Мужчины дружно посмеялись, после чего Энтони серьезно сказал:
- Нам надо основательно подготовить маршрут. И как только мы разработаем его, мы сможем сосредоточиться на том, как именно вытащить Джорджио.
- Я попросил Джоджо О'Нила и его недотеп подготовить надежные дома на севере, на всякий случай. А один тип в Глазго, трансвестит, вроде гомика, приготовит нам лодку. По крайней мере, с этим у нас будет все в порядке. Джимми Мак готовит винтовки. Как скоро ты думаешь, нам потребуется геликоптер?
- Не сейчас, - покачал головой Энтони. - Геликоптер в ближайшее время нам не нужен, но нам потребуются мощные мотоциклы для побега. Нам нужно проверить дорогу от Портсмута до Вэндсворта и найти подходящее место для прыжка. Надо, чтобы оно находилось как можно ближе к мосту или к какой-нибудь поляне, где можно будет поменять мотоциклы на машины. Даже если полицейские сразу погонятся за нами, то они все-таки будут двигаться только пешком, точнее сказать, со скоростью пешехода, понимаешь? А пока они подъедут туда, мы уже давно оттуда смоемся.
Алан чувствовал, как азарт и возбуждение вновь охватывают его:
- Давай хорошенько все обдумаем. Подберем дорогу и надежные дома. Со следующего уикенда лодки в нашем распоряжении. Мы должны быть готовы выдернуть Джорджио через месяц. Или через пять недель - это крайний срок.
Энтони с усмешкой предложил:
- По-моему, за это надо выпить. Там, позади тебя, бутылка с шотландским виски. Принеси стаканы, будь другом…
Алан щедро налил в каждый стакан. Энтони сунул толстый палец в стакан и потер его о десны дочери.
- Шэрон прикончила бы меня, если бы увидела, что я делаю. Но моя мать клянется, что это хорошо. Веселит!
Алан развеселился, поглядев на сморщившееся личико девочки. Она выплюнула слюну, смешанную с виски, словно это был болиголов.
- Как я уже говорил, это здорово, что она ничего от тебя не взяла, кроме волос. Вот и виски она не любит!
Энтони снова усмехнулся и отпил из стакана хороший глоток обжигающей жидкости.
- Если мы включим мозги, то все получится устроить раньше, чем мы теперь думаем. И тогда останется лишь назначить день. Это будет труднее всего. Еще нам определенно понадобятся "армалиты": лобовые стекла полицейских машин бронированные. Тюремщик будет ржать нам в лицо, пока не увидит "армалиты". А тогда-то он сразу заткнется.
- Чуть позже раздобуду артиллерийские карты. И на этой неделе постараюсь проехать по предполагаемому маршруту. Я буду держать тебя в курсе, - подытожил Алан.
- А тебе все это нравится, не так ли? - широко улыбнулся Энтони.
Алан заговорщически улыбнулся другу в ответ:
- Можно и так сказать, Энтони. Да, можно так сказать!
Донна уже двадцать минут слушала непрекращавшуюся болтовню Долли, и она уже начала действовать ей на нервы. С тех пор, как она вошла в дом, Долли не закрывала рта - разве что для того, чтобы перевести дух…
- …Сегодня Пэдди поедет навестить твоего мужа. Я думаю, ему многое надо с ним обсудить. - Долли не сводила глаз с Донны, ожидая ее реакции.
Донна чуть заметно кивнула и продолжила охотно пить кофе.
- Ну как прошел уикенд?
Именно этого вопроса и ждала Донна.
- Спасибо, хорошо. А как ты отобедала с Маэв?
Долли улыбнулась, но ее серые глаза сверкнули, как сталь.
- Хорошо. Твоя свекровь дьявольски хорошо готовит. Все йоркширцы были, как бочки - такие громадные!.. Но меня больше интересует Шотландия. Куда ты ездила? Ты посетила какое-нибудь приятное место? Я слышала, там просто чудесная еда. И люди вовсе не такие плохие, какими их выставляют комедианты.
- Там все было очень мило. И люди приятные.
Однако от Долли не так-то просто оказалось отделаться.
