- К вам заявились нежданные посетители. Я подумал, что вам будет лучше со мной, чем со святыми братьями.
Саммер попыталась заговорить, но вместо этого, содрогаясь, снова зашлась в мучительном кашле.
- Должно быть, они пытались убить меня, - умудрилась произнести она. - Как вы узнали?
- Наблюдал за домом. Подумал, что они так легко не сдадутся.
Мгновение Саммер молчала.
- Сколько человек вы убили?
Така взглянул на неё.
- Думаете, я хладнокровный убийца?
- Не имею понятия, кто вы такой и чем занимаетесь.
- Такаши О’Брайен. Я работаю на японский Департамент древностей. Мы долго… целую вечность искали урну Хаяси.
Саммер удивлённо моргнула. Он точно не подходил под её представление о японских чиновниках, но сегодня ничто не соответствовало её давно сложившимся стереотипам.
- Тогда почему вам было просто не прийти в "Сансон" и не спросить, знаем ли мы что-нибудь о ней?
- Мы не хотели привлекать внимания "Братства торжества истины". Нам нужно было найти урну прежде них.
- Почему? - Её зубы стучали. Он протянул руку и включил обогрев. Саммер бросила взгляд на часы на приборной панели. Чуть больше часа ночи. Прошло меньше трёх часов с тех пор, как она вышла из музея. И за эти три часа вся её жизнь перевернулась с ног на голову.
- Об этом вы сможете поразмыслить позже. А пока нам нужно доставить вас в место, где вы будете в безопасности и тепле.
- И сухой, - сказала Саммер. - И одетой, - с внезапным ужасом добавила она. - Под покрывалом на мне ничего нет, да?
- Так как у вас нет привычки купаться в одежде… да, вы голая. Я захватил кое-какую вашу одежду, когда вытаскивал оттуда. Она где-то между вами и покрывалом.
Теперь Саммер было не холодно, а жарко. По причинам, о которых думать не хотелось, она привыкла быть крайне сдержанной в поведении и облике. Тем более, что у её матери вошло в привычку расхаживать вокруг дома, демонстрируя своё совершенное тело. Степень обнажённости была разной - в зависимости от того, оказывались ли поблизости мужчины. И мысли о том, что этот изысканный, загадочный человек тащил на себе её мокрое нагое тело, было достаточно, чтобы Саммер пожалела, что тем монстрам не удалось утопить её.
Но в таком случае она бы лежала в бочке голая. "Пожалуйста, Боже, если я умру, то могу я, по крайней мере, сделать это одетой?", - горячо взмолилась Саммер. Особенно если в момент её смерти рядом окажется мужчина со странным именем Такаши О’Брайен.
Хотя, если он будет поблизости, есть шанс, что она не умрёт. Такаши уже дважды её спас. Нравилось ему это или нет, но он стал её ангелом-хранителем. Видимо, придётся смириться с тем, что О’Брайен видел её голой.
- Ладно, - произнесла она глухо. Он снова гнал машину во весь опор, и Саммер оставалось лишь стойко держаться. - Куда мы едем?
- Ко мне в гостиницу.
"Он защищает меня", - напомнила себе Саммер, подавляя приступ вновь возникшей ненужной паники.
- И вы полагаете, что я войду туда в одном покрывале? - спросила она.
- Я же сказал, что взял вашу одежду. Можете переодеться, пока мы едем.
Саммер оглянулась, но в его крошечной спортивной машине не было заднего сиденья.
- Я так не думаю, - отозвалась она. - Отвезите меня за город, где я смогу одеться в кустах.
- Я уже видел вас, Саммер, - заметил О’Брайен скучающим тоном. К несчастью, ей это не помогло.
- Тогда вы знаете, что я не пытаюсь лишить вас какого-то впечатляющего зрелища. Найдите тёмную улицу и несколько кустов, и всё будет отлично.
