Я вернулась к себе, ощущая еще большую тревогу, чем прежде. Взяв фонарик и включив в шкафу подсветку, я начала рыться в одежде, ожидая найти что-нибудь не менее зловещее, чем нож, но не обнаружила ничего. Зато сделала другое открытие: пропали два моих топика. Конечно, я могла отнести их в прачечную, хотя вряд ли это было так.
Мне нужно было ехать на встречу с Крисом. Я стерла слой макияжа, нанесенный на мое лицо перед интервью, и переоделась в джинсы. Вновь оживший страх перед незваной гостьей был не менее силен, чем страх в связи с грядущей встречей. Когда я красила губы, позвонила Беверли.
- Я разузнала все, как вы просили, - сказала она. - Том собирался заплатить Барри семь тысяч.
- Хм. Хорошо, спасибо.
- Можно спросить? Почему это так важно?
- Я пытаюсь сложить все воедино. Один человек, который занял у Тома денег, говорит, что вернул ему долг. Я подумала: если это правда, Том мог бы этими деньгами заплатить Барри. Но со своего счета в банке он снял ровно семь тысяч.
- Жаль, что больше я ничем не могу вам помочь. Интересно, что теперь будет с этим домом?
- Душеприказчик Фейнов, мистер Бэриш, вам это объяснит лучше, чем я.
- Мистер Бэриш? Ну-ну. Я замерла.
- Почему вы так говорите?
- Том здорово на него разозлился. Он не позволял Тому распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Например, когда Том хотел поставить свою пьесу, он сказал, что его родители были бы не против, но не дал ему ни цента. Я хотела рассказать вам, когда в первый раз упомянула о пьесе, но я ненавижу сплетничать.
Это объясняло, почему в последнее время Бэриш почти не общался с Томом. Интересно, что сам поверенный ни словом не обмолвился об этой ссоре. У меня был лишь его рабочий телефон, но, когда я после разговора с Беверли попыталась связаться с ним, трубку никто не взял. Я оставила сообщение, попросив перезвонить мне утром. Спрятав мобильник, я поняла, что до сих пор не получила вестей от Харпер. Ясно, что мой "стимул" себя не оправдал.
Выходя из дома, я осмотрелась и никого подозрительного не увидела - по крайней мере мне так показалось. Чуть выше по улице в темно-синей машине сидели двое мужчин; я подумала, что это, возможно, полицейские, но они разговаривали и не обратили на меня никакого внимания.
Когда я добралась на такси до Криса, было уже без четверти семь; я вошла в его квартиру, опоздав на полчаса.
- Эй, - сказал он, открыв дверь. - Я уже начал беспокоиться. Думал, что-нибудь случилось.
- Прости, мне следовало позвонить, - ответила я. Крис поцеловал меня в губы, но я инстинктивно отклонила голову.
- Ты что, собираешься меня бросить, Бейли? - спросил он и насмешливо взглянул на меня.
- Нет, нет… я просто должна с тобой поговорить. - Меня вдруг охватили эмоции, главной среди которых была тревога. Я собиралась потребовать от Криса правды, но мне было страшно ее услышать.
Он пошел в глубь квартиры, ожидая, что я последую за ним. Квартира была огромная, вроде мансарды, очень красивая, с высокими потолками, большими окнами и ярко-желтыми деревянными полами. Кухня, столовая и гостиная представляли собой единое пространство; маленькая лесенка вела в спальню. Единственной мебелью были четыре высоких табурета и гигантская софа клюквенного цвета; на стенах в изобилии висели картины.
- Великолепно, - сказала я.
- Да, - улыбаясь, отозвался Крис, - если тебе действительно нужен простор. Надо будет выбрать время и провести денек в мебельном магазине. Может, на этой неделе я наконец это сделаю.
- На то, чтобы все наладить, уходит много времени, - сказала я. Безнадежно глупая фраза, которая показывала, как неловко я себя чувствую.
- У меня есть отличное белое вино, - сказал Крис. - Поднимемся наверх? Там есть что-то вроде садика на крыше.
