- Да я правду говорю тебе! Элби стрелял в него из чертового "узи". Вот так, с твоего позволения! Я, конечно, знал, что между ними может возникнуть конфликт, но пусть меня трахнут, если я ожидал чего-то подобного. А что ты скажешь?
Алан покачал головой.
- Я тоже такого не ожидал. Но, как выражаются в рекламных роликах, я знаю человека, который этого ждал.
- Уж не думаешь ли ты, что Джорджио… - Голос Энтони теперь звучал глухо. - Для чего ему могло такое понадобиться?
Алан налил в два маленьких стаканчика коньяк и вполголоса сказал:
- Я знаю, для чего. Поверь мне, я с радостью рассказал бы и тебе все, Энт, но пока не могу. В общем, он использует нас для того, чтобы свести счеты. Но ведь в этом весь Джорджио, не так ли? Я зарезал бы его за это, черт побери! Мне заранее нужно было предугадать такое развитие событий.
Энтони сделал большой глоток коньяка.
- Что происходит, Ал? Я имею право знать, если я во всем этом участвую.
- Это долгая история, - вздохнул Алан. - Мне известна только половина ее, но этой половины вполне достаточно, чтобы разведать остальное. Если бы можно было открыть всю правду тебе, я бы это сделал не медля. Но я не могу. Проще говоря, я должен Джорджио, должен по-крупному, и он это понимает. Однако заверяю тебя: это может быть концом всему. Джоджо предупредили, и он теперь будет крайне осторожным.
Энтони озадаченно покачал головой.
- Ты и вправду думаешь, что Джек Кроун проглотит то, что его лучшего кореша подстрелили? Ты что, только что слез с долбаного кресла-качалки?! Теперь на севере пойдут разборки с убийствами. Нам не удастся сыграть дружественный футбольный матч после всего этого!
Алан в останавливающем жесте вытянул вперед руку:
- Все, что я могу сказать: Ник знает счет. Он тоже много должен Джорджио. Он знал, что происходит, однако вступил в игру. Джек Кроун не станет мстить, потому что он тоже знает счет. Через несколько дней все образуется, могу поклясться в этом.
- Так что ты говоришь: Джорджио использовал и меня, и всех?
- Полагаю, что в некотором роде - да, - тяжело перевел дух Алан. - Послушай, Энт, если кто-то и должен сейчас суетиться, так это, черт побери, я! Мне следовало предвидеть, что нечто подобное надвигается. Ну, а ты не дрейфь. Пойми, нам в настоящий момент больше ничего не нужно предпринимать! Дело закончилось - и оставь все, как есть.
Энтони Кальдер перегнулся через стол Алана и сквозь зубы прошипел:
- Скажи этому Джорджио, этому долбаному Бруносу, что если он еще когда-нибудь выкинет подобную штуку, то за него возьмусь я, и тогда Левис покажется ему вчерашним сном! Я не люблю людей, которые меня в чем-то используют, особенно если это напыщенные выскочки из Кэннинг-тауна, которые нуждаются во мне гораздо больше, чем я в них! Предпочитаю придерживаться крепких правил в своих делах. Ему надо было, чтобы Джоджо приструнили? Хорошо, я бы сделал это для него. И великолепно сделал бы, имей в виду! Причем персонально не втягиваясь ни в одно из своих дел. И еще скажи Джорджио: пусть лучше не пробует наступить мне на мозоль. А не то я оторву его паршивую башку и зашвырну ее туда, где не сияет солнце!
Алан усмехнулся.
- Именно так ему и сказать, Энт? Только учти: передача в тюрьму такого послания будет стоить целого состояния! Оно же длиннее, чем проклятое предписание суда!
Энтони засмеялся, отреагировав на шутку, но сути это не меняло, и они оба понимали это.
- Ты понимаешь, о чем я говорю, Алан. Разберись со всем этим. Такого рода вещи могут вызвать у нас большие неприятности. Я использовал Джоджо и Джека во многих своих делах, равно как и Ника Карвелло. И не могу позволить, чтобы эти трое обижались друг на друга именно сейчас. Давай посмотрим правде в глаза: даже я осторожничаю с Джеком Кроуном. И ты - тоже, если у тебя хватит честности в этом признаться. Он ведь настоящий маньяк в своем роде.
