А потом она оказалась на полу, скрытая от музыкантов панелью, продолжала кричать и отбиваться, но с небольшим успехом. К ним, сцепившимся в борьбе, приближался другой человек. Брин узнала его. Незнакомец с тускло-серыми глазами, который пытался купить у нее фотографии в тот первый день.
- Долго же ты! - выдохнул Уинфельд, прижимая Брин к полу, пока второй запихивал ей в рот кляп и обматывал веревкой запястья и брыкающиеся ноги. - Не вставай, идиот! Вдруг Кондор посмотрит в этом направлении! Тяни ее под стеклом…
Когда они тащили ее к лестнице, Брин все еще пыталась кричать через кляп. Потом она почувствовала, как Майк Уинфельд перекинул ее через плечо и вынес из дома.
Снаружи он приказал сообщнику подогнать фургон Брин и следовать за ним.
Брин втолкнули на пассажирское место в седане. Она продолжала твердить себе, что не сможет спастись, если не избавится от страха. То, что Уинфельд заговорил с ней, не помогло ни на йоту.
- Мы едем в старый Фултон-Плейс, - сказал он ей. - С вами во время небольшой самостоятельной репетиции произойдет несчастный случай. Вы ведь так преданы искусству, сами знаете, так верны Кондору. А когда вас найдут у подножия лестницы… что ж, даже у танцовщиков иногда бывают промахи. Я хочу, чтоб вы знали, что мне это на самом деле очень неприятно, Брин. Вы такая красивая, но… ну… понимаете, дело тут даже не в деньгах за победу в турнире. Это касается всей моей карьеры. Если обнаружится, что я смошенничал… - Он глубоко вздохнул. - Я потеряю миллионы.
Брин яростно сражалась с веревкой, связывавшей ее запястья. Фултон-Плейс показался слишком рано…
Ли посмотрел на наручные часы, удивившись тому, что они проработали так долго, даже не сделав перерыва.
- Алло, начальник, - поддразнил его Мик, - мы сегодня заканчивать-то будем?
- Ага, - сказал Ли, потягиваясь. - Я думаю о том, чтобы провести остаток дня в горячей ванне с холодным пивом…
Внезапно он замолк, и Эндрю посмотрел на него с недоумением.
- Что не так?
- Не знаю, - ответил Ли задумчиво и покачал головой. - Но у меня очень неприятное предчувствие.
- Интуиция черноногих? - попробовал пошутить Эндрю, но и он был хмур.
Ли пересек комнату и распахнул дверь.
- Брин?
Ответа не последовало. Он бегом спустился с балкона, посмотрел на первый этаж и снова позвал ее:
- Брин!
Эндрю, Мик и Перри ринулись за ним. Его дурное предчувствие передалось и им тоже.
- Я погляжу наверху, - тихо сказал Эндрю.
- А я снаружи, - подхватил Мик.
Ли и Перри по отдельности осмотрели нижний этаж.
- Ее фургон исчез, Ли. Ее здесь нет. Думаю, могло произойти что-то нехорошее. Гравий на дорожке весь раскидан…
Ли секунду смотрел на Мика, потом бросился на кухню, к телефону. Когда там появились остальные, он слушал кого-то и записывал информацию на листке бумаги. Коротко сказав "спасибо", он повесил трубку и повернулся:
- Эндрю, отправляйся к Брин домой, ладно? Там никто не отвечает, но все же… Мик, Перри, побудете тут, о'кей?
- Конечно, - сказал Мик. - А ты куда собрался?
- Повидаться с Дирком Хэммарфилдом.
Ли быстро прошел в гостиную, сгреб с коктейльного столика ключи. Потом обернулся и бросил взгляд на свою коллекцию охотничьих принадлежностей, с отсутствующим видом поведя плечами, сорвал со стены лук и колчан со стрелами.
Миссис Хэммарфилд осторожно открыла дверь.
- О, мистер Кондор! Мне жаль, но он сейчас так занят, что не принимает никого без предварительного…
Ли проскользнул мимо нее, мигом проскочил через роскошную гостиную, распахнул дверь в библиотеку и захлопнул ее за собой.
Хэммарфилд сидел за столом. Он побледнел, увидев входящего Ли. Тот приступил к делу без промедления. Он приблизился к нему в несколько пугающе бесшумных шагов, наклонился через стол и схватил Хэммарфилда за лацканы.
- Где она?
