Черити узнала об этом только после смерти дедушки. Он сохранил дневник, который вела мать. Черити сожгла его, но причиной тому был не стыд, а жалость. Она всегда будет думать о матери как о несчастной женщине, которая искала любовь, но так ее и не нашла.
Но она-то не такая, как ее мать, напомнила себе Черити, лежа в постели и слушая шум дождя. Она куда менее ранима. В честь любви ее назвали, и она всю жизнь ощущала ее тепло.
А теперь в ее жизнь вошел странник.
Он говорил о сожалении, вспомнила Черити. Теперь она знала, что, случится между ними что-нибудь или не случится, ей все равно придется сожалеть.
Глава 4
Дождь продолжал идти все утро. Неспешный и монотонный, он принес холод и полумрак, не менее притягательный, нежели солнечный свет. Над водой висели тучи, превращая все цвета в разнообразные оттенки серого, отчего гостиница казалась еще более отдаленным местом. Временами ветер набирал силу, и под его напором дрожали оконные стекла.
На рассвете Роман наблюдал за Черити, которая, кутаясь в ветровку, выводила Людвига на утреннюю пробежку. Промокшая, она возвратилась через сорок минут, вошла через заднюю дверь. В ее комнате зазвучала музыка. Она выбрала спокойную и плавную мелодию с множеством вступлений скрипки. Роман испытал сожаление, когда музыка смолкла, и Черити поторопилась спуститься в столовую.
Со своей позиции на втором этаже Роман не мог слышать переполох на кухне, но мог его себе прекрасно представить. Мэй и Долорес будут печь, как только подойдет тесто для вафель или кексов. Черити быстро выпьет чашку кофе и поспешит помочь официантке накрыть столы и написать утреннее меню.
Ее волосы будут влажными, а голос спокойным. И от нее будет пахнуть дождем. Когда вниз спустятся ранние постояльцы, улыбнется и поприветствует каждого, обращаясь по именам. И у людей создастся впечатление, будто они завтракают в доме старого друга.
Это ее самое замечательное умение, подумал Роман, - заставлять незнакомцев чувствовать себя дома.
Могла ли Черити быть такой простой, какой казалась? Какая-то его часть готова была поверить в это, другая же считала это невозможным. Каждый таит что-то - от служащего почты мечтающего о сидячей работе, до генерального директора, представляющего очередную крупную сделку. И она не может быть другой.
Роман не назвал бы их поцелуй легким. Казалось противоречивым, что женщина с настолько спокойными глазами и ровным голосом может взорваться безумной страстью. И тем не менее так оно и было. Вероятно, страсть была такой же частью ее поведения, как и спокойствие.
И это раздражало его. Одно только воспоминание о своей беспомощности приводило его в Ярость. Роман заставил себя размышлять дальше. Если его влекло к той, какой она, похоже, была, то это достаточно резонно. Ведь Роман прожил одинокую и беспокойную жизнь. Хотя он сам выбрал образ жизни и, несомненно, предпочитал именно такой, не было ничего странного в том, что однажды он обнаружил тягу к женщине, которая олицетворяет все то, чего у него никогда не было. И чего он никогда не желал, напомнил себе Роман, прибивая плинтус.
Роман не собирался делать вид, что разобрался в чувствах Черити. Просто ему пора вернуться к работе.
И теперь он будет ждать, пока не закончится утренняя спешка. А когда Черити будет занята у себя в кабинете, он спустится вниз, очарует Мэй и выпросит у нее завтрак. Эта женщина не доверяет ему, с усмешкой подумал Роман. В ее крепком теле не было ни одной доверчивой клеточки. Но Роман был уверен: за исключением Черити, никто лучше Мэй не знал работников гостиницы.
Да, он приложит усилия, чтобы очаровать Мэй. И будет сохранять дистанцию между ним и Черити. До поры до времени.
- Сегодня ты выглядишь изможденной.
Черити подавила зевок, наливая себе вторую чашку кофе. Изможденная - неточное слово, думала Черити. Она была крайне истощена. Ее организм не привык функционировать при трехчасовом сне. И за столь короткий сон стоит поблагодарить Романа, размышляла она, отодвинув в сторону только что заполненную чашку.
