Левис ухмыльнулся:
- У тебя впереди восемнадцать лет - на то, чтобы слушать это, сынок. И ты будешь слушать, если я прикажу тебе… Гарри, принеси свежесваренного кофе и чашку для мистера Бруноса, - бросил он через плечо.
Гарри сунул голову в дверной проем.
- Сию минуту, мистер Левис.
Левис снова усмехнулся.
- Ну вот, сейчас выпьем по чашечке отличного кофе и закончим нашу маленькую беседу. Тебе в голову еще не пришли кое-какие мысли? Скажем, о том, куда ты спрятал деньги?
Джорджио сморщился.
- Я уже говорил вам. Я знаю, где деньги. И заберу их для вас, как только выйду отсюда.
Левис кивнул, словно именно это он и ожидал услышать. Всмотрелся в лицо Джорджио и мысленно отметил: "Начинает сказываться напряжение".
- Третьего дня я разговаривал о тебе с одним своим старым приятелем, который приходил навестить меня. Он рассказал мне, как твоя жена управляет автомобильной площадкой в компании с этим плутом Джексоном и его крашеной женой - блондинкой. Как она управляет строительными участками на пару с Большим Пэдди. Ты знаешь, мне никогда не нравился Пэдди, он слишком самодоволен. Дела на участке в Илфорде идут неплохо, как я слышал. Твоя старушка проделала классную работу! У нее есть и мозги, и красота, а? Непобедимое сочетание. Там, на воле, есть люди, которые хотели бы кое-что разнюхать про нее, держу пари. А как твой брат Стефан? Все еще занят сексуальными играми, так ведь? Я слышал, что он - телефонный король в Сохо. Неплохое жульничество. Закон может не тронуть тебя в этом случае, так я слышал. Для этого нет законодательства. - Он помедлил немного, а потом добавил с нажимом: - Пока нет!
Джорджио напряженно выпрямил спину, сидя на стуле, и наблюдал за каждым движением Левиса.
- Моя матушка на днях видела твою мать, Маэв. Они знают друг друга много лет, с той поры, когда мы, дети, еще были маленькими. Маэв сказала, что дела в ресторане идут очень хорошо. Как будет стыдно, если там что-нибудь случится, ведь так? Твой старик тоже сделал доброе дело для дурака - дал моему брату Фрэнки работу, когда тот вышел из "Скрабса". Так что не волнуйся, дом твоих папы с мамой в порядке в настоящее время. Я помню людей, которые что-то для меня сделали. Всегда воздается тому, кто помнит об этом.
Вошел Гарри с кофеваркой, сахарным песком и свежими сливками. Две чашки из костного фарфора изящно стояли на подносе, на блюдцах лежали серебряные ложечки.
- Ваш кофе, мистер Левис.
- Спасибо, Гарри. А теперь уматывай отсюда к чертовой матери. Гарри поспешно убрался из камеры.
- Ты немногословен, Джорджио. В чем дело? Уж не кошка ли отгрызла тебе язык?
- А мне нечего говорить, - пожал плечами Джорджио. - Похоже, вы сами со всем неплохо справляетесь.
Левис взял кофеварку. Джорджио с интересом наблюдал, как тот борется с собой, размышляя, то ли выплеснуть содержимое кофеварки в лицо собеседнику, то ли налить кофе в чашки. Последний вариант победил.
- Ты становишься раздражительным, Джорджио. А я не люблю тех, кто быстро воспламеняется. До меня дошел слушок, будто в нашем крыле Большой Рикки мечтает о тебе. Я как-то видел нечто подобное. Несколько лет назад он и еще несколько других типов залегли в душевой - затаились, поджидая одного парня.