- Не понимаю, о чем вы говорите… - начал Хэммарфилд, но Ли так тряхнул его, что тот, облизнув губы, заговорил снова. - Кондор, клянусь, я не имею понятия, где…
- Вы есть на фотографиях, которые делала Брин. Вы это знаете, я это знаю. Где она?
Цвет лица Хэммарфилда чуть-чуть оживился.
- Хорошо, Кондор. Да, я на фотографиях. Но клянусь вам, я ничего такого не делал - только спросил о них. Я боялся, что она разглядит меня на них, но я ничего не делал. Клянусь, я не делал ничего, кроме…
Телефон на столе Хэммарфилда принялся звонить. Хэммарфилд нервно поглядел на аппарат.
- Ответьте, - сказал Ли.
Хэммарфилд поднял трубку, и странное выражение появилось на его лице. Он протянул трубку Ли. Тот схватил ее и прижал к уху.
- Ли? Ли?
- Да?
- Это Эндрю. Послушай, только что сюда звонил Тони Эсп. Он хотел знать, почему мы не сказали ему, что сегодня работаем. Я сказал, что мы не работаем. А он сказал, что видел фургон Брин припаркованным на обочине рядом с Фултон-Плейс…
Ли кинул трубку на стол Хэммарфилда.
- Звоните в полицию, - резко сказал он Хэммарфилду. - Скажите им, чтобы как можно скорее выезжали на Фултон-Плейс.
Брин все-таки удалось освободить руки. Она подождала, пока Майк Уинфельд вылезет с водительского места, выплюнула кляп и сбросила путы с ног. К счастью, они были завязаны некрепко. А силу и упорство ей придал инстинкт самосохранения.
Когда он открыл дверцу, Брин уже была готова. Она брыкнула его с такой яростью, что оттолкнула далеко назад. В эти доли секунды она выскочила из машины и бросилась бежать.
Перед ней лежала старая и грязная дорога. Но она была хорошей бегуньей. Легкие ее пылали, дыхание вырывалось болезненными толчками, но она продолжала бежать.
Уинфельд упорно преследовал ее, но она выигрывала в расстоянии с каждой секундой. Если она сможет добежать до дороги…
Уинфельд прокричал что-то, она не смогла разобрать слов. Но потом до нее дошло, что он кричит тому, другому человеку, своему сообщнику, фанату, который хотел купить фотографии.
Он стоял на другом конце дорожки. Ее фургон был припаркован у группы деревьев, сообщник сейчас шел прямо на Брин. Между ними она была как в ловушке.
Брин свернула с дорожки на траву и в заросли. Крапива и кустарник ловили ее за ноги, мешая бежать. Она продолжала бег, но расстояние между ней и преследователями стало уменьшаться. У нее едва хватало дыхания, боль пронзила ноги, отзываясь в животе.
Она добежала до того места, где старые дубы образовывали навес из веток. Где, черт возьми, она находится? Где дорога? Если б ей удалось добежать до нее.
Брин на секунду остановилась. Вокруг стояла тишина. А потом она услышала это. Звук машины, едущей по дороге где-то поблизости, налево от нее.
Она опять бросилась бежать, а потом, задохнувшись от неожиданности, покатилась по земле, потому что Майк Уинфельд выступил из-за дуба и сбил ее с ног. На этот раз он не церемонился - просто с размаху ударил ей кулаком в лицо. Брин не почувствовала боли, мир просто неожиданно померк, а потом исчез вовсе.
* * *
Дверь в Фултон-Плейс была полуоткрыта. Наступали сумерки, и здание выглядело как замок с привидениями.
Ли резко затормозил перед изящными колоннами в георгианском стиле. Его лук и колчан со стрелами лежали рядом, он инстинктивно схватил их, на бегу закидывая колчан за плечо, кинулся к дверям и распахнул их настежь.
Минуту его глаза привыкали к темноте, царившей внутри. А потом он увидел Майка Уинфельда посередине длинной витой лестницы - с Брин, перекинутой через плечо, словно мешок с картошкой.
Уинфельд увидел его.
- Разберись с ним! - крикнул он.
Ли тихо выругался. В темном фойе он не разглядел другого человека. Того, кто бросился на него с выкидным ножом.
Он смог одной рукой сбить с ног того, другого, с ножом. А нож полетел через все помещение и канул куда-то в темноту.
Ли быстро расправился с противником - этот субъект не был настоящим бойцом. Ли ударил его хуком правой, от которого тот остался лежать на полу.
Но когда Ли посмотрел опять вверх, Уинфельд с Брин уже добежал до верхней площадки лестницы. Он двигался в опасной близости к перилам, а Ли ни за что не смог бы догнать его вовремя.
