- … сначала Райф, теперь это… - до слуха Эрин доносились обрывки фраз. - Я не стану винить тебя, если ты теперь меня возненавидишь… Не понимаю, как такое могло произойти. Что на меня нашло? Я ехал к тебе, надеясь доказать, что люблю, что буду заботиться… Дурень! Я поклялся тебе… Ты обещала вернуться… Что с нами творится? Почему мы не способны остановиться вовремя, не доведя ситуацию до абсурда, до трагедии…
- Мистер Романелли, - произнесла вернувшаяся медсестра, - я поставлю кофе сюда.
- Спасибо вам за все…
Дверь закрылась.
- Я не могу потерять тебя! Я не потеряю тебя, Эрин…
- Привет! Любимая…
- Франческо.
Эрин немного испугалась, увидев его усталое, посеревшее, обросшее щетиной лицо.
- Мы все еще женаты? Как же глупо, любимый! Какие мы идиоты! - Эрин улыбнулась. - Ты мог найти себе отличную любовницу, Франческо, зачем ты женился на мне? Нет, постой! - опомнившись, воскликнула она. - Что со мной случилось?
- Ты упала, девочка моя. Ты это помнишь?
- Ой! Как мне хочется пить! Упала?
- Не важно, дорогая. Все в прошлом, - убаюкивающе прошептал ей Франческо. - Эрин, ты хочешь спать?
- Да, любимый.
- Тогда спи. Засыпай до утра.
- Не уходи, дорогой.
- Я никуда от тебя не уйду, любовь моя!
- Когда вы отпустите меня домой?
- Мне начинает казаться, вам у нас не нравится, - с шутливым укором произнес доктор Росс. - Вы тут всего лишь сорок восемь часов.
- Всего?! А такое чувство, будто целую вечность! - улыбнулась Эрин.
- Нам еще предстоит проверить состояние вашего малыша, ему многое пришлось пережить за эти двое суток, и мы должны быть полностью уверены, что ему не нужна медицинская помощь, - проговорил доктор. - А что касается вас, милая леди…
- Я хорошо себя чувствую, - заверила она его.
- Я знаю, - он рассмеялся и в сопровождении медсестры вышел из палаты.
Эрин вернулась к пролистыванию журнала, который принесли специально, чтобы пациентка не скучала и не расстраивалась. Журнал оказался весьма интересным, но Эрин была не в состоянии сосредоточиться на тексте статей и поэтому ограничилась разглядыванием фотографий и иллюстраций.
Когда Эрин после наркоза окончательно пришла в сознание, она застала Франческо возле своей постели. Он сразу без всяких предисловий объявил ей:
- С ребенком все нормально. А как ты себя чувствуешь? Позвать медсестру?
- Не знаю, - растерялась она.
- Ты очень беспокойно спала, милая… Доктор сказал, это из-за наркоза.
- Ты все время был здесь? Они давали мне лекарства? А это не вредно для малыша?
- Любимая, перестань тревожиться. Я же сказал, что с ребенком все хорошо. Помолчи немножко.
Франческо вставил жене в уши стетоскоп и приложил его к ее животу.
- Послушай, как бьется.
- Что это?
- Сердечко. Это маленькое, но сильное сердечко нашего малыша.
- Быть не может! - восхищенно воскликнула Эрин. - Я его слышу!
- Они бы не дали тебе лекарство, которое может повредить ребенку.
Она с тревогой смотрела на Франческо.
- Любимый, я никогда себя за это не прощу…
- Это не твоя вина, девочка, - грустно улыбнулся он.
Этот короткий разговор быстро утомил Эрин, и незаметно для себя она снова уснула, а когда проснулась, Франческо все еще сидел у ее постели.
- Ты ужасно выглядишь, - сообщила она ему.
- Несколько часов назад мне казалось, будто я вот-вот умру от страха за тебя и нашего малыша.
- А тебе не приходило в голову пойти домой и выспаться?
