Затея Айрис удалась на славу. Однако, как ни выдавливала Антония из себя веселье, танцы с Ральфом были ей явно не по душе. Айрис, как во сне, двигалась в такт музыке с Дэвидом Холстедом. Генриетта энергично танцевала с Саймоном, все время громко с ним о чем-то беседуя. Дугал, с каким-то застывшим лицом, составил пару разговорчивой Джойс Холстед, а Белла с помощью Гасси меняла граммофонные пластинки. Антонии казалось, что она постоянно ощущает на своей спине и руке прикосновение холодных пальцев Ральфа. На лбу его черные волосы заметно редели, а на бледном подбородке проступала темная щетина.
Пожалуй, некоторые и сочли бы его привлекательным. Но непонятно почему она испытывала к нему антипатию. Наверное, это несправедливо. Ей следует узнать его получше, прежде чем делать решительный вывод, что он ей не нравится.
Саймон, исполняющий обязанности бармена, не жалел выпивки, и вскоре все немного захмелели. Перед глазами Антонии мелькали лица - черно-белое Ральфа, красное Саймона и золотистое - Дугала. Совсем еще недавно она хотела, чтобы Дугал ее поцеловал. Теперь ей казалось, что он ужасно далеко - он то танцевал с глуповатой и шумной Джойс Холстед, то с Айрис. Белла тоже пропускала рюмку за рюмкой и иногда по ошибке ставила им вместо тустепа какой-нибудь менуэт или ноктюрн.
Отделавшись от Ральфа, Антония подошла к Саймону. Решив, что кузина хочет с ним потанцевать, тот раскинул руки.
- Саймон, а где Белла достает себе бренди? - спросила она.
Его маленькие глазки с тревогой взглянули на нее:
- Бренди?
- Да, бренди. Мы тут с Дугалом обнаружили ее совершенно пьяной.
Саймон испуганно зашикал:
- Тсс! Должно быть, она его просто покупает.
- Не говори ерунды! На какие же деньги? Скорее всего, таскает?
- Знаешь… - Он отвел глаза. - На самом деле я этого тоже не одобряю. Я уже говорил Айрис, что не одобряю. Но поди удержи у нас здесь прислугу! И если уж мы терпим этого ее отвратного сынка, то одна-другая бутылочка бренди… - Он не стал договаривать. Антония подумала: "И получила она эту бутылочку именно тогда, когда я первый раз осталась в доме совсем одна. Случайно ли это? Ну конечно! Ведь Белла праздновала их свадьбу. Еще бы Саймону не расщедриться!"
Но подспудно девушка чувствовала - хозяевам удобно, что Белла пьяна. Иногда им это очень удобно. Например, когда кто-то кричит по ночам…
- Знаешь, Саймон, в одной из пустых комнат я нашла длинный седой волос.
Саймон уставился на нее в крайнем изумлении:
- На кой черт ты поднимаешь всякую гадость! - И затем добавил: - Пару раз мы нанимали уборщицу. Какая ты все-таки смешная!
Так, значит, уборщица. Что ж, вполне убедительно. Пожалуй, Саймон прав, она ведет себя как идиотка.
Немного покачиваясь во время танца, Саймон думал о своем:
- Жалко, что Айрис захотелось этого кота. Конечно, несправедливо было бы не дать ей его завести, но я так беспокоюсь за птичек. Ведь если он до них доберется, от бедняжек ничего не останется. Только перья полетят.
- Антония! - послышался голос Дугала. - Пора бы вам потанцевать и со мной. - Как только Саймон выпустил ее из рук, Дугал обнял за талию. При первом же шаге он наступил ей на палец.
- Ой! Какой вы неуклюжий! - воскликнула девушка.
- Простите! Я знаю, что некоторые танцуют лучше.
- Вы имеете в виду доктора Билея? Да, он действительно отлично танцует. - Из-за упрямства она не добавила, что готова танцевать с кем угодно, только бы не с доктором Билеем.
- И все же вам не надо было бы танцевать с больной ногой, - неодобрительно заметил адвокат.
