– К лучшему? – переспросил он. Теперь у него не было сомнений, что что-то было совсем не так. – Не могу поверить! Та Карина, которую я знал, никогда бы этого не сказала.
Прерывисто вздохнув, она отвернулась:
– Если нам обязательно говорить, пожалуйста, давай поговорим о делах. Мы тратим драгоценное время на то, что не в силах изменить.
Когда она снова взглянула на Данте, он увидел, что внутренний огонь, горевший в них, потух. Карина ясно давала понять, что больше не собирается обсуждать эту тему.
– В Рио ты как-то сказал, что тебе нужны мой профессионализм и опыт в организации мероприятий, – напомнила она. – Надеюсь, что ничего не изменилось.
– Ты носила моего ребенка, Карина. Это все меняет.
Она несколько секунд молча смотрела на него, затем вскочила в седло и, не оглядываясь, ускакала.
Ему нужно ехать. Ему требуется время, чтобы до конца вникнуть в то, что рассказала Карина. Она была беременна и не сообщила ему. У Данте это не укладывалось в голове. Она потеряла ребенка и в одиночестве оплакивала потерю. Чувство вины тяжелым грузом легло на его плечи. Это так типично для Карины – упрямой, настойчивой, смелой, сильной. Она была как пробка, которая всплывает на поверхность воды, с какой бы силой ее ни бросили. Люк обеспечил ее всем, когда она росла, включая безусловную любовь, но он был слишком занят поиском своей дороги в жизни, чтобы постоянно интересоваться сестрой. И в любом случае, вряд ли она стала бы прислушиваться к советам брата.
Когда он и Карина были моложе, вопрос доверия не стоял между ними: достаточно было задать вопрос, чтобы получить честный ответ. Тогда у них не было причин лгать или утаивать правду друг от друга. Они сильно изменились с тех пор и вряд ли смогут с легкостью вернуться к искренности, но он должен был что-то сделать. Данте был уверен: Карина по-прежнему продолжает от него что-то скрывать. И если то, что он сегодня узнал, было ошеломляющим…
Он помрачнел, даже не представляя себе, что она может утаивать.
Если бы он не порвал с ней той ночью…
Но он не мог поступить иначе! Они оба были слишком молоды, слишком нетерпеливы, незрелы – они еще ничего не знали ни про самих себя, ни о том, чего хотят от жизни. Наверное, он в ту ночь оказался во власти животного инстинкта, который был силен в его отце и заставлял того гулять направо и налево. После физической близости Данте оттолкнул Карину во многом из-за страха. Он боялся стать похожим на отца.
Потребовались годы на возмужание и на то, чтобы понять: он никогда не будет похож на него. Вот почему он открыл свой дом для ребятишек. В перспективе Данте планировал приглашать на ранчо людей всех возрастов, желающих познакомиться с сельской жизнью. В его доме не будет места теням и страхам, зато поселятся счастье, радость и свет. Ему хотелось, чтобы Карина освободилась от груза прошлого, но сначала ей нужно научиться ему доверять.
Карина мчалась во весь опор, словно скорость могла помочь ей забыть, что она рассказала Данте о ребенке. Молодая женщина жалела об этом и в то же время испытывала непонятную радость. Радовалась она и тому, что ей хватило благоразумия утаить от Данте остальные секреты, тем более что они не имели к нему никакого отношения.
Но глубоко внутри она понимала: Данте не отступится, если заподозрит, что у нее еще есть тайны.
Откинувшись назад и натягивая поводья, Карина заставила коня сбросить скорость, чтобы дать им обоим возможность перевести дух. Скачка по пампасам всегда приносила ей облегчение, обладая почти целебными свойствами, но не было никакой нужды в том, чтобы подвергать себя и коня неоправданному риску.
Конь перешел с галопа на резвую рысь. Это дало Карине возможность полюбоваться пейзажем. Вдохнув полной грудью запах полевых цветов и трав, она невольно улыбнулась, несмотря на владевшую ею грусть. Эта верховая прогулка на рассвете пробудила воспоминания о детстве, когда она часто ездила вместе с Данте.