- Садись: - Мэй указала на стол. - Я приготовлю тебе яйца.
- У меня нет времени. Я…
- Садись, - повторила Мэй, взмахнув деревянной ложкой. - Тебе нужно топливо.
- Мэй права, - внесла свою лепту Долорес. - Нельзя жить на одном кофеине. Тебе необходимы белки и углеводы. - Она поставила на стол черничный кекс. - Если не вижу, как поглощают мои белки, становлюсь слабой, как овечка. Конечно, врачи не говорят мне, но, думаю, у меня гипергликемический синдром.
- Он называется гипогликемический, - пробормотала Черити.
- Я так и сказала. - Долорес нравилось мудреное словечко, а беспокойство о Черити доставляло столько же удовольствия, сколько и забота о самой себе.- Мэй, ей просто необходимы яйца и поджаренный бекон. Вот что я думаю.
-Я уже готовлю.
Черити опустилась на стул, понимая, что численный перевес на их стороне. Эти две женщины могли препираться целыми днями, но, когда их объединяло общее дело, становились единым целым.
-Я не истощена, - в свою защиту проговорила Черити. - Просто прошлой ночью
плохо спала.
- Лучшее средство - теплая ванна перед сном, - наставляла ее Мэй под шипение бекона. - Но запомни, не горячая, а теплая.
- И со специальной солью. Но никаких масел или пузырьков, - добавила Долорес, ставя перед Черити бокал с соком. - Хорошая старомодная соль для ванной. Ведь верно, Мэй?
- Это не повредит, - пробормотала Мэй, слишком обеспокоенная состоянием Черити, чтобы спорить. - Ты слишком усердно работала, девочка.
- Я согласна, - вмешалась Черити, потому что это было самой легкой отговоркой. - Однако у меня нет времени на долгий, ленивый завтрак, и причина в том, что я должна позаботиться о найме новой официантки. И тогда мне не придется так усердно работать. Я поместила объявление в утреннюю газету, и претендентки уже должны звонить.
- Я сказала Бобу отменить объявление, - объявила Мэй, разбивая яйца и выливая их на сковородку.
- Что? Почему? - Черити привстала. - Черт, Мэй, если ты думаешь, что я возьму обратно Мэри Элис после того, как она…
- Нет, не то. И не ругай меня, юная барышня.
- Вот уже и вспыльчивость появилась. - Долорес поцокала языком. - Верный признак переутомления.
-Простите, - пробормотала Черити, сумев не заскрежетать зубами. - Но, Мэй, я рассчитывала провести собеседования с кандидатками за несколько следующих дней. Я хочу нанять кого-нибудь до конца недели. - Дочь моего брата оставила своего никуда не годного муженька в Толедо и вернулась домой. - Продолжая стоять спиной к Черити, Мэй дала бекону стечь, а затем кинула его на яйца. - Она хорошая девочка, моя Бонни. Пару раз работала здесь летом, пока училась в школе.
- Да, я помню. Она вышла замуж за музыканта, который играет в одном из курортных отелей в Истсаунде. Мэй нахмурилась.
-Играет на саксофоне, - проговорила она, будто это все объясняло. - Девочка устала от жизни в фургоне и пару недель назад вернулась домой. Она ищет работу.
Вздохнув, Черити взъерошила челку. - Почему ты не сказала мне об этом раньше?
-Раньше тебе никто не был нужен. - Мэй поставила перед Черити тарелку. - А теперь
необходим работник.
Черити оглянулась и увидела, как Мэй вытирает плиту. Сердце поварихи было таким же большим, как и все ее тело.
-Когда она может начать?
Губы Мэй изогнулись, она прочистила горло и заработала щеткой с еще большей энергией.
-Я сказала ей прийти этим вечером, чтобы ты могла посмотреть на нее. Я не жду, что ты наймешь ее, не оценив.
