии.
Рефлекторно я вздрогнула.
- Тебе холодно?
- Обычное дело. Я раньше плохо засыпала.
- Ещё до солнца?
- До солнца, - согласилась я. - Я могу быть уставшей, но мой мозг будет попрежнему переваривать то, что мне нужно сделать, бумажки, нужные мне на занятиях, другую ерунду. И я изобрела маленькую хитрость.
- Это дрожь?
- Воображение. Я сидела бы на корточках, закутанная в одеяло, и закрыв глаза, представляла, что сейчас зима и на улице бушует буря. Лютый холод. Ледяной ветер. Вой метели.
- Не слишком радостный сценарий.
- Не снежная буря успокаивала меня. А сама мысль о том, что я в безопасности и тепле.
- И это работает?
- В конце концов, я всегда засыпала.
Этан хихикнул.
- Тогда поведай мне свою историю, Страж. Убаюкай меня.
Я улыбнулась, закрыв глаза.
- Мы недалеко от берегов Аляски на грузовом судне в Беринговом море. Сейчас конец лета, и воздух становится более холодным. Море спокойно, но дует довольно свежий ветерок.
Этан вздрогнул и вытянулся позади меня. Ближе ко мне.
- Мы в каюте. Не шикарно, но имеется толстый, мягкий матрац. Мы лежим вместе, снаружи свистит ветер, а под нами перекатываются волны. Мы закрываем глаза, и как только мир успокаивается и начинается снегопад, мы засыпаем.
- Милая история, - сказал Этан спокойно. - Но у меня есть рассказ, который переплетается с твоим. Вообрази ревущий огонь в тёмных глубинах Чикагской зимы. Представь тепло огня напротив твоей кожи…
- Я, наверное, приодену фланелевую пижамку, - поддразнила я, но Этан не отреагировал. Он наклонился к самому моему уху.
- Ничего на тебе не будет, Страж, кроме медальона Дома и улыбки.
- Это предсказание?
- Это обещание.
И, с возможностями, которые обещают всё, на мой взгляд, я позволила телу покоиться и уплыла прочь, засыпая.
Глава 4
В ГЛУБИНЕ
Когда я проснулась, кровать была пуста, а простыни остыли. В какое-то ужасное мгновение я подумала, мне приснилось, что он вернулся, и что его возвращение было жестоким плодом моего воображения.
Но дверь спальни открылась, и Этан вошёл внутрь с кофейной кружкой в одной руке и маленькой корзинкой в другой. Он посмотрел на меня и улыбнулся.
- Ты выспалась.
- Я не знала, что вампиры могут это, - я скрестила ноги и убрала прядь полос с лица. - Должно быть, я нуждалась в отдыхе.
- Твои синяки исчезли, но ты выглядишь бледной.
Я призналась. - Я не думаю, что я очень хорошо выспалась. Я всё ещё боюсь выпускать тебя из поля зрения.
- Потому что я могу исчезнуть?
Я кивнула.
- В исчезновении нет никакой отваги, - сообщил Этан. - На самом деле, единственная ценность того кола была в том, что он проткнул именно меня. В том, чтобы спасти твою жизнь дважды, - добавил он, в случае, если я запамятовала, что он сделал меня вампиром и прыгнул грудью на кол, лишь бы спасти меня. Как будто это было что-то такое, что я легко могла забыть.
Я закатила глаза.
- Даю тебе неделю, чтобы использовать кол против меня, а потом - тебе конец.
Он самодовольно улыбнулся.
- Это не займёт у меня неделю, Страж.
Я не стала уточнять, что он собирался делать.
- Но сейчас у нас есть важное дело, и я предпочитаю, чтобы ты была сосредоточена, когда пробьёт час.
Глаза его вспыхнули серебром, прежде чем померкнуть обратно, до изумруднозелёного. Желание стрелой пронзило моё тело, повышая концентрацию магии в воздухе и количество мурашек на моих руках.