- Думаешь, я бы смог уснуть? Нет, любимая, уверяю тебя, это невозможно, - покачал головой Франческо.
- Умираю… - проговорила Эрин.
- Что с тобой? - он вскочил. - Я сейчас позову доктора!
- Умираю, как хочется пить, - улыбнулась она.
- Подожди, я спрошу медсестру, можно ли тебе воду.
- Хочу домой!
- Медсестра сказала, что здесь очень не любят таких пациентов, которые постоянно ноют и просятся домой, - предупредил ее Франческо.
Эрин осталась в палате одна. Она думала о том, как трогательна забота ее мужа об их ребенке. Ты должна вернуться домой в Италию, ты же понимаешь, что это в интересах нашего малыша, вспомнила женщина его слова.
Эрин продолжала листать журнал, удивляясь, как это она могла согласиться лететь с Франческо в Италию.
Скрипнула дверь, и в дверном проеме показался мужчина, он был среднего роста, с бородой, поредевшими волосами и в очках.
- Миссис Романелли… - обратился он к Эрин.
- Простите, - она вглядывалась в его лицо.
- Извините, я не представился. Меня зовут Питер Хейер.
Эрин пожала протянутую руку.
- Я думал, Франческо объяснил вам необходимость нашей встречи, - начал мистер Хейер.
- Вы адвокат? - предположила она.
- Нет, что вы, миссис Романелли! - рассмеялся Питер Хейер. - Я владею несколькими художественными галереями в Лондоне, Нью-Йорке, Барселоне…
- Верно, я о вас слышала, - кивнула Эрин, все еще не понимая, зачем он пришел.
- Вы уже знаете о готовящейся выставке, миссис Романелли?
- Боюсь, что мне об этом ничего не известно.
- У меня складывается ощущение, что вы не готовы к нашему разговору, - неуверенно произнес мистер Хейер.
- Я теряюсь в догадках.
- Мистер Романелли показал мне ваше порт-фолио.
- Мое портфолио?
- Вообще-то мы стараемся не иметь дело с протеже богатых и знаменитых персон, но ваш муж…
- Мой муж не оставил вам другого выбора? - с грустной улыбкой предположила Эрин.
- Скажу вам, он был весьма настойчив, - аккуратно уточнил мистер Хейер.
- Да уж, мой муж имеет привычку вести все переговоры в ультимативном ключе.
- Вам очень повезло, если он и впредь будет выступать в качестве вашего агента, потому что, внимательно ознакомившись с вашими фотографиями, я заинтересовался ими. Я бы очень хотел предложить вам сотрудничество…
Через два часа пришел Франческо. Это время Эрин потратила на составление всевозможных версий последних событий. Питер Хейер задал ей тяжелую загадку.
- Они уже сказали, что выписывают тебя? - возбужденно начал Франческо.
- Наконец-то! - облегченно выдохнула Эрин. - А у меня был сегодня один весьма загадочный посетитель.
- Какой такой посетитель?
- Не притворяйся, Франческо, ты сам отлично знаешь! Питер Хейер.
- О! Приходил сам мистер Хейер? Очень эмоциональный господин, тебе так не показалось?
- Именно так, дорогой. Его эмоциональность передалась и мне. Он сказал, что у меня появился влиятельный агент, который без моего согласия продвигает мои работы, показывая мое портфолио владельцам галерей. Эта информация меня озадачила. Ты не мог бы мне объяснить, что происходит?
- Я был в твоей фотолаборатории…
- Ты был в моей фотолаборатории?! - возмутилась Эрин.
- Не кричи на меня, Эрин! Ты сама просила меня привезти твои вещи. Я отобрал несколько работ, которые произвели на меня особенное впечатление, и составил из них то самое портфолио, которое и показал Питеру Хейеру.
- Почему ты решил, что эти работы достойны быть выставленными? Сама я отнюдь не высокого мнения о своих художественных способностях. Конечно, я люблю фотографировать, но для меня это не более чем хобби, за которое мне иногда еще и платят.