-Тогда хорошо. - Черити взяла вилку. Радуясь оттого, что одна проблема решена, она вытянула ноги и положила ступни на пустой стул. - Думаю, у меня есть время для завтрака.
Роман вошел в кухню и мысленно выругался. Он был уверен, что Черити здесь не застанет, - эта женщина не может сидеть спокойно, сейчас она должна быть занята выполнением обязанностей, которые по собственной воле взвалила себе на плечи. Но вместо этого Черити сидела на теплой, переполненной ароматами кухне, почти как прошлой ночью. С одной весомой разницей, заметил Роман. Сейчас Черити не была расслаблена.
Ее легкая улыбка исчезла в тот же момент, как он вошел. Черити медленно сняла ноги со стула и выпрямила спину. Он видел, как напрягается ее тело - одна мышца за другой. А вилка остановилась на полпути ко рту. Черити медленно отвернулась от него и продолжила есть. Роман подумал, что это было настолько близко к пощечине, насколько могла себе позволить Черити.
Роману пришлось на ходу изменять свой план насчет завтрака и сплетней на кухне. Теперь придется довольствоваться чашкой кофе.
-А я все думаю, куда это вы подевались, - проговорила Мэй, вновь доставая бекон из холодильника.
- Не хотел мешать. - Роман кивнул в сторону кофейника. - Я думал, взять кофе с собой.
- Вам нужна пища. - Долорес накрывала на стол напротив Черити. - Ведь верно, Мэй? Мужчины не могут работать, пока не получат сытный завтрак.
Мэй налила в чашку кофе.
-Он выглядит так, будто может работать и на пустой желудок.
И это абсолютно верно, подумала Черити. Она знала, во сколько Роман отправился спать, а когда она вышла, чтобы присмотреть за утренней сменой, Роман уже работал. Он спал не дольше ее, но не выглядел усталым.
-Еда входит в условие твоего найма, Роман. - Хотя аппетит пропал, Черити отрезала
кусочек бекона. - Думаю, Мэй отложила блинчиков, если ты предпочитаешь их яйцам.
Это было холодное приглашение, настолько холодное, что Долорес открыла рот, чтобы дать свой комментарий. Мэй быстро ткнула ее в бок и нахмурилась. Роман же взял чашку, которую ему протянула Мэй, и отхлебнул кофе.
-Яйца подойдут.
Он не сел. Дух гостеприимства, который обычно царил на кухне, сейчас не ощущался совсем. Роман облокотился о стойку и стал пить кофе. Мэй готовила рядом с ним.
"Я не буду чувствовать себя виноватой", - сказала себе Черити, игнорируя укоризненный взгляд Долорес. А в чем дело? Она - босс, и ее отношения с Романом были… что ж, они просто деловые. Но Черити больше не могла выносить напряженное молчание.
- Мэй, сегодня вечером я хотела бы маленькое печенье и сэндвичи. Дождь, скорее всего, будет идти весь день, поэтому в большой гостевой организуем танцы. - Завтрак казался ей все менее и менее привлекательным, поэтому Черити вытащила из кармана рубашки блокнот. - Пятьдесят сэндвичей должно хватить, если у нас будет сырная нарезка. Мы приготовим чайники с чаем и горячим шоколадом.
- К какому времени?
- К трем, думаю. А в пять можем подать вина для тех, кто захочет задержаться. Твоя племянница может в этом помочь.
Она стала делать заметки в блокноте.
Черити выглядит усталой, заметил Роман. Бледная и удивительно хрупкая. Она, очевидно, забрала волосы в хвост еще влажными, и маленькие завитки выбились из прически, когда волосы окончательно высохли. Они казались более светлыми по сравнению с остальной копной. Роман хотел убрать их с виска Черити и наблюдать, как цвет вновь вернется на ее щеки.
- Доешь свои яйца, - обратилась к ней Мэй, затем кивнула Роману: - Ваши уже готовы.
- Спасибо.
Роман присел к столу, так же сильно, как Черити, желая быть как минимум в десяти милях отсюда.
Долорес начала жаловаться на плохую погоду.
-Передай соль, - пробормотал Роман.