- А Джорджио знал, что ты ездила не одна? - Но как только эти слова слетели с губ Долли, она тут же пожалела о них.
- Прошу прощения, Долли! Скажи-ка мне точно: к чему ты подбираешься? - Донна устремила пристальный взор темных глаз на невысокую пожилую женщину, сидевшую перед ней, и увидела, как та заметно побледнела. - Ты пытаешься на что-то намекнуть? Разве я чего-то тебе не объяснила? Я ездила по делам, и ничего более. Ты помнишь, Джорджио обычно мотался по всему свету по делам - Бангкок, Шри-Ланка, Италия, Германия… Я назвала лишь несколько его примерных маршрутов. И он ездил один, Долли. Иногда он отсутствовал по шесть недель, а я сидела взаперти, вдвоем с тобой и со старой черной собакой. Это была вся моя компания. Так что давай говори начистоту. Если бы я захотела по своей прихоти уехать из дома, я не стала бы отчитываться ни перед тобой, ни перед Джорджио, ни перед всей этой проклятой улицей Кинг-стрит - насчет того, где я нахожусь и с кем. Постарайся хорошенько это запомнить! Это - мой дом, деньги на счетах - мои, бизнес - так же мой. И я за всем этим присматриваю, все устраиваю…
Она вовремя остановила себя. Иначе, расплакавшись, Донна могла рассказать пожилой женщине, как этот великолепный Джорджио собирался небрежно вышвырнуть свою старую домоправительницу на улицу. И при этом даже не попрощался бы с нею.
- Кстати, звонил агент по продаже недвижимости, - сдавленным голосом произнесла Долли. - У него есть на примете какая-то пара, которая хочет осмотреть дом. Я сказала ему, чтобы он подождал твоего возвращения, поскольку я ничего об этом не знаю.
Донна опустила глаза… Долли, сама того не желая, ударила ее в самое больное место. Или, возможно, она сделала это сознательно.
- Я собиралась тебе об этом рассказать, - смущенно начала Донна. - Джорджио хочет, чтобы мы продали дом. Он слишком большой для нас двоих…
- Он слишком большой и для нас троих, - перебила ее Долли, - однако Джорджио никогда раньше не хотел продавать его.
Донна ударила кулаком по столу.
- Ну а теперь хочет! Нам нужны деньги, Долли. Бездонный источник высох, а курица, что несла золотые яйца, сейчас прозябает в "Паркхерсте". Подумай об этом, ладно? В этом доме только счет за газ, потребляемый зимой, составляет больше семисот фунтов с четвертью. И такую же сумму я плачу за электричество. И это - не считая остального. А ведь один бассейн обходится мне в сумму больше двухсот фунтов в месяц, с учетом его чистки и работ по уничтожению водорослей… В общем, в настоящий момент это для нас слишком дорого. Мне нужно жилье поменьше.
На лице Долли появилось страдальческое выражение. А произнесенные ею слова разбили Донне сердце:
- Что же будет тогда со мной? Значит, и меня тоже сократят?
Донна вскочила со стула.
- Конечно, нет, Долли. Не глупи! - Она притянула женщину к себе и обняла ее. - Ну как же я обойдусь без тебя? Даже при том, что ты иногда меня расстраиваешь…
Долли порывисто схватила руку Донны, обнимавшую ее за плечи:
- Ты для меня - как мой собственный ребенок, Донна! А на самом деле даже больше… - Голос у нее сорвался. - С тех пор, как Джорджио посадили, все так изменилось. Я отдала бы десять лет жизни, лишь бы увидеть, как он входит в парадную дверь. И, как обычно, дурачится. Все пошло не так, все изменилось, а я уже слишком стара для перемен, я слишком привыкла к своему образу жизни… Я любила Джорджио Бруноса как собственного сына, - со слезами в голосе продолжила она. - Я люблю вас обоих. И сейчас ясно вижу, как между вами намечается какая-то трещина, даже если ты сама этого не замечаешь. Почему ты поехала в Шотландию с Аланом Коксом, а? Почему с ним? Ведь у Джорджио не было с ним никаких общих дел в бизнесе, не так ли? Алан такой же правильный, как я - мертвец!