Алан пожал плечами.
- Джек Кроун и Джоджо свое отыграли, поверь мне. Джорджио просто предупреждает их - через Ника. Он хотел лишь свести с Джоджо личные счеты.
Кальдер молча допил свой коньяк. И после паузы добавил:
- Послушай, Алан. Я - человек весомый, и ты - тоже весомый… Имеют ли эти события отношение к деятельности Джорджио за границей? До меня дошел некий слушок. Могу ли я о чем-либо догадаться, основываясь на том, что услышал?
Алан неопределенно покачал головой.
- Могу лишь обещать тебе: как только смогу, многое расскажу тебе…
Он твердо посмотрел в глаза Энтони - и они оба тут же отвели взоры друг от друга. Алан понял: Кальдер перемножил в уме два на два, и, несомненно, он вскоре получит свои четыре.
- Я лучше спущусь к Шэрон, иначе она опять куда-нибудь смоется. - Энтони встал. - И еще одно, последнее, Ал. Ответь, почему ты так усиленно помогаешь Джорджио?
- По старой памяти, - просто ответил Алан. - Он сделал мне доброе дело, когда я сидел в тюрьме, и мне нужно отплатить ему за добро. Иных причин светиться у меня нет, сам понимаешь.
Энтони понимающе кивнул.
- Мне всегда не очень-то нравился Джорджио, - признался он. - Я никогда не доверял ему. Даже не знаю почему. Вроде бы до сих пор ничего не делал плохого лично мне. Видимо, я, как обычно, просто нутром что-то чувствую. И сейчас у меня опять такое же чувство.
Алан встал и посмотрел другу в лицо прямым, открытым взглядом:
- Запомни, Энт: я всегда плачу по долгам. И не забывай об этом. Ты оказываешь эту услугу мне, а не Джорджио Бруносу. Запомни, что я сказал. Хорошо?
Энтони выразил согласие кивком. Уже стоя в дверях, он повернулся к Алану и негромко, но внятно сказал:
- Постарайся передать Джорджио мое мнение насчет случившегося, а оно неизменно: пусть кто хочет платит по долгам, но это не значит, что он должен подсекать при этом мои связи. Так и передай, хорошо?
- Я скажу ему, Энтони, не беспокойся. Кстати, с меня причитается обед. Наслаждайтесь!
Энтони качнул головой влево и вправо:
- Спасибо, Ал. Мне приятно. Извини, но… Нет! В отличие от Джорджио Бруноса я сам оплачиваю свои счета. Пока! Скоро увидимся.
Алан смотрел вслед Кальдеру, пока тот покидал кабинет. И чувствовал, как внутри, подобно воздушному шару, раздувается и распирает ярость…
Джорджио умудрился отравить дружбу, которую он, Алан, лелеял много лет. "Энтони Кальдер долго теперь не будет доверять мне". Этот вполне логичный вывод не на шутку взбесил его.
Потому что из этих двоих - Энтони и Джорджио - Алан, несомненно, предпочитал Кальдера.
Глава 29
Донна направлялась к Маэв и по дороге безо всякого умысла проезжала мимо автомобильной площадки. Она мельком взглянула на передний двор и с изумлением заметила, что Стефан Брунос и Дэви Джексон вдвоем загружают какие-то ящики в кузов белого грузового "Форда". Она припарковала машину и, пересекая передний двор, спокойно приблизилась к обоим мужчинам.
- Привет, Стефан! Привет, Дэви! Я тут ехала мимо и подумала: а не заглянуть ли сюда - посмотреть, оплачена ли страховка?
Дэви от неожиданности уронил на бетон коробку, которую держал в руках. И повернулся к ней.
- Привет Донна, дорогая. Все в порядке? Заходи, и я приготовлю нам по чашечке кофе. Можешь все проверить… - Он через плечо поглядел на Стефана. - А ты сам тут справишься, не так ли?
- Конечно, справлюсь. Вы идите в офис. Я тебе позже перезвоню, Дэви. - И Стефан продолжил загружать коробки в кузов.
- Что здесь? - с напряжением в голосе спросила Донна. - Я хочу знать, что в коробках!