- Я знаю. По-моему, она начинает отекать. Как странно, Дугал, ведь Ральф Билей - именно тот человек, который следил за мной в самолете.
Похоже, Дугал очень удивился. Его ясные голубые глаза изумленно уставились на нее из-под широких золотистых бровей. Антония с удовольствием посмотрела в эти открытые и честные глаза:
- Ему хотелось со мной познакомиться, - мечтательно произнесла она.
- Какой банальный способ, - презрительно фыркнул Дугал.
- Тем не менее, он все еще действует. Во всяком случае, Ральфу так кажется.
- А вам?
Антония улыбнулась. Ей захотелось снова почувствовать на своей коже прикосновение его шершавой, как язык котенка, щеки. Ей хотелось слушать, как он говорит, неважно даже о чем. Нет, Пожалуй, с нее довольно джина, а то, чего доброго, она подумает, что влюбилась в этого милого, честного и начисто лишенного воображения новозеландского солиситора. Вряд ли он ответит ей взаимностью, а значит, она будет ужасно несчастлива. Уж лучше тогда совсем не влюбляться!
- Мне?! По-моему, если кто-то понравился, годится любой способ.
Лицо его стало жестким. Дугал снова наступил ей на палец и сердито пробурчал:
- Извините! А вы уверены, что он не охотится за вашим капиталом?
Антония весело рассмеялась:
- Дугал, сейчас одна тысяча девятьсот пятьдесят первый год. Четыре тысячи фунтов даже с натяжкой нельзя назвать капиталом. У некоторых это составляет всего лишь годовой налог.
- А вы уверены… - начал Дугал, когда из холла вдруг послышался пронзительный вопль и шипение. Айрис бросилась к двери.
- Гасси! - взвизгнула она. - Гасси, сейчас же отпусти кота!
Быстро оказавшись у дверей, Антония увидела, как Гасси держит Птолемея за лапы - по две в каждой руке - и кружит его по комнате. Кот вырывался и шипел. Когда подбежала Айрис, Гасси помчался на лестницу.
- Глядите! - злобно выкрикнул он. - Глядите, как он пикирует.
Он еще раз крутанул насмерть перепуганного кота в воздухе. Затем с диким криком Птолемей все-таки вырвался и бросился в открытую дверь.
Вне себя от ярости, Айрис подбежала к Гасси и влепила ему две звонкие пощечины.
- Ах ты скотина! Бессердечная скотина!
- Ой! - в ужасе выдохнула Белла.
Гасси потер щеку и захныкал:
- Я все про вас расскажу. Все расскажу!
Пошатываясь, к нему подбежала Белла:
- Гасси, поди ко мне! Ну, неужели нельзя совсем без озорства, чертенок ты этакий?!
Айрис повернула к ней красное от злости лицо:
- Белла, ради бога, смотрите за ним получше! Он становится совершенно невозможным. Сначала беспорядок в моей комнате, теперь еще и это…
Белла грубовато, но ласково обняла мальчика за плечи. Гасси сердито поглядывал на Айрис из-под поднятых над бровями кулачков.
- Она меня ударила! - бормотал он. - Я скажу мисс Вебб, что…
- Успокойся, - шикнула на него Белла. - Отправляйся лучше в постель.
- Правильно, уложи его спать, Белла. - Голос Айрис стал вдруг необыкновенно усталым. Она улыбнулась гостям широкой, но вымученной улыбкой. - Простите за этот досадный случай. Как вы скоро убедитесь, Гасси - как раз то, что называется трудным ребенком.
Саймон подошел и неуклюже подал ей руку, как будто все еще смущаясь проявлять нежность на людях.
- Не принимай это так близко к сердцу, любимая. Если Гасси и впредь будет доставлять нам столько хлопот…
Но Айрис уже успела взять себя в руки. Словно раскаиваясь, она сказала:
Антония услышала в коридоре тяжелые шаги Саймона. Он громко зевнул и с шумом направился в спальню. Затем кто-то быстро прошмыгнул по лестнице. Послышался сердитый шепот Айрис:
- Убирайся вниз, негодный мальчишка!