- У мистера Хейера отличная репутация в художественных кругах и тонкий вкус. И он считает, будто некоторые из твоих работ настолько хороши, что их необходимо включить в готовящуюся выставку, главная идея которой - открытие новых талантов.
- А сам ты что по этому поводу думаешь, Франческо? - взволнованно поинтересовалась Эрин.
- Я думаю, все твои работы необходимо выставить, любимая. Только, боюсь, это невозможно. Тебе самой стоит поучаствовать в отборе фотографий для выставки.
- Боже! Франческо, я и мечтать об этом не могла! Но меня смущает, что ты буквально навязал меня ему.
- Это неправда, Эрин. Я не навязывал, я всего лишь принес твои работы и продемонстрировал их. Это было трудно, потому что галерея Хейера славится своим непредвзятым отношением к художникам, и в нее очень сложно попасть. Но Питер оценил твои работы вовсе не потому, что я их продвигал. Он - настоящий профессионал. А ты не должна стыдиться моего участия. Дело художника - создавать произведения искусства, дело бизнесмена - искать достойный рынок сбыта. Каждый из нас неплохо справляется со своим делом, и этим следует гордиться. Любимая, я тебя убедил?
- Да, Франческо, - кивнула Эрин.
- Как твой агент я имею право рассчитывать на десять процентов выручки с продаж, поэтому я лично заинтересован в твоем коммерческом успехе.
Она рассмеялась.
- Дорогой, ты и правда веришь, что кто-то позарится на мои фотографии?
- Ты зря столь скептически настроена. У твоего мужа отменное деловое чутье, и если он делает ставки на твои работы, поверь мне, это не просто так. И кстати, я разговаривал этим утром с твоим лечащим врачом…
- Неужели что-то не так? - встревожилась Эрин.
- Совсем наоборот, девочка, все идет отлично. Доктор Росс очень тобой доволен. Я спрашивал его мнение насчет предстоящего перелета в Италию. Он уверен, лететь можно уже завтра. Ты рада, милая?
- Так скоро? - произнесла она с некоторым разочарованием. - По правде сказать, я этого не ожидала.
- Так надо, дорогая. Я боюсь оставлять тебя с твоей матерью. Тебе нужен покой, который она обеспечить не в состоянии.
- Мне не нужен ничей присмотр, в том числе и ее.
- Я не согласен. Рядом с тобой всегда кто-то должен находиться. Не забывай, что, если бы у тебя не закружилась голова, ты бы не упала с лестницы. Поэтому по возвращении домой я намерен нанять сиделку, которая бы помогала тебе во время беременности и после рождения малыша.
- Ты хочешь, чтобы она нянчила ребенка вместо меня? - недоумевала Эрин.
- У нас очередная проблема, Эрин? Почему тебе это кажется неприемлемым?
- Мне не нужна нянечка, Франческо. Я не желаю, чтобы кто-то следил за мной в моем собственном доме.
- Но в сложившихся обстоятельствах, дорогая…
- О каких обстоятельствах ты говоришь?
- Ты очень нервная, Эрин, это не на пользу ребенку. Я хочу, чтобы сейчас ты успокоилась и все тщательно обдумала.
- Я не собираюсь ничего обдумывать! - закричала она. - Я нормальная беременная женщина с обычной гормональной нестабильностью, и я выхожу из себя, только когда меня стараются из себя вывести! И мне не нужен специалист по надзору за беременными истеричками! Ты меня понял, Франческо?
- Ты, как всегда, все неверно поняла. Я собираюсь нанять человека, помощь которого позволила бы тебе высвободить время для твоих личных интересов.
- Я сама хочу ухаживать за своим ребенком, Франческо, - уверенно произнесла Эрин.
- Однажды ты изменишь свое мнение, - парировал он.
- Даже если и так! Пусть я изменю свое мнение, но сделаю это не под твоим давлением, от которого я так устала.
- Я очень терпелив.
- Вот и отлично.
