- А я уже говорил, что носки у меня особые? Сверху на каждом из них имеется тоненькая белая подвязочка. Их продавали только в одном магазине, и я купил больше ста пар. Я не могу без них бегать, - добавил Харрингтон. Затем, пожав плечами, продолжил: - Наверное, я суеверен. Вы все это записываете?
- Да, - сказала Софи и ткнула пальцем в диктофон.
- Хорошо, ладно. Давайте уделим минутку разговору о волдырях. Читатели, наверное, захотят узнать о них все. Некоторые из них были очень неприятные. Был один…
"Я ненавижу свою работу. Вот прямо сейчас точно ненавижу. И я просто ненавижу быть бедной. Но кому нравится быть бедным?" - спросила она саму себя. Может, у Ганди и матери Терезы другое мнение на этот счет, но их обоих считают святыми, а Софи, ясное дело, святой не была.
Харрингтон закончил свои рассуждения о мази для ног и, не переводя дыхания, тут же продолжил:
- Может, вернемся к забегам, а? Значит, утром, в день моего одиннадцатого забега…
"О, Боже, убейте меня прямо сейчас".
Она застонала вслух? Харрингтон либо не заметил, либо ему было плевать на то, что у нее уже слипаются глаза.
Софи глубоко вздохнула и представила, что она в классе йоги. Она должна избавиться от всей отрицательной энергии в мыслях и думать только о положительном. Завтра вечером у нее будет ужин с Риган Бьюкенен и Корди Кейн, двумя ее лучшими подругами еще со времен начальной школы. Она не могла дождаться встречи с ними. Риган ездила по делам, но сегодня поздно вечером она возвращается в Чикаго. Корди работала над своей диссертацией для получения докторской степени в области химии, и Софи не видела ее больше двух недель. Она задумалась, где они могли бы поужинать, когда поняла, что Харрингтон замолчал и с надеждой взирает на нее.
- Простите. Не могли бы вы повторить последнее…
- Я спросил, встречаетесь ли вы с кем-нибудь.
- О… нет, не встречаюсь, - ответила она и, прежде чем он смог задать еще один личный вопрос, покопалась в своей сумочке, достала блокнот и открыла его. - По телефону вы упомянули, что вас пригласили присоединиться к какому-то эксклюзивному проекту, а еще вы говорили что-то об испытании. Кажется, вы назвали его "Проект Альфа". Что вы имели в виду?
- Я не помню, чтобы что-то говорил о проекте или испытании. - Отвечая, он опустил взгляд на стол - верный признак того, что он лгал.
Ей было не очень интересно продолжать эту тему.
- Тогда, думаю, это все.
Она убирала блокнот в сумочку, когда он протянул руку через стол и взял ее диктофон.
- Как его выключить?
- Я сама выключу.
- Нет, я уже нашел. - Он нажал одну кнопку, затем другую. - Все, теперь не записывает. Я не хочу, чтобы то, что я вам скажу, записалось на диктофон. Это строго "не для печати". Разве не так говорят репортеры?
- Вообще-то… - начала Софи, но он остановил ее взмахом руки.
- Надеюсь, что вы никому не скажете. Это секретная информация. - Он наклонился вперед и тихо-тихо заговорил: - Это как Олимпийские Игры. По крайней мере, мне так объяснили.
Она положила сумочку обратно на место рядом с собой и уделила ему все свое внимание.
- Что похоже на Олимпийские Игры?
Он нервно огляделся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает, затем продолжил:
- Я в прекрасной форме, и именно поэтому я пригоден.
Он был невыносим.
- Пригоден для чего?
- Для испытаний, - объяснил он. - Точно так же, как на Олимпийских тестах… ну, вы понимаете, тестах на пригодность. Физический экзамен занял долгих три дня, и, клянусь, они откачали на анализы не меньше половины моей крови. О, и мне сделали полный осмотр тела, а также МРТ. Мне не сказали, зачем нужны все эти тесты, но, думаю, они хотели убедиться, что у меня не было никаких серьезных проблем, вроде аневризмы или тромбов - в общем, всего того, что могло бы помешать мне показать себя во всей красе или дисквалифицировать меня. - И, улыбнувшись, добавил: - Принять в этом участие - это что-то. Лишь некоторых избранных удостоили такой чести.
Его глаза прошлись по комнате, он сделал быстрый глоток воды и сказал:
- Надеюсь, что произвожу на вас правильное впечатление. Не хочу, чтобы вы думали, будто я хвастаюсь, но вы и сами видите, почему меня выбрали, правда? То есть, просто взгляните на меня.
Софи поклялась себе, что если продемонстрирует свои бицепсы, она встанет и свалит отсюда, и плевать на статью. К счастью, он этого не сделал.