Подойдя к двери, Антония увидела, как, схватив Гасси за худенькое плечо, Айрис подталкивает мальчика к лестнице.
- Что это он здесь делает? - спросила Антония.
Айрис повернула к ней раскрасневшееся лицо:
- Кто его знает! Нет, он меня уже замучил. - Она в последний раз пихнула Гасси. - Сейчас же отправляйся вниз и ложись спать!
Затем она направилась к Антонии:
- Ну и ребеночек! Можно я зайду к тебе покурить? - Она тяжело дышала, а ее глаза снова возбужденно блестели.
- Конечно. Мне самой ни капельки не спится. Гасси такой непослушный…
- Просто сил нет! Я терплю его здесь только из жалости к его матери. Теперь вот еще придумал сочинять всякие небылицы. Скажи, успел он тебе уже что-нибудь наплести?
- Обещал только рассказать о том, что ему якобы кто-то дал. Я, правда, не обратила на это особого внимания.
Закурив, Антония посмотрела на Айрис. Та подошла к окну и рывком задернула шторы.
- Интересно о чем? Впрочем, в таком возрасте дети вечно придают значение всяким пустякам. - Она села и, затянувшись, тяжело вздохнула. - Господи, я так устала. Правда, славная была вечеринка, пока ее не испортил Гасси? Ну, как тебе Ральф Билей?
- Он хорошо танцует. - Антония попыталась отделаться ничего не значащей фразой.
- Я знаю. И у него очаровательные манеры. Наверное, женщины от него без ума. Он обязательно будет нашим консультантом по всем медицинским вопросам. Он снимает в городе квартиру, но дом пока не подыскал. Конечно, он скоро женится.
- Будем надеяться, - пробормотала Антония. Интересно, что на сей раз придумала Айрис.
- Сказать по-правде, - призналась Антония, - я ему не совсем доверяю.
Айрис широко раскрыла глаза:
- Не доверяешь! Что ты имеешь в виду? Неужели ты так старомодна, что думаешь, будто он тебя соблазнит?
- Нет, я думала совсем не об этом, - холодно ответила Антония.
- Тогда о чем же?
- Да так, сама не знаю. Мне только кажется, что он очень и очень непрост.
- Дорогая, нельзя же относиться к людям так строго. Лучше принимай их такими как есть и получай от этого удовольствие. Я, например, так и делаю. Мне кажется, Ральф очень мил, а ты настроена против него только потому, что вообще не любишь врачей. Это просто психоз. Но не будем сейчас об этом. Ложись-ка лучше в постель. Спокойной ночи, дорогая. - Наклонившись, она прикоснулась ко лбу Антонии холодными губами. - Тебе надо больше отдыхать. Поспи завтра подольше.
Антония легла в постель и очень быстро уснула. Однако во сне она увидела Ральфа Билея, руки которого были в два раза больше, чем туловище. Он приближался к ней, протягивая эти огромные ручищи с растопыренными пальцами. Когда же она в ужасе оттолкнула их прочь, в руке ее оказалась вдруг телефонная трубка, из которой доносился зловещий шепот: "Теперь твоя очередь. Ты следующая".
Затем послышался чей-то пронзительный вопль.
Но это было уже не во сне. Антония не сомневалась, что отчетливо слышала чей-то крик. Она села в постели. Сердце ее бешено стучало. На лбу выступил холодный пот.
Кругом было очень тихо. Лишь слабо шумели сосны и металлически полязгивали листья копейного дерева. Антония заставила себя подняться и подойти к окну. Лунный свет серебрил холм и холодно поблескивал на воде. В саду лишь слабо колыхались тени деревьев. Ни в одном окне дома не горел свет. Похоже, проснулась только она. Так кричал ли кто-нибудь или нет?
Теперь она уже в этом сомневалась, и собиралась было снова улечься в постель, когда услышала, что по лестнице кто-то крадется. Под ее дверью мелькнула и тут же скользнула прочь полоска света.
