Китти взяла в ладошки лицо Игоря и сочно поцеловала в губы. Не дав опомниться, потащила в другой конец зала. Вслед за ними Леша, Фиона, девушка с крысой и Бяшка переместились на полукруглый кожаный диван.
- Это мой Гуннар, норвег.
- Гутбрэнар, норвежец, - упрямо, видимо, не в первый раз поправил Катю порядочно пьяный иностранец с лицом резинового пупса, льняными волосами и огромными красными ручищами. - Катия, где ты была?
Легкой бабочкой Китти уселась на колени к жениху. Две незнакомые девушки и парень в очках с модной бородкой смотрели на вновь прибывших с интересом. Девица в черных кружевах поила крысу вином из бокала.
- Выпьем за Катия! - норвежец пытался перекричать общий гвалт. - She is so fucking beautiful… Я хочу жениться на Катия! Горько!
- Сладко! - заорал Леха.
- Где сладко, в Норвегии, что ли? - оскалился Бяшка. - Богатым козлам, понятно, везде марципан. А без денег или вешайся, или освобождай табуретку.
Норвежец растерянно улыбался:
- Как вешайся? Зачем?
Он чем-то напомнил Игорю Винсента.
- Да в Норвегии клево! Я в Осло видела мужика в женском платье, он просто покупал продукты в магазине! - упрямо возразила девица с крысой в рукаве. - На него никто не пялился! Даже не смотрели!
- Может, это была некрасивая женщина? - не без яда предположила Фиона.
- Нет, это был красивый мужик!
Норвежец, как рассказала Китти, работал в автомобильной компании и жил на Кутузовском в служебной квартире. Он звал ехать к нему в гости прямо сейчас. Игорь решил использовать момент, чтобы незаметно уйти. Он нарочно задержался у дверей, пропуская остальных вперед, но его маневр заметил Леша.
- Почему ты не хочешь ехать к Гутбрэнару? - удивилась девица с крысой в рукаве. - Я с ним трахалась, нормальный чувак!
Алекс заявил:
- Он не хочет ехать из-за меня. Боится, что я его соблазню!
- Может, это ты боишься? - уточнила девица с крысой.
В лифте Леша вежливо спросил, где Игорь подцепил такого друга с генитальным герпесом на губе и надписью на лбу: "Платите и берите".
- Думаешь, у тебя на лбу другое написано? - не удержался Игорь.
- Думаю, другое, - ответил тот, высокомерно вскидывая бровь.
- Ты его романтизируешь, - возразила девица, перекладывая сонную крысу из рукава в карман. - Обычный мудак с недолеченной простудой.
- Фиона мне скорее понравилась, - Алекс решил смягчить свою резкость. - Она догадалась, что я полуэльф.
- Ты все же выбирай, с кем хочешь остаться. С нами, вампирами, или с эльфами, - обиделась его спутница.
Вся компания направилась к стоянке такси мимо забора и строительных вагончиков. Игорь решил попрощаться с ними на площади, под фонарями. Бяшка окликнул его.
- Воеводин! Я у тебя в машине телефон забыл!
- У тебя машина? - чему-то обрадовалась девушка с крысой. - Так поедем все вместе!
- Такси! Я заказал такси! - кричал Гутбрэнар.
- Мы не поместимся! - настойчиво убеждал девичий звонкий голос. - Мы все не поместимся в одно такси!
Игорь вместе с Бяшкой направился к парковке, где стоял его "лексус". Вся компания зачем-то двинулась за ними. Игорь открыл двери, включил свет, кивнул Бяшке:
- Ищи свой телефон.
Приятель ловким движением выхватил ключи из его рук и заорал на всю стоянку:
- Девки, едем! Покатаю!
Девушки с визгом полезли в салон, за ними сунулся и Гутбрэнар, обшаривая руками свалку коленок и задов. Фиона делала фотографии. Бяшка хохотал, показывая дырки на месте выпавших зубов, дразня Игоря, позванивая связкой ключей, то отбегая, то приближаясь.
- Шантрапэ, гугильмэ, догони, догони!
Леша, кажется, первым крикнул "полиция!", указывая на машину, повернувшую из-за угла.