- Так какой же чести вас удостоили, мистер Харрингтон?
- Уильям, - поправил он. - Пожалуйста, никаких формальностей. Я уже рассказал вам все, что мог, и тема закрыта.
"Поспорим?" Софи нетерпеливо откинула с глаз челку и добавила в голос расстроенные нотки, когда повторила свой вопрос, как ей казалось, уже в сотый раз:
- Какой чести вас удостоили, Уильям?
Но мистер Разговорчивость внезапно стал уклоняться от ответов:
- Я, правда, не должен это обсуждать.
- Вы сами подняли этот вопрос.
- Знаю, что сам, но я не должен был об этом говорить. До тех пор, пока все не закончится.
Софи решила не давить на него. Вместо этого она посмотрела на часы. Было уже почти девять. Харрингтон безостановочно говорил о себе, о своих двадцати четырех забегах и о своих волдырях больше двух часов, а теперь, когда беседа, наконец, приняла интересный оборот, он вдруг замолчал. Все это казалось странным, и Софи решила, что он все это выдумал, лишь бы удержать ее здесь.
- Понимаю, Уильям, - сказала она. - Если вы не можете говорить об этом…
- Это конфиденциально, - выпалил он.
Она кивнула.
- Конфиденциально. Тогда, думаю, на этом и закончим. Спасибо за интервью.
- Не хотите еще выпить? - спросил он и поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта.
- Нет, спасибо.
Бедный официант уже битый час метал глазами молнии в их сторону. Весь его вид выражал враждебность, когда он бросил на стол их счет. Чай со льдом и газировка - тут чаевых негусто.
Софи была голодна, но не хотела есть с Харрингтоном. Она решила подождать, пока не попадет домой, где сможет, наконец, скинуть туфли и расслабиться, забросив замороженный ужин в микроволновку.
- Я расскажу вам, что это за испытания, - проговорил Харрингтон заговорщическим шепотом. - Я вам все объясню, если вы завтра вечером поужинаете со мной. Гарантирую, вы не пожалеете, что согласились.
- Не пожалею, потому что поужинаю с вами, или потому что услышу то, что вы расскажете?
Он улыбнулся:
- Надеюсь, и то, и другое. Согласны?
- Мне очень жаль, но у меня уже есть планы на завтрашний вечер… и на воскресенье тоже.
- Может, в понедельник вечером?
Софи взвесила все за и против. С одной стороны, ей придется пострадать еще один вечер, слушая его безостановочное жужжание о себе, но, с другой стороны, что, если он говорит ей правду? Что, если существует какой-то тайный клуб, к которому могут присоединиться лишь немногие избранные? Что за цели у этого клуба? И если все его члены должны быть потрясающими спортсменами, значит, это какой-то клуб суперменов? В чем смысл?
"Бред. Наверняка бред. Но тем не менее…"
- Да, хорошо, я поужинаю с вами, но…
- Да? - нетерпеливо спросил он.
- Мы будем ужинать здесь "У Космо". В семь тридцать, в понедельник вечером.
- Нет, нет, я не хочу есть здесь. Я хочу пригласить вас в пятизвездочный ресторан. Может в "Nuvay" или "J’Adore". Они оба великолепны. Дайте мне свой адрес, и я скажу водителю забрать вас в семь. Не волнуйтесь, - добавил он, подняв вверх палец, - я могу пригласить вас на ужин в любую точку мира.
Его речь ни капельки не впечатлила Софи.
- Как бы заманчиво это не звучало, я все же настаиваю на том, чтобы поужинать здесь в семь тридцать или никакого ужина не будет вообще, Уильям. Выбор за вами.
- Мне не нравится еда, которую готовят в барах, - надулся он.
Софи любила ужинать в шикарных ресторанах, но "У Космо" она чувствовала себя в безопасности. К тому же, Софи почти ничего не знала об Уильяме Харрингтоне за исключением того, что он, кажется, полностью помешан на самом себе.
Он, наверное, решил, что раз она молчит, то явно не собирается уступать.
- Так и быть, поужинаем здесь, - согласился он. - Не будь вы такой красивой, я не стал бы с вами возиться, но меня тянет к пышным блондинкам, а эти ваши великолепные синие глаза… - Уильям отвел взгляд и как бы между прочим заметил: - Вы просто сногсшибательны. - Он пожал плечами. - Полагаю, вы и раньше это слышали. - Его взгляд обратился к ее ногам и медленно заскользил вверх по телу. - Понимаете, Софи, женщины обычно мне не отказывают.
Она решила проигнорировать его похотливую ухмылку.
- Где бы вы хотели встретиться завтра перед забегом? - едва сдерживаясь, спросила она.