Антонию так и подмывало немедленно нырнуть в постель и зарыться под одеяла. Но так она никогда ничего не узнает. Девушка сделала над собой нечеловеческое усилие и, подойдя к двери, распахнула ее.
Кто-то резко обернулся, и по коридору пронесся луч фонарика.
- Ах, это ты, Тони? - прошептала Айрис. Она запыхалась и тяжело дышала. - Я тебя разбудила? Я спускалась за Птолемеем. Он дрался с каким-то огромным котом. Я услышала, как он закричал.
В темноте Антония различила у Айрис возле груди лишь бледное пятно. Она облегченно вздохнула.
- Я тоже слышала. Я так испугалась.
- Неудивительно. - Айрис немного отдышалась. - Он вопит, как сирена. Правда, моя милая? Мне очень жаль, что ты проснулась, Антония. Ложись скорей в постель и засыпай.
Глава 14
Похоже, полученные вечером пощечины пошли Гасси на пользу. На следующий день, поднявшись пораньше, он вычистил всю обувь. Однако Айрис пришлось признать, что на большее его, видимо, не хватило, потому что еще до завтрака Гасси улизнул на рыбалку.
- С такими мальчишками нельзя быть слишком мягкими, - заметил доктор Билей. - Единственное, что они понимают, - это строгость. Похоже, матери Гасси как раз ее и не хватает.
- Что ж, поживем - увидим, - ответила Айрис. - Все ли сегодня хорошо спали? Я, например, отлично, пока не пришлось среди ночи разнимать Птолемея и какого-то ужасного бродячего кота. Наверное, вы сами слышали их дикие вопли.
Однако выглядела Айрис так, будто не спала совсем. Она была очень бледна, а под глазами темнели круги. К тому же она по-прежнему казалась напряженной и чем-то взволнованной.
Джойс Холстед ответила, что, как только добралась до кровати, тут же заснула сном праведницы. Ее муж - тоже. Доктор Билей промолчал. Склонив свое узкое бледное лицо над тарелкой, он, казалось, был полностью занят едой. Однако Антония понимала, что он ничего не пропускает мимо ушей. Он бросил быстрый тревожный взгляд, и его руки беспокойно дернулись. Похоже, он все-таки не очень приятный человек, решила Антония.
- Зато, Антония, - продолжала Айрис, - с тобой вчера ночью ничего не случилось. - Она обратилась к остальным. - Представляете, с Антонией происходят невероятные вещи! Сначала ей кажется, что всю ночь она слышит какие-то таинственные крики, затем падает с лестницы.
- Таинственные крики! - воскликнула Джойс Холстед, округлив от удивления глаза. - Надо же, какая впечатлительная! Наверняка это какие-нибудь чайки? Или в доме есть привидение?
- Во всяком случае, мы с ним пока не встречались. Ну конечно, это чайки. Я сама перед штормом иногда слышу по ночам их крики.
Антония почувствовала на себе взгляд Ральфа Билея.
- Вы ходите во сне?
Айрис ответила за нее:
- Она клянется, что нет, но откуда, скажите мне на милость, тому, кто действительно ходит во сне, это знать? Это могут знать только другие.
- Но я уверена, что не хожу во сне, - решительно сказала Антония.
Она почему-то чувствовала, что за внешней дружелюбностью всех присутствующих здесь скрывается враждебность. Ей враждебен Саймон, который набивает свой постоянно мокрый рот огромными кусками тоста и вечно прячет от нее глаза. И Айрис с ее заботливостью, всегда готовыми на все объяснениями, беспокойным нравом и измученным видом. И Ральф Билей, который то и дело выразительно смотрит на нее блестящими от волнения глазами. И хотя Джойс и Дэвида Холстедов трудно было бы назвать ее врагами, ясно одно - они ужасно не любят все, что выходит за узкий круг их понимания.
Впрочем, если ей приходит такое в голову, наверное, она действительно немного не в себе. Ведь у этих людей совершенно нет причин относиться к ней враждебно. Похоже, ей это просто кажется.