Взяли его в оборот, как они это умеют. Он потом месяц провалялся в больнице крыла. Они большие, крупные парни, особенно этот Рикки. Природа его хорошо оснастила. По крайней мере, мне так говорили. Рикки любит смуглых и красивых. А мистер Хэндри, тюремщик, любит подсматривать. Держу пари, ты об этом не знал. А еще мистер Хэндри платит неплохие деньги насильникам за копии их судебных дел. Дела касаются и черных, и белых: потом свидетельские показания, точный рассказ о том, что с ними произошло… Мне об этом противно даже спрашивать, но вдруг нечто такое случится с тобой? Он такой забавный человек, этот мистер Хэндри. Мой добрый приятель. Почему не пьешь кофе, Джорджио? Надеюсь, не из-за нашего непринужденного разговора?
Джорджио взял две ложечки сахара и плюхнул их в стоящий перед ним кофе, а потом добавил сливок.
- Нет, я просто очень внимательно слушаю вас. Мне-то особенно нечего сказать, правда?
Левис расхохотался с неподдельным весельем.
- Я восхищаюсь тобой, Джорджио. Это даже забавляет… Слушай меня! Что бы там ни случилось в будущем, все это не слишком меня касается, как ты понимаешь. Ничего лишнего. Это же просто бизнес.
Джорджио отхлебнул чуть теплого кофе. Дружелюбный Левис казался ему еще более опасным, чем Левис, пытающийся запугать его. Пока что он только грозил - жене Джорджио, его брату, родителям. И бизнесу. Не говоря уже о собственной шкуре Джорджио. Давление начинало сказываться, и Левис это понимал. "Хуже всего то, что он это понимает", - подумал Брунос.
Голос Левиса прервал размышления Джорджио:
- Хочешь ликера "Гарибальди" к кофе?
Джорджио в отчаянии молча покачал головой, про себя думая: "Мне надо выбираться отсюда, я больше не вынесу…"
Прошло два дня с тех пор, как Большой Пэдди засек двух китайцев и выдворил их из владений Донны. Доновон из стратегических соображений расставил своих людей по всем направлениям, включая автомобильную площадку, и вообще - повсюду, куда могли бы проникнуть люди Левиса, даже вместе с Джорджио. Все это делалось по возможности незаметно. Стефан Брунос оплачивал всем время работы вдвойне.
Молодые братья Вебстер, Колин и Чарльз, следили за автомобильной площадкой, вооружившись бейсбольными битами и ручными автоматами. Оба они сидели в "Роллс-Ройсе" и были счастливы тем, что выполняют столь незатейливую работу, а кроме того, сидят в такой прекрасной машине. Братьям было соответственно двадцать лет и двадцать один год. Колин рассказывал брату о своей подружке Лили, прелестной полукровке из Нотинг-Хилла.
- Говорю тебе, Чарли, птичка просто чудо! На этой неделе я приведу ее познакомиться с нашей старушкой.
Чарли, старший брат, рассмеялся:
- Любовь с первого взгляда, так что ли?
Колин тоже усмехнулся в полумраке салона.
- Можно сказать и так…
Он вынул наполовину докуренную сигарету из пепельницы и прикурил от светло-зеленой зажигалки. Глубоко затянулся, некоторое время подержал дым в легких, а потом медленно выпустил его.
- Хорошенький дымок! Где ты его достал?
Чарли взял предложенную братом самокрутку, затянулся, подул на нее, выпуская дым, и осветил при этом себе лицо тлеющим кончиком.
- На Рейлтон-роуд есть некий Раста, который продает выращенную дома травку. Брикстон, Дом марихуаны.
Оба парня рассмеялись, будто это было по-настоящему смешно. Они докурили самокрутку с травкой, и Колин начал сворачивать следующую. Его опытные пальцы быстро и проворно скрутили подряд три сигаретные бумажки. Когда он хотел облизнуть одну сторону очередной бумажки, чтобы склеить самокрутку, как раз в этот момент они одновременно заметили машину с многочисленными включенными передними фарами, которая неслась в их сторону по дороге. Машина остановилась возле самой площадки, и оба парня онемели от неожиданности.