Это было вовсе не то, к чему я готовилась, учитывая разговор, который нам предстояло начать - и вдобавок в половине восьмого мне нужно было позвонить Красавчику, - но я не знала, как отказаться. Когда Крис достал из холодильника вино и наполнил два бокала, я пошла следом за ним по коридору, а потом - по лесенке, в верхний садик. Он был очень простой, но отлично устроенный - несколько деревьев в кадках, неподвластные непогоде тиковые столики и стулья. В соседних домах горел свет, сквозь окна кое-где было видно, как ходят люди, но на крыше, кроме нас, никого не было. Легкий ветерок шевельнул мои волосы, и я вздрогнула.
- О чем ты думаешь, Бейли? - спросил Крис, - Что-то тебя явно гложет.
Я подошла к одному из столиков, Крис последовал за мной. Мы оба сели. Когда я взглянула на него при тусклом свете, то ощутила прилив грусти. До сих пор я лишь злилась на него за то, что он сделал, но все было гораздо сложнее. Я любила Криса, мы занимались сексом, между нами существовала связь - благодаря Тому, - но я обнаружила, что он совершил нечто предосудительное с точки зрения морали. Это значило, что Крис не таков, каким я его считала. И значит, я не смогу его простить.
- Меня и в самом деле кое-что донимает, - сказала я, отпив вина для храбрости. - Знаю, твой агент проболтался, что Том лечился в клинике.
- Кто тебе сказал? - спросил Крис. Его скорее испугало, чем удивило то, что мне все известно.
Что-то вдруг лязгнуло позади меня; я инстинктивно обернулась.
- Ветер качнул кашпо, - успокоил Крис.
- Мне сказал человек, которому это хорошо известно, - продолжила я. - Потому, пожалуйста, не пытайся ничего отрицать.
- Я и не отрицаю, - ответил Крис жестко. - Мой агент рассказал все Алексу Оттсону - поэтому Том и выбыл из игры, а роль передали мне.
- Поверить не могу, - выговорила я. - А я-то надеялась, что ты будешь отрицать, скажешь, все было совсем иначе.
Я встала, желая поскорее убраться прочь. Но Крис схватил меня за руку.
- Нет, - сказал он. - Ты не уйдешь.
18
- Что?! - возмутилась я. - Я уйду, если пожелаю.
- Ты не можешь уйти, Бейли. Позволь мне рассказать все.
Он ослабил хватку, и я выдернула руку.
- Ты хочешь сказать, у тебя были серьезные на то причины? - насмешливо спросила я. - Твоя карьера была важнее, чем карьера Тома?
- Нет. Все произошло иначе, чем ты думаешь. Клянусь. К моему искреннему изумлению, в глазах у меня начали собираться слезы.
- Ладно, давай, - сказала я, садясь.
- Когда я пробовался на роль диспетчера, Том уже практически получил роль Джареда - которого сейчас играю я. Сам я на нее не рассчитывал, потому что надеялся, что буду занят еще кое-где. Когда там у меня не вышло, я подумал, что мне очень повезет, если я получу хотя бы маленькую роль, и поэтому начал готовиться. И вдобавок мой агент все время твердил, что, возможно, роль расширят, когда увидят мои пробы. Он как-то расспрашивал меня о Томе - ну а почему бы и нет? Из чистого любопытства: "А что это за парень?" Я сказал ему, что Том в основном играет в театре и что после смерти родителей он на время ушел в тень. Я обмолвился о клинике лишь затем, чтобы объяснить его скромное положение. Потом, когда мне все-таки дали большую роль, агент сказал, будто дирекция хорошенько подумала и решила, что в плане типажа я им подхожу больше. Я очень хреново себя чувствовал, но Том, кажется, воспринял все спокойно. Алетом мне проболтался один хмырь, который работает на моего агента. Судя по всему, тот рассказал одному из продюсеров насчет клиники. Я поверить не мог. Попросил агента все уладить, но было уже слишком поздно.
Крис тяжело вздохнул и опустил голову на руки.
- Это правда, Крис? - Звучало очень искренне, но как я могла быть уверена? В конце концов, Крис отличный актер.
