Джек уставился на перебинтованную руку Джоджо. Культи у того оказались безобразно распухшими. Джек знал, что Джоджо поглощает обезболивающие таблетки, как конфеты. И это помимо ежедневной изрядной дозы алкоголя.
- Он с таким же успехом мог выстрелить тебе в голову, - злорадно заметил Кроун, - потому что после того, как Ник отстрелил тебе пальцы, ты наполовину сошел с ума.
Лицо Джоджо потемнело от гнева, и он заревел:
- Я еще с ним разберусь! - Он взглянул на свою искалеченную руку и прошипел, стиснув зубы: - Как только прыжок завершится, я его достану. Я пообещал это себе. Он будет в моих руках. И я заставлю этого ублюдка визжать, умоляя о помиловании!..
Джек перебил его:
- Судя по тому, как ты относишься к бизнесу, - сдержанным тоном произнес он, - ты не сможешь даже постирать свое белье. Не говоря уже о том, чтобы достать Ника Карвелло. Выпивка и наркотики, наркотики и птички, выпивка и птички. В этом ты весь.
Джоджо внимательно посмотрел на своего партнера по бизнесу и единственного друга и шутливо спросил:
- Ну, так и что же в этом нового?
Джек вздохнул. В глубине души он был почти уверен, что в Шри-Ланке стряслось что-то серьезное. Но понимал: пока он не сможет с помощью фактов обосновать и доказать это, его друг и наставник просто не захочет ничего слушать.
Спустя пять минут к Джорджио прибыла молоденькая девушка с грудями, как мячи для регби, и губами, как канализационные трубы. И тогда Джек собрался и поехал домой.
Его по-настоящему интересовали только жена и собственные дети. И еще он старался держаться подальше от тюрьмы. А когда Джорджио начал вылезать на поверхность после неудачной для него стычки с Ником, Джек сразу уловил изменение в обстановке: все самое дорогое для него оказалось в опасности. Он-то знал, что скорее перережет своему другу и партнеру горло простой бритвой, чем позволит тому разрушить все, что было дорого Джеку.
Алан сидел на великолепной веранде отеля и потягивал шотландское виски из стакана. Комната фактически находилась на берегу - всего-то в каких-то в двадцати ярдах от моря. Рокот волн подбадривал Алана. Море было вечной, опасной стихией; оно требовало к себе уважения. Он с этим был согласен. Ему нравилось прислушиваться к шуму прибоя в такое время, как сейчас. Тишину нарушал еще и писк ночных насекомых. Глядя на море, Алан любовался отражением луны на дрожащей поверхности воды.
Первоклассный отель, принадлежавший Донне, был построен весьма рационально. Он предназначался для людей, которые любили наслаждаться уединением и готовы были заплатить за это. И он разительнейшим образом отличался от так называемого отеля "Бэй Вью" в Хиккадоа…
Узкая асфальтовая дорожка вела непосредственно к воде и к душу с пресной водой. Пройдя по ней, Алан скользнул в море, погрузив тело в прохладные волны. Он мечтал смыть с себя тяжелые впечатления и звуки сегодняшнего дня. Ему хотелось, чтобы море избавило его от ощущения грязи, которое осталось после общения со Стефаном.
Лежа спиной на воде, он плотно закрыл глаза - и вдруг ему представилось хрупкое тельце погибшей маленькой девочки. Алан попытался прогнать это видение и нежелательные воспоминания, которые оно пробуждало. "Мы даже не узнали ее имя…"
Он проплавал минут десять и вышел из воды. Идя по дорожке, Алан заметил на веранде вышедшую подышать воздухом Донну. При свете ламп было видно, какая она посвежевшая после душа; контуры ее тела отчетливо проступали сквозь тонкий халатик. Когда Алан подошел к веранде, Донна села на обитый тканью стул и взяла свой стакан с виски.
Алан насухо вытерся полотенцем и сел рядом с ней.
- Как ты сейчас себя чувствуешь, милая? - ласково спросил он.
Донна потрясла головой, от чего разметались ее блестящие влажные волосы.
- Не знаю. Думаю, слишком многое случилось, чтобы можно было сейчас в этом разобраться.