Неожиданно Карина увидела его вдали, в лучах восходящего солнца. То, что Данте не приближался к ней, означало одно: он тоже хочет побыть в одиночестве. И она его понимала. Данте, как и она, пытался скоростью заглушить тяжелые мысли. Даже издалека он притягивал к себе взгляд. Эта картина навсегда останется в ее памяти.
Карина вздохнула и грустно улыбнулась. Здесь дом Данте. Когда-то здесь был и ее дом… Но ничто не вечно, а ее конь начал грызть удила, проявляя нетерпение.
– Ну что ж, – прошептала она, наклоняясь к его ушам. – Давай догоним их?
Скакун только и ждал команды. Он устремился вперед.
Данте почувствовал погоню. Он обернулся в седле и стал придерживать коня. Карина поравнялась с ним и увидела его непроницаемое лицо. Единственное, что она могла сделать, – это первой сломать лед.
– Я и забыла, как сильно люблю эту землю.
– Неужели тебе не нравится жизнь в городе?
– Нравится, но только здесь я сообразила, что сельскую жизнь люблю все-таки больше. – Карина старалась улыбаться. – Разве город сравнится с такой красотой?
Она избегала смотреть Данте в глаза, но когда их взгляды наконец встретились, он увидел боль, которую ей не удалось скрыть. Его сердце тут же устремилось навстречу Карине. Теперь он почти не сомневался, что под маской профессионализма прячется девчонка, которую он когда-то знал.
– Мне нужно еще что-нибудь осмотреть на ранчо? – оживленно поинтересовалась она.
Данте усмехнулся про себя. Теперь-то он понимал, какое горе скрывается за показной веселостью. Карина всегда была сильной женщиной.
– Да, – кивнул он. – Есть еще куча всего.
Но думал Данте о другом. Он должен ей помочь.
Возможно, Карину частично спасает работа. Его в свое время спасла команда "Молния", которая стала для него семьей. Игра в поло дала ему возможность безопасно выпускать пар и агрессию юности.
Благодаря команде Данте заново обрел уверенность в себе, которой его лишил отец, и научился получать удовлетворение от работы, чего раньше никогда не испытывал. Вообще, партнеры по команде относились друг к другу с уважением. Более того, если у кого-то случалось несчастье, они помогали ему одолеть беду. А Карина когда-то была членом команды, и сейчас она нуждается в помощи, хотя никогда об этом не попросит. Данте очень хотелось вернуть ей прежнюю радость жизни. Но как это сделать?
– Перестань хмуриться, Данте, не то морщины появятся, – ворвался в его мысли голос Карины. По ее лицу невозможно было догадаться, какую кровоточащую рану она носит в душе. – Такой прекрасный день, – улыбнулась она.
Данте кивнул. День действительно был прекрасный.
Что ж, он продолжит за ней наблюдать. Может, случится чудо и Карина сама откроется ему, как цветок открывается солнечным лучам. Особо не веря в это, Данте прищелкнул языком, вырываясь вперед, чтобы показать ей дорогу. Он надеялся, что Карина хотя бы на время обретет покой в тишине пампасов.
Глава 10
Карина и Данте остановились у группы зданий, которые никак нельзя было назвать роскошными апартаментами. Впрочем, они были весьма комфортабельны.
– Здесь будут жить приглашенные мной дети, учителя и воспитатели, – сказал он.
Планы Данте приобрели более ясные очертания. Впрочем, одного Карина не понимала: почему он не хочет подробно изложить свои требования?
– Я бы хотела, чтобы ты мне кое-что разъяснил, – начала она. – Это будет не просто Кубок Гаучо? Как объединить твои планы с моими, касающимися непосредственно Кубка?
– Если ты не можешь…
– Дело не в том, могу я или нет, – перебила его Карина. – Я должна четко представлять твою конечную цель. Тебе нужно быть со мной откровенным.
– Я должен быть откровенным? – Данте скептически взглянул на нее.