Этан и я, мы оба, были напряжены подобно струнам, наше физическое воссоединение полностью заполняло все мысли. Но отодвинулось назад в повестке дня, из-за, как он выразился, важного дела.
Дела Мэллори.
Когда всё будет сказано и сделано - и Бог даст, так и будет - я собиралась отвесить ей хорошего пинка, за то, что помешала нам сейчас. Даже если, в первую очередь, с меня причиталось за то, что она его мне вернула.
Этан присел на краешек кровати, и передал мне кружку, до краев заполненную тёплой кровью, и корзинку. Мой желудок ужасающе заурчал, и я, не теряя времени, начала пить кровь маленькими глотками, в то время как Этан занялся разбором своей сумки.
Когда кружка опустела, я заглянула в корзинку. Там обнаружилось четыре вида кексов: с маком, черникой, с кусочками фруктов, морковки и орехов и шоколадный вариант, усеянный кусочками белого и тёмного шоколада.
Лёгкий выбор.
- Это Пейдж испекла? - поинтересовалась я, выуживая шоколадный кексик из корзины. Он всё ещё был тёплым.
- Малефициум обычно хранится где-нибудь в другом месте, - сказал Этан. - Если перефразировать её, очень многие в Ордене считают минуты, а она может всё переписать. Определённо, у неё есть время. Ну, как они тебе?
Он оглянулся на меня, а я уже слизывала шоколад с пальцев.
- Будем считать, что ты сказала "да". Ты даром времени не теряешь.
- Не тогда, когда на кону шоколад, - я поморщилась. - Извини, мне надо убрать эту фразу из своего словаря.
- Не стоит меняться из-за меня, - он усмехнулся и ухватил кекс с черникой.
- Ты знаешь, кормить меня не входит в твои обязанности. Я вполне способна сама справиться со своей едой.
Он приподнял бровь, как бы сомневаясь.
- Я сама, - подчеркнула я.
- Не настолько, чтобы пребывать в здравии и быть способной решать задачи подобно этой. Прежде чем всё закончится, держу пари, что ты будешь нуждаться в каждой унции своей силы и смелости в твоей упрямой голове. Гарантия того, что ты хорошо поешь, даёт больше надежд на облегчение моей жизни.
Я собиралась поспорить с ним, но обнаружила, что не могу. Конечно, то, что он знал мои слабые места, раздражало. Я не желала, чтобы он был осведомлён о моих недостатках, и ещё меньше хотела, чтобы он на них указывал. Но кое-что всё же утешало. Вместо того, чтобы добавить проблему к его умственной колонке
"красных флажков", он нашёл способ с ними справиться.
Странно и удивительно.
Он доел свой кекс и взглянул на меня.
- Что?
- Ничего, - сказала я, потянувшись за кексом номер два.
Когда кровь и выпечка закончились, мы были готовы к возможной битве.
Конечно, мы не знали, явятся Мэллори или Тейт за Малефициумом сегодня вечером, или завтра, или через неделю. Но они оба казались достаточно нетерпеливыми, чтобы все выяснилось скорее раньше, чем позже.
Я проверила лезвие моей катаны, удостоверившись, что сталь чиста и готова к действию. Потом я упаковалась в мои "боевые" кожаные штаны, тонкую, с длинным рукавом рубашку от холода и кожаный же пиджак. Вся кожа, по иронии судьбы, была подарком Мэллори на мой последний День Рождения. Это казалось закономерным и грустным - надеть этот костюм и, взяв в руки оружие, выступить против неё сегодняшним вечером.
Когда я была готова, я увидела одевшегося Этана - джинсы и кожаная куртка, скрывающие его длинную худую фигуру, и напомнила себе текущий список важных дел:
1. Остановить и обезвредить Мэллори.
2. Остановить и обезвредить Тейта.
3. Убраться обратно в Чикаго.
4. Лицезреть Этана обнаженным при более благоприятных обстоятельствах.
5. Повторять до бесконечности.
Пункты четыре и пять, связанные с Этаном, были заманчивы. Но сейчас была колдунья и ещё одно неопределенное существо, так что я подпоясалась катаной.
Думая, что мы готовы отправиться вниз, я взялась за дверную ручку, но Этан остановил меня.
- Мерит.
Я оглянулась, вопросительно приподняв брови.
Он двинулся вперед, быстро, с кошачьей грацией, и остановившись в нескольких дюймах от меня, уставился прищуренными изумрудными глазами. Даже в джинсах и куртке он был прекрасен, этот белокурый воин, с жестокостью в глазах и мечом на боку.
- Ты будешь осторожна.
- Ты о чем?
- Об этой миссии.
- Осторожна настолько, насколько возможно, - пообещала я. Мой тон был беззаботным, но для него этого было недостаточно. Он положил руку мне на плечо.
- А если она представляет для тебя угрозу?
Я взглянула на него, и сердце моё вдруг забилось.
- Она может представлять угрозу, - сказал Этан. - Мэллори пыталась, и скорее всего, будет пытаться снова творить волшебство, которое не имеет цели, кроме как причинять вред другим, включая тебя.
Ярость в его глазах заставила мой живот нервно сжаться. Его забота была дразнящей, но я опасалась, что это плохо обернётся для Мэл.
- Если дойдёт до выбора ты или она…
Я помолчала.
- Что?
Он не закончил фразу, но это и не было нужно. Он предупреждал меня, извиняясь за то, что он мог бы сделать с Мэллори, если - когда - она снова сунется в нашу жизнь. Но я совершенно не желала этого разговора.
- Она мой лучший друг. Практически моя сестра.
- Она променяла тебя на магию. Она пыталась уничтожить третий по величине город в стране, и она пыталась превратить меня в своего слугу, так как считает, что имеет право выпустить зло в этот мир.
Я проглотила страх, задвинула подальше внезапный гнев на Мэллори и заставила себя встретиться с ним глазами.
- Я не могу позволить тебе причинить ей вред, Этан.
Его взгляд всё ещё был жёстким, он приподнял мой подбородок большим и указательным пальцами.
- Я знаю, что ты любишь её. Не сомневаюсь. Но, когда доходит до выбора между тобой и ей, то мой выбор уже сделан.
- Этан…
- Нет, - сказал он, впиваясь в меня ясными зелёными глазами. - Ты - мой выбор. Я уже говорил тебе, что ты моя, моя кровь и плоть. Я не позволю ей встать между нами, и неважно, насколько она больна.
Возможно завидев панику в моих глазах, выражение его лица смягчилось.
- Я этого не хочу, - сказал он. - Не хочу, чтобы дошло до этого. Но решение уже принято. Есть, и будет таким.
- Мы делаем это не для того, чтобы наказать её, - напомнила ему я. - Это спасательная операция. Мы найдем её, и вернемся домой, в целости и сохранности. Все втроём - целыми и невредимыми. Она вернула мне тебя, Этан. Я не могу её простить, но и забыть тоже не могу.
Он обнял меня, а рот его овладел моим, так внезапно, что у меня перехватило дыхание. Он обхватил моё лицо руками и поцеловал, настойчиво, не оставляя сомнений или вопросов в том, кто я для него.
Мы были врагами, Этан и я. Он спас мне жизнь, но не желал принимать меня такой, какая я есть - а я его.
Мы выросли, как коллеги, сражаясь с нашим влечением друг к другу. И, когда я была готова уступить его ухаживаниям, он позволил страху увести его прочь
Он отдал за меня свою жизнь, и я, наконец, признала глубину собственных чувств к нему.
И, когда чудо-девушка с голубыми волосами намеревалась уничтожить мир вокруг нас, он вернулся… и она всё ещё была препятствием между нами.
Голос Пейдж эхом разнёсся вверх по лестнице.
- Будьте готовы!
Этан сделал шаг назад и провёл рукой по челюсти.