Черити толкнула в его сторону солонку. Их пальцы соприкоснулись на короткое мгновение, и она рывком отдернула руку.
-Спасибо.
- Не за что.
Черити вяло ковыряла вилкой в тарелке. Она знала по опыту, что будет сложно убежать с кухни, не помыв посуду, но намеревалась сделать это быстро.
- Хороший день, - проговорил Роман, потому что хотел, чтобы Черити вновь посмотрела на него.
Она действительно кинула на него взгляд. В ее глазах медленно закипала сдерживаемая злость. Но ему больше нравится это, чем ее прежняя холодная вежливость, с удивлением осознал Роман.
-Мне нравится дождь.
-Я так и сказал… - Роман замолчал, нарезая кекс. - Хороший день.
Черити резко выдохнула. Уголки ее губ дрогнули в улыбке, прежде чем Черити смогла скрыть свои эмоции.
- Ты найдешь краску для стен, потолка и отделки в кладовке. Она помечена в соответствии с комнатами.
- Хорошо.
- Кисти, валики и поддоны для краски там же, на верстаке справа от лестницы.
- Я все найду.
- Хорошо. В домике четыре подтекает вентиль.
- Я посмотрю.
Черити не хотела, чтобы Роман был спокоен и покладист. Она хотела, чтобы он был так же напряжен и недоволен, как и она сама.
- Во втором номере в восточном крыле заедает окно.
- Обязательно починю. - Роман поднял на нее спокойный взгляд.
- Отлично.
Неожиданно она заметила, что Долорес смотрит на нее. Даже Мэй, нахмурившись, уставилась в свою чашку. Ну и ладно, думала Черити, отодвигая тарелку в сторону. Значит, она раздает приказы, как капитан Блай. Да она и чувствует себя этим самым капитаном.
Черити вытащила связку ключей из кармана. Она взяла их этим утром, намереваясь самостоятельно осмотреть возникшие проблемы.
- Не забудь вернуть их в кабинет, когда закончишь. Они пронумерованы в соответствии с дверями.
- Да, мэм. - Не отрывая от нее взгляда, Роман положил ключи в нагрудный карман. - Что-то еще?
- Я дам тебе знать. - Черити поднялась, отнесла тарелку в раковину и вышла из кухни.
- Что это с ней происходит? - поинтересовалась Долорес. - Выглядит так, будто хочет откусить кому-нибудь голову.
- Она просто не выспалась. - Мэй была еще более обеспокоена, нежели желала показать, и это стало заметно, когда она поставила на стол чашку, в которой растирала масло с сахаром. Чувствуя себя матерью невоспитанного ребенка, она взяла кофейник и принесла его Роману. - Черити не очень хорошо себя чувствует сегодня утром, - обратилась Мэй к Роману, наполняя его вторую чашку. - Заработалась допоздна.
- Я толстокожий, - усмехнулся Роман. Но он почувствовал острую боль. - Может, ей следует передавать больше полномочий другим?
- Ха! Этой девочке? - Радуясь, что Роман не жалуется, Мэй стала более оживленной. - Это не в ее стиле. Она чувствует себя виноватой, даже если гость просто споткнется. Таким же был ее дедушка. - Мэй добавила немного ванили в чашку и стала перемешивать. - Здесь не может произойти ничего, в чем она не принимала бы участия. За исключением моей готовки. - Широкое лицо Мэй осветилось улыбкой. - Я выгоняла ее отсюда, когда она была ребенком, да и сейчас, если потребуется, сделаю это без промедления.
- Девочка не может вскипятить воду, чтобы посуда не пригорела, - вставила свое слово Долорес.
- Она может, если захочет, - вступилась за Черити Мэй, повернувшись к Роману. - Девочке нет нужды готовить, когда у нее есть я. И она достаточно умна, чтобы понимать это. Хотя все остальное - от покраски крыльца до ведения бухгалтерских книг - должно пройти через нее. Она из тех, кто принимает свои обязанности близко к сердцу.
Роман решил воспользоваться тропинкой, которую предложила ему Мэй.
- Это восхитительное качество. Вы уже давно работаете на нее?
