Будь Адам поумнее, он бы посадил Дарси на первый попавшийся самолет и… И что? Отправил обратно к Патнему? Как долго, по ее же словам, она бы там протянула? Сколько времени прошло бы, прежде чем человек, подославший убийцу, не нашел бы ее там?
Адам раздраженно потер лицо руками. Чего же они хотят от нее? Как ему разгадать их намерения? Как ему ускорить это дело? Дарси в состоянии с ними справиться. Он был в этом уверен.
Но как именно? В чем ее сила? Девушка не смогла бы обездвижить всю шайку. Этим утром, удерживая на месте всего лишь двух человек, Дарси так истощила свои силы, что ей пришлось восстанавливаться несколько часов. К тому же происходящее вот-вот разрушит ее самообладание.
Но Дарси может с ними справиться, иначе бы они ее так не боялись. "В чем же ее сила?!" – снова спросил себя Адам. Это по его вине она оказалась в смертельной опасности, поэтому он обязан защитить ее. А сделать это можно лишь одним-единственным способом – победить ее, нет, их общих врагов.
Адам на мгновение воздел глаза к небесам и сотворил короткую молитву, прося о помощи, а затем посмотрел на Дарси. Она отыскала палку и теперь водила ею по опавшей листве. "Наверняка где-то есть еще кто-то, кому известно о способностях Дарси", – подумал Адам. Может, ее бабушка обладала чем-то похожим. Или двоюродная сестра. Кажется, у нее много родственников в этом городишке.
Адам шел позади девушки, отстав на добрую пару шагов.
– А в вашей большой семье со множеством кузин, тетушек и прочих родственников только у вас одной есть такая сила?
Вопрос, казалось, удивил Дарси.
– Не знаю. Мне известно лишь, что родственникам со стороны матери в жизни не приходило в голову ни одной путной мысли, но о семье своего отца я не имею ни малейшего представления.
– Я хочу спросить вам кое о чем, но не хотелось бы вас обидеть, – нерешительно произнес Адам.
– Давайте. У меня толстая кожа, – заявила девушка, однако подняла плечи, словно готовясь получить от него удар.
– Возможно ли, что у вашей матери были отношения с кем-то из… из иного мира?
Дарси успокоилась, уголки ее рта искривились в улыбке.
– Вы имеете в виду, возможно ли, что моя мать переспала с колдуном и произвела от него на свет меня?
– Если произносить это вслух, звучит немного глупо, – поморщился Адам, – но вроде того. Именно это я и имел в виду. Что-то такое.
– Это зависело бы от того, как он выглядел. Моей матери нравятся молодые красивые мужчины. Если он был таким, то конечно.
Нахмурившись, Адам воздержался от критических замечаний относительно нравственного облика матушки Дарси.
– Если вы смогли держать свои способности в секрете, то и ваш отец тоже мог поступать подобным образом. Возможно, у кого-то еще есть такой дар. Не знаете ли вы, кто из Патнема мог бы подойти на эту роль?
– Она не ограничивает себя рамками Патнема. Иногда моя мать добирается до самого Луисвиля в поисках "общества", как она это называет. Моя матушка любит повеселиться.
– Дарси, я вот что думаю: а может, вы унаследовали этот талант по линии отца? Вполне возможно, что в той ветви семьи есть кто-то, кому кое-что известно о ваших способностях. Эти люди здесь опасаются вас. Но почему? Что такого страшного вы можете им сделать? Мысли вы читать не умеете. Вы способны обездвиживать людей, но ненадолго, и это истощает вас. Да и времени, чтобы повторить ваш фокус с мистером Фарнумом, у нас нет, так что… – Адам беспомощно пожал плечами. – Так что я подумал, вдруг родственники что-нибудь знают. Если не со стороны матери, то может, родственникам отца что-нибудь известно. Нам нужно узнать, кто ваш отец. Как вы считаете, вы сможете убедить вашу мать открыть его имя?
Дарси отвела взгляд.
– И спрашивать не стоит. Она не помнит свои … увлечения. Я не думаю даже, что она вспомнит то лето, когда я была зачата. После моего рождения ей сделали перевязывание труб, чтобы, по ее словам, не повторить вновь ту же ошибку.