- Шухер, полиция! - пьяно заорала одна из девиц.
Норвежец вынырнул из месива тел, присел, как ослепленный фарами лось, внезапно сорвался с места и бросился бежать в сторону забора. Полы его пальто раздуло ветром, словно парус. Двое полицейских выскочили из машины и кинулись ему наперерез.
- Дебил, зачем он убегает!? - растерянно воскликнула Китти. - Мы же ничего не нарушали!
- Викинги, наверное, тоже быстро бегали, - задумчиво заметил Леша.
Игорь с тревогой наблюдал, как полицейские заламывают норвежцу локти, защелкивают за спиной наручники.
- На, возьми, - Бяшка приобнял Игоря сзади и сунул ему в карман связку ключей. - На хера мне сдался "лексус" с битой фарой.
Толстый полицейский ощупывал одежду норвежца, худой направился в их сторону.
- Мы не торгуем наркотиками! - заорал вдруг Бяшка истошно и хрипло. - Мы просто идем из клуба! У нас ничего нет!
- Игорь, он тебе что-то сунул в карман! - воскликнул Леша. - Он тебе подложил наркоту!
Полицейский рванулся к ним, взвыла сирена, но Игорь успел вывернуть карман, выронив на асфальт ключи и запаянный целлофановый шарик с белым порошком, а Леша отфутболил опасную улику куда-то под машины. Игоря ударили по спине дубинкой, бросили на землю. Он расцарапал щеку об асфальт, но не ощутил боли. Все его существо заполнил ползучий, липкий страх.
Год назад Георгий постарался, чтобы уголовное дело было закрыто в связи со смертью подозреваемого. Игорь с адвокатом ездил в Следственный комитет, давал показания. Рассказывал, как Майкл Коваль застрелил вора в законе Леонида Игнатьевича, а после вытер пистолет и дал ему в руки. Эта полуправда казалась убедительной, тем более что на оружии не было других отпечатков пальцев. Только мертвый Майкл да незнакомый человек с татуировкой в виде солнца на руке мог опровергнуть его показания. Игорь считал, что заплатил за тот выстрел достаточно. Два года жизни с Ковалем, ночные кошмары, разлука с Георгием. Но сейчас наполовину съеденный червями Леонид Игнатьевич снова оскалился из могилы изувеченным черепом. Помрачение страха заставляло лихорадочно перебирать в уме каждую фразу их разговора с Бяшкой. Что знал Китаец? Что, если дело не закрыто, а Игорь все еще в розыске? Что сделает Измайлов, если его посадят в тюрьму?
Его начали грубо обыскивать. На руках защелкнулись наручники. Он слышал голос Фионы.
- Не трогайте их! Мы ничего не сделали! У меня папа правозащитник, я звоню в прокуратуру!
С визгом тормозов к стоянке подъезжал второй полицейский наряд. Игоря встряхнули, поднимая на ноги. Он увидел, как Лешу и норвежца волокут к задней двери джипа, и сам через минуту оказался рядом с ними в тесной камере автозака. Растерянные девушки жались в кучку возле "лексуса". Бяшка исчез.
От испуга норвежец постарел лет на десять. Обвисли щеки, под растрепанными волосами обнажилась плешь.
- Вы не могли бы объяснить, зачем вам понадобилось куда-то бежать? - подчеркнуто вежливо поинтересовался Леша.
- Мой коллег был ограблен полиция, - жалобно оправдывался викинг. - У него взяли деньги, кредитные карты, галстук от Сен-Лорана.
Игорь снова вспомнил Винсента, на котором никогда не видел галстука. Леша покривился презрительно:
- О майн гот!
В отделении полиции их усадили на стулья возле стены, велели ждать. Дежурный за обычным офисным столом допрашивал помятого мужичка в вязаной шапке. Звонил телефон, работали компьютеры, люди с автоматами на груди обыденно проходили через комнату. Мужичок оправдывался.
- Не трогал я его, товарищ лейтенант, у меня и сил таких нету! У меня два легкие - сквозной туберкулез.