- Какой ужас то, что случилось с этой девочкой, да? - Алан взял руку Донны в свою ладонь.
Она испытала благодарное чувство за этот маленький знак внимания. И когда Донна молча кивнула головой, глаза у нее сверкали от слез.
- Она была такая маленькая, Алан, такая беззащитная! И походила на маленькую куклу… Я хотела бы обратиться к властям!
Кокс то нежно пожимал ее ладонь, то отпускал ее, отвечая Донне.
- Послушай, Донна, мы уже раньше проходили через все это. Они нас всех повяжут, включая тебя. И поверь мне на слово: отделение лесбиянок в тюрьме "Холловей" покажется тебе куда лучше, чем местная тюрьма. Так что пусть с этим разбирается Джой.
Донна глубоко вздохнула и машинально посмотрела на луну.
- Похоже, мы все время предоставляем другим людям разбираться во всем, не так ли? Хочешь, я тебе кое-то скажу. Алан? Когда я в первый раз увидела Джонни, Ника и остальных, я была страшно перепугана, хотя и не подавала виду. Мне следовало бы притворяться, что я владею собой, понимаешь. Ради Джорджио. Но если бы ты знал, как я была напугана! Даже когда познакомилась с тобой. Ты мне с первого раза очень не понравился. Человек, осужденный за убийство… Мне было все равно, что бы я ни узнавала про Джорджио. Ничто из услышанного о нем не казалось мне слишком плохим, потому что я очень сильно любила его. И испытывала горячую благодарность к нему. Потому что до того, как встретила его, я была лишь маленькой сироткой, Донной Фенланд, то есть практически никем. Он превратил меня в кого-то. Дал мне семью, дал беззаботную приятную жизнь. Шли годы. Я мысленно благодарила его каждый раз, когда он занимался со мной любовью. По-настоящему при этом испытывая признательность, хотя знала, что он одновременно встречается и с другими женщинами. Но, по-видимому, мне легче было терпеть это, чем вообще потерять его. Ведь я отчаянно нуждалась в нем… Как я могла позволить ему или кому-то еще сотворить такое со мной? Как это случилось, Алан? - Она заглянула Коксу в глаза. - Почему я допустила, чтобы меня все это застало врасплох?
Алан приложил твердую ладонь к ее щеке и слегка сжал кожу.
- Ты же сама ответила на свой вопрос, Донна… Потому что любила Джорджио.
- Но разве это оправдывает все? Все вот это?! - Она стряхнула руку Алана со своего лица. - Это слабость, Алан. Я была слабой внутри. Всегда была такой. В глубине души я боялась остаться без своего дома, без машины, без высокого, красивого и пылкого мужа. Никогда в жизни не работала. Мне сорок лет, а я никогда ни разу в жизни не ходила на работу! - Она тихо засмеялась. - Это и вправду шокирует, не так ли? Я осуждаю матерей, которые привозили своих детей в отель "Бэй Вью". Но сама-то я ни разу в жизни не сидела без денег! Джорджио всегда давал их мне сколько угодно. Кто я такая, чтобы судить их, если я даже не могу родить ребенка?!..
Алан молча сидел рядом с нею. Он понимал: Донне надо полностью выговориться, прежде чем она сумеет заново разобраться в себе.
- А знаешь, ты - хороший человек, Алан. Почему я раньше этого не понимала?
Он смущенно пожал плечами:
- После того, что ты узнала про своего старика, даже Джек Потрошитель показался бы тебе приличным человеком.
И тогда Донна устало засмеялась. Она встала, выпрямилась и сверху вниз посмотрела на лицо сидевшего Алана. Потом опустилась на пол веранды перед ним и положила голову ему на колени. Он машинально опустил большую руку ей на затылок и стал нежно поглаживать ее волосы и шею. Он лишь хотел, чтобы ей стало легче: ведь она сейчас как никогда нуждалась в том, чтобы кто-нибудь сильный вернул на землю мир и порядок…
Донна зарылась лицом ему в пах, и Алан почувствовал первые признаки возбуждения. Закрыв глаза, он безуспешно пытался приказывать своему телу зря не смущать его. И только когда Алан почувствовал, как ее рука скользнула под резинку его плавок, он понял, что Донна намерена делать…
Она нежно взяла губами набухший пенис и мягко втянула его в рот. Алан, застонав, откинулся на спинку кресла. Донна опустила на мгновение пенис, чтобы отодвинуть крайнюю плоть и затем забрать в себя весь член: глубоко, до гортани. При этом она ласково поглаживала пальцами мошонку Алана. Затем, опять освободив пенис, Донна провела губами по всей его длине. И, подняв, голову, посмотрела на лицо Алана, искаженное страстью.