Адам поспешно взглянул на Дарси, но не заметил в девушке ни единого признака жалости к себе.
– Вы можете ей позвонить? – настаивал он.
Дарси проткнул палкой груду сухой листвы, лежавшую у камня с одной стороны дороги.
– Я не вижу в этом никакой пользы. К тому же она редко бывает дома.
– У нее нет сотового?
– Есть, конечно, есть, но… – повернувшись, Дарси взглянула на мужчину и увидела, что он внимательно ее рассматривает. – Ну, нет, – запротестовала она, отворачиваясь. – Не надо втягивать в это мою мать.
Адам потрясенно смотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. Эта девушка могла парализовать мужчин, но боялась звонить матери?!
– Чем скорее вы спросите, тем скорее мы узнаем.
Дарси все еще колебалась.
– Моей матери не нравится, когда ее беспокоят. Она не… – Остановившись, Дарси вздохнула поглубже и приложила руку к уху, как будто держала в ней телефон. – И что я ей скажу? Мама, мне только что сказали, что я обладаю какой-то странной волшебной силой. Ага, верно! Я могу накладывать заклятия на людей. Да, они становятся вроде как заколдованные. Разве это не весело? Ну вообще-то тут один парень, мой босс, ага, он красивый, но слишком стар для тебя, мам. Так вот, мой начальник интересуется, а не могла ли я унаследовать эту способность по линии отца; ему любопытно знать, не сможешь ли ты припомнить, с кем ты была тем летом и от кого из них могла забеременеть. Ладно, мам, я просто подумала. Мама, не надо кричать так громко и употреблять такие слова. Это нехорошо. Нет, мама, я не пререкаюсь с тобой. Нет, я не хотела никого оскорблять. Нет, мам, я не стану тебе больше докучать. Всего хорошего.
Дарси опустила свой воображаемый телефон и посмотрела на Адама.
Только через несколько секунд ему удалось избавиться от образов, которые она создала в его воображении.
– Ладно, – медленно проговорил он. – Если мы не можем добраться до вашей матери, то как мы разыщем вашего отца? Вы говорили мне, что в Патнеме секреты долго в тайне не хранятся, так что, может быть, кто-нибудь и знает, с кем у вашей матери был роман тем летом?
– Ее сестра Тельма, – тотчас же ответила Дарси. – Тетя Тельма несомненно завидовала матери, они всю жизнь по-страшному соперничали друг с другом. Тетя Тельма, я думаю, скорее всего помнит всех мужчин моей матери, и, так сказать… когда это происходило.
– Может быть, нам позвонить ей? – мягко спросил Адам, – Неужели вам не приходило в голову поговорить с теткой?
– Вот еще! Но если дядюшки Вернона не окажется дома, и она будет уверена, что ее никто не слышит, Тельма с радостью посплетничает о моей матери.
Адаму пришлось приложить все усилия, чтобы не улыбнуться в ответ на это заявление. После всего, что ему довелось услышать о жителях Патнема, ему хотелось отправиться в этот городишко с огнеметом.
– Вот и хорошо, – обрадовался он. – Тетушка Тельма как раз то, что надо. Может быть, позвоним из коттеджа? Нам может понадобиться что-нибудь записать.
Адам понял, что был с девушкой слишком нежен, и приготовился к тому, что она начнет огрызаться на него, утверждая, что не нуждается в его жалости. Но он не мог выбросить из головы сцены из детства Дарси.
Когда они шли бок о бок, Дарси споткнулась о камень, и он инстинктивно потянулся, чтобы поддержать ее. Стоило Адаму взглянуть на ее лицо сверху вниз, как ему пришло в голову, что ни разу в жизни он не встречал никого симпатичнее ее. На девушке был пушистый розовый свитер, как раз в тон румянцу на ее щеках. Он не смог удержаться и коснулся волос, упавших на ее лицо.
– Простите, что втянул вас в это, – тихо проговорил он, заправляя непослушную прядку ей за ухо. – Все это не для вас. Это слишком опасно.