Женщина-лейтенант сняла наручники с норвежца. Леша потребовал, чтобы ему предоставили адвоката и право на телефонный звонок, он собирался сообщить информагентствам о случае полицейского произвола в отношении лиц нетрадиционной ориентации. Норвежец дрожал как осиновый лист. По его лицу Игорь видел, что он готов отдать все свои деньги, галстук и даже ботинки, только чтобы снова оказаться на московской улице, среди безоружных людей.
Игорь и сам отдал бы десять лет жизни, чтобы вернуть время на пару часов назад. Встреча с Бяшкой и Фионой была ошибкой; ради пустого хвастовства он обернулся в прошлое и был наказан за праздное любопытство.
- Нам не зачитали наши права! - пожаловался Леша, оказавшись у стола дежурного. - За что мы арестованы? Мы просто отмечали день рождения!
- Давно наркотиками торгуете? - обыденно поинтересовался полицейский, листая его паспорт.
- Мы ничем не торгуем! Я приехал из Санкт-Петербурга на кинопробы. Там билеты на поезд и карточка из гостиницы. И пропуск на "Мосфильм"!
- А вы, Игорь Николаевич, - дежурный раскрыл бумажник с водительским удостоверением Игоря и документами на машину, - откуда приехали?
У Игоря вспотели ладони и кожа головы под волосами. Его благополучная реальность лопнула в одну секунду, как вакуумная лампа. Память услужливо хранила подробности обстановки нищей комнаты с коврами на стенах и ситцевыми занавесками. Вор в законе Леонид Игнатьевич лежал на дощатом полу с расколотым черепом. Оглохший от выстрела, Игорь снова сжимал обеими руками липкий пистолет. В лицо ему словно бросили горсть горячих червей. Они ползли, стекали по щекам, по шее. Он кричал, пытаясь стряхнуть их, но Майкл Коваль, другой мертвец, крепко держал его за плечи.
- Он тоже модель, он живет здесь, в Москве, - услышал Игорь голос Леши. - С мужчиной.
- Прямо так?
- Кажется, статью за гомосексуализм отменили еще при советской власти? Вы не боитесь, что я позвоню в международные газеты по случаю нарушения наших прав?
Полицейские, проходившие мимо открытой двери, весело загоготали, но дежурный спокойно и внимательно разглядывал розовую челку Леши, его тонкую шею с выступающим кадыком.
- Посиди и подумай над своим поведением! - крикнула из коридора охрипшая женщина, раздался плач ребенка. Игорь уже не понимал, где проходит граница реальности и тайного ужаса его души.
Женщина в форме вошла, села за соседний стол, включила компьютер. Дежурный обратился к ней, подвигая документы:
- Наташ, глянь этого по базе…
Она открыла паспорт Леши. Игорь попытался успокоить себя, перебирая все разумные доводы, какие приходили в голову. Георгий все уладил, дело закрыто, он целый год живет в Москве, оплачивает штрафы и налоги. У него ботинки за пятьсот евро, машина, своя фирма и подчиненные. Но почему-то он явственно представил, как через минуту женщина-полицейский посмотрит ему в лицо и как поползут наверх ее короткие рыжеватые брови. То, что Игорь Воеводин, банкирская шлюха, чушкан и пидор, подозреваемый в убийстве криминального авторитета, торговал наркотиками в баре, никого не удивит.
Пузатый дядька в армейском свитере вошел, махнул рукой на вскочившего лейтенанта. Сразу стало понятно, что он здесь начальник, важный полицейский чин. Насмешливо, добродушно он оглядел Игоря, усмехнулся на Леху и, приобняв дежурного, наклонился, заглянул в протокол. Произнес несколько отрывистых фраз.
Его слова имели магическое действие. Игорю с Лешей разрешили забрать со стола телефоны и документы. Автоматчик завел в комнату очередного ханурика, опухшего от водки, лейтенант начал печатать новый протокол. Через несколько минут женщина-лейтенант вывела их по коридору к выходу, распахнула бронированную дверь.
