Однако передумать я не успела, Картер уже протянул мне заказанную минералку с лимоном и уселся в кресло с другой стороны столика. О, такого чудесного, восхитительного, удивительного успокаивающего столика, отделившего меня от него.
- Начинайте, мисс Конелл, - протянул он.
- Хелен Амберт подозревает, - без обиняков перешла я к сути, памятуя о том, что иначе разговор затянется на века.
- По-вашему я знаю, кто такая Хелен Амберт? - поинтересовался Шон. - Пусть подозревает. Мне-то что?
- Она уже пыталась распространять слухи, и если вы не прекратите ко мне придираться, Хелен только утвердится в предположении!
- Мне глубоко наплевать, что думает некая Хелен. А если вам - нет, то это ваши проблемы.
Затем он опустошил свой стакан, потянулся к манжетам рубашки и начал их расстегивать. За ними в ход пошел зажим для галстука. Я в немом оцепенении сидела и смотрела, как Шон раздевается. Вынуждена была дать себе мысленную оплеуху, чтобы очнуться.
- Будет же разбирательство, грядут неприятности! Не говоря уже о загубленной репутации.
- Мисс Конелл, вы знаете кто я?
- В смысле? Вы ректор, вы из Бабочек Монацелли.
- Именно. Какая бы репутация у меня не была, если меня что-то раздражает, обычно это имеет определенные… последствия. Думаю, даже мифическая Хелен это понимает и на рожон не полезет. Так что весь ваш монолог имеет целью защитить только одного человека - вас. Но мне до вас дела нет.
Его пальцы начали медленно распутывать узел галстука, но я не сдалась.
- Я прошу не так много. Просто прекратить это, - устало проговорила я.
- Это - что? - иронично спросил он.
- Ваш террор.
- Ах это. Думаю, что не стану.
Черт, я и забыла эту его игру. С чего я взяла, что у него есть причины бояться? Мне и в голову не приходило, что ему до сплетен может не быть никакого дела. В конце концов существуют же какие-то инстанции, следящие за подобными случаями. А пальцы Шона, тем временем, добрались до пуговиц рубашки. В моем мозгу начали проноситься бесстыдные воспоминания о собственном грехопадении. И я сидела и смотрела на него, как завороженная. Не в состоянии глаз отвести. Итак, торжественно утверждаю, что вожделение без привязанностей, без логики и права на существование случается.
- Либо ты можешь убедить меня, что война за твое душевное спокойствие в моих интересах. - Повисло секундное молчание, а затем он добавил: - Джоанна.
И это имя, имя, которым меня звали родители, друзья и знакомые с самого детства, то, которое я привыкла слышать часто, как никакое другое, вдруг оказалось совершенно незнакомым. Оно стало словно хитроумным приспособлением, прокатилось по телу обжигающей волной, заставляя кожу покрыться мурашками. Как, черт возьми, он это сделал?!
- Нет, не знаю кем вы меня считаете, профессор, но я не такая. С тем, что сделано, мне жить придется, но больше вредить себе я не стану. - С этими словами я вскочила на ноги и бросилась к лифтам так быстро, будто черти за мной гнались.
Я выскочила в холл, на ходу наматывая на голову платок. Присутствующие на меня ошарашенно вытаращились, но я плевать на них хотела. Мне было просто до слез обидно. Я распахнула входную дверь, выскочила наружу, одним прыжком перелетела через ступеньки… и чуть не угодила в объятия девушки, которую видеть хотела меньше всех на этом свете. Хелен Амберт.
Мы с ней застыли друг перед другом с разинутыми ртами. Хуже быть не могло.
- Джоанна? - Ее глаза обратились к вывеске. Поздний вечер. Отель. На лице Хелен отчетливо проступило потрясение. А у ее подруги - отвращение.
- Такси, - запоздало взмахнула я рукой, но оно не остановилось. И тут я поняла, что оставила сумочку с деньгами у Шона в номере. Нет, хуже быть могло. Черт, не просить же денег на такси у Хелен. Я лихорадочно пошарила по карманам, но поняла, так там так же пусто, как и графе напротив надписи "добродетели Джоанны Конелл".
Но я снова ошибалась, ведь стало еще хуже. И намного, когда из дверей отеля вдруг появился Шон Картер с моей сумкой в руках и в не до конца застегнутой рубашке. Мы с Хелен дружно вытаращились на него, а он совершенно обычным, будничным тоном сообщил мне:
- Сумку забыла. - Это был полный аут.
Но тут на короткий миг вселенского помешательства ось мироздания чуточку сместилась, и Шон Картер, наш упрямый, зловредный ректор, расщедрился на единственный, наверное, порядочный и даже почти бескорыстный поступок в жизни. Он подошел ко мне, вручил мне сумку и обнял за талию на глазах у Хелен.
- Прости, - коротко шепнул он мне в ухо и поднял пальцем подбородок для поцелуя, я уцепилась за ворот его рубашки так, будто это была последняя вещь, за которую стоило в жизни держаться. Но затем Картер отстранился и громким шепотом (достаточным, чтобы Хелен услышала) произнес: - Не переживай, все равно бы узнали.
Я потом вытащил из кармана сотенную купюру и выкинул руку по направлению к потоку машин. И тут же рядом с нами затормозило такси. Шон распахнул дверцу, крепко поцеловал пребывающую в окончательно ступоре меня и сказал:
- Ну все, пока. - Его губы еще раз коснулись моего виска, и я, дрожа от напряжения, рухнула без сил на заднее сиденье машины. Однако затем все встало на свои места, когда Шон вдруг наклонился к переднему пассажирскому окошку и тихо сказал таксисту. - Покатай ее минут двадцать и привези сюда снова.
Таксист был счастлив, а я отмерла и резко обернулась на Шона. Он показательно, как ни в чем не бывало, зашел в двери отеля и исчез из виду, не обмолвившись с Хелен ни словечком. Но я уже откуда-то знала, что он так и простоит двадцать минут у окошка в ожидании меня. Чтобы, упаси Боже, я не сбежала по прибытии и не лишила его возможности отыграться. Но, тем не менее, вот именно тогда и таким чудным образом я стала носить статус официальной подружки Шона Картера.
А мой прогноз был пугающе верен. Только такси остановилось у отеля снова, Шон выскочил из своего укрытия, чтобы потащить меня наверх. Разумеется, никакой Хелен и в помине уже поблизости не было.
- Эм… Спасибо, - пожала я плечами, не зная что еще сказать.
- Спасибо, мисс Конелл? Только что я вас спас от весьма интересной репутации. И уж точно сделал то, о чем вы меня просили. Не подниметесь со мной… поговорить? - он протянул руку, словно бы приглашая последовать за ним наверх.
С одной стороны я обрадовалась тому, что все сложилось именно так. С другой - я не могла не узнать, во что именно вляпалась.
- Что теперь будет? - спросила я.
- Я хочу тебя. Ты - меня. Я никогда не понимал, откуда берутся дальнейшие проблемы. Все просто, - ответил Шон, расстегивая пуговки на моей блузке
Из его слов выходило действительно просто. Но я ничего похожего не чувствовала, только весь вес морально-нравственных норм человечества на плечах.
- Вы мне предлагаете одну ночь или две, или сколько? Я не понимаю. Была одна, теперь еще.
- А ты можешь сказать точную цифру, сколько ночей тебе нужно, чтобы перестать меня хотеть? - спросил он.
А постановка вопроса, надо сказать, интересная!
- Мне нужна ширма отношений. Хотя бы ширма.
Он пристально на меня посмотрел, а затем медленно кивнул. Но на его лице я не нашла даже тени удовольствия. После этого Картер явно решил, что с вербальной частью мы закончили и принялся продолжать меня раздевать. Но я не могла перестать спрашивать.
- Ты тоже меня хотел все это время? - проговорила я, не позволяя окончательно себя раздеть, пока он не ответит.
- Да, - кивнул он, стягивая с меня слаксы.
- И я могу звать тебя Шоном?
- Ты можешь звать меня как угодно, пока мы наедине, только сейчас заткнись, Джоанна. - И я тихо застонала от одного лишь звучания собственного имени.