Такаши взглянул на неё, и она на мгновение подумала было, что он собирается спорить. Саммер решила опередить его, но вновь закашлялась и, наконец совсем обессилев, привалилась к спинке кожаного сидения.
- Хорошо, - согласился О’Брайен. - Я найду кусты. - Должно быть, ей почудилась странная виноватая нотка в его тихом бесстрастном голосе.
С чего бы ему чувствовать вину? Он же снова её спас.
Разве нет?
[1] Бунгало (англ. bungalow, от инд. bangla - дом в бенгальском стиле) - лёгкая загородная постройка с верандами, сельский дом в тропических странах, гл. обр. в Индии.
[2] Ben & Jerry’s (Бен энд Джерриз) - марка мороженого, замороженного йогурта, сорбета и продуктов на основе мороженого, производимая компанией "Ben & Jerry’s Homemade Holdings, Inc." со штаб-квартирой в Саут-Бёрлингтоне, штат Вермонт.
Глава 4
Его святейшество Сиросама, глава "Братства торжества истины", медитировал, одновременно просчитывая возможности. Его духовные практики сильно отличались от традиционных. Когда он освобождал разум, к нему приходили видения, формировались планы, а истинное просветление манило подобно яркому белому свету.
Сиросама знал, что нужно cделать, чтобы навсегда сохранить достигнутое состояние. По его стопам следовали тысячи хорошо обученных и организованных верующих. За ним стояли лучшие учёные, доктора, военные… Все необходимые запасы были собраны и готовы к использованию. Братья ждали лишь сигнала.
Его зрение становилось все хуже и хуже - верный признак того, что заветный час близок. Сейчас глаза у него выцветшего карего цвета, и он всё ещё не мог обходиться без контактных линз. Но осталось уже недолго. Он больше не проводил ритуальное лечение кожи и долгое время не обесцвечивал волосы. Они перестали расти, а то, что осталось, было чистейшего белого цвета. Трансформация почти завершилась.
И происходящее для него было предельно ясно. Просто в игру вступили и другие силы. Но он терпелив. Научился за долгие годы.
Сиросама знал своё предназначение. Карма привела его в это место и время. Его задача - вернуть людям их заблудшие души, перенести своих учеников в новую жизнь, по ту сторону боли, нужды и страданий. Он поможет им попасть в земли белоснежной чистоты, покажет дорогу, станет маяком правды и возмездия. Чем больше они будут страдать в ходе своего освобождения, тем драгоценнее станет награда. И уклоняться от того, что должно быть сделано, недопустимо.
Боль и смерть - лишь временные состояния, через которые нужно пройти с наименьшей суетой. Тем же, кто не пожелает принять изменения, поможет армия его последователей. Предлагаемый им дар неизмеримой ценности - дар очищения души и новой жизни в новом мире.
Потребности лидера просты, и божественное провидение пошло ему навстречу. Ему нужны были последователи - истинно верующие, никогда не задающие вопросов. Юные и сильные, старые и мудрые. Ученики с решительным характером, которые бы делали то, что он просит, и не спрашивали, нравственно это или нет. Были времена, когда дар смерти считался ценнейшим, ведь благодаря нему человеку удавалось миновать состояние алчности и страстей и попасть в следующую жизнь - жизнь чистых помыслов.
У него были ученики. Равно как и средства - токсины и газ - которые превратят метро и железнодорожные станции в каждом городе мира в инструменты болезни и смерти. Такой метод уже применялся раньше и не оправдал себя из-за слабости последователей и недальновидности лидера.
Или, быть может, просто теперь пришло его время. Остальные наставники руководствовались неправильными причинами, боролись за неправильную веру.
Час почти пробил. Новый год по лунному календарю стремительно приближался, и Сиросама знал, что вот оно, наконец его время. Прежде год шёл за годом, ничего не происходило, но теперь всё становилось на свои места, как и было предначертано. Сиросаму поддерживали сторонники, в его руках оказалось оружие, он разработал план.
Всё, что ему сейчас нужно, - лишь урна Хаяси. Бледно-синяя керамическая ваза, которая сотни лет принадлежала семье Сиросамы. Урна, в которой когда-то хранились кости и прах его предка.
Тысяча шестьсот шестьдесят третий год - время переворотов в период Эдо. Среди враждующих кланов, даймё с их армиями самураев и воинственных служителей церкви жил один человек, один бог… Первый Сиросама, Белый Господин - полуслепой альбинос, дитя клана Хаяси, которого сначала считали демоном, а позже - провидцем и спасителем. Он предсказал бедствия, постигшие современный мир, кровавые междоусобицы, борьбу за власть и создание нового культа - культа алчности и стяжательства. Но Белый Господин был слишком могущественным, а его видения - слишком чистыми, и в конце концов он совершил ритуальное самоубийство по приказу сёгуна[3]. Его тело сожгли, а кости и прах поместили в урну и оставили в развалинах храма в горах под охраной членов клана Хаяси.
Необходимые шаги были известны - первый Сиросама изложил их в свитках, спрятанных его семьёй. Кости и прах должны вернуться в урну на место смерти первого Сиросамы, и тогда его дух переместится в новое вместилище. В тело своего потомка.
И это станет сигналом к разрушительному пожару, который, охватив весь мир, очистит его.
Армагеддону, после которого выживут лишь люди с незапятнанной грехами душой.
Но слишком много было препятствий. Долгие годы нынешний Сиросама не знал, что сделала с семейной реликвией эта сумасшедшая старуха, его тетка. Когда же он выяснил, что урна у американки, оказалось практически невозможным добраться до священного предмета.
В случившемся Сиросама мог винить злополучную войну, которая разорила его семью и страну. Только старейший мужчина клана Хаяси знал расположение древнего храма, но он умер, передав знание лишь своей юной дочери. Чтобы защитить сокровище, кости и прах вынули из урны и спрятали в доме семьи, а Хану Хаяси отправили в страну их врагов с бесценной урной и знанием о местонахождении руин храма.
Поняв, что это последнее его испытание, что он должен доказать, чего стоит, Сиросама смиренно принял его. Когда его сторонники доставят женщину и урну, останется лишь как-то найти руины древнего святилища. По крайней мере, у него есть кости и прах предка. Последние семь лет он подмешивал пепел в чай, способствуя своей трансформации, но куски побелевших костей всё ещё целы. Когда их поместят в урну и поставят в месте ритуального самоубийства Белого Господина, свершится предначертанное. Даже первый Сиросама был лишь пробой сил. Судьба же нынешнего - завершить то, что начал его предок.
Сиросама сел и позволил глазам закатиться, не обращая внимания на то, что их больно царапали контактные линзы. Скоро.
Остановив в конце концов свой выбор на небольшом парке в обветшалом районе, Такаши свернул к обочине. Вероятно, вокруг рыскают наркоманы в поисках дозы. А может, и бандиты, но их гораздо больше заинтересует его дорогая машина, а не женщина. Но даже если по чистой случайности они сочтут Саммер более интересной, об этом он тоже позаботится.
Поскольку, конечно же, он наблюдал за ней. Саммер, завернувшись в покрывало, скрылась в кустах, но перед этим заставила его торжественно поклясться, что он не будет подглядывать. Неужели она настолько наивна? Пока Саммер принимала всё за чистую монету, и он без труда мог продолжать травить байки о Министерстве древностей. О'Брайен мог прикинуться кем угодно, и ему верили безоговорочно. Он часто работал под прикрытием, играя роль то латиноамериканца, то итальянца, то азиата любой национальности. Роль индейца и русского также числились в его репертуаре. То, что Такаши был полукровкой, или аиноко, как назвал бы его дед, давало ему преимущества. Он был настолько непохож на других, что, подчёркивая то одну свою черту, то другую, с легкостью копировал представителей многих национальностей.