Дэви уныло покачал головой:
- Поверь мне, когда я говорю: тебе этого вовсе не нужно знать, дорогая. Подумаешь - части покореженного двигателя! Мы просто переправляем его одному приятелю.
Донна нахмурилась. И когда Дэви попытался взять ее за руку, оттолкнула его. Даже привычный ко всему Дэви удивился ее агрессивному поведению.
- Какие-то испорченные механизмы, спрятанные на автомобильной площадке? И это в то время, когда страховые агенты повсюду так и шныряют? Думаю, что это не очень умный поступок, не так ли?.. Итак, что это за вещи?!
Стефан поставил очередную коробку в фургон и повернулся к Донне. Лицо его потемнело от физического напряжения и от гнева.
- Послушай, Донна, все это не имеет к тебе никакого отношения, мать твою! А теперь иди внутрь, выпей предложенную тебе чашку кофе и не суй свой длинный нос во все это, ладно?!
Донна почувствовала, как щеки ей будто обдало жаром: лицо ее залилось краской гнева и стыда.
- Не смей так разговаривать со мной, Стефан Брунос. Я взяла на себя все, что смогла в последние несколько месяцев…
Стефан принял нарочито трагический вид и глубоко вздохнул. Смотрел он при этом почему-то на Дэви.
- Каким образом мой братец переваривал эту горластую суку, что все время дышала ему в затылок? Просто не понимаю. Ну, ладно, внимательно послушай меня, Донна. Ты не имеешь права что-либо вынюхивать, понятно? Никакого! Так что забирайся в машину и займись своими делами. Иди играй во взрослую женщину, если тебе это так понравилось. Но только не со мной, ясно?! Ты можешь понять это простое требование или мне облечь его в более доступные пониманию слова? Убирайся! - Он повернулся к фургону, видимо, считая разговор законченным.
Но Дэви Джексон схватил его за руку и резко развернул лицом к себе.
- Не разговаривай так с ней, Стефан! Я этого не потерплю! И твой брат тоже не потерпел бы, если бы он был здесь.
Стефан рассмеялся каким-то отвратительным, искусственным смехом:
- Ох ты, боже мой! Ну неужели ты хотел бы сунуть руки ей под юбку и все такое? Ради Христа, Донна, тебе ведь никогда не было так хорошо, не правда ли? Подожди, вот я расскажу Джорджио об этом. Ты не только мотаешься в Шотландию невесть с кем, но и еще воркуешь с этим долбаным Дэви Джексоном! Но поостерегись гнева Кэрол, дорогая. Она сожрет тебя на завтрак и выплюнет твои косточки…
Дэви шагнул к Стефану, но Донна грубо оттащила его.
- У тебя одни грязные мысли на уме, Стефан! Что ж, погоди, я сама скажу Джорджио, что ты прячешь здесь какие-то непонятные отбросы. Посмотрим, что он на это ответит!
Стефан презрительно ухмыльнулся:
- Ох, да выметайся же ты, Христа ради, тупая шалава! Ты действуешь мне на нервы…
И тут опять заговорил Дэви. Голос его был угрожающе тих:
- Я уже предупреждал тебя, чтобы ты так с ней не разговаривал, Стефан. Прими, наконец, к сведению то, что я тебе сказал. Ибо я уже начинаю выходить из себя.
Донна заметила, как выражение лица Стефана слегка изменилось. Она поняла, что он все-таки боится Дэви. Точнее, боится чего-то такого, что Дэви может сделать.
- Брось, Дэви, - остановила она Джексона. - Я могу сама постоять за себя.
Стефан с мрачным, угрожающим видом уставился на нее. Донна побледнела, глаза ее сверкали от гнева. (А также, как удовлетворенно отметил он, от страха, хотя и от завуалированного страха. Это приятно взволновало Стефана. Ему нравилось ее запугивать.)
- Знаешь, ты меня смешишь, Донна, - злорадно произнес он. - Ты везде болтаешься в своих дорогих костюмах и сделанных вручную туфлях, разъезжаешь в шикарной машине. А ведь это мой брат дал тебе все - дом, автомобильную площадку и прочее. Без него ты торчала бы в какой-нибудь дыре и трещала бы там сама с собой. Потому что любой другой мужик быстренько вышвырнул бы тебя, как только понял бы, что ты не можешь родить ему ребенка. Мой брат возвысил тебя, женившись на тебе. А ты никогда этого не понимала. Ты смотришь сверху вниз на моих мать и отца, на всех нас. Ты - напыщенная мерзкая сука!