- Да, - ответил он, глядя на меня. - Я, конечно, амбициозен как черт, но Тому бы ни за что не навредил.
- Почему ты не рассказал ему правду, когда обо всем узнал?
- Просто не смог. И потом, я боялся, что если он обо всем узнает, то опять слетит с катушек и, чего доброго, снова подсядет на таблетки. Поэтому я так хотел его разыскать. Я подумал: может, он узнал от кого-нибудь, что произошло, и уехал.
В полумраке я заметила, как Крис сжимает кулаки.
- Теперь, конечно, я казню себя за то, что не сказал ему. Если бы он знал, что случилось на самом деле, то, может быть, просто бы плюнул на все это. Тогда и он, и Локет не погибли бы.
Меня охватила буря чувств, когда я смотрела на его лицо, на которое падал слабый свет от двух фонарей. Я приняла слова Алекса Оттсона за чистую монету. Я позволила ярости завладеть мной, не выслушав сначала Криса, - и воспользовалась этим, чтобы с чистой совестью ему изменить.
- Крис, ты, наверное, прав. Том действительно мог еле теть с катушек и потерять роль - а это была бы для него утраченная возможность.
- Я тоже так думал. Зачем обострять ситуацию? По той же причине я унес записку Локет. Не хотел, чтобы поднялся шум, который мог повредить фильму.
- Ты уже сообщил в полицию об этой записке?
- Нет. Но я сообщу. Клянусь.
Я сделала глоток вина, собираясь с мыслями.
- Может, поужинаем? - предложил Крис. - Давай что-нибудь закажем, если ты не против.
- Э-э… я бы рада, но у меня есть несколько дел. Может, увидимся завтра?
Я не врала. Мне и впрямь нужно было заскочить в театр на Тринадцатой улице перед встречей с Красавчиком.
- Ты все еще думаешь, что убийца - Харпер?
- Она, конечно, не последняя в списке подозреваемых, но я отслеживаю все зацепки - и не важно, имеют они к ней отношение или нет. Сегодня надеюсь выяснить, значила ли что-нибудь та строчка из "Укрощения строптивой".
- Только будь осторожнее, ладно? Обещай мне.
Я уже открыла рот, чтобы рассказать ему о незваной гостье, но решила промолчать. Наш разговор, кажется, и так его взволновал, и я не хотела усугублять.
- Обещаю. Мне пора.
Внизу, у лифта, Крис обнял меня и поцеловал в лоб. Знать правду - такое облегчение, но я по-прежнему чувствовала себя мерзко.
- До завтра, - сказал Крис.
- Да.
Выйдя на улицу, я позвонила Красавчику и, к моему разочарованию, услышала сигнал автоответчика. Я, конечно, позвонила позже, чем обещала, но не намного.
Я сообщила таксисту адрес театра и, опустившись на потертое кожаное сиденье, задумалась о Крисе. Он не предал Тома. Он был именно таким, каким мне представлялся. Хотя мы, конечно, ничего друг другу не обещали, между нами существовала несомненная связь, и если бы Крис узнал, чем я занималась прошлой ночью, для него бы это стало настоящим откровением. Я буквально ощутила, как адское пламя лижет мои пятки. К слову, какого хрена мне делать дальше? Красавчик - это парень, по которому я так долго сохла; наконец я его получила, и одна мысль об этом сводит меня с ума. Но Крис мне тоже нравится. Я пыталась изгнать его из головы, но после нашего сегодняшнего разговора он снова занял свое законное место.
Театр был ярко освещен; я понадеялась, что наконец узнаю все необходимое. Но, потянув дверь, я обнаружила, что она не открывается. Я взглянула на часы. 8.25. В фойе и в кассе, кажется, никого не было. Я прижалась ухом к стеклу; мне показалось, что я слышу отдаленный смех публики. Должно быть, дверь заперли после того, как вошел последний зритель, и кассир пошел отдыхать - или же у него были какие-то иные обязанности в театре. Нужно было просто подождать, пока кто-нибудь не появится. Напротив находилось маленькое кафе, и я направилась туда. Едва я сделала пару шагов, как зазвонил мобильник. Наверное, Красавчик.