Он то откидывал голову назад, то зарывался лицом в волосы Донны, непрерывно шепча ее имя…
Спустя час они спустились на пляж и подставили тела под волны прибоя. Донна пристроилась на сгибе его локтя, вдыхая соленый аромат моря и вездесущий запах кубинских сигар от его кожи.
- Черт побери, Донна, не могу поверить в это…
Алан говорил тихо, хотя эмоции переполняли его.
- …Если ли бы ты знала, сколько раз я думал о нас, о том, как мы…
Он умолк. Она оказалась лучше, чем он рисовал себе в своих самых необузданных фантазиях. По убеждению Алана, Джорджио Брунос, видимо, свихнулся, раз менял Донну на других. Но, с другой стороны, у Джорджио никогда не было настоящего вкуса. Донна, опираясь на локоть Алана, заглянула ему в лицо:
- Я думаю, нам обоим так было нужно. После сегодняшнего сумасшедшего дня это показалось мне таким естественным завершением событий…
Слова Донны обидели Алана и вернули его на грешную землю.
- Для меня это означало нечто большее, Донна. Намного больше!
Она снова легка на спину, погрузив тело в прохладную воду. Но не стала отвечать на эти слова. Вместо ожидаемой Аланом реакции она спросила: "Почему ты убил того человека, Алан? Расскажи мне. Я хочу об этом узнать, правда".
- А ты уверена? - с болью выдохнул он.
Она крепче прижалась к Алану, ощущая мощную силу притяжения этого мужчины, что лежал на воде рядом с ней.
- Уверена, - прошептала она. - После последних нескольких недель я думаю, что на меня ничто уже не сможет произвести более шокирующего впечатления.
Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем Алан, наконец, заговорил:
- Много лет назад я жил в Вест-Энде - еще до моих ресторанов и всего прочего. Я тогда занимался всякими мошенничествами. Мы с женой вовсе не чурались этого. И я много времени проводил в клубах, барах и тому подобных местах. В те дни я был типичным бандитом: по ночам никогда не бывал дома, днем спал - в общем, сутенерствовал, чтобы заработать немного деньжат. Порой я начинал день с пустыми руками, а к вечеру вкладывал деньги в разные заведения. Тогда-то я и познакомился с отцом Джоя…
Видишь ли, Донна, мы в те времена разбирались с китайцами. Они тогда были повсюду, и мы понимали: если не обезопасим себя, они захватят весь город. Среди них не было по-настоящему крупных преступников, разве что семейка Крей представляла собой некую империю, но по сегодняшним меркам это все не стоило бы и гроша… Но вернемся к моей истории. В первый раз я встретился с Джеком Кроуном и Джоджо О'Нилом в одном из домов в Фулхаме. Все они собирались там: ливерпульцы, георгийцы, парни из Бирмингема и даже проклятые шотландцы. Понимаешь, китайцы наступали повсюду, они даже содержали публичные дома. Азиаты, или паки, как мы все их называли в те дни, были тогда не слабее нас. Мы-то думали, что места всем хватит. Но эти круглые китаёзы, похоже, имели другие представления. Они хотели многого: азартных игр, женщин - всего. Ну и вообще, китайцы пользуются дурной славой насчет детей. Ты только посмотри на Таиланд и ему подобные места. И китайцы активно протискивались на этот рынок. Понимаешь, они и нас прибирали к рукам. Как бы то ни было, однажды мы поехали проведать этого Хеп Кенга или как там его звали и попали в серьезную передрягу. Джек Кроун застрелил его - выстрелил прямо ему в лицо. Эта была такая заваруха, черт побери! И повсюду эти стрелки… - Алан на миг замолчал, словно припоминая подробности.