– Да. Если ты, конечно, хочешь, чтобы я выполнила твой заказ.
Карина выдержала его взгляд. Вряд ли нашлось бы много людей, за исключением разве что членов команды "Молния", которые могли бы ему противо стоять.
Молчаливая борьба, когда никто не хотел уступать, продолжалась несколько секунд, а затем Данте отрывисто бросил:
– Твоя обязанность – заразить энтузиазмом молодых людей, втянуть их в жизнь ранчо. Я ознакомлю тебя с планами, которые подготовил.
– Хорошо, – согласилась Карина. – Я не откажусь ни от чьей помощи. – Тем более что в ее распоряжении не так много времени. – А куда мы поедем сейчас?
– Побываем еще в одном месте.
Еще одним местом оказалось первое уродливое здание, которое она увидела на ранчо.
– Подвалы не всегда, а точнее, никогда нельзя назвать приятным местом, – сказал Данте, когда она нахмурилась. – Ты изменишь свое мнение, когда увидишь, какие сокровища они скрывают.
– Зеленый лед, – пробормотала Карина, чувствуя, как быстро забилось ее сердце в предвкушении сюрпризов.
Данте набрал код, и дверь открылась. Свет вспыхнул автоматически, освещая ступеньки, ведущие вниз. Еще одна дверь, еще один код, и вот они внутри.
При виде просторного подземелья у нее захватило дух. Тускло освещенные шкафы со стеклянными дверцами стояли вдоль стен. В них были выставлены сказочные драгоценности. К своему удивлению, Карина увидела не только изумруды, но и бриллианты, как она предположила, из рудников Скаванги, о которых упоминал Данте. Сочетание холодного изумрудного блеска и разноцветья, создаваемого бриллиантами, завораживало.
– У меня нет слов, – призналась Карина, заметив вопросительный взгляд Данте.
– Это плохо, потому что мы пришли сюда для того, чтобы поговорить, – заявил он.
Он подошел к одному из шкафов и достал необработанный алмаз.
– Это я, – сказал он и положил камень ей на ладонь. – А это ты. – Данте выбрал еще один необработанный камень. – И оба с тайнами.
– Тебе известно, как заставить их раскрыть тайны? Хотя для начала ты должен знать, что именно ищешь.
"Нельзя ее недооценивать", – подумал Данте, криво улыбаясь и убирая камни на место. Он принялся знакомить Карину со стадиями обработки камней.
– Можно провести здесь экскурсии, как и на руднике? – спросила она, возвращаясь к делам. – Или обеспечение безопасности обернется для тебя головной болью? Видишь ли, я хотела бы, чтобы здесь побывали не только ВИП-гости.
В глазах Данте мелькнула радость. Она думает о том же, что и он!
– Люк как-то обмолвился, что ты оплачиваешь учебу одной девочки.
– Да, – неохотно согласилась Карина и добавила: – Хотя Люк не должен был тебе ничего говорить.
– Разве этого нужно стыдиться?
– Джада не хочет, чтобы об этом кто-нибудь знал. Так зовут эту девочку, – пояснила она.
– Я помогаю многим, но не интересуюсь их именами… И давно ты занимаешься благотворительностью?
– После… – Карина умолкла.
После того, как она потеряла ребенка, понял Данте.
– Конечно, по масштабам это несопоставимо с тобой или с моим братом, – продолжила она. – Просто я делаю то, что могу себе позволить.
– Для девочки это очень много.
– Так я могу включить в план экскурсии сюда для детей и подростков?
– Решай сама, – пожал плечами Данте.
Про себя он решил, что это отличная идея: открыть молодежи двери в новый мир, связанный с драгоценными камнями. Может, Карина уже на пути обретения себя прежней?
Тем не менее Данте выдвинул ей стул, показывая, что он не забыл цель приезда сюда. Взгляд Карины метнулся к двери. Он скрестил руки на груди и прислонился к стене. Она медленно опустилась на стул. Данте отлепился от стены и тоже сел. Их колени почти соприкасались.
Напряжение стало осязаемым.
Он молчал, и наконец Карина сдалась.
