– Да никакой это не отпор… Просто я тебе рассказала все как есть… А к Бартоломею ты меня просто приревновал, но, чтобы скрыть это, быстренько состряпал дешевое обвинение… Хотя, скажу я тебе, это мысль. Ачто, если и вправду мне брать деньги за распутывание дел? Сколько бы тогда денег я заработала!..
Игорь посмотрел на нее с интересом. После сытного ужина, почти совмещенного сзавтраком (поскольку шел четвертый часночи), ему и самому уже стало казаться, что он только напрасно испортил ей настроение.
– Зачем тебе деньги? Может, ты, конечно, и не заметила, но ведь я в последние месяцы стал приносить тебе в полтора раза больше денег, чем раньше…
– Нет, почему же, заметила, – улыбнулась она ему в ответ ("Только они заканчиваются уже через неделю, а остальные три мы живем полностью за мой счет. Плюс оплата квартиры, зарплата Соне, совместные ужины с Сапрыкиным, новые костюмы и рубашки, носки и белье – все, вплоть до средства от моли".) – Ты стал зарабатывать намного больше. Ты наелся?
– Да, спасибо…
– Тогда пойдем спать.
Уже в постели она сказала ему как бы между прочим:
– Я наняла сегодня за смехотворную сумму одного мальчика-курьера. Он будет мне помогать при расследовании.
– Кого? Курьера? Мальчика для расследования? Да ты что? Зачем это тебе?
– Понимаешь, иногда мне приходится тратить массу времени на то, чтобы выследить кого-нибудь или, предположим, проконтролировать, кто во сколько пришел домой и ушел… Да что я тебе говорю, ты же сам через это прошел, когда был на практике у следователя…
– Я? Да я ему только за водкой и бегал…
– Вот именно. А у меня настоящая работа. Он безработный, и мне стало его жаль…
– Понятно. Кто такой?
– Он в нашей библиотеке работал на ксероксе. Совсем еще молоденький, ему всего двадцать… Он сирота, но собирается жениться на такой же бедной девушке, как и он сам…
– Наташа, я сейчас заплачу… Трогательная история, ничего не скажешь. И сколько же ты будешь платить ему?
– Всего триста.
– Триста чего?
– Ну не рублей же, тысяч, конечно. Думаю, что неплохая добавка к стипендии…
– Он что, где-нибудь учится?
Она уже поняла, что проговорилась, вернее, сболтнула лишнее, не подумав.
– Знаешь, я перепутала… Он же бросил университет. Устроился в какую-то, как он выразился, престижную фирму, а там произошло что-то, директор сбежал, даже не заплатив своим работникам, кажется, за три месяца… Игорь, ты меня слышишь?
Но в ответ она услышала лишь его спокойное дыхание: он спал.
Глава 9
ЖЕНЯ АЛЬБАЦ: УБИЛ И УЕХАЛ?
В половине десятого они уже были в гараже.
– Ты моя маленькая, замерзла, наверное… – Наталия в прекрасном расположении духа протирала заиндевевшие окна своего красного "Форда", в то время как машина прогревалась изнутри.
Олег стоял рядом и молча смотрел, как Наталия, стройная и гибкая, несмотря на то что была в длинном, перехваченном в талии пальто, которое, вместо того чтобы сковывать движения, лишь подчеркивало ее изящество, ухаживает за машиной, и ему не верилось, что он теперь имеет какое-то отношение к ней. К этой роскошной таинственной Наталии. Это было похоже на сон. Она сильно отличалась от тех женщин и девушек, которых он знал прежде. И хоть она без конца твердила ему о том, что она его нанимает, ее слова не воспринимались всерьез. Больше того, ему было даже приятно, когда она это говорила. Не то что некоторые другие, которые при каждом удобном случае окунали его с головой в помои, твердя при этом: там твое место. И все же он обманул их. Пусть это длилось недолго, но ему удалось ввести их в заблуждение. От этой мысли ему стало жарко.
– Олег, ты что, уснул?
Он очнулся и посмотрел на нее. Она уже сидела в машине:
– Отойди, а то я тебя раздавлю…
Она выехала из гаража и кинула ему ключи:
– Разбирайся с замками, а я пока развернусь.