Ему потребовалось еще десять минут, чтобы выбрать время и место, и теперь Софи наконец-то была свободна и засобиралась домой. Он встал и протянул руку, когда она уже выходила из кабинки.
- До завтра, - сказал он.
Она пожала ему руку:
- Доброй ночи.
Посмотрев на часы, она пошла к двери. "Прошло почти три часа. Невероятно", - подумала она. Если бы не наклевывалась новая статья, она бы ни за что не провела с этим мужчиной ни секунды. Он был невыносим. И что он имел в виду под словом "пышная"? Хотел сказать, что считает ее здоровой? Красивой? Полной? Или достаточно обеспеченной? Едва они сели за стол, он ежеминутно пялился на ее грудь. А комментарий о том, что он не стал бы с ней возиться, если бы не считал ее привлекательной? Это надо было расценивать как комплимент? Этот человек оказался невероятно грубым, и его эго явно летало где-то в стратосфере.
Софи успокоилась только тогда, когда вернулась домой и заперла за собой дверь. Она редко торчала дома в пятницу вечером. По правде, она и не помнила, когда в последний раз оставалась вот так дома, поэтому решила воспользоваться свободным временем, проверить электронную почту и лечь пораньше спать.
Однако, время, казалось, всегда убегает от Софи, и сегодняшний вечер не был исключением. Ей не удалось лечь спать раньше часа ночи, что было бы неплохо, если бы ей не нужно было вставать на рассвете, чтобы пережить второй раунд с Уильямом Харрингтоном.
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ
АРКТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ
Мы с Брендоном снова отправились на дело. Целый день было ужасно холодно, но мы приняли все меры предосторожности против обморожения. На прошлой неделе Эрик и Кирк отметили стаю волков, пересекающих это плато, и отслеживали ее, чтобы узнать, где она обоснуется. Мы с Брендоном не будем устанавливать наше контрольное оборудование, пока не удостоверимся, что нашли стабильный экземпляр стаи.
ЧЕТЫРЕ
ХАРРИНГТОН НАСТОЯЛ, ЧТОБЫ ОНИ ВСТРЕТИЛИСЬ ЗА ДВА часа до забега. Он ждал ее в назначенном месте, перед одним из любимых фонтанов Софи. Фонтан был в форме плакучей ивы, и вода спокойно лилась каскадом вниз с верхних ветвей.
Когда Софи подошла к нему, он делал упражнения для растяжки. Верный своему слову, Уильям был одет в свою форму: белые шорты для бега, которые ей показались чересчур облегающими, красная футболка, черные кроссовки и красные носки с тоненькой белой подвязкой сверху. Она нащелкала немало фотографий, пока он болтал, стоя в паре метров от нее и предлагая разнообразные позы для фото. Софи не была жаворонком, но мистер "Влюбленный в себя", казалось, не замечал или просто плевал на то, что она не особенно разговорчива. Да и как он мог заметить? Он не прекращал говорить… и давать указания.
- А вы уверены, что ваша камера будет готова на финише? Вы знаете, где будете ждать? Я думаю, что лучше всего снимать с лестницы вон там - через улицу от финишной черты. Главное, чтобы у вас получилась хорошая картинка, разве не так? Тем более, она будет на первой полосе. - Его голос стал жестким, когда он спросил: - Ведь будет?
- Я не знаю. Я должна буду проверить…
- Мне обещали первую полосу, - перебил он.
- Обещали? Тогда, я думаю…
Он снова прервал ее:
- Это подразумевалось само собой.
- Понятно. - Софи была не согласна, но это все, что она могла сказать. Как ни странно, ее ответ, похоже, успокоил его.
- Теперь о фотографиях, - начал он. - Вы должны быть готовы. Профессиональный фотограф бы это знал. Честно говоря, не понимаю, почему снимки делаете вы. Вы должны были взять с собой одного из фотографов газеты. Вы хоть знаете, как это делается? Убедитесь, что сделали как минимум одно нормальное фото со мной на старте, а затем потрудитесь сфотографировать меня под правильным углом, когда я пересеку финишную черту. Так, чтобы солнце было за мной. Не прямо за мной, заметьте, а то получится засвеченный снимок, а мы ведь этого не хотим, правда? Но вы должны быть готовы или пропустите выстрел стартового пистолета.
Софи поклялась себе: если он еще раз скажет, что она должна быть готова, она закричит.
- Да, вы это говорили. - "Уже раз двадцать", - тихо добавила она. - И уверяю вас, я буду готова.
Он же повел себя так, будто она ничего и не говорила:
- Я знаю, что мы сможем сделать. У вас есть с собой визитка?