Он мельком глянул на пол, где валялся сообщник Уинфельда, выдернул стрелу из колчана на спине и натянул лук.
- Уинфельд! - крикнул он.
Майк Уинфельд остановился, взглянул вниз.
- Оставь это, Кондор. Или я сброшу ее вниз.
Ли остался неподвижен, как гранитная скала.
- Ты ведь намеревался сделать это в любом случае, да? Опусти ее, Уинфельд. Полет стрелы - это секунда. Одна царапина на Брин - и я с тебя с живого шкуру сдеру.
Уинфельд замешкался в нерешительности. А Ли осознал, что хочет убить этого человека, что охотно бы разорвал его на части, кусок за куском. Чувства его были чисто варварскими, абсолютно дикарскими.
Пока Уинфельд стоял в нерешительности, Ли сделал едва заметное движение. Стрела вылетела из его лука серебряной молнией. Она пробила куртку Уинфельда и вонзилась в стенную панель, пришпилив к ней мерзавца. Хотя тело его даже не было оцарапано, он резко вскрикнул и, схватившись за стрелу, уронил Брин.
Ошеломленная, она покатилась по площадке.
- Вставай, Брин! - крикнул ей Ли.
Она оглянулась и увидела внизу Ли, потом Майка Уинфельда, пришпиленного к стене и отчаянно пытающегося вырвать стрелу из стены. Она бросилась бежать вниз по лестнице, но не успела пробежать мимо Уинфельда, а он вытащил из кармана и с резким щелчком раскрыл смертельно опасный выкидной нож.
Ли взялся было за другую стрелу, но потом остановился. Брин подбежала к перилам. Где-то вдалеке он расслышал вой полицейской сирены.
- Прыгай! - приказал он Брин.
Брин глянула вниз - где-то там далеко внизу был Ли.
На нее снова нахлынул страх высоты; она оглянулась. Панель начала раскалываться на щепы. Уинфельд был почти свободен. Не исключено, что он по-прежнему жаждет ее смерти - сейчас уже единственно из мести, потому что полицейские сирены ревели совсем близко…
Она снова поглядела вниз, на Ли. Колючие золотистые глаза, сверкая, смотрели на нее.
Ли не стал повторять свои слова, он просто смотрел на нее, с мольбой и требовательно.
"Прыгай, пожалуйста, Брин, прыгай, не заставляй меня убивать этого человека, чтобы спасти твою жизнь, когда ты можешь просто упасть в мои объятия, а закон поставит точку в этой истории".
Сильные руки, подумала Брин. Мощные руки. Готовые поймать ее к любую минуту. Она доверяла ему и свою любовь и свою жизнь одновременно.
Брин перекинула ногу через перила и прыгнула. Ли согнулся под тяжестью ее тела, но устоял. Он крепко обхватил ее руками и вышел вместе с ней на свежий вечерний воздух - как раз когда полицейские машины с визгом тормозили у георгианских колонн.
Однако ночь, конечно, таким образом завершиться не могла.
Через час Уинфельд и его сообщник оказались за решеткой, так же как и женщина, которая присматривала за Эдамом, когда он был в плену.
Брин надеялась, что закон обойдется с ней снисходительно, она была подружкой Уинфельда и тот запугал ее до такой степени, что она была готова делать все, что он пожелает. Она сдалась властям сразу же, как только передали новость об аресте Уинфельда, и просила только об одном - дать ей поговорить с Брин и слезно вымолить у нее прощение.
Брин, Ли, Эндрю, Барбара и остальные члены группы провели в полиции несколько часов, пытаясь объяснить случившееся.
Полицейские были возмущены тем, что они не позвонили им в самом начале, но обращались с Брин вежливо. Она поняла, что они, должно быть, привыкли иметь дело с родителями, которые ни под каким видом не стали бы рисковать жизнью ребенка. Все, что рассказали Брин и ее друзья, привело дежурного сержанта в такое бешенство, что он хотел оставить всех участников этого шантажа под арестом вплоть до окончания следствия, пока окружной прокурор не отменит этого решения.
Было уже очень поздно, когда они все снова собрались у Ли дома, совершенно обессиленные, но довольные.
Все закончилось.
Брин поглядела на лица присутствующих, которые сыграли в ее жизни такую большую роль. Барбара, подруга на все времена. Мик, Перри и Эндрю. Ли…
Они заказали пиццу и сели в кружок, болтая без умолку, потому что были взбудоражены, избавившись от напряжения последних дней. Потом Брин произнесла благодарственную речь в адрес присутствующих, а потом разговоры сами собой сошли на нет.
