- Ты не можешь такого сообщить, Донна.
- Что? О чем ты говоришь?
Он набрал в легкие воздуха.
- Нам надо сделать еще очень много. Прыжок должен произойти всего через три-четыре дня. Донна, и при этом мы никак не сможем остановить его. Никак! Слишком многие звенья уже приведены в движение.
Она покачала головой, не соглашаясь с ним и не желая ничего подобного слышать:
- Ты шутишь? Скажи мне, что ты шутишь!
- Хотел бы, если бы мог, - простонал Алан, - но сейчас дальнейший ход операции, как и сам прыжок, уже не в наших руках. Все теперь в руках Эрика и остальных. Это прыжок Джорджио, и только он может его отменить. Если мы сами отменим его и отзовем сейчас людей, Джорджио в считанные часы узнает, в чем дело, и заново организует другой прыжок. Мы все подготовили, дорогая. И теперь Джорджио должен лишь назвать этот проклятый день…
Донна была по-настоящему ошеломлена.
- Ты мне говоришь после всего, увиденного нами здесь, что Джорджио все равно выберется оттуда? Что прыжок все равно состоится?
Алан кивнул.
Донна резко встала со стула.
- Что ж, тут вы ошибаетесь, Алан Кокс! Мой муж сгниет в этой тюрьме за все свои делишки! Хотя бы мне пришлось призывать в свидетели саму Королеву! Он никуда не двинется. И не светит ему попасть в Ирландию. Я лично за этим прослежу!
Она прошла в комнату и налила в стакан большую порцию виски. Все ее тело сотрясалось нервной дрожью от негодования. Алан зашел в комнату вслед за ней.
- Выслушай меня, Донна. К тому времени, как мы вернемся в Лондон, до прыжка останется всего два дня, правильно? Джорджио уже подготовил заваруху. И она обязательно случится. А Эрик все равно расставит парней Джонни и других по назначенным местам на южной дороге; они будут там ждать прыжка. Мы не сможем остановить этого. Джорджио мог бы, а он заинтересован в том, чтобы все шло по плану. На этой стадии мы не имеем возможности остановить людей, не дать им сделать то, за что им обязались хорошо заплатить.
Донна резко поставила стакан на стол и плотно запахнула на себе халат, словно пыталась спрятаться в нем от Алана.
- Неужели ты хочешь, чтобы он вышел на свободу?
- Конечно же, нет! Но я могу сделать все так, чтобы он не получил нормальной помощи. На самом деле будет даже лучше, если прыжок пойдет по плану, как задумывалось. Потому что, если правильно разыграть карты, он сбежит в целости и сохранности, а мы к этому не будем иметь отношения, во всяком случае прямого.
Донна посмотрела на него так, словно прямо на ее глазах у него выросли рога.
- О чем ты говоришь?
- Слушай меня, Донна! - рявкнул он, постепенно раздражаясь. - У меня много завязок в криминальном мире, но напоминаю тебе на всякий случай, если ты до сих пор этого не заметила: у твоего старика их не меньше. В действительности, подводя его сейчас, черт побери, мы уже никогда не сможем спокойно спать по ночам. Ты знакома с Большим Пэдди и всеми остальными и знаешь, что это так. И когда это вылезет наружу, то появится куча красных рож - красных не от смущения, а от ярости. Мы даже не можем передать дело полиции: слишком далеко все зашло. Нам придется так подставить его, чтобы потом он не смог показать на нас пальцем. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Донна только покачала головой, не произнося ни слова. Алан посмотрел на ее напряженное лицо и печально сказал:
- Проблема в том, что сейчас я и сам этого не понимаю. Но я что-нибудь придумаю, дорогая, не беспокойся на этот счет.
Она налила себе еще виски и язвительно заметила:
- А как насчет Стефана Бруноса, а? Он знает более чем достаточно. Что будет, если он расскажет Джорджио, как мы с тобой прилетели сюда наподобие Бэтмена и Вандервумен и перетряхнули все его планы? Что тогда, а?
Алан устало прикрыл глаза.
- Донна, Стефан Брунос мертв.
Она оцепенела и нахмурилась.
- Мертв?
- Мертв, не сомневайся, - твердо и раздельно выговаривая слова, произнес Алан. - Он понял, что ему крышка, в тот момент, когда я вошел в комнату. Учитывая все происходящее, я не мог позволить ему раскрыть рот. Слишком много опасных людей в этом участвует, Донна. Похоже, ты все время об этом забываешь. Никак не можешь удержать этого в своей хорошенькой головке… Я не могу остановить прыжок, Донна, - повторил он. - Не осмелюсь сделать этого. Прыжок пойдет своим чередом, нравится это нам или нет.
Донна, согнувшись пополам, упала на постель, словно кто-то ударил ее в солнечное сплетение.
- Прыжок надо остановить! - истерически закричала она.
- Предоставь это мне, дорогая. В настоящий момент твоя жизнь в такой же опасности, как и моя. И даже в большей, потому что Джорджио первый не позволит делу сорваться. А если он к тому же что-то выяснит, то мы окажемся глубоко в дерьме.
Она, не поднимая головы, простонала сквозь слезы:
- Каким образом, черт побери, я впуталась во все это?
Алан выглянул за дверь, мельком бросив взгляд на потерявший для него все свое очарование ослепительный рассвет, и спокойно ответил:
- Ты впуталась в это в тот самый день, когда выходила за него замуж, дорогая. Просто ты этого не понимала.
Книга третья
Если собрать все отчаянье,
Что охватило восставших жен,
То десятая часть человечества
Повесилась бы.
1564–1616 гг., Вильям Шекспир
"Зимняя сказка"
Я буду отомщена за тебя до дна.
"Двенадцатая ночь" Вильям Шекспир
Глава 40
В аэропорту Коломбо на них навалилась удушающая жара; Донна неподвижно сидела в кресле в ожидании своего рейса, и из каждой поры у нее сочился пот. Она взглядом следовала за Аланом, который шел к ней с двумя стаканами чая со льдом. Однако, когда он приблизился, Донна опустила глаза. Она все еще не могла заставить себя говорить с ним. Он молча передал ей чай и присел рядом.
Со всех сторон раздавался гул голосов, воздух казался перенасыщенным запахами из-за множества людей в аэропорту. Твердые и круглые, напоминавшие донышко ведра сиденья были крайне неудобны, и по прошествии времени Донна все острее это ощущала. Она не сводила глаз с монитора, где высвечивались номера и названия рейсов. Алан прикурил сигарету и передал ее Донне. Она невнятно пробормотала слова благодарности.
- Послушай, Донна, это твое нежелание разговаривать не пойдет никому на пользу. Ведь так?
Она продолжала молчать.
- Ты хотя бы односложно отвечай мне! А то ведешь себя так, будто я виноват во всем…
Она повернулась к нему, чтобы ответить:
- А что ты хочешь, услышать, Алан? Спасибо за твою большую помощь в вызволении моего мужа?
Он раздраженно выпалил:
- Что ж, для начала сошло бы и это! Ты же сама просила меня все организовать, не так ли? Насколько я помню, ты пришла тогда ко мне в ресторан и буквально умоляла помочь тебе.
Донна нетерпеливо дернула головой.
- Ты еще не понял, Алан? Ты ничего не понял! Тогда я ни о чем не знала, во всяком случае, ни о чем таком, что не могла бы простить. А теперь, после всего, когда ты говоришь, что все равно собираешься провести прыжок…
Алан перебил ее:
- Послушать тебя, так ты из простого любопытства захотела встретиться с Джонни, Эриком, Ником Карвелло и со мной в конце концов! Так что ли? Предпочтешь опять увидеть их - или все-таки позволишь мне разобраться во всем этим с минимальным ущербом?
Донна недоверчиво покачала головой.
- Но как же ты собираешься это устроить? Как только Джорджио выйдет, дело будет сделано. Назад он не вернется. Сначала им придется его убить.
- Что ж, именно это и может произойти, Донна. Человек никогда не знает, что его ждет. Представь себя вдовой, а?
Она молча откинулась на спинку сиденья.