Донна не сводила глаз с седой головы Долли. И ее слова "Джорджио посадили" и "Алан такой же правильный, как я - мертвец" вихрем закружились у Донны в голове. С ошеломляющей ясностью она поняла: Долли, Пэдди - все они, и даже его мать, - знали, что Джорджио более виновен, чем он ей, Донне, это представлял. С самого начала они знали, в чем он замешан. Знали все, кроме нее - его жены.
Донна опустилась на пол, на итальянскую плитку и потребовала, чтобы Долли смотрела ей в глаза.
- …Ты знала, что он виновен, не так ли? Ты всегда знала!
Долли нежно погладила Донну по лицу.
- Я не знала наверняка, но кое-что тебе скажу. Мое происхождение и жизненный опыт позволяют мне утверждать: парни кокни впитывают это с молоком матери. Джорджио - мудрый человек, и он использовал то, что у него было в крови, себе во благо, и при этом служил тебе опорой, девочка. Запомни это! Алан Кокс - хладнокровный убийца, и ты не должна об этом забывать, раз уж имеешь с ним дело. Он ударил человека и избил его насмерть на улице, в присутствии множества народа: жестокое и бессмысленное убийство. Поэтому не слишком сурово суди Джорджио, раз проводишь уикенд с типами вроде Кокса.
- Я не проводила с ним уикенд, Долли! Я поехала с ним по делам. Боже всемогущий, да у Джорджио за годы нашего брака женщин было больше, чем у любого записного ловеласа! Если бы я даже и завела интрижку, - чего, конечно же, не было, - она показалась бы пустяком по сравнению с тем, как водил меня за нос все эти годы.
Долли ласково ей улыбнулась:
- Нет, Донна, не пустяком, а намного хуже.
- Почему ты так решила? - вздохнула Донна.
- Потому что ты отдала бы этому человеку свои чувства. Джорджио же просто шлялся, имея дело с одними шалавами, - в этом разница. А любил он только тебя, девочка.
Донна расстроенно покачала головой.
- Ох, Долли, я страдаю такой же слепотой, как и ты. Я просто желала Джорджио, несмотря на то, что он делал, по правде он поступал или нет. В глубине души меня его похождения, в общем-то, не волнуют. И перестань беспокоиться об этом гуляке, с ним-то все будет в порядке. С ним всегда все будет в порядке. Особенно пока вокруг него женщины вроде нас, которые безоговорочно поддерживают его.
- А что Алан Кокс? Как насчет него?
Донна пожала плечами.
- Как насчет него? Он мужчина, причем симпатичный мужчина, который совершил, по твоим же собственным словам, хладнокровное и жестокое убийство. Теперь он помогает Джорджио выбраться, вот и все. Джорджио знал, что я еду в Шотландию. Джорджио все знал… - Она едва не добавила: "Благодаря тебе и Пэдди", - но остановила себя.
"Если бы только Долли знала, как на самом деле жесток Джорджио! - И тут только до нее дошло, что она все равно любит этого безжалостного, эгоистичного и самовлюбленного человека. - Вероятно, и Долли тоже".
Долли закурила сигарету и глубоко затянулась.
- Ты столько лет прожила с ним, прошла через многое. И сейчас не подведи его, девочка. Он зависит от тебя. Я не знаю наверняка, что происходит, но смотрю в оба и держу ушки на макушке. Если Джорджио должен прыгнуть, то ты уж проследи, чтобы прыжок был достаточно высоким и долгим, чтобы его вывезли из Англии… Приготовить свежего кофе?
Донна не удивилась осведомленности Долли. Ее уже больше ничего не удивляло.
- Сиди, Долл. Я сама приготовлю.
Она подошла к раковине и наполнила чайник. А Долли тихо сказала:
- Если я могу чем-нибудь помочь, ты только скажи, дорогая. Ради этого человека я сделаю все. Все!
Ник Карвелло крепко спал. Без своего немыслимого макияжа и причудливой одежды он выглядел совсем другим человеком. Он повернулся в постели и прижался к женщине, лежавшей рядом с ним. Она заворочалась, слегка всхрапнула и поудобнее устроилась в его руках. Открыв один глаз, она лениво произнесла:
- Уже поздно, мне скоро уходить.