Если же говорить о насущном… Нужно принять решение раньше, чем зашевелится "Братство". И как только он закончит работу здесь, то сможет убраться подальше и вернуться к жалкому подобию той нормальной жизни, которую устраивают для него назойливые родственники. Правильная японская невеста, правильное будущее.
Люди, работавшие на Комитет, не вели нормальную жизнь, хотя Така вряд ли смог бы объяснить это деду, не одобрявшему жизнь внука. К тому же он время от времени выполнял поручения своего другого деда, двоюродного, дяди матери, который возглавлял одну из крупнейших семей якудза в Токио, что приводило его родного деда- предпринимателя в ужас. Хотя не то чтобы это имело значение. Ему никогда не заслужить одобрение старика, и неважно, чем он занимается. Американское происхождение отца и самоубийство эгоцентричной матери навсегда определили его положение в семье. Синтаро Ода никогда не посмотрит на своего единственного наследника как на равного.
Дядя матери, наставник Такаши, подозревал, что племянник занят не только работой на якудзу, но мудро не задавал вопросов. Пока Така не забывал о семье, все молчали, даже его чокнутый кузен Рено.
Саммер шла обратно к машине, вода с длинных волос капала ей на плечи. Таке не хотелось думать, почему он не закончил начатое. Перспектива утопить кого-то, пускай даже этот кто-то находится в это время без сознания, вызывала у него инстинктивное отвращение. Кроме того, такая смерть могла привлечь нежелательное внимание. Второй принцип работы Комитета: делай то, что необходимо, не моргнув глазом, без колебаний или раздумий. И делай это незаметно.
Саммер, дрожа и не выпуская из рук одеяло, села в машину. Надо было сказать ей выбросить эту тряпку, но тогда она могла бы догадаться, что в ближайшее время не вернётся в своё маленькое бунгало. Если вообще вернётся.
- Полагаю, туфли вы не захватили? - спросила она, не глядя на О'Брайена, и начала заплетать мокрые волосы в косу.
- Под сиденьем.
Она потянулась за обувью, слегка задев водителя в тесном пространстве переднего сиденья автомобиля, и Такаши почувствовал странную дрожь. Отклик, которого просто не могло быть. Ему нравились статные американки с длинными ногами, хрупкие японки с крошечными грудями, спортивные англичанки и изобретательные француженки. Он любил красивых женщин, а мокрую мышь, которая сейчас сидела рядом с ним, даже наряженную для приёма в музее, никто бы и никогда не назвал классической красавицей.
Кроме того, Саммер - его задание, а Така привык разделять работу и личную жизнь. Он делал то, что необходимо, и некоторые его поступки заставили бы мисс Хоторн содрогнуться от ужаса. Но если нужно будет, он снова сделает то же самое и не задаст ни одного вопроса. Сделает с ней.
- Что дальше? - в её голосе слышалось напряжение, и ему стало интересно, когда же Саммер сломается. Он уже давно ждал, что она вот-вот разразится рыданиями, но его пассажирка продолжала держаться необычайно стойко.
- Я живу в отеле в Маленьком Токио. Там вы сможете поспать, а я - решить, что делать дальше.
- Маленький Токио? Разве это не первое место, где Сиросама станет вас искать?
- Эти религиозные фанатики ищут не меня. Они даже не знают о моём существовании.
- Но вы ведь дважды спасли мне жизнь… - Саммер умолкла, охваченная внезапной тревогой, и Така понял, что должен развеять её опасения.
- Те двое в лимузине погибли при столкновении, они меня не видели. И из дома я вас вытащил так, что этого никто не заметил.
Объяснение вышло корявым - наверное, любой здравомыслящий человек понял бы, что не те двое пытались её утопить. Но Така рассчитывал, что Саммер слишком измучена, чтобы сопоставить факты. К тому времени, когда она немного отдохнёт, он придумает правдоподобное объяснение. А пока нужно спрятать её в каком-нибудь укромном месте, чтобы не думать постоянно о её безопасности. Арендуемое им маленькое бунгало на территории отеля в качестве убежища было ничуть не хуже любого другого варианта.