Вот каким образом я подписала контракт о продаже души. И теперь на озвученный Шоном вопрос я могу ответить, могу назвать цифру. Я хотела его четыре года. Пока однажды он не бросил меня на журнальный столик, одним этим действием обратив желание страхом. Может быть, конечно, я себе и вру, и все не так однозначно, но я обязана в это верить, иначе у меня серьезные неприятности.
Глава 5. Счастливый шторм
Настоящее время
Мой папа любил повторять, что люди по натуре существа очень глупые. Он был прав. Он вообще очень мудрый человек. Я вспоминала его слова и ругалась, что была именно такой, как он и считал. Глупой. Всю свою жизнь я была уверена, что я американка, представительница лучшей расы из всех человеческих. И что все будут передо мной за это падать ниц. Я отказывалась признавать, что мне могут встретиться люди, с которыми нас будет разделять языковой барьер. И не учила языки. Это и было глупо. Я должна была догадаться, что все не так просто хотя бы когда встретила Шона. Он явно не восторгался моей национальностью. А теперь я окончательно убедилась, что мир вращается не вокруг Соединенных Штатов, потому что сейчас я сижу в маленькой комнатке и просматриваю видео, деля наушники с Леклером. И его прилизанные волосы слишком близко к моим прелестным белокурым локонам. Так близко, что страшно заразиться. И все дело в том, что эта зараза напоминает мультиязыковой разговорник, а ни один из изучаемых мной персонажей исключительно по-английски не говорит. Леклер уже продублировал мне некоторые записи на несколько языков, но это не то! Я не чувствую интонаций, правдивых ли, ложных ли. Когда я слышу Леклера, я и вижу Леклера. А мне нужно чувствовать, как это говорит тот, кто действительно произнес фразу.
Это странно, но после нашего с Шоном диалога за ужином агент стал серьезнее ко мне относиться. Он еще не отдал мне записи с камер бунгало после того, как мы вернулись, и я подозреваю, что там настоящая бомба. Попыталась выведать у Келлерер, но та всего лишь нахмурилась и покачала головой. Ну и что мне с этими двумя гадами делать? Хакнуть или стырить запись по старинке?
Утро мы с Леклером тратим на пленки, потом он работает, а я обмозговываю информацию на пляже, попивая мохито. Я нашла очаровательное уединенное местечко, где никого не смутят мои шрамы. Точнее, конечно, оно недалеко и найти меня вполне можно, но если уж в мой алтарь кто-нибудь припрется по собственной воле - пусть пеняет на себя, я хочу моря, солнца и отсутствия ФБР на горизонте.
Рядом со мной на песочке мирно покоится незабвенный блокнот - он помогает мне обмозговать ситуацию. Рисую Шона. Он с рогами и хвостом со стрелочкой. На противоположном конце - пиковую дамы из колоды карт моего детства - роковая Карина. Марко я рисую в парике, с моноклем и закрученными усами - представитель Старого Света. И, конечно, Такаши - анимешный персонаж. Они расположены по четыре стороны креста. Мелко-мелко вписываю все, что о них знаю. С Шоном мне очень просто разобраться. С Кариной сложнее, с Такаши еще сложнее, но Марко… про него я вообще ничего не знаю.
Леклер мне подтвердил, что было два имэйла: от Шона и Карины. Также он рассказал мне об отсутствующих алиби: Карина с ее персональной частичной амнезией о той ночи вообще ничего не помнит, Марко напивался дома в компании девицы, которую выгнал за несколько часов до момента икс, Такаши находился в аэропорту, длинная пересадка между рейсами, и хотя на камерах он засветился, сидит этот дружок там за ноутбуком, так что запись вообще ничего не доказывает.