Донна, пребывая в шоке, молча смотрела на него. Она безучастно наблюдала, как он резко оттолкнул Дэви в сторону и прыгнул в кабину фургона. "Форд" с визгом развернулся и со страшным скрежетом вырвался на дорогу. Спустя мгновение он исчез из виду.
Донна запечатывающим жестом приложила пальцы к губам, словно этим хотела отогнать дурноту, поднимавшуюся со дна желудка.
Дэви смотрел на ее измученное лицо и чувствовал, как в нем разгорается ставшее уже привычным желание защитить ее: "Она такого не заслуживает. Не заслуживает того, что Джорджио или его родственники швыряют ей под ноги. Донна - женщина, перед которой следует преклонять колени. Если бы только негодяй Джорджио понимал это…"
- Заходи внутрь, дорогая, - ласково сказал он оцепеневшей Донне. - Он просто сутенер, этот Стефан, и всегда был им. Не слушай его, он - проклятый лицемер.
Донна посмотрела на Дэви и машинально провела сухим языком по пересохшим губам.
- Он ненавидит меня. А я даже не подозревала об этом.
С редкой для него прозорливостью Дэви заметил:
- Он не ненавидит тебя, Донна. Он хочет тебя. И всегда хотел. Вот в чем корень проблемы. - Он поднял две последние коробки и внес их в офис.
Донна автоматически двинулась вслед за ним, чувствуя себя совсем разбитой событиями последних нескольких минут.
- Поставить чайник?
Он опустил коробки на пол у двери и направился в крошечную кухоньку. Донна слышала, как он включил воду и начал чиркать зажигалкой. Она приподняла крышку ближней коробки и заглянула внутрь: сердце у нее защемило - коробка была доверху наполнена трехдюймовыми дискетами… Она приняла на себя весь этот поток грязи из-за каких-то нескольких дискет!
Она взяла одну и удивленно уставилась на нее. Когда Дэви просунул голову в дверь, она машинально среагировала на щекотливую ситуацию и опустила дискету в карман.
- Не волнуйся, Донна, он не имел в виду и половины того, что наговорил.
Она набрала в грудь воздуха и ответила так резко, как смогла:
- Я не хочу, чтобы это место когда-либо еще использовали в качестве склада краденых вещей! Ты понял меня, Дэви? Мы слишком много потеряем, если нас с этим поймают, особенно учитывая, что страховые агенты в последнее время постоянно набредают на нас. Они и так уже подозревают нас в нечистой игре, потому что я застраховала площадку как раз накануне ее разгрома. Хорошенько подумай об этом! Наличие у тебя средств к существованию, благополучие Кэрол и твоих детей зависят от этой площадки…
Дэви молча кивнул, продолжая готовить кофе.
В крыле царила непривычная тишина. Смерть Тимми так или иначе повлияла на поведение всех заключенных…
Когда мужчины толпой покидали камеры, чтобы принять утренний душ, было особенно заметно, что общее настроение в крыле в целом подавленное. Даже записной шутник крыла Бенджамин Дэйвс помалкивал. Двое странноватых новичков мылись под душем, стоя бок о бок. Джорджио наблюдал, как они вполголоса переговариваются между собой, и смаковал мысль о том, что скоро с его легкой руки сведения о них станут достоянием всех и каждого.
Эта приятная перспектива смягчала боль от утраты Тимми. Сэди все еще давали успокоительное, чтобы он справлялся с нервами. Даже видавшие виды тюремщики были опечалены страданиями Сэди и его жалким видом. Они приносили ему чай и сигареты, не забывая, правда, ни на миг, что страдалец теперь числится собственностью Дональда Левиса: как бы там ни было, но пока тот не вышвырнет Сэди прочь, парень заслуживает некоторой доли уважения.
Джорджио рассеянно совершал утренний туалет… То, что огромного, неуклюжего Тимми больше не было с ними, стало для Джорджио большей потерей, чем он мог предполагать. Гибель Тимми снова показала ему, в каком опасном положении находится он сам. В глубине души Джорджио понимал, что по первому же капризу Левиса он и сам в любой момент может погибнуть такой же лютой смертью. А Левиса никогда не призовут за это к ответственности. Он даже не лишится сна. "Для Дональда Левиса люди - такой же расходный материал, как презервативы. Ты их используешь, а потом выбрасываешь". - Эта мысль не на шутку испугала Джорджио.
Обвязавшись полотенцем вокруг бедер, Джорджио вышел из душа. Когда он вошел в свою камеру, там никого не было, кроме стоявшего у окошка нового тюремщика.
- А где Сэди?
Мужчина любезно улыбнулся.
- Его захотел посмотреть знахарь… Закрой дверь, Брунос. И закрой ее на задвижку: нам надо поговорить.
Джорджио несколько долгих мгновений смотрел на него, прикидывая: стоит ли ему послушаться или лучше вышвырнуть незнакомца вон. Насколько было известно Джорджио, Левис в ближайшее время не собирался с ним расправляться.
Казалось, тюремщик прочитал его мысли. Он сам закрыл дверь и с силой опустил задвижку ударом обутой в башмак ноги.
- Меня зовут мистер Макнамара, и с сегодняшнего дня я приставлен к тебе. Я работаю на Алана Кокса. Ты в глубоком дерьме, приятель, и я советую тебе внимательно меня выслушать. Я буду приносить тебе весточки, причем регулярно. Первая такова: Кокс и Энтони Кальдер хотят, чтобы ты знал: они оба крайне разозлены из-за заварухи с О'Нилом и Карвелло. Если еще раз произойдет нечто в таком же роде, они все бросят и предоставят тебе выкарабкиваться своими силами… Кокс также предупреждает: если ты будешь намекать на существование чего-то между ним и известной тебе миссис Д., то он бросит тебя к чертовой матери. Скоро я приду еще раз и передам тебе еще кое-какие новости…
Уже подходя к двери, Макнамара неожиданно обернулся и сказал:
- Да, кстати, через четыре дня возвращается Левис. Судя по всему, он чудесным образом исцелился. Однако швы еще будут некоторое время беспокоить его. Потеря почки - страшное дело, сам знаешь. Однако мозги у него на месте, как, я полагаю, ты уже догадался. Увидимся позже.
Оставшись один, Джорджио сел на койку, весь кипя от ярости. "Сейчас мне нужны Кальдер и Кокс. Но как только я выйду, я буду, черт бы их побрал, делать то, что мне нравится! - Он держался за эту мысль, чтобы его чувства не вырвались наружу. - Четыре дня, и Левис вернется!.. Это звенит, как погребальный колокол, в моей голове. Четыре дня, и все начнется заново: придется следить за собой, за своими словами, следить за Левисом и его шестерками. Мне надо как можно быстрее увидеться с Дэви Джексоном. И понравится это моей дорогой женушке или нет, но ей придется пропустить визит".
Джорджио признался себе, что после ее недолгого пребывания в Шотландии он не очень-то будет жалеть о пропущенном визите.
В этот момент в камеру вошел Сэди и бесшумно улегся на нижнюю койку.
- Проклятые доктора! Что они понимают? Сделали мне очередной тест на СПИД. Я уже говорил им, что чист. С конца восьмидесятых я регулярно проверяюсь. Я хочу сказать, что при моей игре такое просто приходится делать. Ведь правда?.. Веселее гляди, Джорджио! Все могло бы быть и хуже. Ты уже вполне мог быть покойником. Учитывая то, что здесь повсюду - Левис.
- Черт с ним, с Левисом, Сэди! В настоящий момент он меня меньше всего волнует. На самом деле, если только он разинет свою пасть, я выдерну нитки из его швов. И посмотрим, понравится это ему или нет.
Сэди прикрыл веками глаза и негромко сказал:
- Алан Кокс - человек, конечно, мощный, но он не волокита, Джорджио. С ним твоя жена в большей безопасности, чем с кем-либо другим. А Пэдди следует дать под зад за то, что он что-то тебе наболтал.
- Не-ет! - покачал головой Джорджио. - Она вышла из его квартиры с большой сумкой и с мокрыми волосами. Не говори мне, дорогой, что она просто принимала душ для собственного удовольствия. Даже я не настолько глуп, черт бы меня разодрал!