- Твоя проблема в том, Донна Брунос, что ты до сих пор так и не приспособилась к реальной жизни. К жизни, в которой вращался твой муж.
Донна, не поворачивая к нему головы, с укором произнесла:
- Ты знал, кем он был, но не говорил мне. И даже не намекал! Я чуть с ума не сошла, когда узнала, с кем жила и через что проходила все эти годы! Как подумаешь обо всех этих людях, которые все знали, в то время как я понятия ни о чем не имела… Он использовал меня, Алан! Вы все использовали меня тем или иным способом! А теперь мне предстоит встреча со свекровью, которой я должна сообщить, что один ее сын не вернется домой, а для другого, однозначно, самое подходящее место - тюрьма. И это все моя вина, моя вина…
Алан, не веря своим ушам, удивленно уставился на нее.
- В чем, черт побери, здесь твоя вина?
- Потому что, - прорыдала она, - если бы я не обратилась к тебе за помощью, Джорджио до сих пор надеялся бы на апелляцию. А как только я передала ему сообщение, что ты готов помочь, все пошло не так!..
- Значит, выходит, я виноват? - горько усмехнулся Алан.
- Алан, уходи! Просто уйди. Мне надо все обдумать, чтобы потом решить, что делать дальше…
Он резко поднялся на ноги.
- Я уйду, дорогая, - склонившись к ней, с нажимом сказал он, - если ты этого хочешь. Но позволь сначала предупредить тебя. Подумай как следует, кого ты должна будешь подставить, чтобы удержать этого мерзавца в тюрьме. Твоя жизнь не будет стоить и куска дерьма, если ты кого-нибудь из этих людей подставишь. Это я тебе говорю - Алан Кокс. Никто не любит, когда ему вредят, в этом небольшом дельце задействовано гораздо больше людей, чем ты можешь себе вообразить… Подумайте над этим, миссис Писклявая Непорочность!
Донна смотрела, как он уходит, обиженный и очень злой, судя по неестественно выпрямленной спине и по тому, как он держал голову. И ей очень хотелось, несмотря на все свои оскорбленные чувства, позвать и вернуть Алана Кокса.
Однако она не сделала этого.
Эрик в очередной раз прорабатывал маршрут побега и общий план прыжка с Джонни и братьями Маканултис.
- Вы убедились, что самосвал нормально работает?
Джонни радостно подтвердил.
- Я сам сегодня утром проехался на нем, Эрик. Он бежит просто отлично! После прыжка поступит сообщение, что его угнали с участка в Кенте, который принадлежит моему старому приятелю. Не беспокойся! У "мерса" двигатель в прекрасном состоянии, но он разбит в дым снаружи. Никто на него даже не посмотрит. Мотоциклы припрятаны вблизи дороги, они готовы и ждут команды: два "Кавасаки 250" и один "125-й" - на случай если нам придется мчаться по полям. Машина для пересадки уже в Кенте, как мы и договаривались, ждет, когда ее поведут в пункт назначения. Как видишь, машины готовы, мы все - тоже.
Эрик удовлетворенно улыбнулся. Он по-настоящему испытывал удовольствие от жизни, только когда работал, и тогда Эрик становился почти добродушным, причем неважно было, чем приходилось заниматься: мошенничеством, похищением или прыжком.
Он открыл большой ящик и вытащил оттуда оружие. На Джонни оно произвело сильное впечатление, и он не скрывал этого. "Армалиты" пошли по рукам. Все наперебой восхищались ими.
- Какие классные штуки, а? Хотел бы я посмотреть на рожи этих молодцов там, в Теско, когда ты пойдешь с такими на них! - Последний возглас со стороны Дэнни Маканултиса прозвучал почти благоговейно.
- Ты, конечно же, вызовешь с ними небольшой переполох в рядах противника, парень. Но помни: их нужно будет вернуть на место после завершения прыжка! Мы их одолжили, ребята, просто одолжили. - Эрик вытащил из ящика три обреза и лично проверил их.
Мужчины тщательно прикинули каждый тип оружия на все, прежде чем каждый выбрал что-то себе по руке.
- Они совершенно новые! - восхитился кто-то.