Машина была "Ренджровером", но на решетке спереди кто-то прикрепил дополнительно два больших куска металла, которые далеко выдавались вперед. "Ренджровер" вскарабкался на тротуар и врезался в "G-reg", высококлассный "Мерседес", а тот, в свою очередь, разбил стоявший возле него "БМВ". Машины потянули одна другую за собой с пронзительным металлическим скрежетом. "Мерседес" завалился на бок и во мгле при лунном свете напоминал некое доисторическое животное.
Колин и Чарли, едва придя в себя, выскочили из "Роллс-Ройса". Они не слишком хорошо умели обращаться с автоматами. И мгновенно забыли об оружии в разгар происшествия. Братья ошеломленно стояли и смотрели, как "Ренджровер" крушит машины у них на глазах. Колин продолжал сжимать между пальцев наполовину приготовленную самокрутку… Спустя пять минут автомобильная площадка превратилась в свалку с грудой обломков, а "Ренджровер", использованный в качестве тарана, степенно покатил вдоль дороги. Проезжая мимо парней, сидевшие в машине люди поприветствовали их двумя пальцами.
Прошло еще пять минут, и прибыла полиция, вызванная женщиной, которая жила в квартире неподалеку от автомобильной площадки: она услышала, как одновременно завизжала автосигнализация на восьми машинах. Колин и Чарли успели убраться вовремя.
Спустя пятнадцать минут о происшествии узнал Большой Пэдди и выругался, использовав все термины, которые только были известны людям, занятым в строительном бизнесе.
Стефан Брунос поднял телефонную трубку и с изумлением выслушал то, о чем доложил ему Пэдди Доновон. Он быстро оделся и вышел из своей квартиры в Тобакко-Доке, захватив портмоне и ключи от машины. И только подъезжая в Эссексу, осознал, что забыл надеть носки.
Он приехал к Донне в три часа пять минут утра. Там уже находились Дэви и Кэрол Джексон. И полиция тоже. Донна в шоке сидела на кухне. Долли готовила чай. А Кэрол Джексон громко честила полицейских, преступников и вообще всех, кого касался ее язык, именуя их "сукиными детьми".
Детектива-инспектора Ричи Ричардсона уже тошнило от нее до смерти.
- Миссис Брунос, вы имеете хотя бы какие-нибудь предположения о том, кто мог все это сделать на вашей автомобильной площадке?
Донна покачала головой. И всем показалось, что она сделала это в миллионный раз.
- Понятия не имею. И рада хотя бы тому, что мы застрахованы…
Она посмотрела на Дэви, произнеся эти слова, и у него хватило совести опустить глаза. Автомобильная стоянка, равно как и все строительные участки, до поры до времени не были застрахованы. Донна выяснила это в первую очередь. В действительности торгующие подержанными машинами автомобильные дилеры не страховали машины, потому что некоторые из автомобилей, к примеру, находились в розыске, не попадали ранее в автопроисшествия. Ни один здравомыслящий дилер не стал бы страховать их: это предстояло сделать покупателю. Донна, разбираясь во всем этом, попросту увеличила ставки страхования.
Долли приготовила очередную чашку чая, и все расселись вокруг большого старинного стола из резной сосновой сосны.
Детектив заговорил с Дэви:
- У вас не было в последнее время каких-нибудь неприятностей с покупателями? Может, кто-нибудь купил у вас некую машину в ужасном состоянии? Такое ведь постоянно случается.
Дэви гордо выпрямился и язвительно ответил:
- Ни одна из наших машин не может находится в плохом состоянии по определению, дружище, мы торгуем престижными марками. Вы же сами их видели, не так ли? "Мерседесы", "БМВ", "Роллеры". Мы же здесь не говорим о всяких помойных ящиках вроде "Дагенхэма", дурацких "Сьерра" или поганых "Метро"! У нас приличные машины!
Ричи Ричардсон сделал успокаивающий жест рукой.
- А как насчет частично замененных моторов? Может, вы в этом подложили кому-то свинью? Вы же перепродаете автомобили? Я вас правильно понял?
Дэви покачал головой:
- Мы распродаем их непосредственно с аукциона в Челмсфорде, как я вам уже говорил. Все машины классом ниже "Ягуаров" для нас бесполезны и неинтересны. Вы же не станете заменять мотор, который стоит сорок тысяч, и ставить его на паршивый "Релаент Робин"? Вы понимаете, к чему я клоню?
- Ну, ладно-ладно, успокойтесь. Мне следовало задать эти вопросы. А не крутились ли в последние дни вокруг площадки какие-нибудь подозрительные типы?
Кэрол Джексон затянулась сигаретой и сказала:
- У нас постоянно вертится всякая шушера, дружище. Кто только к нам не приходит: мечтатели наяву, которые хотят посидеть и надышаться кожаной обивкой и представить себе, как они затаскивают в прекрасную машину свою птичку, и старикашки, которые свободно могут позволить себе подобную машину, но ездят на своих старых "Гранадах". Мы ведь не вешаем табличек на людей, которые явились просто посмотреть, боже упаси! Большинство нашего рабочего времени отнимают как раз люди, которые только этим и занимаются - смотрят!
Детектив допил чай.
- Тогда я с вашего разрешения, поеду. Послушайте, если у вас появятся какие-то соображения, позвоните мне. Идет? - Он уже выходил из кухни, но на пороге вдруг обернулся: - Кстати, а может, кто-то пытается мстить вашему старику, миссис Брунос? Я слышал, он получил длительный срок.
Донна испуганно поглядела на детектива.
- Я ни о чем таком не знаю. Всем нравился мой Джорджио. Но я могу спросить мужа об этом, когда поеду его навестить.
Инспектор по-доброму улыбнулся ей.
- Так и сделайте, милая. - Он еще раз кивнул и покинул кухню в сопровождении своих приятелей, линейных инспекторов полиции.
Ричарду Ричардсону было жаль Донну Брунос. Для нее случившееся стало шоком, настоящим потрясением. И дело здесь не в махинациях со страховками, как он сначала подозревал; тут таилось нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд. Проходя через большой вестибюль, Ричардсон обратил внимание на дорогие старинные часы и, как бы не веря своим глазам, покачал головой. "Похоже, у этого происшествия и правда есть связь с каким-то крупным преступлением, слишком многое говорит за это". Сам он раз семьдесят продлевал сроки платежей за дом, купленный в рассрочку, и дом его теперь стоил меньше, чем он уплатил за него процентов. У детектива имелись жена и трое детей. И они были счастливы, если им раз в каждые два года удавалось на недельку вырваться в Борнмаут. Ричардсон, удовлетворенный своей работой, хлопнул входной дверью, выходя из дома Бруносов.
Стефан проводил Дэви и Кэрол и отправил Долли спать. Присев к кухонному столу, он накрыл руку Донны своей ладонью.
- Для меня это все обыкновенный вандализм, дорогая. Не принимай случившееся близко к сердцу.
Донна громко фыркнула.
- А все-таки почему? Для чего предполагаемым вандалам делать нечто подобное? Я знаю, что несколько лет назад некоторые машины заляпали краской, - таково сложившееся у меня представление о вандализме. Мне кажется… О, я не знаю, но мне чудится в этом нечто более зловещее.
Стефан улыбнулся, хотя мысленно мог поклясться, что ему не до улыбок.
- Сейчас дети стали гораздо агрессивнее, - заметил он. - Со слов той женщины, похоже, это был так называемый наезд тарана. Все они ныне ведут себя, как подонки. Ты только почитай газеты!
Донна молча слушала его. Но тишина уже становилась гнетущей, когда она наконец заговорила:
- Наезд тарана, как я понимаю, Стефан, может относиться к электротоварам, одежде, спортивным вещам "Рибок" и прочему барахлу. Но для чего крушить автомобильную площадку? Здесь нет никакого смысла. Если у тебя такая мощная машина, что она может разгромить витрину магазина "Диксон", то для чего использовать ее на площадке, где продают автомобили? Здесь можно усмотреть нечто гораздо более серьезное, чем кажется на первый взгляд.