Уже в машине она как-то особенно ласково посмотрела на него и улыбнулась:
– Значит, тебе понравилось в моей квартире?
– Да уж… Не квартирка – шик! Мы сейчас куда едем?
– Вообще-то мне бы не хотелось, чтобы ты задавал лишние вопросы, но, так уж и быть, скажу: в библиотеку.
– Зачем?
– Мне надо там кое-что осмотреть. А ты пока побудешь в машине.
Но уже минут через десять она поняла, что Олег будет ей только мешать. "А какой прок от него, если придется взламывать квартиру Жени Альбаца? Как я ему объясню, зачем лезу в чужую квартиру? Может, его сразу отправить домой?"
Еще вечером, когда Соня кормила ее ужином, Наталия задала ей вопрос: "Ты не знаешь, почему я в последнее время стала совершать нелогичные, бессмысленные поступки?… Как жахну что-нибудь, а потом жалею…" Она рассказала Соне и про то, как взяла к себе в телохранители Олега.
– Ничего удивительного, – ответила невозмутимая Соня, – ведь ты же необычный человек, поэтому имеешь право и вести себя необычно.
Наталия еще подумала тогда, что кроме прочих достоинств Соню отличает превосходное чувство такта, ведь именно оно, это чувство, подсказало ей это словосочетание: "имеешь право", а не "ведешь себя не так, как все".
Но что проку от этой необычности?
Она вошла в гардероб и с ходу выпалила:
– Вас к телефону…
Старушка-гардеробщица сразу же засуетилась и бросилась запирать низкую дверцу гардероба, словно это была самая настоящая дверь, а ведь через нее мог бы перемахнуть любой третьеклассник. А что говорить про взрослого?
– Поглядите тут, а я быстро… – Гардеробщица зачем-то вытерла губы (механический жест) и заспешила к лестнице.
"Вот так же она, наверное, вела себя и в тот вечер…"
Наталия проследила, чтобы на лестнице никого не было, быстро перелезла через барьер и спряталась за вешалками с висевшими на них пальто и плащами.
Она целое утро думала о том, где бы убийца мог спрятать два пальто, и только когда вошла сюда, то сразу обратила внимание на розовые деревянные плиты с круглыми отверстиями, которыми были замаскированы батареи центрального отопления.
Отодрав самую последнюю, находящуюся в углу, под окном, она сначала не сразу поняла, что нашла именно то, что искала… Но, схватившись руками за бесформенную шерстистую массу кремового цвета, потянула на себя. Большой клубок распался на два смятых пальто, из рукавов которых торчали уголки пестрых косынок.
С этими пальто она кинулась к барьеру, отделявшему охраняемое пространство от остального, перебросила вещи на другую сторону, перелезла сама и, открыв прихваченный специально для этой цели большой целлофановый пакет, быстро сложила все туда и отставила в угол, рядом с дверью, а потом спокойно подошла к зеркалу, достала помаду и принялась подкрашивать губы.
Когда вернулась гардеробщица, губы Наталии просто блестели от тринадцатого или четырнадцатого слоя, которые она наносила в какой-то легкой истерике. Все-таки, не успей она вовремя все спрятать, скандала было бы не избежать.
– Уже который раз так, – тяжело дыша, проговорила старушка, трясущимися руками отпирая замок на дверце.
– Что, бабушка, второго марта вас тоже позвали к телефону?
– Не помню когда, но позвали, я пришла, а там какой-то мужчина разговаривает… Видный такой, в длинном коричневом плаще… Я ему говорю, что меня, мол, позвали, а он только сделал удивленные глаза, пожал плечами и отвернулся… Вишь ты какой. А вы чего ж не разденетесь-то?
– Я передумала… У меня времени в обрез. В следующий раз приду… – И Наталия, легко подхватив большой пакет, стала быстро подниматься по лестнице.
Гардеробщица, перекрестившись, снова вернулась на свое место и взяла в руки вязанье.
Наталия, уложив пакет в багажник, села за руль и перевела дыхание.