Побранившись вволю, они посидели некоторое время молча, глядя друг на друга.
- Моим родителям не терпится познакомиться с тобой. Они уже вернулись в Италию, - нежно произнес Франческо.
- Как себя чувствует твоя мама? - поинтересовалась Эрин.
- Часто приходит на могилу Райфа. Ей тяжелее, чем кому бы то ни было из нас, - признался он.
- Цветы, которые она мне прислала, очень красивые. Я поблагодарила ее по телефону, милый. У нас состоялся довольно приятный разговор.
- Она обрадовалась новости о моем будущем отцовстве. Но, боюсь, для нее все, что касается меня, весьма тяжело, - задумчиво произнес Франческо.
- Что ты имеешь в виду? - она непонимающе посмотрела на мужа.
- Уверен, мама не может видеть меня и не вспоминать о Райфе. У него уже никогда не будет детей. Должно быть, подобные мысли ее больно ранят.
- Знаешь, а ведь если бы Райф сейчас был жив, мы бы не встретились, ты бы не сидел у моей постели, не волновался о нашем малыше… - прошептала Эрин.
- Нет, мы бы обязательно когда-нибудь встретились, в этом я не сомневаюсь, - заверил супругу Франческо.
- Но у нас не было бы такой безумной, поспешной, замечательной свадьбы, милый.
- Пожалуй, в этом ты права, - согласился он. - И знаешь, я предпочитаю жить в той реальности, где ты - моя жена и будущая мать моего ребенка.
- "Я, моя, мое" - порой мне нравится, как ты это произносишь, - улыбнулась Эрин.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Эрин очнулась от тяжелого сна. Она лежала и ждала, когда ее сердце перестанет биться так часто. Образы ночного кошмара непроизвольно всплывали перед ее мысленным взором. Она повернула тяжелую голову и всмотрелась в циферблат настольных часов. Было начало второго. В палате слабо светил ночник.
Эрин приподнялась на локтях и взбила подушку.
- Надеюсь, это только сон, - пробормотала она себе под нос.
- Больничные кровати плохо приспособлены для сна, - услышала она и невольно вздрогнула.
- Что ты здесь делаешь посреди ночи?
- Я уходил, - улыбнулся Франческо.
- Уходил, но…
- Прости, Эрин, я не хотел тебя будить, - сказал он, поднимаясь из кресла и подходя к кровати.
- Что происходит, Франческо? - спросила Эрин.
Он лишь провел рукой по ее влажному, потному лбу.
- Франческо, - сурово обратилась она к мужу, - не держи меня за идиотку! Ты сторожишь меня, так ведь? Ты мне не доверяешь?
Он продолжал молчать.
- Можешь не беспокоиться, я ни на минуту не забываю о ребенке, он для меня важнее всего. Ты ведь не думаешь, что я представляю угрозу для собственного малыша? Все эти предосторожности, вроде дежурства у моей постели и найма нянечек, я считаю совершенно излишними…
- Ты закончила? - улыбнулся Франческо.
- Ты считаешь меня плохой матерью, Франческо? - спросила Эрин, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами.
- Более подходящей матери для моего ребенка я и представить не могу, родная. И мне даже в голову не приходила мысль о том, что ты можешь причинить ему вред. Прости, если заставил тебя так думать.
- Но ты сам сказал, будто я очень нервная и меня необходимо постоянно контролировать. Разве ты имел в виду не то, что мои волнения не полезны для малыша?
- На самом деле я боюсь за тебя, милая. Во всех промахах ты привыкла винить только себя. В этом мы похожи. Своим самобичеванием мы скорее усугубляем проблемы, нежели их решаем. Меня очень пугает твоя склонность к уединению. Когда ты предоставлена самой себе, твои страхи и подозрения беспрепятственно заполняют все твое сознание. Поэтому я предпочитаю находиться рядом.
- Тебя не просто понять, Франческо, - покачала головой Эрин.