- Ну а почему ты так думаешь, Донна?
Она вытерла нос бумажной салфеткой. И сделала это весьма изящно.
- Я думаю, что мне очень о многом не говорят - и ты, и Дэви, и все остальные.
Стефан расхохотался - весело, якобы от всего сердца.
- Не будь глупышкой, Донна.
- Слушай, ты сейчас говоришь совсем как Джорджио. Он постоянно то же самое говорит мне, и почти такими же словами. Стефан, за те последние несколько месяцев, что он провел в тюрьме, я поняла: все наше имущество не застраховано - и автомобильная площадка, и строительные участки, и даже этот дом. Если наш дом когда-нибудь ночью вспыхнет, как свечка, то при большом везении мы едва сумеем купить квартиру с тремя спальнями на деньги, которые получим от страховок. Земля будет стоить дороже. Вряд ли на бизнес-счетах есть какие-то деньги. Мне пришлось говорить с этой задницей Пембертоном - и упрашивать его продлить нам кредит, чтобы завершить строительные работы. И тем не менее мы с Джорджио в свое время путешествовали по всему миру. Я также выяснила, что наши машины все были взяты напрокат. Джорджио потерял право собственности на них. Я же все оплатила благодаря продаже собственных драгоценностей, которые оставались в моем распоряжении. Так что, пожалуйста, Стефан, больше не говори мне, что я ничего не соображаю. Я люблю Джорджио всем сердцем и буду любить его до последнего вздоха. Но собираюсь завтра поехать к нему, чтобы попробовать все выяснить раз и навсегда…
Она неуверенно поднялась на ноги и вышла из двери кухни, на ходу обронив:
- Ты можешь отдохнуть в одной из комнат для гостей, их здесь четыре. Увидимся утром.
Стефан слушал ее удаляющиеся шаги, пока она в домашних тапочках шлепала в спальню.
Из того, что она сказала, больше всего Стефана потрясло слово "задница". За двадцать лет Стефан ни разу не слышал, чтобы Донна выговорила вслух хотя бы одно ругательство. "Она по-настоящему расстроена, это яснее ясного, в первую очередь из-за того, что все мы недооценивали ее, и больше всех - Джорджио. - Стефан зажег сигарету и поудобнее уселся в тихой кухне. - Может, для нее будет лучше, если она узнает полную правду подробнее прежде, чем все зайдет слишком далеко. Но как отреагирует Донна, если узнает, что такой человек, как Левис, сел ей на хвост?.. Мысль о Левисе безумно пугает даже меня - признался сам себе Стефан. - А что явная опасность сотворит с таким хрупким созданием, как Донна?.."
Он надеялся, что у его старшего брата припасены для нее какие-нибудь достойные ответы. Уверенность Джорджио, по мнению Стефана, была напускной, и неважно, подогревалась она точным знанием истины или наркотиками: "Ему совершенно нечего сказать жене".
Донна забралась в постель. В голове у нее стучало: "Автомобильная площадка разрушена вандалами…" Она покачала головой в ночной тьме. "Я в это не верю. Тот, кто разбил машины на площадке, имел на то причины, и эти причины как-то связаны с Джорджио. Я не могу однозначно утверждать такое, потому что у меня нет доказательств. Но так мне говорит внутреннее чутье. Я так многое узнала в последние несколько месяцев, и теперь мне предстоит встретиться лицом к лицу с Джорджио, обладая определенными сведениями. Или, скорее всего, столкнуться с тем, чего я еще не знаю. И не ведаю, во что это может вылиться. Но я уверена в одном: завтра непременно выяснится точно, что на самом деле происходит. Джорджио должен открыть мне истину!
И, что еще более важно, я обязана узнать всю правду".
Она все еще не спала, когда первые лучи света проникли в окна ее спальни.