– Ну все, одно дело сделали… Теперь поехали на Горную.
Олег промолчал.
Перед дверью с номером 14 остановились.
– Вот мы и на месте… Говорят, здесь квартиры двухэтажные – моя мечта… Значит, так… Сейчас мы с тобой всеми правдами и неправдами должны войти в эту квартиру. Понимаешь, придется мне тебе, наверное, все-таки кое-что рассказать… Думаю, ты поймешь меня. Я занимаюсь расследованием того самого убийства, которое произошло в библиотеке. Я – профессиональный следователь, но в опале… Ты понимаешь, что это значит? Короче, подстрелила одного парня, вот меня и уволили… Но я без этого дела просто не могу. Кроме того, многие в прокуратуре ко мне хорошо относятся… И я им помогаю, улавливаешь?
– Да я так и понял… Но ведь вам за это не платят, зачем же вы будете заниматься таким опасным делом?
– Деньги меня не интересуют. Для меня главное – найти убийцу.
– Но где-то же вы их берете…
– Какой ты смешной. Беру и беру, тебе-то что? У меня есть мужчина, который меня обеспечивает. Тебя такой ответ устроит?
– Логинов? Прокурор? Игорь Валентинович?
– Да, именно… Ну вот, теперь ты все знаешь и мне будет много легче работать…
– А кто живет в этой квартире и почему мы не можем туда войти обычным способом, через дверь?
– Если там кто-то есть, то мы так и сделаем, но, сдается мне, там никого нет.
Она сняла перчатку и позвонила.
– Ну вот… Что я тебе говорила? Придется действовать другим методом. Ты только ничего не бойся. Сам же видел, какой у меня защитник… Это он для остальных обвинитель, прокурор, а для меня – защитник. Я за ним как за каменной стеной… – С этими словами она достала из сумки связку отмычек. – Вот черт, никак не научусь подбирать… Это же надо делать очень быстро, а не то соседи заподозрят… Хорошо, здесь всего одни соседи. Ты не поможешь мне?
Олег посмотрел на нее с недоверием.
– А вы случаем не хотите меня втянуть в какую-нибудь авантюру?
– А я уже тебя втянула. Причем по самые уши. И ты, учти, согласился. Ну так как?
– Давайте попробую… – Он взял ключи и стал подбирать. Потом Наталия, видя, что молодой человек разбирается в таких вещах еще хуже, чем она, снова выхватила отмычки из его рук и принялась за дело сама. Они потратили двадцать пять минут на то, чтобы открыть два замка. Наконец дверь поддалась. Открыв ее, они шмыгнули внутрь. Включив свет, Наталия осмотрелась.
– Следующая квартира, которую я себе куплю, будет в этом доме. Все, это решено. Ты только погляди, здесь же можно ездить на велосипеде!
Она в восторге мерила шагами большой коридор, осматривая висевшие на вешалке пиджаки и куртки, затем прошла в гостиную и присвистнула от восхищения:
– Да здесь же настоящий музей!
– Так что это за квартира-то, я не понял, – подал голос Олег, который осматривал квартиру с не меньшим восторгом. – Тех женщин, которых убили?
– Нет. Здесь живет или жил жених Светланы, Женя Альбац. Ты, кстати, не слышал о таком?
– Нет. У меня таких состоятельных друзей и быть не могло. Он что же, здесь один, что ли, живет?
– Да вроде бы… Его родители геофизики, в Сирии работают по контракту. Ну что, пройдем дальше, посмотрим…
– А вы не боитесь, что в любую минуту вернется сам Женя, что вы тогда ему скажете? Что зашли посмотреть, как он живет?
– Да, приблизительно так и скажу. Во всяком случае, у меня все равно есть, что ему сказать. Или спросить. Ведь мы даже не знаем, в курсе ли он, что его невесты больше нет в живых.
Она прошла в другую комнату, которая явно принадлежала Жене: односпальная кровать, письменный стол, теле – и видеоаппаратура, огромная географическая карта во всю стену над кроватью, спортивный комплекс, устроенный в самом углу комнаты и закрепленный к потолку скобами, гантели, теннисные ракетки и целая полка с прозрачными пластиковыми цилиндрами с пушистыми теннисными мячами, футбольный и волейбольный мячи в сетках, флюоресцентного зеленого оттенка ласты, стеллаж с книгами и даже светлого дерева добротный этюдник, установленный возле окна…
С фотографий на стене на непрошеных гостей смотрел, по-видимому, сам Женя Альбац – светловолосый смуглый парень, красивый, улыбающийся и знающий себе цену. Вот он на теннисном корте в белой рубашке и белых коротких шортах, открывающих стройные длинные и крепкие ноги; вот он верхом на велосипеде с букетом цветов смотрит на кого-то, кто не попал в кадр…
– Хороший мальчик… Теперь я понимаю, почему мама с дочкой так за него ухватились. Из интеллигентной семьи, умница, воспитанный, красивый… Здесь нельзя было надеяться на авось.
– Это вы о чем?
– Да так, ни о чем… Просто Светлана наверняка была влюблена в него и считала дни, когда же наконец станет его женой.
– Почему вы так думаете?
– Я не думаю, я – знаю. Олег, если ты чувствуешь себя здесь не в своей тарелке, а это так, не спорь, тогда тебе лучше всего подождать меня в машине. Вот, держи… – Иона бросила ему ключи от машины.
– Как хотите… Но, честно говоря, я действительно нервничаю. Я не представляю, как вы будете объяснять ему, кто вы и зачем сюда пришли…
– За меня не переживай, все будет нормально. А ты иди, иди, Олежка… Если удастся, поспи в машине, никогда не надо упускать такого случая.
Он ушел, а Наталия выдвинула ящик письменного стола. Письменный стол, в ее представлении, был своего рода паспортом любого человека. Именно в письменных столах люди хранили все самые ценные свои документы, деньги, дневники, письма, фотографии, а иногда даже драгоценности.
Но в письменном столе Жени Альбаца была неразбериха: слишком много бумаг, каких-то рисунков, книг, тетрадей с лекциями (причем действительно по архитектуре)…
Она огляделась и поняла, что в комнате явно чего-то не хватает… Она вышла из комнаты и зашла в другую, это была, судя по всему, родительская спальня: двухспальная кровать, тумбочки, бра на стенах в форме хрустальных лилий, громоздкий шкаф и трельяж.
И только в третьей комнате она нашла то, что искала. В кабинете отца (кожаный диван, огромный старинный письменный стол, крайне аскетическая обстановка) возле окна стояла чертежная доска. На белом листе бумаги был выполнен эскиз… диадемы.
"Так вот откуда ветер дует… Значит, это Женя сбил с толку Анжелику, заморочил ей голову ювелирными идеями… Очень интересный парень…"
Наталия вновь вернулась к нему в комнату и продолжила изучать содержимое ящиков письменного стола. Но ни одного документа, выданного на имя Жени Альбаца, не обнаружила.
"Может, он уехал?… Убил и уехал?"
Она обследовала всю квартиру, заглянула в ванную и обнаружила там на полочке флакон с женской туалетной водой, баночку с ночным кремом и розовый махровый халат, который висел рядом с полосатым, сине-зеленым, мужским…
"Неужели это халат Светланы?"
Он был почти новый, а если учесть, что родители Жени находились в отъезде, то и принадлежать он мог, скорее всего, его девушке, то есть Светлане.
Однако никакой фотографии, где бы Женя был изображен вместе со своей невестой, Наталия не нашла.
Она вышла из квартиры, захлопнула дверь и позвонила соседям.
– Вы не знаете, где Женя? – спросила она пожилую женщину, лицо которой, возникшее за цепочкой, напоминало бульдожью морду.
– Уехал он, – сказала женщина и захлопнула дверь перед самым носом Наталии.
"Уехал так уехал…" Она спустилась вниз, радуясь уже тому, что соседка не стала ее расспрашивать, кто она да зачем ей нужен Альбац.
– Ну как успехи? – спросил Олег.
– Ничего особенного. Я лишь поняла, что он действительно был вполне подходящей кандидатурой для роли Светланиного жениха. Я вот что думаю: а что, если они поссорились? Может, этот самый Женя-то и убил мамашу с дочкой?