- У Черити и ее деда я работаю двадцать восемь лет. - Мэй кивнула в сторону Долорес. - Она проводит здесь восьмой год.
- Девятый, - заспорила Долорес. - В этом месяце будет девять лет, как я здесь.
- Похоже, сотрудники надолго остаются в гостинице.
- Все верно, - согласилась Мэй.
- Я смотрю, в гостинице надежный, трудолюбивый персонал.
- С Черити это легко. - Мэй умело отмерила разрыхлитель. - Просто этим утром она в дурном настроении.
- И выглядела немного усталой, - медленно проговорил Роман, игнорируя укол вины. - Может, отдохнет сегодня.
- Не похоже на то.
- Но ведь хозяйственный персонал укомплектован.
- Она все равно найдет постель, которую необходимо заправить.
- Но Боб ведь занимается счетами?
- Она сует свой нос в бухгалтерские книги, проверяет каждую колонку. - В голосе Мэй слышалась гордость. - Дело не в том, что она не доверяет людям, которые работают на нее, - добавила Мэй. - Просто ее сердце остановится, если счет будет оплачен позже или перепутана очередность. И в допущенной ошибке лучше обвинит себя, нежели кого-то другого.
- Полагаю, без ее ведома здесь ничего не происходит.
- Без Черити? - Засмеявшись, Мэй включила в розетку электрический миксер. - Она узнает, даже если из прачечной вернется салфетка с пятном. Смотри, куда ты чихаешь, - добавила она, заметив, что Долорес накрыла лицо платком. - Попей горячей воды с лимонным соком.
- Лучше горячего чая с медом, - сказала Долорес.
- С лимоном. Мед забьет твое горло.
- Моя мать всегда давала мне горячий чай с медом, - не уступала ей Долорес.
Женщины все еще спорили об этом, когда Роман выскользнул из кухни.
* * *
Большую часть дня Роман провел в западном крыле. Работа помогала ему думать. Он слышал, как несколько раз мимо проходила Черити, но ни один из них не искал общества друг друга. Он может быть более объективным, понял Роман, когда ее нет рядом.
Комментарии Мэй подкрепили его наблюдения и информацию, которая стала ему доступной. Черити Форд полностью управляла гостиницей. Ничто не могло пройти мимо внимательного взгляда Черити. Если размышлять логически, это значит, что она была полностью вовлечена в деятельность, которую ему предстояло пресечь. И вероятно, была даже ответственна за это.
И все же… то, что он сказал Конби прошлой ночью, оставалось правдой. Картина не складывалась.
Женщина работала почти двадцать четыре часа в сутки, чтобы гостиница имела успех. Он видел, что она занимается всем - от разведения герани до заготовки дров. И если только Черити не была потрясающей актрисой, все это ей нравилось.
Черити не казалась особой, которая захотела бы сделать деньги легким способом. И не было похоже, что она желает получить все те вещи, которые можно купить на легкие деньги. Но это было инстинктивное ощущение, а не факт.
Конби всегда основывался на фактах. Роман же доверял инстинкту. Но его задание предполагало доказать ее вину, о непричастности речи не шло. И тем не менее за два дня его приоритеты изменились.
И дело не только в том, что Роман находил Черити привлекательной. Он считал и других женщин привлекательными, но тем не менее без колебания доводил дело до конца. Это - справедливость. Одной из тех нескольких вещей, в которые он верил без сомнения, была справедливость.
В деле Черити он должен быть уверен, что его выводы относительно ее основываются не только на эмоциях, которые она пробуждала в нем. Чувства и инстинкты - это разные вещи. Если мужчина на его месте позволит себе с головой погрузиться в эмоции, то он будет беспомощен.
Но что не дает ему покоя? Как бы долго и усердно Роман ни думал об этом, он не мог указать хотя бы на одну причину того, почему уверен в ее невиновности. Дело здесь во всем, наконец понял Роман, В ней, в гостинице, в атмосфере, которая окружает это место. Все это заставляло его верить, что такие люди, такие места существуют. И существуют ничем незапачканные.