– Хорошо, – вздохнула она. – Что еще ты хочешь знать?
– Все. Как ты сама заметила, время идет, а нам предстоит полно работы.
– О некоторых вещах не так-то просто рассказывать, – пробормотала она, глядя на свои руки.
– Разве ты не поведала мне о самом печальном? – Данте взял ее за руки.
Карина высвободилась и положила руки на колени.
– Я не могу. Ты выбрал свой путь, я – свой.
– Я прошу, Карина…
Молящие нотки в голосе Данте прозвучали неожиданно. Но выполнить его просьбу…
На ее лице отчетливо читалась борьба. Данте был не только старым другом, но на данный момент еще и важным клиентом. Однако впустить его в свою душу было невероятно тяжело.
– Я хотела бы уйти отсюда. Пожалуйста.
Данте несколько секунд пристально смотрел на нее, но возражать не стал.
– Как тебе будет угодно.
Он подошел к двери и набрал код.
Карина не двигалась. Затем она вздохнула и вдруг сказала то, что он надеялся услышать.
– Ты прав. Если я уйду, это слишком легкий выход для меня. Для нас обоих.
Неужели она собирается раскрыть перед ним душу? Если так, он будет слушать затаив дыхание. Данте подавил желание привлечь ее к себе и заверить, что все будет хорошо и что он позаботится об этом. Карина должна помочь себе сама.
Данте сжал кулаки, пока она собиралась с духом. Ему безумно хотелось дотронуться до нее. Но он молча ждал, когда она заговорит.
Крепко зажмурившись, пытаясь удержать подступившие слезы, она начала:
– Ты не сомневаешься, что, если бы у меня был ребенок, я сказала бы тебе?
– Нисколько.
Она кивнула:
– Сначала мне было тяжело, но потом я привыкла. Жизнь не прекращается, когда происходит трагедия. Просто поразительно, в чем только люди черпают утешение. – Карина грустно улыбнулась, отчего его сердце едва не разорвалось. Она протянула руку и коснулась его, словно ему, а не ей нужна была поддержка. – Я обещаю: то, что произошло, не отра зится на моей работе.
Опять она говорит не то, расстроился Данте. Карина по-прежнему что-то скрывает, что-то очень важное. Что лучше приведет ее в чувство, чем хорошая встряска? Сейчас он это ей обеспечит…
Данте спросил:
– Как быстро ты завела любовника после потери ребенка?
Этот вопрос был для нее как пощечина. На секунду мозг женщины отключился, а затем в памяти всплыли предупреждения врачей: на то, чтобы свыкнуться с трагедией, пережить ее, понадобится много времени, и нельзя ускорять этот процесс.
Она не послушалась. Тогда она была готова на все, лишь бы уменьшить боль. К тому же Карине казалось, что это поможет ей забыть Данте. Будущее показало, что это была самая большая ошибка в ее жизни.
– Я жду, – прервал он затянувшееся молчание.
Карина покачала головой:
– Ты не имеешь права задавать мне этот вопрос.
– Я внимательно тебя выслушал. Я старался не только слушать, но и слышать, и чувствую, что ты недоговариваешь. Что именно? Мне нужна правда, и ничего, кроме правды. Если ты не готова, лучше не пытайся прикрываться неубедительными отговорками.
– Я рассказала все, – настаивала Карина, но голос ее слегка дрожал. – Ты не несешь ответственности за мою жизнь. И у тебя нет на меня никаких прав, поэтому я пойду. Пожалуйста, – зачем-то добавила она.
Данте резко притянул ее к себе.
– Даже если бы у меня было десять жизней и все их я посвятил бы тебе, я никогда не смог бы загладить свою вину. Поэтому, если ты надеешься, что я позволю тебе уйти, позволю держать все в себе, ты заблуждаешься.
Карине стало стыдно. И еще она была ошеломлена этой вспышкой страсти, хотя должна была бы помнить, что эмоции Данте всегда били через край.