- Помнишь, ты обвинила меня в эгоизме. Мне бы очень не хотелось соглашаться с этим, но, боюсь, ты совершенно права. До сих пор я думал о тебе лишь как о собственной жене, части меня, а не как об отдельном человеке с отличным от моего мнением. Знаешь, если бы я изначально принял все особенности Райфа вместо того, чтобы отождествлять его с собой, я бы намного раньше догадался, куда его могут привести переживания. Но я был уверен, что мы абсолютно одинаковы, и эта ошибка стала роковой.
- Ты продолжаешь думать, будто можешь все держать под контролем?
- Это заблуждение у нас с тобой общее, Эрин.
- Сдается мне, я совершенно тебя не знаю, Франческо, - прошептала она.
- Спрашивай, о чем хочешь, я открою тебе любой секрет.
- Это какая-то уловка, милый? - рассмеялась Эрин.
- Спорим, после двадцати лет брака я сделаюсь самым скучным и предсказуемым человеком.
- Ты оптимист. Двадцать лет - это огромный срок, в течение которого может приключиться что угодно.
- А мне этот срок представляется одним днем, любимая. Засыпай, Эрин.
Эрин покинула больницу на вертолете.
Вертолет приземлился в аэропорту на площадке для особо важных персон. С борта вертолета супруги перешли на борт частного самолета, принадлежащего семье Романелли.
Эрин очень жалела о том, что пока не научилась по-настоящему наслаждаться роскошью. Она пробормотала:
- Я чувствую себя членом королевской семьи или звездой Голливуда. - Девушка удобно устроилась в кожаном кресле и огляделась вокруг.
- Сегодня ты выглядишь волшебно, любовь моя, - восхищенно произнес Франческо.
И это было правдой, потому что новое шелковое платье цвета фиалок подчеркивало необычную красоту Эрин. Ее кожа сияла, волосы блестели на солнце, а глаза были наполнены таким светом, что при взгляде на жену голова Франческо кружилась, а сердце сладко замирало.
- Мы вместе, и это настоящее счастье! - прошептал он.
В полете Эрин попросила чаю, а через некоторое время выпила вторую чашку.
- Почему бы тебе не поспать? - предложил ей муж.
- Я боюсь засыпать, - призналась она. - После этого падения с лестницы меня одолевают кошмары. Я постоянно просыпаюсь в страхе за жизнь ребенка.
Франческо озадаченно посмотрел на супругу, но предпочел промолчать, предоставив ей возможность выговориться.
- Я понимаю, это всего лишь сны, но все, что касается нашего малыша, кажется мне невероятно важным.
- Но твое беспокойство и бессонница повредят ему куда больше, чем дурные сны, - предположил Франческо. - Предлагаю тебе вздремнуть, но помни, милая, что я рядом. Тебе нечего бояться.
- Ничего не получится, дорогой, - покачала головой Эрин.
- Ты же даже не пробовала!
- Не получится… Если ты не поцелуешь меня, - улыбнулась она.
- Поцелую, потому что я очень люблю твои губы. У тебя самые сочные и желанные губы, любимая, - объявил Франческо и нежно ее поцеловал.
- Теперь я уверена, сон будет сладким.
- Безусловно…
Но для самого Франческо одного поцелуя оказалось мало. Он ласкал лицо Эрин губами, царапая ее нежную кожу своей щетиной. Когда девушка в очередной раз поежилась, Франческо произнес:
- Мне действительно нужно побриться, - он попытался встать из кресла, но Эрин его удержала.
- Постой, - попросила она, - не уходи. Я хочу поговорить с тобой.
- Это так срочно? Давай поговорим, когда вернемся домой, - предложил Франческо.
- Я хотела поговорить с тобой о нашем ребенке.
Он напряженно застыл.
- Я не могу больше откладывать этот разговор. Я должна все сказать тебе прямо сейчас. Мне известно твое мнение обо мне, Франческо. Ты считаешь меня весьма нестабильным человеком…
- Почему ты так решила, милая?