Сверху, с высоты его роста, ее губы были такими манящими, а он, кажется, не смог удержаться и склонился, чтобы поцеловать Дарси.
Когда его лицо оказалось в нескольких дюймах от ее, он смог по-настоящему посмотреть девушке в глаза. Радужные оболочки были очень узкими, не больше булавочной головки. Она так сильно сосредоточилась, что глаз почти не было видно. И он очень хорошо знал, на чем она так сконцентрировалась: на нем!
– Ах ты маленькая чертовка! – тихо выругался он и стал подыскивать способ разрушить ее сосредоточенность. Если он еще когда-нибудь соберется поцеловать Дарси, он намерен сделать это по собственному желанию, а не под воздействием чар.
Когда его слова не разрушили ее сосредоточенности и не избавили его от желания поцеловать ее, подхватить ее на руки и подарить самый жаркий, самый страстный поцелуй во всей его жизни, – да-да, именно такие слова громко и четко прозвучали в его голове, – Адам схватил Дарси и перекинул через плечо. Как только обе ее ноги оторвалась от земли, чары спали, а непреодолимое, всепоглощающее "желание" поцеловать девушку исчезло.
– Послушай ты, чертовка! – воскликнул Адам и стал крутить ее. – Если ты еще раз, еще хоть раз воспользуешься этой своей… этой твоей непонятной штукой против меня! Ты слышишь меня! Я ясно выражаюсь?
– Кажется, меня сейчас вырвет! – закричала Дарси, поскольку Адам продолжал ее вертеть. Он закрутился на месте еще быстрее.
– Я хочу, чтобы ты пообещала мне.
– Меня сейчас стошнит, – заявила она, – причем прямо на твою спину!
– Тогда ты дашь мне обещание уже после того, как опустошишь свой желудок, – не желал сдаваться он. – Я не шучу, Дарси Т. Монро. Я хочу, чтобы ты дала мне нерушимое, торжественное обещание, что больше никогда не используешь эту свою силу против меня. – Он перестал кружиться. – Ты даешь мне такое обещание?
Он услышал звук рвоты, но, когда посмотрел через плечо, ничего не увидел. Усадив ее на землю, он положил руки ей на плечи и взглянул на нее.
– Я получу твое обещание?
Дарси наклонилась вперед, положив руки на колени.
– Я ненавижу кружиться, – призналась девушка, глубоко дыша. – Я была единственным ребенком в Патнеме, который ненавидел аттракционы на местной ярмарке. – Все еще находясь в полусогнутом состоянии, она повернула голову, чтобы взглянуть на него.
Но на лице Адама не было никакого сочувствия к ней. Его глаза пылали гневом.
– Я хочу, чтобы ты пообещала мне. Ты не используешь свою силу против меня. Никогда.
– Но тебе нужно поспать, – сказала Дарси, не поднимая головы.
– Что?
– Поспать. Тебе нужно как следует отдохнуть, так что я сосредоточилась и помогла тебе расслабиться.
Адам не понял, почему этот ответ привел его в бешенство, но так оно и было. Он мог бы простить ей, что она заставила его захотеть поцеловать ее. В конце концов, это льстило ему, так ведь? К тому же, может, он и сам захотел ее поцеловать. Но когда мужчина представил, как она использует свою… свои способности, чтобы усыпить его… Эта мысль привела его в ярость!
Дарси не нужно было быть ясновидицей, чтобы понять, что она сказала что-то не то. Девушка поднялась на ноги.
– Ладно, я обещаю, – сдалась она. – Это кого угодно выведет из себя. Даю нерушимое честное слово. Согласен?
Адам побоялся, что если откроет рот, то наговорит лишнего. Вместо этого он сунул руки в карманы и направился обратно к гостевому домику такими широкими шагами, что Дарси пришлось бежать за ним следом.
– Ты злишься просто потому, что не хочешь признать, что сам захотел меня поцеловать. Всем сердцем и душой захотел. Тебе хотелось поднять меня на руки и сказать: "Дарси, моя дорогая, я никогда не встречал никого, похожего на тебя, и знаю, что никогда не встречу. Я никогда еще не говорил ни одной женщине столько, сколько рассказал тебе. Я еще никогда ни одной женщине не открывался настолько. И я…"
Но Адам даже не улыбнулся в ответ. Вместо этого он остановился у двери и снисходительно посмотрел на нее.