- Кроме того, этот район - слишком уж очевидное место, чтобы прятать там человека, связанного с наследием японской культуры. В Маленьком Токио вас станут искать в последнюю очередь. К тому же никто не узнает, что вы там; я проведу вас незаметно.
Саммер молча кивнула и откинулась на кожаном сидении.
Вряд ли её пассивность продлится долго. Лучше подготовиться к тому моменту, когда она начнёт задавать вопросы, на которые невозможно ответить.
Отель "Мацура" относился к достопримечательностям Лос-Анджелеса. Входить нужно было через оснащённые системой безопасности резные ворота; окружающий ландшафт хоть и выглядел достаточно скудным, но позволял жить уединённо. Проезжая мимо камер наблюдения, Така заставил свою заложницу (хоть она и не подозревала о своей роли) пригнуться. Около бунгало можно было не осторожничать - здесь её никто не увидит.
Така провёл Саммер в двухкомнатный домик, стараясь не думать, как будет увозить её отсюда.
Саммер стояла посреди гостиной, и Така понял, что её наконец-то начало накрывать. Он был не в настроении выслушивать истерики или отвечать на неудобные вопросы, поэтому просто взял её за руку и провёл в спальню, не обращая внимания на то, что Саммер вздрогнула при его прикосновении.
- Вам нужно поспать, - сказал он.
Саммер смотрела настороженно, как загнанная лисица.
"Красивые глаза", - рассеянно подумал Така. Она не произнесла ни слова, но он знал её мысли словно собственные.
- Я буду в гостиной. Может быть, вздремну на диване, но не беспокойтесь - я проснусь при малейшем шорохе. Вы в безопасности. - Пока.
Саммер по-прежнему не шевелилась, и Така взял её за плечи и развернул лицом к кровати. Ему не хотелось раздевать свою спутницу - скорее всего она сделает неправильный вывод, и это лишь всё осложнит. Такаши не интересовало её мягкое, пышное тело или полный, чувствительный рот. Ему просто было нужно, чтобы она ушла спать и дала ему спокойно подумать.
- Да, - хрипло пробормотала Саммер, взявшись за подол чёрного спортивного свитера, который захватил для неё Така. Он предположил, что эта толстовка громадного размера принадлежала ее бывшему парню, хотя, по имеющимся у них сведениям, у мисс Хоторн был всего один возлюбленный, да и то много лет назад.
Саммер начала стягивать свитер через голову. Вслед за ним последовала футболка, что стало для Такаши сигналом: пора уходить, прежде чем его гостья останется стоять в одном нижнем белье, глядя на него всё тем же оцепеневшим взглядом.
- Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится, - сказал он, выскакивая из комнаты и закрывая дверь, прежде чем Саммер успела произнести хоть слово.
Вытянувшись на диване, Така закрыл глаза. Как жаль, что нельзя выпить. Это был чертовски трудный день, но, учитывая, в каком дерьмовом положении они оказались, надо быть начеку. Когда всё закончится, он, может быть, прикончит целую бутылку односолодового виски - напитка, к которому весьма пристрастился. Да, именно так он и сделает.
Его сверхнавороченный телефон был полон сообщений от мадам Ламбер, но пока Така их игнорировал. Однако долго так продолжать нельзя. Рано или поздно ему придётся связаться с главой Комитета. Она захочет узнать, почему Саммер Хоторн до сих пор жива, и, скорее всего, не примет никаких отговорок. Ничто не трогало Изобел Ламбер, не омрачало совершенные черты красивого лица и выражение ясных бесстрастных глаз. Она была воплощением того, к чему все они стремились, - безжалостной практичности и отсутствию слабых мест. Мадам Ламбер дала бы фору даже самураям.