И что мне это дает? А ничего. Рисую графики встреч и совпадений, но номер дохлый. Кому вообще придет в голову сунуть нос в компьютер сидящего на лавочке человека? И при этом каждый из таковых может оказаться злоумышленником, взламывающим министерство обороны США. Какая-то неутешительная у меня выходит картинка. Шон прав, как можно через несколько лет поймать человека, совершившего киберпрестуление? Либо тебя ловят по IP-адресу сразу, либо не ловят вообще. Ну, еще есть вариант с украденными данными, но там история тоже мутная. Видно, у них сперли что-то такое, что ввергает народ в огромный ступор. У Шона что ли спросить?
Гхм, а ведь если этот гад точно знает, кто пощекотал пятки Пентагону, то есть как минимум еще один человек, который тоже в курсе. Человек, который в курсе всегда, который связывает всех воедино - Манфред Монацелли. Кто как не сеньор Хакер осведомлен о каждом шаге своих крылатых подчиненных? Вроде бы, вариант восхитительный, за исключением одного но: я никогда о нем как о программисте ничего не слышала. Да, он глава Бабочек, но взломщик ли он? Если так, то он должен быть самым талантливым, но об этом ни слова. Так кто он, Теневая фигура или вообще не из нашей братии?
Я хватаю блокнот, натягиваю сарафан и иду к фургончику. Энтузиазм - штука прекрасная! Потому что идти туда час как минимум, а на мне высоченные шпильки, и нисколько не напряжно. А все почему? Правильно, потому что каждому хочется побывать в дурацком ФБР-фургончике, напичканном следящей аппаратурой по самую крышу. Агентов, разумеется, моя наглость оскорбляет в лучших чувствах! Меня ж, если вдуматься, никто не приглашал, а тут все сплошь конфиденциально. Но первой в себя приходит Келлерер, у которой вопрос самый что ни на есть дурацкий женский:
- Ты на таких каблучищах со своего пляжа сюда дошла? - удивляется она.
- А что? Тут удобная колодка.
Мужчины начинают хохотать. Им никогда не понять. Кстати, эту парочку вредных представителей сильной половины человечества я не знаю. И никто не торопится меня с ними знакомить. Может быть Леклер прав, чем меньше мне внимания, тем я сосредоточеннее.
- Леклер. - Я картинно падаю на один из стульев. - Расскажите-ка мне о Монацелли.
- Марко? - тут же откликается он.
- Не угадали, агент. Поведайте мне лучше о загадочной личности нашего сеньора Хакера.
Леклер кивает. Он мой вопрос предвидел и отвечает на него так, словно текст заучивал. Чтобы, например, лишнего не сболтнуть. Нет, мне определенно не нравится этот тип.
- Монацелли никакой не хакер. Он вообще не имеет программистского образования. И хотя никто об этом рассказывать не спешит, Бабочки ему достались в наследство. Видите ли, доктор Конелл, у Манфреда был брат, который погиб лет пятнадцать назад. И тот унаследовал его дело. Ему просто крупно подфартило. Да, вероятно в программировании он поднатаскался. Но он не программист, на его счету взломов нет. Но он неплохой историк. Поищите в интернете, у него есть забавные работы.
- Историк? - недоверчиво щурюсь я. Это как далеко его занесло!
- Историк. Он доктор философии. И просто хороший стратег. Его брат Бабочек до таких высот довести не смог. Или не успел.
- А как, говорите, погиб его брат, агент?
- Случайно, доктор Конелл. Сход лавины в сезон горных лыж. Разумеется, он проверен вдоль и поперек. Иными словами, звание сеньора Хакера сильно завышает достоинства Манфреда Монацелли.
- Вы недолюбливаете историков, агент? Экая дискриминация, - хмыкаю я.
- Знаете сколько историков я пытался поймать, доктор Конелл?
- Ни одного? - без промедления выдаю я предположение.
- Угадали. А хакеров?
- Мириады!
- Восемнадцать. Так что с вам подобными, доктор Конелл, намного интереснее.
- Но я не хакер.