- Ну вот, короче, несмотря на заваруху, мы остались почти в полном порядке. Жертвой оказался только один парень - шотландец, которого застрелили в спину. Мы все смылись до того, как приехала полиция. А потом начали организовывать следующий тур. Ну, и я пошел в известный мне клуб в Сохо. Там у меня была маленькая птичка, которую я называл "Минерва для всех и вся". Такая забавная маленькая девчонка. Она меня по-настоящему смешила. Ну, в общем, я ищу ее и тут встречаю ее подругу Жаклин… Ты же знаешь, в Сохо фамилии не обязательны. По рассказу Жаклин выходило, что китайский парень перерезал Минерве горло ножом Стэнли, предварительно избив ее до полусмерти. Жаклин слышала, что, когда парень ударил Минерву ножом, кровь фонтаном брызнула на три фута вокруг. А тот стоял и наблюдал, как она умирает с перерезанным горлом. И все это случилось из-за меня, поскольку она была моей подружкой, а я был одним из тех, кто наступал этому парню на мозоль… Минерве только что исполнилось семнадцать, она была полна жизни - такая чудная девчонка! Ну, я узнал, кто это сделал, а остальное тебе известно…
Донна на протяжении его рассказа молчала, будто впитывая в себя все перипетии повествования.
- А что случилось потом?
Алан пожал плечами.
- Меня посадили в тюрьму, оправили куда следует, а остальные с этим разобрались… А ведь Джоджо О'Нил вел с ними дело! Вот подонок! В общем, так все оно и случилось. Я никогда не жалел, что сделал это ради нее. Если бы не я, она, наверное, была бы сейчас замужем, с целым выводком детей. И переживала бы только о том, как ей рассчитаться за ипотечный кредит подобно всем прочим обывателям.
Донна нежно поцеловала Кокса в губы. А он прошептал:
- Грубая справедливость - вот как мы все это называем…
Она снова поцеловала его и вполголоса произнесла:
- Хотела бы я рассказывать подобные истории про Джорджио. Ты стоишь десяти таких, как он.
Алан не ответил: он не хотел разрушать очарования. Вместо этого он схватил Донну в объятия и крепко поцеловал.
Осторожно отодвинувшись от него, Донна посмотрела на море и сказала:
- У меня такое ощущение, будто с моих глаз упала пелена. И вот теперь, впервые за много лет, я могу правильно воспринимать реальный мир… Я сейчас ненавижу Джорджио!
Эти слова для Алана прозвучали подобно музыке.
Сэди ворвался в камеру Джорджио на всех парусах. После того, как Левис сказал ему, что он, дескать, снова свободен, Сэди чувствовал себя так, словно уже вышел из тюрьмы на улицы города.
Он надел свою лучшую одежду, заново покрасил волосы и зачесал их наверх. И макияж нанес с преувеличенной тщательностью…
Джорджио усмехнулся:
- Я так понимаю, у тебя завелся новый приятель?
Сэди шаловливо улыбнулся.
- Ну, а разве он не прелесть? И я слышал, что он - настоящий гомик!
Джорджио дико расхохотался. Успокоившись, он спросил:
- А о чем болтают в крыле, Сэди?
Сэди степенно присел на стул.
- Тебе бы следовало быть поосторожнее, Джорджио. Судя по тому, что я слышал от людей из окружения Левиса, он по-настоящему вооружает своих парней. Здесь собираются устроить заварушку, понимаешь? Но я вижу, как на него порой смотрит Большой Рикки. Рикки также частенько засматривается на Бивиса и Батхеда… Что происходит?
- Ничего не происходит, насколько я знаю. Ты просто следи за всем, а потом сообщай мне любую информацию, какую раздобудешь. И это все, что тебе нужно делать, дорогой!
- Ну а что происходит с Бивисом и Батхедом? Слушай, Джорджио, если с ними вскоре ничего не случится, я сам что-нибудь такое сотворю.
Джорджио, впадая в раздражение, прикрыл веками глаза.
- С ними разберутся, хорошо? Черт побери, что это на тебя нашло, Сэди?! Пускай меня трахнут, но я жалею того парня, с которым ты, наконец-то, связался. Ты же хуже бабы!