Ник нежно поцеловал ее в мочку уха.
- Приготовь чашку чая, Сэнди, а потом я отвезу тебя к маме.
Женщина улыбнулась, обнажив мелкие и ровные, очень белые зубы. Она провела рукой с обкусанными ногтями по своим коротким черным волосам.
- Ты такой лентяй, Ник.
Он засмеялся, все еще не открывая глаз.
- Вообще-то я становлюсь другим, более жестким.
Сэнди выскользнула из кровати. Тело у нее было гибкое, подтянутое, без грамма лишнего жира, бюст - небольшой. Ник лениво следил за ней сквозь полуприкрытые веки… Несколько белых горизонтальных полосок на коже над лобком говорили о том, что она была матерью.
- Как там пацаненок?
Сэнди потянулась, закинув руку за голову:
- Растет как бешеный! Хочешь, я привезу его в пятницу? - с надеждой спросила она.
Ник покачал головой.
- Лучше привези еще фотографий, дорогая. Этого достаточно.
Сэнди натянула джинсы и коротенькую кофточку.
- Я приготовлю чай.
Когда она вышла из спальни, Ник вновь расслабленно растянулся на кровати… Его собственный сын казался ему явлением необычным, чем-то далеким, недосягаемым. Хотя Нику была приятна мысль, что где-то растет его плоть и кровь, он боялся увидеть сына воочию. Боялся слишком сильно привязаться к нему. Ник сел в кровати и потянулся за сигаретами.
И тут его спокойствие нарушили…
Парадная дверь была бесцеремонно распахнута группой ввалившихся в помещение мужчин: двое их троих непрошеных гостей держали в руках кувалды. И прежде чем Ник успел вымолвить хотя бы слово, вошедшие окружили его постель.
Однако Ник спокойно, не торопясь, закурил сигарету и сонно улыбнулся:
- Привет, Джоджо! Ты ведь всегда любил появляться неожиданно, насколько я тебя знаю, а? - В голосе его прозвучала привычная дурашливость, а для пущего эффекта Ник сделал, не вставая, несколько непристойных женственных движений.
Однако это не произвело особого впечатления ни на одного из мужчин, окружавших его кровать. Они знали: если нужно испугать Ника Карвелло, то следует наваливаться толпой.
Ник медленно обвел взглядом налетчиков, отмечая все же некоторое замешательство в их рядах и слегка вытянутые лица.
- Так в чем дело, мальчики? Ливерпуль бомбят, что ли? Пока вроде еще не время, черт побери! Не стой там, как раздолбай, Джоджо. Садись и объясни мне, что это за шоу вы тут устроили. А то это начинает меня утомлять…
После короткого колебания Джоджо О'Нил, к изумлению своих наемных головорезов, опустился на кровать и захихикал. Ник перевел взгляд на дверь спальни и хитро усмехнулся:
- Привет, Элби, дорогой! Выходи и поздоровайся.
Мужчины обернулись к двери - и тут же застыли и побледнели. Элби, стоя в проеме двери, вежливо улыбаясь безъязыким ртом, держал тем не менее в руках компактный "узи".
Ник ласково похлопал Джоджо ладонью по щеке.
- Никогда не следует недооценивать педика, Джоджо. Ты и твои ребята должны были бы об этом знать. Ну, а теперь говори: что тебе надо?
- Мне надо знать все о твоих делах с Джорджио Бруносом и Аланом Коксом. А твой маленький немой друг меня не запугает, Ник.
Ник лениво улыбнулся и слегка кивнул Элби, который сделал шаг в комнату и пару раз выстрелил одиночными в ковер - прямо под ноги Джоджо.
- А тебе следовало бы очень испугаться, Джоджо. Потому что я знаю все, что с тобой происходит, и про Кроуна тоже. И лично я думаю, что от всего этого смердит. Ну-ка, Элби, пускай он получит пулю в руку: его надо слегка проучить.
Элби выстрелил в руку Джоджо. Тот мгновенно лишился трех пальцев, начисто срезанных метким выстрелом. По собственной инициативе Элби всадил еще по пуле в каждое бедро.