Он прильнул к ее губам. Поцелуй был для женщины как глоток живительного кислорода. Сила мужских рук, обнимающих Карину, плавно перетекала в нее. Она не догадывалась, как сильно ей этого недоставало. Пусть прошлое нельзя изменить, но Данте, такой знакомый, такой близкий, почти родной… Боязнь снова стать зависимой от него показалась ей незначительной. Он – единственный близкий мужчина. Он всегда будет ей близок.
Данте вдруг оторвался от ее губ. Черное пламя его глаз испепелило ее, когда он с мукой произнес:
– Я должен был быть с тобой рядом.
Карина запустила пальцы в волосы Данте, обхватила ладонями его лицо. В эту секунду она была не юной девушкой, вообразившей себя соблазнительницей, но женщиной, которая представляет себе, чего она хочет.
– Ты здесь, – прошептала Карина.
Данте снова поцеловал ее, и в этот раз его поцелуй был нежнее. Он словно ободрял Карину, позволял ей черпать у него силы. А затем он принялся нашептывать то, о чем, кроме них двоих, никто не знал: всякие мелочи, тайны, которыми они делились друг с другом в юности, мгновения триумфов и поражений, горести и радости.
Данте хотел донести до Карины простую мысль: хотя прошло десять лет, многое в их отношениях осталось прежним. Он внушал ей, что до той ночи у них не было причин сомневаться друг в друге.
Карина почувствовала, что улыбается. Она забыла – точнее, не позволяла себе вспоминать, – как сильно она его любила. Любила все – каждую ресничку, каждый волос, каждую черточку его характера.
Желание быть с ним настолько близко, насколько это возможно, переполняло ее. Карина вытащила его рубашку из джинсов и вскрикнула от наслаждения, прикоснувшись к его горячей коже. Данте принялся расстегивать пуговицы на ее рубашке, но ему не хватило терпения, он дернул, и пуговицы разлетелись по полу.
– А это что?
Он нахмурился, увидев шрам на ее плече.
– Ничего особенного.
Карина небрежно пожала плечами, однако обмануть Данте ей не удалось.
– В восемнадцать лет у тебя не было никакого шрама.
Она тряхнула головой и рассмеялась, надеясь отвлечь его, но Данте продолжал пристально смотреть на нее.
– Меня укусила какая-то букашка, – вздохнула она.
Данте провел пальцем по шраму.
– Букашка, значит, – повторил он и взглянул ей в глаза. – А может, все-таки не букашка? Кто это сделал, Карина? – Не дождавшись, он спросил: – Кто-то тебя запугал?
– Кто может меня запугать? – фыркнула она. – Я сама кого хочешь запугаю.
Однако она поспешно одернула полы рубашки и скрестила руки на груди.
Данте отступил и кивнул.
– Хорошо, пока можешь не говорить. Пока, – со значением произнес он. – А теперь давай вернемся к работе.
"Долго же ему придется ждать", – подумала Карина, глядя, как он открывает дверь.
Она так глубоко спрятала свои тайны, что вряд ли даже Данте сумеет их найти.
Глава 11
Когда они вернулись на ранчо, Данте спешился и передал поводья конюху. Карина последовала его примеру. Затем он расстегнул чапсы. Оставшись в узких джинсах и обтягивающей его мускулистую грудь черной рубашке, Данте приковывал к себе взгляд, но словно отдалился от нее. Карина понимала, что его отчужденность вызвана ее скрытностью, но для успеха Кубка диалог был необходим.
Она ускорила шаг, спеша за ним по аккуратно подстриженной лужайке. Детей в доме не оказалось. Судя по всему, не было и персонала. Здесь было тихо, но тишина не давила на уши, а в воздухе стоял запах свежесрезанных цветов и пчелиного воска.
– Я дал всем выходной, – объяснил Данте.
Значит, они одни. Он это запланировал?
– Какие прекрасные цветочные композиции.
– Этим я занимаюсь каждое утро, – откликнулся он, поворачиваясь к ней. – После того, как помогаю на конюшне.
Богач, вычищающий свою конюшню? Карина не могла сдержать улыбку.