Мик и Перри пожелали всем спокойной ночи. Эндрю и Барбара решили ехать в город. Барбара поцеловала Брин в щечку, то же сделал Эндрю.
А потом Брин и Ли остались наедине. Она зевнула и сказала, что отправляется спать. Ли продолжал собирать бумажные тарелки и жестянки из-под пива и содовой.
- Я пока нет, - сказал он, и Брин почувствовала, что он чего-то недоговаривает.
Она ничего не сказала, поднялась наверх в комнату, быстро приняла душ и нагишом притаилась между простынями. "Что бы это значило?" - ломала она голову. Почему он вдруг так… отдалился? У них все кончено? Он помог ей, а потом решил, что его долги отданы и всему конец?
Нет, подумала она, но ее глаза наполнились слезами. Он любит ее, он действительно любит ее. Он столько раз повторял это.
В темноте. Слова, сказанные шепотом, слова страсти в ночи…
Она услышала его шаги и притаилась, закрыв глаза.
Он не включил свет. Брин слышала, как он раздевался, но когда он лег рядом, то не коснулся ее. Она повернулась к нему, и его рука вкрадчивым движением обхватила ее.
- Постарайся заснуть, Брин, - сказал он нежно. - У тебя был такой длинный-предлинный день.
Брин не ответила. Она смотрела в темноту, и слезы снова навернулись ей на глаза. Прошло некоторое время, хотя ей казалось, что прошли века. Она знала, что он лежит, как и она, без сна, бесцельно уставившись во тьму.
Наконец Ли, решив, видимо, что она уснула, поднялся и подошел к балкону. В мерцающем лунном свете она разглядела его лицо, осунувшееся, со впалыми щеками.
Брин немного поколебалась, потом выбралась из постели и подошла к нему. Он вздрогнул, словно вернулся из своего собственного мира, где только что пребывал.
Он обнял ее, прижал к себе, поцеловал ее в макушку.
- Извини, - сказал он, - у меня бессонница, я не даю тебе спать.
Тело его было теплым, лунный свет и живительный ночной воздух, казалось, ласкали их обоих. Но все-таки его прикосновение было чужим.
- Я тоже не могу заснуть, - сказала Брин, а когда он промолчал, повернулась в его объятиях, умоляюще посмотрела ему в глаза:
- Ли, почему ты не… хочешь меня… сегодня ночью?
- Что? - удивленно спросил он.
Потом он слегка улыбнулся, осторожно провел рукой по ее щеке, и она поняла, что он снова с ней.
- Брин, я всегда тебя хочу, - сказал он. - Я просто думаю о тебе. Ты разве не знаешь, что у тебя на лице огромный синяк, а по всему телу царапины и ссадины?
Брин пощупала челюсть. Там была отметина от удара Уинфельда, но она не причиняла ей особых неудобств.
- Ли, это просто синяк, я его даже не замечаю. Правда. Я так хочу тебя сейчас, Ли. Господи, я не такая уж хрупкая, правда…
Его руки крепко обхватили ее, он, наклонившись, зарылся лицом в ее волосы. Брин чувствовала, как он напряжен. "Что я такого сказала?" - удивилась она, а потом услышала его стон и простые слова, которые объяснили все.
- Она покончила с собой. Виктория убила себя.
Все стало ясно. Слова хлынули из него, резкие, нескладные. Ли начал свой рассказ с того момента, когда в их с Викторией дом пробрался грабитель и Ли пришлось защищаться. Реакция на это Виктории. Как безумно он любил Викторию. И как, неважно почему, она стала бояться его. Как она пришла к мысли, что он - дикарь. Какая она была хрупкая - он даже не смел коснуться ее, даже протянуть к ней руку. Его смятение. Его утрата. Любовные приключения Виктории - и тот ужас, который он у нее вызывал, сам не зная почему.
Брин крепко обняла его:
- О, боже мой, Ли, ты должен понять, что ты сделал все, что мог. Это не из-за тебя, Ли. Она страдала от саморазрушения. Разве врачи не говорили тебе об этом?
- Да, именно так они и говорили, - сказал он бесцветно.
- Ах, Ли, так надо принять это на веру! - воскликнула Брин. - Пожалуйста, я так нуждаюсь в тебе, Ли. Ты нужен мне, Ли, пожалуйста…
Он сжал ее подбородок, вопросительно глядя ей в глаза.
- Ты готова выйти за меня замуж, Брин, после всего услышанного?