– Но за что?
– Не знаю. Может, Женя был настолько умный, что у него крыша поехала… Шизуха косит наши ряды, слыхал?
– Да слыхал… Только уж больно просто у вас все: убил, потому что шизик, так?
– А разве нормальный человек так поступил бы?
– Смотря какая причина… Ведь это, по-моему, самое главное… Но это уже не мое дело. Я знаете, что хотел сказать? У меня такое чувство, будто я вам мешаю и вы уже давно пожалели, что взяли меня в свои телохранители… Зачем это вам? Разве вам кто-то или что-то угрожает?
– Не знаю, что тебе и ответить…
– Скажите лучше, что вам захотелось почувствовать себя эдакой благотворительницей… Видите, что мальчик нуждается: почему бы не прибрать его к рукам?
– В каком смысле?
– В сексуальном, в каком же еще? Думаете, я не понимаю, зачем вы вчера попросили сделать вам массаж?
Она повернулась и посмотрела ему в глаза:
– А хоть бы и так… Разве это плохо? Разве я тебе не нравлюсь? Дело даже не в сексе, мне просто приятно смотреть на тебя… И что в этом плохого? Ты красив, а это тоже капитал. Ты что-нибудь имеешь против?
– Нет. Но в такой роли я еще ни разу не находился и поэтому чувствую себя неловко… Это понятно?
– Вполне. Так вот: расслабься и ни о чем не думай. Признаю, что насчет телохранителя я, конечно, загнула, но то, что тебе придется иногда выполнять мои маленькие поручения, это правда. Какие еще проблемы?
– Никаких. Куда мы едем?
– К одному моему знакомому…
Она притормозила на платной стоянке рядом со зданием администрации.
– Подожди меня несколько минут.
В Министерстве образования у нее работал бывший одноклассник, Сашка Прохоров, правда, сейчас Александр Сергеевич…
Она позвонила ему с проходной. Он обрадовался, услышав ее голос:
– Наташа Орехова? Дай трубку церберу…
Наталия протянула трубку сидящему за столиком милиционеру – тот, получив указания, вежливо проводил ее до лифта:
– Третий этаж, налево, комната 306.
Красные ковровые дорожки, желтый паркет, розовые, с бархатистыми проплешинами дорогие обои и, наконец, светлый кабинет с кондиционером и черной итальянской офисной мебелью; жалюзи на окнах, три телефона, факс. И в самом центре этого оазиса евродизайна и комфорта – холеный рыжий Прохоров, бывший троечник, а теперь заместитель министра образования.
– Коньячку накатить?
Она изумилась и покачала головой.
– Нет, помоги мне узнать, не работает ли у вас в министерстве или где-нибудь еще некий Евгений Альбац…
– Женька, что ли? Ну работает, а что? Яего прекрасно знаю. Светленький такой, спортивного плана, на американца похож, вернее, косит под американца…
– А где именно?
– В Министерстве промышленности, по нефтяной части… У него же и отец геофизик…
– А ты не позвонишь туда, мне надо срочно узнать, в городе он или нет…
– Да пожалуйста… Какие проблемы?! – И он с довольным видом позвонил своей секретарше, в точности изложив просьбу. – Один момент…
Он изо всех сил куражился, чтобы произвести впечатление на свою бывшую одноклассницу. Наталия это отлично понимала и едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться ему в лицо: несчастный чинуша, добился места заместителя министра и теперь не знает, что с ним делать. "Вряд ли он берет взятки: кишка тонка, трус; а вот зарплату учителям до сих пор за август не выплатили, значит, работать не умеет…"
Вошла секретарша в зеленом коротком платье и сказала:
– Альбац несколько дней тому назад уехал в командировку в Москву, в министерство…
– Спасибо, Ларочка. – Улыбка Прохорова показалась Наталии сальной.
– Спасибо, Саша, ты меня очень выручил.
Секретарша ушла. Наталия поднялась с кресла:
– Ну, мне пора.
– Я даже не спросил, как у тебя дела…
– Прекрасно.