- Такое расстройство, - неожиданно начал доктор Билей, - вполне могло случиться на нервной почве. Вы не болели до этого, Антония?
- Да, перед отъездом из Лондона я на самом деле довольно сильно болела гриппом, - ответила Антония, как бы защищаясь.
- Ах вот как! Ну, тогда у вас просто нервное истощение.
- Вы и правда не очень хорошо выглядите, дорогая, - посочувствовала Джойс Холстед. - Уверена, что здесь вам будет гораздо лучше. Ведь здесь такой воздух - море и все такое… Мне кажется, нигде нет воздуха лучше, чем в Новой Зеландии.
Постепенно Антония поддавалась их убеждениям. Почти все, что с ней случилось, можно легко объяснить, ну, а остальное - всего лишь игра воображения.
Одна только Генриетта не согласилась бы с этим. Она обожала мелодрамы и была уверена, что даже у застенчивой, неуклюжей и вечно хихикающей Этель есть своя личная жизнь. Впрочем, поддержка Генриетты ровно ничего не стоила. Она была одинока.
- Бедная Антония, - нежно сказала Айрис. - Мы все на тебя набросились. Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом. Надеюсь, все собираются поехать на праздник цветов? Наверное, ты о нем еще ничего не слышала, Антония? Днем будет шествие с цветами, а вечером - танцы. Думаю, там будут просто миллионы цветов.
- Крайстчерч - это центр садоводства Новой Зеландии, - словно цитируя учебник географии, изрекла Джойс Холстед. - В пригородах - прекрасные сады. Возле каждого дома - свой сад, и каждый старается перещеголять другого. К тому же подходящий климат…
- Мне как раз нужно съездить к себе, - перебил ее доктор Билей, не сводя с Антонии глаз, - и я с удовольствием показал бы вам лучшие утолки Крайстчерча. Говорят, он очень похож на английские города.
- Отличная мысль! Просто отличная! - отозвался Саймон, обводя всех радостным взглядом. - У нас совсем не было времени показать что-нибудь Антонии. Мы с Айрис - кроме всего прочего - ужасно тут заняты…
Бедный Саймон немного ревновал Айрис к доктору Билею. Он так ухватился за предложение Ральфа, будто тот действительно ухлестывал за его женой… Несчастный Саймон. Нелегко любить так по-собственнически, особенно если ты медлительный и простодушный, а твоя избранница, напротив, натура стремительная, беспокойная и нетерпеливая. Ладно уж, ради Саймона она съездит с доктором Билееем в Крайстчерч. Однако ей этого очень не хотелось.
Доктор Билей прекрасно вел машину - новенькую, что называется, с иголочки. Он приобрел ее всего лишь четыре дня назад и специально ездил в Маунт-Кук, чтобы обкатать. Там он и встретился с Айрис и Саймоном.
- Айрис сказала, что вы познакомились с ней в Окленде, - заметила Антония.
- Да, в гостях. Я, конечно, ее сразу запомнил. Еще бы - у нее такие необычные волосы. Пожалуй, она не красавица, но что-то в ней все-таки есть…
Антония поняла, что он имеет в виду. Маленькое с резкими чертами личико Айрис, обрамленное роскошными, серебристыми, как раскрывшиеся почки ивы, волосами, действительно нельзя было назвать красивым. Однако в нем чувствовалась непреодолимая сила, которая заставляла его запомнить.
- Тогда она ухаживала за престарелой мисс Майлдмей и казалась ужасно усталой. Наверное, ей не хотелось доверять это другим, хотя случай все равно был безнадежный.
Антония вспомнила могилу тетушки Лауры на Оклендском кладбище и размытую дождем надпись на ленте: "С любовью и неутешной скорбью. Айрис". Это была совсем другая роль Айрис, и Антония с трудом представляла ее доброй самаритянкой. Но если Айрис так преданно ухаживала за тетей Лаурой, она, наверное, заслужила нечто большее, чем нелюбимый муж. А уж то, что Айрис отвечает на страстную привязанность Саймона взаимностью, казалось Антонии совершенно невозможным.