– Если мы собираемся работать вместе, я должен быть уверен, что ты не станешь действовать против меня. Я должен знать, что могу тебе доверять. Мне нужно твое обещание. Никаких шуток. Обещание.
– Даже ради… – начала было Дарси, однако он взглядом оборвал ее. – Хорошо, – сказала она наконец. – Можешь бродить хоть всю ночь напролет. Я не стану тебе помогать. Теперь ты доволен?
– Более-менее, – сказал мужчина и открыл дверь, пропуская Дарси вперед.
– Но ты же и сам хотел поцеловать меня, не так ли? – бросила она через плечо. – Я не слишком-то старалась заставить тебя поцеловать меня.
Улыбаясь против воли, Адам вошел следом за ней внутрь.
– Ладно. Ты победила. Я умираю от желания поцеловать тебя с тех пор, как впервые увидел. А теперь позвони своей тетке.
Дарси склонилась над телефоном на приставном столике и застучала по кнопкам.
– Я обещаю тебе, но хочу, чтобы ты понял, как мне это неприятно. Я привыкла…
– Я не имею никакого отношения к твоей "привычке", – заявил Адам. Он пересек комнату и встал рядом с ней.
– Конечно, не имеешь, – согласилась Дарси и посмотрела на телефон. – Занято, – сказала она и повесила трубку. Плохо, что ей нельзя внушать ему мысли, подумала она, потому что прямо сейчас ей хотелось подсказать ему: "Дарси такой замечательный человек, что я хочу угостить ее бифштексом на ужин и купить ей три дюжины желтых роз".
– Не знаю, как насчет "замечательного", – заметил Адам, – но бифштекс я могу приготовить. Однако после маленького фокуса, что ты только что пыталась провернуть, ты не заслуживаешь даже репы, не то что желтых… – он замолчал, увидев лицо Дарси.
Она смотрела на него, словно в трансе.
Сначала Адам не понял удивленного выражения ее лица, но потом сообразил, что к чему.
– Ты же не произносила этого вслух, верно?
Девушка смогла лишь отрицательно покачать головой.
– Скажи мне что-нибудь еще. Мысленно.
– Я хочу, чтобы ты подхватил меня на руки и…
– Не это, – нетерпеливо бросил Адам. – Нечто такое, что можно услышать…
Его глаза удивленно раскрылись.
– Но я только что слышал тебя, верно? – задумчиво проговорил он. – Я слышал, что ты сказала. Скажи еще что-нибудь. Нет, погоди минутку. Давай пойдем обедать, возьмем еды и принесем ее сюда. Снова позвоним твоей тете, зайдем в Интернет и посмотрим, что мы сможем найти о тех людях, чьи имена она нам даст. Конечно, если она назовет нам эти имена. Должен же существовать хоть кто-то, кому известно о том, какими способностями ты обладаешь.
– С тобой ничего не поделаешь, – подумала, поморщившись, Дарси и с досадой услышала, как Адам рассмеялся.
Он что, собирается читать ее мысли? Все-все? У нее что, никогда больше не будет ни одной личной мысли? Взглянув на Адама, она смогла заметить его легкую самодовольную улыбку. Он думал о том же.
Улыбаясь ему, она постаралась закрыть от него свой мозг, а потом подумала: "У тебя волосы горят". Поскольку Адам не пошевелился, продолжая улыбаться, девушка расслабилась. Нет, он мог подслушивать ее мысли, только когда она сама того хотела или когда слишком ослабляла защиту.
Дарси облегченно вздохнула, когда они покинули гостевой домик.
Глава 11
– И который это был? – недовольно спросил Адам. – Номер двенадцать? Или номер двести шесть?
Дарси взглянула на список имен, который дала ей тетя Тельма, и посчитала.
– Четырнадцатый.
– Мне до сих пор не верится, что твоя тетя вспомнила все эти имена.