Она нашла одну на дне сумочки и вручила ему. На ее визитке не было логотипа и служебного адреса - только ее имя и номер сотового. Она напечатала их после того, как ушла со своей старой работы. Пытаясь сэкономить каждый доллар, она намеревалась использовать их все до того, как сделает новый набор.
Харрингтон расстегнул молнию на заднем кармане своих шорт и вытащил тонкий кожаный бумажник. Открыл его, чтобы засунуть туда визитку, но остановился, будто его осенила какая-то идея. Положив бумажник обратно в карман, он сказал:
- Думаю, я отдам ее кому-нибудь из съемочной группы. - Уильям встал на одно колено и засунул визитку в правый носок. - Он может позвонить вам, когда я буду рядом с последним холмом. Ну, знаете, так вы будете готовы вовремя.
"Готова к чему?" Ей до смерти хотелось задать этот вопрос, только чтобы увидеть, как он отреагирует. "Плохо", - предположила она. Казалось, у него напрочь отсутствовало чувство юмора, а этим утром и у нее тоже.
Уильям поднял руки над головой, повращал плечами, будто пытался расслабить мышцы в шее, и заявил:
- Ладно, мне пора идти. Я хотел бы записаться первым, мне нужно больше разминаться. Обычно я делаю растяжку тридцать минут.
- Ровно тридцать минут?
- Да, разумеется. Не люблю неожиданностей, поэтому планирую все до последней детали. Я считаю, что важно быть точным. Вы можете упомянуть это в своей статье обо мне.
- Вам лучше идти… если хотите придерживаться графика.
- Да, вы правы.
Он уже бежал к беговой дорожке, когда она крикнула:
- Удачи!
Он оглянулся:
- Удача мне не понадобится. Скоро увидимся.
Софи была счастлива на некоторое время избавиться от него. Она вернулась в кафе, которое находилось в трех коротких кварталах отсюда, выпила две чашки горячего чая и, снова почувствовав себя человеком, вернулась на старт, чтобы следить за забегом.
Бегуны слонялись по улице с номерами, приклеенными к их майкам. Она уже подготовила камеру, чтобы запечатлеть стартующего Харрингтона, предполагая, что он будет впереди группы, но нигде не могла его найти. Софи перешла на другую сторону от стартовой линии, нашла пустую скамейку и взобралась на нее, вытянув шею в попытке найти Харрингтона среди толпы. Однако Харрингтона не было видно. Его красная футболка должна была помочь ей отличить его в толпе, но кто знал, что так много людей оденутся сегодня в красное?
Громкий выстрел стартового пистолета заставил бегунов рвануть с места. Перед Софи пронеслось море лиц, но ни одно из них не принадлежало Уильяму Харрингтону. Она потеряла его.
В раздражении Софи опустилась на скамейку, положив камеру на колени. Если Харрингтон так настаивал, чтобы она щелкнула его в начале забега, почему его не было впереди? Он один из первых приехал в парк, даже раньше, чем организаторы расставили столы, и у него было достаточно времени, чтобы получить хорошее место. Почему он позволил другим опередить его? Тысячи людей неслись по улице, словно огромная колония муравьев, и в этой массе Софи просто не могла разглядеть одного бегуна.
Она оглядела толпу зрителей в поисках хоть каких-то признаков съемочной группы, но никого не увидела.
Теперь оставалось только ждать. Маршрут забега проходил через улицы и заканчивался за полквартала от того места, где она стояла. Софи направилась к финишу, чтобы увидеть появление победителя.
Несколько минут спустя она увидела очертания фигуры, возникшей из-за угла в паре кварталов от нее. Толпа приветствовала его появление.
"Так-так, а вот и мы", - подумала Софи и подняла камеру, готовясь сделать снимок у финишной черты.
Бегун все приближался и приближался и был уже в ста ярдах от финиша, когда далеко позади него показались другие спортсмены.
Софи немного опустила камеру, чтобы приглядеться. Ничего себе! Победителем был не Уильям Харрингтон. Это был человек, которого она никогда раньше не видела. Она быстро оглянулась на тех, кто уже приближался. Харрингтона не было и среди них.
Один за другим бегуны пересекали финиш, но Харрингтона все еще не было видно. Он не был ни первым, ни последним, ни где-то посередине.
Человек просто исчез.
ЗАПИСЬ В ДНЕВНИКЕ
АРКТИЧЕСКИЙ ЛАГЕРЬ
Эврика! Мы идентифицировали стаю. Шесть взрослых и три щенка. Мы смогли сразу же выделить альфа-самца. Узнать его было легко по толстой белой шкуре с маленькими темными пятнышками по всей спине. Он и по размерам крупнее других. Брендон в восторге от новой стаи, которую мы будем изучать вместе.
Альфа-самец просто великолепен.