Но я ошиблась. Номер был незнакомый. Я ответила и услышала голос Харпер. Дичь наконец встрепенулась.
- Может, объяснишь, что это за таинственное сообщение? - спросила она.
- Полагаю, ты знаешь, что я имела в виду.
Видимо, мое сообщение привело ее в ярость вне зависимости от того, была Харпер виновна или нет, но я даже не думала, что она так отреагирует. У нее оборвался голос, как будто она собиралась зарыдать.
- У тебя что-то есть против меня? - негромко спросила Харпер. - Ты упорно меня преследуешь, и я не могу понять почему.
- У меня ничего против тебя нет. Я просто хочу знать правду.
Судя по звуку, Харпер подавила всхлип. Неужели она всего лишь играет?
- Тогда давай поговорим, - сказала она. - Может, приедешь ко мне? Я не хочу никуда тащиться. Кажется, скоро пойдет дождь.
Мне хотелось ответить: "Да ни за что в жизни!" Ни за какие коврижки я не останусь наедине с Харпер в ее квартире.
- Ты ведь живешь где-то возле Грамерси-Парк? - спросила я. - Давай встретимся в баре отеля "Грамерси". Через двадцать минут я буду там.
Харпер вздохнула в знак согласия, и я остановила такси. Я хотела добраться туда раньше ее и занять безопасное место.
Отель "Грамерси" находится на Лексингтон-авеню, в том месте, где она пересекается с Грамерси-Парк - легендарным районом, куда могут попасть только его обитатели. Отель был полностью перестроен и превращен в очаровательное, уютное местечко с двумя барами друг напротив друга. Я вошла в больший из них; с креслами, обитыми бархатом, высокими потолками, деревянными балками и камином он представлял собой что-то среднее между средневековой галереей, Эскориалом и залом собраний в духе сороковых.
Я нашла место у камина и села, слегка подвинув кресло, чтобы видеть дверь. Неужели скоро наступит момент, когда я узнаю правду? Неужели Харпер загнана в угол и наконец расскажет мне все? Или это ловушка, расставленная женщиной, достаточно хитрой для того, чтобы одурачить моего консьержа?
Харпер задерживалась. Время шло, я подумала, что она, наверное, не придет и что это и впрямь какая-то западня. Но в четверть десятого она наконец появилась на пороге - в джинсах, черных сапогах и темном свитере. Она выглядела совсем измученной, как будто в течение нескольких дней только и делала, что спасала людей от наводнения, - нечистая кожа и синяки под глазами подсказывали, что у Харпер сильный стресс. Или она с ума сходила от горя, или ее глодала неумолимая совесть.
- Хочешь бокал вина? - спросила я, пододвигая к ней кресло. Я уже заказала себе вина, но пила крошечными глотками, чтобы голова оставалась свежей.
- Я сама о себе позабочусь, - ответила она, взмахом руки подозвала официанта и попросила виски. Харпер не тратила время зря.
Я ничего не сказала, просто ждала. Харпер дала мне понять, что хочет поговорить, и я чувствовала: наилучшая стратегия - создать нечто вроде вакуума и выждать, пока тишина не станет для нее невыносимой. Когда принесли заказ, Харпер начала:
- Это все не для печати, договорились? Я согласилась с тобой встретиться, но не хочу, чтобы хоть одно слово попало на ваш сайт.
- Договорились, - сказала я. Она глубоко вздохнула.
- Хочешь - верь, хочешь - нет, но я перестала себя уважать после того, что сделала. Если бы все вернуть…
О Господи… Никак, Харпер собирается признаться, что она убийца?
- Начни с самого начала, - мягко предложила я.
Она поставила локти на стол и прижала пальцы к губам, словно пытаясь удержать слова. Ее круглые глаза заблестели от слез. Силы небесные, сегодня по моей вине плачет половина Нью-Йорка!
- Ладно. - Харпер опустила руки. - Я была инициатором наших отношений, но, судя по всему, Том охотно согласился. Незадолго до исчезновения он вдруг как будто охладел ко мне - не строил никаких планов, все что-то тянул и тянул. Я заподозрила, что у него есть другая, но никаких доказательств у меня не было. Конечно, теперь благодаря тебе я знаю, что была права. Надо отдать должное Локет - я никогда не считала ее хорошей актрисой, но она великолепно скрывала свой роман с Томом.