– Она ведет дневники, – пояснила Дарси, глядя на экран лежащего у нее на ногах ноутбука Адама. Ему пришлось потратить минут пятнадцать, чтобы показать ей, как пользоваться Интернетом, и Дарси включилась в работу. Адам кое-как печатал двумя пальцами, а маленькие пальчики Дарси так и летали по клавиатуре.
– Я думал, что ты ничего не умеешь, – заметил он, увидев, как девушка набирает текст, – и ничего не знаешь о компьютерах.
Дарси поняла, что Адам все еще раздражен тем, что она сообразила, как помешать ему читать ее мысли. Девушка представила, как он читает ее мысли и ежесекундно контролирует ее действия.
– Интернет ведь не высшая математика, верно? – заявила она. – Напоминает большой почтовый ящик. Ты делаешь выборку по адресу и вуаля: то, что тебе нужно, – перед тобой.
– Ты не такая уж неумеха, верно?
– А ты как думал? – подколола Дарси Адама.
Мужчина рассудил, что ему лучше не отвечать на этот вопрос.
Как только они, нагруженные едой, вернулись в гостевой домик, Дарси позвонила тете Тельме и объяснила, что ей нужно.
– Я не знаю, хотела бы Жерлен, чтобы я тебе это рассказывала, – начала было упираться Тельма, но даже Адам, который не знал эту женщину и слушал разговор с отдаления, смог различить лицемерие в ее голосе. Тельма умирала от желания поведать все о любовных похождениях своей сестры. Поскольку Дарси не собиралась отвечать на риторическое замечание, Тельма продолжила:
– Но девочка ведь должна знать, кто ее родители, не так ли? Именно это я сказала Жерлен тогда и это же скажу тебе сейчас. Я настаивала, что девочка должна знать, кто ее родители. И знаешь, что ответила мне на это твоя мать?
– Нет, но могу предположить, – устало произнесла Дарси, которая, очевидно, слушала споры между сестрами в течение многих лет.
Тельма не обратила внимания на эту нотку в голосе племянницы.
– Жерлен заявила: "Тогда ты разузнаешь, кто из них ее отец, и расскажешь ей". Никто не сможет упрекнуть меня в том, что я хоть что-то сделала без разрешения сестры. Я просто сохранила имена всех парней, что записала тем летом. Все они так и вились вокруг твоей матери, и у меня было предчувствие, что что-то должно случиться. И вот когда это произошло, у меня на руках остались их имена. Не то чтобы я собиралась их кому-нибудь показать, имей в виду, но я знала, что однажды ты можешь спросить об этом. Дело в том, Дарси, милая, что я изо всех сил старалась выпытать у твоей матери, кто же из них твой отец. Я хотела заставить его заплатить за твое содержание. Ты же знаешь, как выглядит твоя мать, так что, поверь мне, некоторые из этих молодых людей ездили на "Кадиллаках". Но тебе прекрасно известен характер Жерлен, она только смеялась надо мной и говорила что-то совершенно непристойное насчет того, куда я могу деть мой список. Так что теперь, Дарси, хочешь не хочешь, а тебе придется выяснять, кто из них твой папочка. У тебя есть под рукой бумага и ручка с достаточным запасом чернил в ней?
Дарси провела десять минут, записывая имена мужчин, которые тетка диктовала ей по телефону. Когда был исписан второй лист, Тельма заметила:
– Дарси, милая, я знаю, она твоя мать, но скажи мне, что ты думаешь о женщине, которая…
– Спасибо большое, тетя Тельма, – прервала ее Дарси, – это именно то, что мне нужно, – с этими словами девушка повесила трубку.
И вот сейчас была почти полночь, и Адам и Дарси оба устали, но упорно продолжали вводить имена в пару поисковых систем Интернета. Добывать информацию оказалось нелегко, потому что о шестнадцати мужчинах они не знали ничего, кроме их имен. Они не имели никаких точных данных. Они не знали даже, из какого штата эти мужчины. Это был долгий, нудный и тщетный поиск. Поисковые машины одна за другой писали, что искомая информация нигде не встречается.
В какой-то момент Адам сказал:
– Твоя мать, она же не… ты понимаешь… не со всеми этими мужчинами, верно? Я имею в виду, не за одно же лето.