Меньше всего Игорь ожидал увидеть на улице Максима Измайлова. Хмурый, заспанный, тот стоял возле своей машины и смотрел куда-то в сторону с усталым раздражением, успевшим перезреть и почти угаснуть, но готовым от малейшей искры разгореться вновь. Игорь не раз видел это выражение на лице Георгия, и сходство сына с отцом впервые вызвало в его душе благодарное чувство. Неподалеку Игорь заметил Китти в помятом платье и двух ее подруг. Леша направился к ним, победно вскинув кулак:
- Я потребовал прекратить преследовать людей за сексуальную ориентацию! Они нас выпустили, чтобы не иметь проблем с западной прессой. Даже протокол не стали заводить!
Максим открыл перед Игорем дверцу машины. Китти рванулась было к ним, что-то крикнула, но младший Измайлов уже сел за руль и с силой захлопнул дверь. Они ехали в полном молчании. Наконец, Максим взорвался:
- Ты ведь не идиот? Кажется, можно было сделать выводы?!
- Например? - уточнил Игорь.
- Это Москва, здесь как в низовьях Амазонки! Здесь все жрут всех! И ты - эффективный рычаг воздействия!
Игорь почему-то вспомнил Азария Марковича, который обвинял его в "неэффективности".
- Тебе Катя позвонила?
- Да! Ты понимаешь, что в другой раз влипнешь так, что не помогут никакие деньги!? Я просто не хочу, чтобы твои проблемы стали проблемой отца!
- Ты тоже рычаг воздействия.
Максим покосился на него внимательно и быстро:
- Это разные вещи.
Только сейчас Игорь начал приходить в себя. Он сообразил, что Максим использовал свои связи, чтоб вытащить его из отделения полиции. Ему стало легко и весело, как будто в груди его заплясал маленький божок в венке из виноградных листьев, как на мозаике в кабинете Георгия. Сейчас он понимал, что пережил что-то вроде белой горячки, беспричинный психоз, путешествие в глубину подсознания. Но, может быть, сын Измайлова и в самом деле вытащил его из неприятностей.
- Конечно, разные вещи. Но все равно спасибо, что помог.
Максим быстрым движением ослабил шарф на горле:
- Слушай, мне-то все равно, где и с кем ты шляешься. И отцу я, конечно, ничего не расскажу. Но в другой раз думай своей головой. Я понятно выражаюсь?
Они уже подъехали к дому. Приглашать его подняться было глупо, двусмысленно. Игорь просто протянул руку.
- Я твой должник.
После секундного колебания Максим пожал его ладонь. Рука была горячей и сухой, как у Георгия.
"Лексус" стоял на месте. Выйдя из машины, Игорь на всякий случай прозвенел брелком сигнализации, замки открылись и защелкнулись. В лифте он проверил телефон и обнаружил сообщение от Георгия: "Куда пропал, заяц?" Он зашел в квартиру и сразу перезвонил. На языке вертелась острота авторства Бяшки про мужчину с капустой и морковкой, но провоцировать Измайлова в этих сложных обстоятельствах он поостерегся.
- Встречался с друзьями, день рождения отмечали. Катя Соломатина приехала, сидели в баре, там шумно. Не слышал телефон.
- Ясно. Что-то ты подозрительно трезвый.
- Ты же знаешь, я напиваюсь только с тобой, - Игорь щелкнул кнопкой электрического чайника. - Позвони по Скайпу, я соскучился. Сейчас включу ноутбук.
Древо жизни
Он подумал: "Теперь я создам миры".
Ригведа
Небо застыло над городом, скамейки мокли под моросящим дождем. Но Максим отчетливо помнил, что, проезжая в машине, видел ее сидящей в сквере. По своей привычке взбивая пальцами прическу, она о чем-то некрасиво шумно спорила с продавщицей мороженого. Он не подошел - застыдился ее дурных манер, вечной привычки перебивать собеседника. Но теперь это все не имело значения. Он просто хотел найти ее в чужом провинциальном городке. Она не могла, не успела уйти далеко. Он стоял посреди сквера и, не обращая внимания на редких прохожих, звал сначала вполголоса, затем все громче и громче, переходя на крик:
- Мама! Мама!!!