Последняя фраза была произнесена с потрясающим сарказмом. Харпер отхлебнула виски, будто оно могло охладить ее гнев.
- В тот день, когда он исчез, я была в Лос-Анджелесе и собиралась провести там выходные, - продолжала она, - но когда Том сказал, что его поездка в Хэмптон сорвалась, я решила вернуться ночным рейсом. Я сказала, что смогу увидеться с ним в субботу. Приехав домой, я обнаружила на автоответчике сообщение. У Тома, видите ли, изменились планы на выходные. Я страшно разозлилась из-за того, что он удрал. Вот почему я это сделала.
Мне хотелось крикнуть: "Что?" - но я сидела неподвижно, с выражением всеведения на лице, как будто правда была мне известна и я просто давала Харпер возможность облечь ее в слова.
Она снова отпила виски и выпрямилась.
- Я позвонила Алексу под тем предлогом, что мы можем вместе пообедать и обсудить предстоящую рекламную кампанию. Но Алекс понял, в чем дело. Он несколько недель так на меня смотрел! После обеда мы поехали к нему - Локет отправилась на выходные к друзьям - и трахались как сумасшедшие.
Ого. Значит, она думала, что мне известно это? Я такого даже не предвидела.
- Значит, в последний раз ты говорила с Томом по телефону в пятницу вечером? - уточнила я, делая вид, что ее признание меня не удивило.
- Да. И до вчерашнего дня меня мучила совесть. Я все думала: если бы я убедила Тома провести выходные со мной, если бы я не изменила ему с Алексом, он был бы жив. Конечно, теперь я знаю, что Том провел эти выходные с Локет. Но все равно не могу простить себя за то, что переспала с другим.
- Вечером в понедельник ты тоже была с Алексом? - спросила я, вспоминая его алиби.
- Да, - угрюмо ответила она. - После совещания он приехал ко мне. Я убеждала себя, что, если буду испытывать к этому человеку какие-то чувства, появится оправдание моим поступкам. Но это невозможно. Понятия не имею, что Локет в нем нашла.
- Полиция знает?
- Теперь знает. Алекс меня выдал. Могу поспорить, он колебался секунды две, не больше.
- Он был несчастлив с Локет? Почему он ей изменил?
- Ты думаешь, он лежал со мной в постели и делился сокровенными мыслями? Максимум, что Алекс расскажет о себе, - это то, что ему делали операцию на колене.
- Во сколько он уехал от тебя в понедельник? - спросила я.
- Примерно в половине десятого.
- А в субботу когда вы расстались?
- Вечером. А что? Ты ведь не хочешь сказать, что Алекс убил Тома и Локет? Или что я их убила?
Не исключено. Локет убили в одиннадцатом часу - значит, оба они в равной степени могли это сделать. Поездка в Анды занимает два с половиной часа. Если они расстались вечером, у обоих хватило бы времени на то, чтобы смотаться в предгорья.
- Я ничего не хочу сказать, - ответила я. - Просто пытаюсь узнать правду. Говорят, ты что-то горячо обсуждала с Локет на съемочной площадке - на следующий день после того, как я намекнула, что у Тома есть другая. Ты говорила с ней об этом?
- Нет. Я и понятия не имела об их отношениях. Если хочешь знать, Локет разозлилась, поскольку я перестала пиарить ее книгу. Я сказала, это не входит в мои обязанности. Ты действительно думаешь, что я могла ее убить?
- Я этого не говорила, Харпер. Но у меня есть все основания подозревать в убийстве светловолосую женщину с актерскими навыками, которая умеет подражать чужим, в том числе мужским, голосам. Есть соображения?
- Отлично. То есть ты намекаешь, что Том встречался с какой-то третьей?
- Возможно, убийца - мужчина, а женщина - всего лишь его сообщница. У Дика есть на примете кто-нибудь похожий? Или у Алекса?