Сэди улыбнулся.
- Я принимаю это как комплимент.
- Принимай, как хочешь, но дай мне передохнуть от всего этого. У меня и так башка забита и заверчена.
Сэди знал, когда надо сменить тему.
- Мне нравится, как одевается твоя жена, - неожиданно признался он. - Очень неброско, но сексуально.
Джорджио засмеялся от удовольствия.
- С этим у Донны все в порядке. У нее всегда был хороший вкус. И она действительно неброская. Но насчет сексуальности… Порой я не уверен в этом.
- Ты настоящий мерзавец, Брунос. Но ты и сам это понимаешь.
Джорджио грубо расхохотался.
- Слушай, Сэди, я не тот мужчина, которого можно привязать И моя старушка это понимает. Она держит рот на замке и не высовывается. Вот такой я свою жену и люблю. А мои подружки - это совсем другое дело… Мне нравится, когда они, ну, очень сексуальные. Чтобы искорка была, понимаешь. Но моя жена нравится мне именно тогда, когда она, как ты говоришь, неброская. Значит - не бросается в глаза.
- А что это за девушка, которая приходила к тебе сегодня?
Джорджио закатил глаза к потолку.
- Ну все уже раззвонили, черт побери! Тебе не понадобилось много времени, чтобы узнать об этом, да? Что - хорошо работает служба охраны угла сплетен?.. Это, чтоб ты знал, маленький поросенок Сэди, моя будущая жена. Только не упоминай о ней при старой жене, пожалуйста, а то она еще об этом не знает!
Джорджио развеселился от собственной шутки, но Сэди расстроенно хмыкнул.
- Ты что - хватил тюремного самогона? Ты же знаешь: он сдирает напрочь слизистую желудка.
- Сэди, дорогой, он может содрать даже подкладку с моего пальто, и к тому же меня от него рвет. Но сегодня мне нужно было кое-что выпить, вот я и выпил. Кстати, откуда берется героин? Как его получает Левис?
Сэди ссутулил изящные плечи.
- Это государственная тайна, приятель. Никто этого не знает. Но я думаю, он поступает через кухни. Черный Десси приносит его Левису, это я точно знаю, а он работает на кухне. Вот я просто перемножил два на два и…
- А ты знаешь, где Левис хранит наркоту?
Сэди забеспокоился на мгновение. Но потом все же кокетливо спросил:
- А что мне будет, если я знаю?
- Если узнаешь, Сэди, я дам тебе хорошую кучу денег за информацию. И также позабочусь о том, чтобы ты со своим новым парнем получил первую порцию. Как тебе такое?
Сэди улыбнулся, отчего показался очень молодым и хорошеньким.
- Он хранит ее в радиобудильнике… Но, ради бога, не говори никому, что тебе сказал об этом я!
Джорджио от радости потер руки. А потом, приподняв матрац, вытащил из-под него бутылку виски "Фэймос Груз".
- Где ты такое достал? - удивленно спросил Сэди.
Джорджио сделал большой глоток прямо из горлышка.
- Я знаю один небольшой секрет. Не хочешь тоже хлебнуть? Сэди кивнул. И Джорджио передал ему бутылку.
- Только не выпачкай горлышко в своей долбаной помаде!
Сэди закатил глаза и надолго припал к бутылке. Возвращая виски Джорджио, он попутно вытряс самокрутку из кармана. Закурив, Сэди важно произнес:
- Может, и мне перепадет кое-что, а?
Их дружный смех был слышан по всему крылу.
Вставало солнце. Донна и Алан сидели бок о бок и наблюдали за великолепным восходом.
- Я собираюсь забронировать два билета на ближайший рейс. Чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше. Нам еще предстоит многое сделать…
Слушая Алана, Донна глубоко затянулась сигаретой и выпустила длинную струйку дыма.
- Я не могу дождаться, когда увижу Джорджио и сообщу ему, что придется бедолаге отсидеть весь свой срок.
Алан пристально посмотрел на Донну, освещенную красноватыми лучами восходящего солнца, и с серьезным, почти суровым видом, сказал: