- Разумеется, вы поедете к ней. И чем раньше, тем лучше. Я недоверчиво взглянула на него.
- Я сам поеду в Луксор и не собираюсь оставлять вас здесь.
- Когда мы сможем поехать? - тихо спросила я.
- Мы полетим на самолете завтра днем. Сегодня туда больше нет рейсов.
Мое сердце громко застучало, ладони стали холодными и влажными. Неуловимая Адель стала реальной и досягаемой - оставалось лишь сесть на самолет и полететь к ней. Мне хотелось поскорее ее увидеть.
- А сегодня вечером мы не можем поехать?
Ахмед поймал мой тревожный взгляд, и я подумала, что ему должны быть понятны мои чувства, ведь он так обожает свою сестру.
- Туда идет поезд, но он отправляется в восемь часов.
Я взглянула на свои часы. Они показывали половину седьмого.
- Мы успеем! - воскликнула я. - Когда мы прибудем в Луксор?
- В восемь утра, но…
- Прошу вас, мистер Рашид. - Я импульсивно взяла его за руку. - Мы можем упустить ее. В Риме я потеряла ее. Я не хочу, чтобы это случилось еще раз.
Он сжал мою руку.
- Мисс Харрис, но это долгое путешествие, на самолете гораздо приятнее и быстрее.
- Но поезд прибывает намного раньше! Умоляю вас!
Он неохотно согласился.
- Ну, хорошо. Но нам следует поторопиться. Мне придется отлучиться на несколько минут, вы за это время соберете свои вещи. Когда я вернусь, мы сразу отправимся в путь.
Мы поднялись одновременно, все еще крепко держась за руки.
- Мисс Харрис, это опасное предприятие. Вы не должны слишком обнадеживать себя, вас может постигнуть разочарование.
- Мистер Рашид, я уже научилась справляться с разочарованиями. Меня этим не удивишь.
Как только он вышел, я отправилась в спальню и тщательно упаковала свои вещи. Я раздумывала, куда положить шакала - в сумочку или в чемодан, но, в конце концов, засунула его в пояс своих брюк и выпустила блузку. Мы с этим маленьким зверьком стали неразлучны.
Я остановилась перед зеркалом и увидела прежнее отражение: бледную копию своей красивой сестры. Однако в глазах появилось что-то новое, бесстрашие, что ли.
Сейчас, когда предстояло еще одно путешествие, на этот раз к верховью Нила, мне показалось, что я всего лишь беглянка, отшельница, которой нет дела до жизни, кипевшей за пределами ее крохотного личного мирка.
Что ж, я теперь вылупилась из своей защитной скорлупы и должна была полагаться только на себя. Теперь мне и в самом деле ради себя и сестры придется стать бесстрашной.
Поезд в Луксор отправился со станции "Рамсес", своим названием обязанной возвышавшейся перед ней исполинской статуе Рамсеса II . В этот вечерний час, когда прибывает и отправляется много поездов, на станции было многолюдно. Никто не обращал внимания на хорошо одетого араба и молодую американку, пока мы протискивались через шумную толпу.
Ахмед завел меня в какую-то пристройку, напоминавшую кофейню. Здесь было полно мужчин, в воздухе висел густой табачный дым. Ахмед принес чай и снова ушел. За время его отсутствия мне вдруг стало страшно, пока я вглядывалась в смуглые лица, которые окружали меня со всех сторон. Мужчины, поймавшие мой взгляд, обращались ко мне на арабском или говорили: "Добро пожаловать в Каир". Я с тревогой выискивала среди них толстяка в очках или Арнольда Росситера. Но в толпе не оказалось ни одного европейца. Повсюду были только арабы - одни сидели, а те, кому не хватило мест, стояли между столиками.
Ахмед вернулся вовремя. В руках он держал билеты.
- Почему вы не пьете чай?
- Я слишком волнуюсь.
Я снова оглядела кофейню. Стены выцвели и облупились, пол из сплошного бетона, никаких украшений - ни одной картины, ни цветов, над головой - голые лампочки. Меня окружала толпа счастливых, смеющихся арабов, которые не обращали никакого внимания на убогость помещения.
- Наш поезд уже прибыл?
- Да, я купил билеты. Ночью только один поезд идет в южном направлении до Асуана . Это поезд второго класса. Я купил билеты в купе, чтобы нам никто не мешал. Вы сможете поспать.
- Если смогу заснуть. Когда отправляется поезд?
- Через пятнадцать минут. Допейте чай, и пойдем.
Ахмед терпеливо ждал, пока я пила чай. Его красивые глаза смотрели в одну точку, он напряженно думал о чем-то. Я не могла отвести от него взгляда.
- Вы готовы? - спросил Ахмед. - Теперь можно идти.
Он нес и мой, и свой багаж и предложил мне, как и прежде, взять его под руку. В другой руке я держала сверток, который собрала Асмахан. Я не сомневалась, что в нем еда. Затем мы стали пробираться сквозь толпу. Я глазами искала указатели выхода к поездам, но не увидела ни одного. На стенах не было почти ни одного слова, но их украшали простые рисунки и стрелки. Все объяснялось тем, что большинство пассажиров были неграмотны.
Когда мы шли по длинному переходу, я на мгновение выпустила руку Ахмеда, и кто-то оттолкнул меня назад. Крестьянин рассыпался в извинениях, Ахмед, смеясь, ответил ему на арабском. Затем он передал мне свою сумку, которая оказалась намного легче моей, крепко обнял за плечи, и мы двинулись дальше.
Когда мы приблизились к платформе, он отпустил меня и снова забрал свою сумку. Потом жестом подозвал мальчика, стоявшего неподалеку. Мальчик, на вид лет десяти, одетый в лохмотья, подбежал к нам, и Ахмед заговорил с ним на арабском, опустил ему в руки монетку и отошел в сторону. Мальчик широко улыбнулся и отдал ему честь.
Я с изумлением смотрела, как десятилетний мальчик придвинул сумки ко мне и встал рядом, почти касаясь меня.
- Ты мой телохранитель? - я обратилась к нему.
Широко улыбнувшись, он сказал:
- Добро пожаловать в Каир. Здесь вам рады.
- Спасибо.
Он чопорно поклонился.
- Генри Киссинджер , мисси.
- Да, Генри Киссинджер тоже приехал сюда.
Ахмед вернулся в сопровождении мужчины в длинной просторной рубахе. Ахмед дал мальчику еще одну монету, затем вручил наши билеты носильщику. Тот поклонился мне и, бормоча что-то, забрал сумки и проворно ринулся в самую гущу толпы. Ахмед взял меня за руку, и мы последовали за носильщиком.
Зайдя в вагон и убедившись, что номера дверей в купе соответствуют номерам на билетах, носильщик внес наши сумки, стряхнул пыль с сидений, поправил подушки и несколько раз на арабском языке пожелал нам "доброго здоровья". Ахмед дал ему несколько монет, и тот ушел.
- Знаете, мы ведь сами могли принести багаж и сэкономить деньги.
Ахмед Рашид как-то странно посмотрел на меня.
- Мисс Харрис, моя страна очень бедна и, не сомневаюсь, не похожа на Америку. Многим египтянам нужна работа. Когда нет работы, мы должны ее предоставить. Тому мужчине, наверное, приходится кормить многодетную семью, и он согласен работать долгие часы за несколько монет. Мало кому везет так, как мне. А раз мне повезло, значит, я должен помогать другим. Таков закон Аллаха.
- Да, но ведь…
Я не нашла, что возразить, и принялась разглядывать купе… Оно было очень тесным, однако чистым. И это меня порадовало. Свободного места было два дюйма на четыре, остальное пространство занимал шкаф, раковина и спальные места. В целом же довольно уютно.
- Вам нравится? - спросил Ахмед.
- Очень. Я буду спать как убитая.
Мы оба сели, и Ахмед закрыл дверь - стало тише.
- Мое купе находится рядом, но я останусь здесь, пока поезд не покинет пределы Каира и не проверят ваш билет. Возможно, кондуктор не знает английского. Затем пойду в свое купе, а вы запрете дверь. Вам понятно?
- Да, сэр.
- Если я вам понадоблюсь, постучите по этой стене, и я вас услышу. - Он постучал костяшками пальцев по стене у моего спального места. - Я сразу приду.
- Понятно.
- В Луксоре вы отправитесь в гостиницу. Не знаю, в какую - думаю, в "Нью Винтер Палас" может не оказаться свободных мест, но в "Винтер Палас" или "Луксор Отель" будут свободные номера. У меня нет времени звонить туда. Но это хорошие гостиницы.
- Мне все равно.
Он вежливо улыбнулся и искоса посмотрел на меня.
- Я так не думаю. Видно, вам моя страна не очень нравится. Не знаю, какова ваша страна, скорее всего, она очень богата и великолепна.
Я чуть не брякнула: "Так оно и есть", но поняла, что он иронизирует. Вместо этого я сказала:
- Я буду говорить с вами откровенно, мистер Рашид. До тех пор пока сестра не позвонила мне из Рима, я ни разу не покидала Соединенные Штаты. Меня поразило все, что я увидела в Риме. А вот теперь меня потряс Египет. Вы не можете винить меня за то, что я ошеломлена!
- Я вас ни в чем не виню…
- Нет, это неправда! Я всего лишь реагирую естественно. Если кто-то демонстрирует свою гордость и обиду, то это вы. Мне кажется, что вы стыдитесь Египта и хотите быть тем, кем на самом деле не являетесь. Вы обращаетесь с этими жалкими нищими так, будто они гораздо ниже вас, и с радостью бросаете им несколько монет. Мистер Рашид, не вините меня в том, в чем виноваты вы сами!
Он молча смотрел на меня. На улице раздавались приглушенные крики на арабском. Я сидела в купе вместе с этим человеком, которого я едва знала и во власти которого находилась. Зачем я на него напустилась? Какая муха меня укусила?
Я услышала голос Ахмеда Рашида:
- Наверное, вы правы, мисс Харрис. Не буду с вами спорить.
Я снова взглянула на него, увидела его влажные глаза и смуглую кожу. Если бы Ахмед надел белую куфию, завязал ее черным шнуром, он стал бы похожим на шейха в пустыне - таинственного и романтичного. Однако сейчас он был просто Ахмедом Рашидом, государственным чиновником, который выполняет свои обязанности.
- Извините. Я просто взвинчена. Послушайте… - У меня на коленях лежал сверток, приготовленный для нас Асмахан… - давайте заморим червячка, хорошо?
- Как вы сказали?
- Давайте перекусим. - Я сорвала веревку и уже хотела было содрать бумагу, но он остановил меня.
- Бумага очень ценна, мисс Харрис.
- Это правда. Что тут у нас такое…
- Буртукан. - Он вытащил апельсин. - Буртукан суккари. А вот это - торта . А вот хлеб, айш балади.
Я рассмеялась.
- А я проголодалась.
Когда поезд тронулся, я отодвинула занавеску, но в темноте ничего не удалось рассмотреть. В стекле я увидела отражение своего лица, а за ним наблюдавшего за мной Ахмеда Рашида.
Вошел молодой человек, похожий на кондуктора. Он тщательно изучил наши билеты, проштамповал их, надорвал, написал свои инициалы, прокомпостировал и вернул нам. За это время он с Ахмедом разговаривал на арабском, затем молодой человек вышел.
- Вам теперь придется идти в свое купе?
- Пока нет. Этот человек проверил лишь оплату за дорогу. Придет еще один проверить наши билеты.
- Там, где нет работы…
Он улыбнулся мне.
- Теперь вам понятно.
Когда пришел второй кондуктор, поболтал с Ахмедом и ушел, мой спутник сказал:
- Мисс Харрис, я пойду. Пожалуйста, заприте дверь. И не забудьте о стене… - Он снова постучал по ней. - Если я вам понадоблюсь.
- Не забуду. Спасибо. Шукран.
- Афуан, мисс Харрис. Тесбах алал хейр.
- Спокойной ночи.
Я тут же заперла дверь, свернулась калачиком на своем месте и укуталась одеялом. Конечно же, мои мысли вернулись к Адели.
Что меня ждет в Луксоре? Это был самый важный вопрос. Я понятия не имела, в какую историю угодила моя сестра. Не знала, чем она занималась все это время после того телефонного звонка из Рима. Неужели ее похитили? Может, она заодно с бандой преступников? Или же путешествует в одиночку? На все эти вопросы пока нет ответа.
Воображение рисовало разные картинки. Сначала я увидела свою сестру, связанную веревками, с кляпом во рту. Затем - как она совершенно беззаботно и игриво присматривает одежду в магазинах Луксора.
Я вспомнила фотографию. На ней, вне всякого сомнения, была моя сестра, но снимок казался каким-то нечетким, смазанным, по нему нельзя было определить, где она точно находится и чем занимается. Адель с озадаченным выражением лица, подбоченись, стояла среди местных жителей в шапочках и просторных рубахах, галабеях. На моей сестре были брюки цвета хаки, блузка и высокие черные сапоги. Волосы кое-как собраны в пучок на макушке.
Не совсем в духе Адели, но это еще ни о чем не говорило. Шутки ради она была готова на что угодно. Конечно, если все это действительно шутка. Или все начиналось как шутка, но сейчас дело обстоит немного серьезнее. Сейчас не до смеха.
Лежа в темноте и слушая стук колес, я мысленно вернулась к эпизоду на Муски. Все могло закончиться трагически, не появись в то мгновение Ахмед Рашид.
Я стала думать о своем спутнике. Кто же он? Куда везет меня? Что будет, когда мы приедем? Сейчас я верила ему, ведь он уже дважды спас мне жизнь, учитывая тот случай в гостинице "Шепард". Да, ему можно доверять, решила я.
Но у меня все еще не было ответа на вопрос… кто же он, этот Ахмед Рашид?
Глава 12
Ночью я несколько раз просыпалась. Слышался перестук колес, поезд ритмично покачивался, за окном мелькали неясные очертания. Когда я засыпала, мне снились странные сны. Едва прорезались первые слабые лучи поднимавшегося за рекой солнца, я встала и начала готовиться к предстоящему дню.
Надев брюки и блузку, я умылась и привела себя в порядок, закурила и стала ждать, когда окончательно взойдет солнце. Решив позавтракать, я съела несколько кусков ароматного пирога, который испекла Асмахан, и стала смотреть в окно. Зрелище было завораживающим: показалась долина Нила во всем своем величии.
Наш поезд мчался к югу по западному берегу Нила. В половине шестого солнце озарило окрестности. Поезд сделал короткую остановку на маленькой станции под названием "Грига", и снова тронулся. За окном мелькали небольшие деревушки. Волы и верблюды вращали огромные водяные колеса, поднимавшие воду Нила для орошения пастбищ. Потемневшие от солнца крестьяне в белых галабеях трудились, пока утро дарило прохладу. Я представила, что позднее, когда наступит самое жаркое время дня, все отправятся на полуденный отдых.
Мы проезжали мимо построек из простой глины с отверстиями, которые служили дверями и окнами. Они были запыленными, кособокими и лепились друг к другу почти вплотную.
Бескрайние поля сахарного тростника, которые постирались на многие мили, проносились за окном. Тянулись ряды финиковых пальм, хлопковые и пшеничные поля. Пыльные дороги расчертили поля на квадраты, каждый из которых, видимо, принадлежал работавшему на нем феллаху .
Пока поезд с грохотом мчался мимо, шумные толпы молодых людей и детей устремлялись к рельсам, размахивая руками и крича. Взрослые были одеты в длинные белые рубахи, а маленькие бегали голышом. Собаки лаяли на гудок поезда, одинокие коровы разворачивались и в испуге бежали подальше. Это был другой Египет, совсем не похожий на Каир. Провинциальный, но такой очаровательный…
Сквозь стук колес пробился новый звук и заставил меня поднять голову. Кто-то стучал в мою дверь. Я прислушалась, затем спросила:
- Кто там?
- Ахмед Рашид. Я разбудил вас?
- Нет. - Я поспешила открыть дверь и увидела его улыбающееся лицо. - Сабах аль-хейр, - поздоровалась я.
- Сабах аль-хейр, мисс Харрис. Вам хорошо спалось?
- Еще бы.
- Я собираюсь пить чай. Пойдете со мной?
- В поезде есть вагон-ресторан? Как замечательно! Я только прихвачу свою сумочку.
Натыкаясь друг на друга и пошатываясь, мы пробирались к цели, прошли три вагона и наконец оказались в вагоне-ресторане. В столь ранний час там никого не было, но все столы были накрыты чистыми скатертями, а воздух наполнял приятный аромат кофе. Мы сели за столик слева, чтобы быть поближе к окну, причем я сидела по ходу поезда, а Ахмед лицом ко мне. Мы попросили официанта в белом фраке принести чай и кофе и принялись смотреть в окно.
- Мистер Рашид, вы часто ездите в Луксор?
- Часто, но не поездом. Я всегда летаю самолетом, так быстрее. Иногда мне приходится спешить.
- Этого требует ваша работа?
- Да. Мисс Харрис, я обещал, что кое-что объясню вам. Теперь пора сдержать свое слово.
Он умолк, когда подошел официант.
- Шукран, - поблагодарила я, и официант радостно ответил:
- Афуан, афуан!
- Здесь не привыкли к американцам, которые говорят на арабском, - улыбнувшись, заметил Ахмед. - Этим вы доставляете египтянам удовольствие.
- Мистер Рашид, вы собирались кое-что объяснить мне, - напомнила я, смотря, как он кладет четыре куска сахара в чай. Из серебряного сосуда я налила себе полную чашку кофе и добавила горячих сливок. Кофе получился очень вкусным.
- Да, я не забыл. Сначала должен сказать, кто я такой. Я работаю в Министерстве культуры и занимаю должность в Управлении по делам древностей.
- Вы археолог?
- Не совсем. Я не веду раскопок. Но я специалист по древностям. В моей работе требуются хорошие знания в области археологии.
- Вы работаете в музее?
- Нет-нет. Не спешите, мисс Харрис, я все расскажу. Вы сказали, что приняли меня за полицейского. В некотором смысле вы правы, хотя я детектив - следователь, если выразиться точнее.
Из кармана пиджака он достал небольшой кожаный бумажник, затем открыл его - я увидела значок и удостоверение личности. На них было что-то написано на арабском языке.
- Что вы расследуете?
- Производство и незаконную продажу фальсифицированных предметов древности…
- Фальшивые предметы древности! Мой шакал!
- По долгу службы я веду розыск людей, которые незаконно вывозят из Египта антиквариат.
- Какое из этих преступлений приходится на мою душу?
- Второе, мисс Харрис. Ваш шакал настоящий, ему примерно три тысячи лет. По моим оценкам, он относится к двенадцатой династии наших фараонов.
- Вы видели его?
- Да. Когда вы спали в моей квартире после того, как мы покинули гостиницу "Шепард".
Я раскрыла рот, собираясь сказать что-то, но передумала.
- Имя Пол Джелкс что-нибудь говорит вам? - спросил он.
- Нет.
- Это британский археолог, который сейчас работает близ Луксора. Мы уже довольно долго наблюдаем за ним.
- Это преступник, которого вы преследуете?