От боли в груди Максим проснулся. Он лежал в абсолютно незнакомой комнате, на чужой постели, и потребовалось усилие, чтобы вспомнить, как вчера он не стал беспокоить жену и лег в гостевой, потому что его кабинет уже начали перестраивать в детскую. Суббота. Его ждал семейный завтрак, подробный отчет жены о проявлениях ее беременности. Наверняка накопились и бытовые вопросы, с которыми она не могла справиться самостоятельно. Тут же он услышал легкие шаги по коридору, Кристина поскреблась и заглянула в дверь.
Она была одета по-домашнему, в розовый спортивный костюмчик, но уже причесана и накрашена. Беременность она переносила не слишком хорошо, и в последние недели с ее мордочки не сходила жалобная гримаска.
- Не спишь? - она решилась присесть с ним рядом на постель, а решившись, тут же скользнула к нему под одеяло. - Я соскучилась.
Максим осторожно обнял ее. Притронулся к живой округлости, внутри которой, как в алхимической лаборатории, днем и ночью варился сгусток будущего, которое навечно свяжет их друг с другом. Она прижалась, по-детски уложила маленькую голову на сложенные ладошки:
- Ты не будешь сердиться? Я про Глашу…
- Что?
- Она снова пришла и просит денег.
Максим какое-то время лежал, закрыв глаза, припоминая детали пасмурного сна - наглухо закрытые окна домов, кирпичный гравий дорожек сквера. Во сне мать была удивительно похожа на Татьяну - женщину, которая когда-то предала его. Он с благодарностью думал, что Кристина слишком глупа и проста, чтоб совершить осознанное предательство. Аглая была другой. Неглупой, но слишком требовательной к близким, чрезмерно доверчивой к чужим.
Максим навел справки и узнал, что сестра жены регулярно посещает религиозные собрания в общине "Древо жизни". Основатель секты Андрей Котов, бывший одноклассник Максима, уже несколько лет занимался "духовными практиками" - путешествовал по курортам Индии, Малайзии и Таиланда в компании богатых скучающих дур. Он избавлял от лишнего веса, толковал сновидения, высвобождал сексуальную энергию через отречение от суеты материального мира, и этот бизнес приносил немалый доход.
В школе о феноменальной памяти Котова ходили легенды. Он мог прочесть и тут же слово в слово повторить две-три страницы самого сложного текста. В младших классах он щеголял способностями из чистого тщеславия, в старших демонстрировал на спор, за деньги. Голова его была набита цитатами из Библии и русских классиков. Обучаясь на философском, он всыпал в это варево добрую порцию Канта, Ницше и французских структуралистов. Теперь, как понял Максим из рекламных листовок секты, приятель основательно взялся за Конфуция и Карлоса Кастанеду. Грибные трипы под соусом расхожей морали неотразимо действовали на дочерей топ-менеджеров и разведенных жен владельцев корпораций.
Предприимчивость Котова вызывала даже некоторое восхищение, ведь применить его талант к добыванию денег было не так просто. Финансовая и прочая разведка давно использовала технические средства, там больше не требовались навыки мгновенного запоминания данных. А научная карьера, видимо, не показалась бывшему другу достаточно привлекательной. Не он первый наживался на человеческом невежестве, Максиму не нравилось лишь то, что одноклассник пытался поживиться за счет его семьи.
С этими мыслями Максим рывком поднялся с постели:
- Аглая здесь? Скажи, пусть ждет. Я с ней поговорю.
Когда он вышел к завтраку, сестры сидели за столом. Стриженая, одетая в серый балахон Аглая встретила его тяжелым, неприязненным взглядом. Кристина пила из трубочки молочный коктейль, она, кажется, успела поправить макияж и подвить локоны вокруг лица. Дождавшись, пока горничная расставит чашки и выйдет, Максим прямо спросил Глашу:
- Тебе нужны деньги? Зачем?
- Хочу купить машину, - ответила она с вызовом.
- Будешь менять машины каждые два месяца?
- Кажется, я могу это себе позволить? - она смотрела на Максима в упор.
Кристина повернулась к сестре:
- Ты не знаешь, как трудно достаются деньги! Раньше работала мама, а теперь Максим. Он в офисе сидит по двенадцать часов! А ты хочешь только бездумно тратить?