- Вы превосходно разбираетесь в компьютерах, в более широком смысле этого слова вы очень даже хакер. Но, в общем-то, вы правы, я всех брал исключительно на взломе. Это мой профиль. И обычно я не ошибаюсь, чую, кто виноват. На этот раз мой радар указывает на Картера. И я его возьму. Он станет моим бриллиантом. Я даже попытаюсь добиться, чтобы его не казнили. Буду до конца жизни ходить к нему в тюрьму и любоваться. - Остается лишь покачать головой. Стоит позавидовать. Шон даже в этом стал лучшим. Спорю, он единственный хакер, за которым гоняются с таким вдохновением. - Так что, доктор Конелл, да поможет мне Бог. Вы верите в Бога?
- Только когда дела совсем плохи. И не стесняюсь в этом признаваться, - пожимаю я плечами. - А что, если это не он? Не Шон. Мне не кажется, что это он. Не знаю почему.
- Уж не потому ли, что он заказывал вам столешницу? - сухо интересуется Леклер.
- Столешницу? Вы серьезно? Если вы думаете, что меня можно разжалобить столешницей, то мне срочно надо пересмотреть свою манеру поведения!
- Доктор Конелл, - холодно улыбается Леклер. - Я бы точно не стал соблазнять вас рассказами о столешницах, но мне бы очень хотелось узнать, почему это делает Шон Картер. Что-то мне подсказывает, что букеты цветов он вам не дарил ни разу. Но столешницу почему-то решил важным поставить на место.
- А вы полагаете, что все его поступки логически обоснованы? Уверяю вас, я видела достаточно доказательств обратного. Он человек очень раздражительный. Крайне. Но, можно, конечно, предположить и то, что Картер действительно был настолько страстно в меня влюблен, что подарил… столешницу, - Келлерер загибается от смеха. А дальше моя логическая цепь обрывается, потому что придумать продолжение вообще не представляется возможным. Ну маразм потому что! Когда-то Шон сыпал программистскими метафорами, и получалось у него куда как прозрачнее. А вот к чему приткнуть столешницу я вообще не понимаю. - Действительно хотите продолжить этот разговор? - устало интересуюсь я у Леклера.
- Пожалуй, нет, - на удивление искренне улыбается Леклер.
И пока мне не начало мерещиться, что в этом типе есть нечто человеческое, я покидаю фургончик.
- Сюда идут ужинать наши горе-хакеры. Живо вниз, - говорит Келлерер, врываясь в мой номер. - Сегодня работаем без Леклера.
Закатываю глаза. Я только собралась на пробежку. На мне лента поверх перепутанных волос, белый топик, черные спортивные бриджи и миниатюрные кроссовки. Да, прикид для ресторана что надо! С другой стороны, какая разница.
Мы спускаемся вниз, но в ресторан нас не больно жаждут пускать, так как вид у Келлерер еще хуже, чем у меня. Этот вид значит: щас, падла, значок достану! И пока она не успела, я касаюсь пальцами руки швейцара и мягким голосом, улыбаясь во все тридцать два зуба, объясняю, что мы собирались прогуляться, но так проголодались после шопинга, что просто не дошли до дверей, решили перекусить. Несколько взмахов ресниц, парочка улыбок "с ямочками", и через минуту мы внутри.
- Ты вообще человек?
Я ей насмешливо улыбаюсь.
- Бери выше. Я женщина. Слышишь как звучит? Я женщина. Почувствуй всю силу этого слова.
- Боюсь, что меня в Бюро не поймут, - бурчит она себе под нос.
- Вот именно поэтому ты так и не умеешь. Полюби свою суть, и мужчины захотят пускать тебя куда угодно, - и я посылаю одному из парней, который на меня смотрит, воздушный поцелуй. Келлерер лишь качает головой.
Она договаривается с персоналом очень-очень тихо, чтобы никто не знал о прослушке. И вот мы с ней, как чертова парочка, сидим в закрытой шторками кабинке над прослушивающим устройством. Оно идет вкупе с жучком, который прикреплен к подставке для соли и сахара, стоящей на будущем столике наших хакеров. И вдруг Келлерер возвращается в нашему дневному разговору.
- Ты думаешь, что это не Картер?
- Думаю, что не Картер.
- Почему?
- Кто лучший в мире хакер?
- Картер.
- А у кого больше всех взломов?
- У Карины.
- Но кто лучший хакер?
- Картер.
- Вот поэтому это был не он.