Шестерки Джоджо молчали и опасливо косились на Элби. Они все были вооружены, но достаточно хорошо соображали, чтобы не пытаться пустить в ход свое оружие. Элби же оказался гораздо крепче, чем выглядел на первый взгляд, и они невольно зауважали его за это.
Ник громко, негодующе фыркнул и произнес короткую речь:
- А теперь внимательно слушайте меня, парни. Я хочу, чтобы вы убрали этот кусок дерьма из моего дома, а потом вернулись в Ливерпуль, и как можно быстрее. И если до меня дойдут слухи, что вы тут где-то болтаетесь неподалеку от меня, то я обещаю вам большие неприятности. И отвезите, наконец, Джоджо домой. А не то он зальет мне кровью весь ковер и покрывало…
Спустя пять минут квартира была свободна от гостей. Ник молча пил приготовленный Сэнди чай. Элби тщательно убирал следы вторжения, начиная от парадной двери.
Сэнди печально покачала головой.
- Вдруг он вернется, Ник? Да еще прихватит с собой Джека Кроуна…
- Он больше не придет, дорогая, - усмехнулся Ник. - Он выяснил все, что хотел узнать. Так что не напрягай свою хорошенькую головку и не переживай. А теперь я пойду и накрашусь: мне сегодня надо кое с кем повидаться.
На этом их разговор закончился.
Глядя, как Ник, прихорошившись, порхает по квартире, Сэнди пыталась разобраться в своих чувствах, в том, как она к нему относится… Никто, включая ее мать, не мог понять ее увлечения им. Но они не знали того Ника, которого знала она: Ника, становившегося настоящим мужчиной во тьме ночи, - ведь только тогда он и был самим собой. Когда Ник обладал ее телом и восхищался ее умом, он казался Сэнди куда более мужественным, чем все эти так называемые мачо.
Однако только одной Сэнди дано было знать об этом. И если она хотела сохранить любовь Ника, то ей следовало держать эту информацию при себе.
А Сэнди очень хотела удержать его.
- Почему ты позволил Элби выстрелить в него? - спросила она.
Ник улыбнулся.
- Потому что он негодяй, Сэнди. Такой же негодяй, как тот, что отрезал Элби язык. Не жалей Джоджо О'Нила. Я бы хотел, чтобы Элби отстрелил ему его паршивые яйца!
Сэнди едва сдерживала неровное и сильное биение своего сердца.
- Приготовить тебе еще чаю?
Ник откровенно любовался ею:
- Давай, дорогая. Мне придется вытащить на свет Тощего Билла, чтобы разобраться в этом деле. А то у меня тут на полу больше крови, чем после домашних разборок в Милволле…
Сэнди пошла готовить чай.
Алан не без удивления увидел перед собой Энтони Кальдера: в восемнадцать тридцать тот сидел в ресторане "Амиго". И он привез с собой восхитительную Шэрон; она устроилась за столиком так, чтобы ей удобно было следить за официантами. Шэрон в свои двадцать два года выглядела очаровательно: невысокого роста, с большой грудью и мелированными светлыми волосами. Алан не находил в Шэрон таких выдающихся качеств, чтобы возникло желание немедленно жениться на ней. Однако Энтони был ею просто опьянен. Алан связывал это с появлением на свет их ребенка. Энтони боготворил дочурку, а вследствие этого боготворил и мать. Это можно было считать его ахиллесовой пятой. Шэрон отличалась пронзительным голосом, от которого, как говорится, разбивались стекла, а такой раскатистый, грубоватый смех, как у нее, встречался лишь у героинь откровенных фильмов на видео. Когда Алан и Энтони скрылись из виду, поднявшись в кабинет, она тут же заказала себе двойную водку. У входа в кабинет Энтони вдруг ни с того ни с сего расхохотался.
- Что тебя так рассмешило? - с улыбкой поинтересовался Алан.
- Ты знаешь Элби, правую руку Ника Карвелло? Так вот: он стрелял в мерзавца Джоджо О'Нила сегодня утром. Прямо взял да и выстрелил. Попал ему в руку и в обе ляжки. Тот потерял три пальца и много крови. Мне об этом сказал Джек Кроун.
Алан изумленно округлил глаза.
- Ты меня дурачишь?
Энтони опять рассмеялся.