Эрик снова рассмеялся.
- Нам ведь нужно только лучшее, а? - Потом серьезно добавил: - Подчеркиваю еще раз: все это оборудование должно быть возвращено на место, когда завершится прыжок. Там есть еще два небольших пистолета. Один дадим Джорджио, другой - останется у меня. Ну, а если потребуется стрелять не только ради того, чтобы напугать, то я возьму ручной автомат. Джорджио совершает прыжок, поэтому он просто обязан расстреливать все, что ему мешает. Ясно? А ваша задача - стрелять для острастки… Теперь, Дэнни, скажи мне: все ли вы знаете, что вам предстоит сделать? Знает ли каждый свою конкретную задачу?
- Я вытащу ключи из машин, что будут стоять за "мерсом". Кирилл сделает то же самое в отношении машин, выстроившихся за вездеходом. Потом мы просто выбросим ключи в поле. Как только эта публика увидит ружья, сразу угомонится. Иан подготовит мотоциклы, пока ты будешь вытаскивать водителя из каталажки. Джонни вытащит наружу полицейских, как только дверь каталажки откроется. А потом мы все расслабимся и отправимся восвояси.
- Хорошо-хорошо! Потом, как только мы проедем место пересадки, вы трое действительно должны будете как можно быстрее убраться. Поняли?
Все братья Маканултис одновременно кивнули.
- Ночью мы вернемся в Шотландию. И никто даже не будет знать, что мы куда-то уезжали, - с улыбкой заверил его Дэнни.
- Не забывайте, что надо погромче орать, - напомнил им Эрик. - Крик изменит ваши голоса. И старайтесь, чтобы лица и руки у вас все время были закрыты. Особенно ты, Иан. Твоя татуировка может моментально сломать всю игру.
Иан посмотрел на свои руки… У него на костяшках было вытатуировано: "Ненавижу", на обоих запястьях - по аббревиатуре "ВПУ". Это означало "Все полицейские ублюдки" - стандартная татуировка, распространенная в тюрьме "Борстал" еще с семидесятых годов. А вокруг шеи у Иана еще шла прерывистая линия с надписью под ней спереди, над воротником рубашки "Режь здесь", напоминавшая рекламу в магазине.
Иан спрятал руки за спину, как непослушный ребенок. И, глядя на него, Эрик улыбнулся своим мыслям: "У Иана Маканултиса ума как у блохи, а физической силы как у слона с норовом". Эрик любил иметь дело именно с такими людьми.
- Веселее гляди, сынок, ты же будешь весь закрыт! Однако вы все же прячьте свои физиономии и руки от людей, пока прыжок не закончится, о'кей? Свидетели всегда вспоминают детали спустя какое-то время после происшествия. Обязательно найдутся какие-нибудь старые дамы, которые примутся взахлеб рассказывать полицейским о шотландце с татуировкой, покупавшем сигареты в маленьком деревенском магазине. Нам надо предусмотреть все нюансы, вы поняли?
Все как один согласно закивали, признавая справедливость его слов.
- Ни с кем не заговаривайте в пути, не оставляйте без присмотра машин и, уж конечно, не превышайте скорости, пока не будет ясно, что прыжок состоялся. Вам ни в малейшей степени нельзя привлекать к себе внимания! Это значит, что вы ни в коем случае не должны сигналить проходящим мимо хорошеньким женщинам, материть лихих водителей, если они вас подрежут. И особенно важно не обращать без нужды внимания на полицейские машины, если они, скажем, будут просто встречаться вам на дороге. Ясно я выражаюсь?
Все снова дружно кивнули.
- И самое главное: вам НЕЛЬЗЯ заходить ни в пабы, ни в магазины и НЕЛЬЗЯ курить травку или пить спиртное. И так до тех пор, пока вы не выйдете из игры. И даже после этого я посоветовал бы вам некоторое время держаться подальше от гостиниц, которые вам встретятся по пути домой. Вы будете чужаками везде, где бы ни появились, - не забывайте об этом! А чужаки - это всегда нечто новое и потому запоминающееся для большинства населения, понятно? Даже в "Счастливый едок" заезжать не стоит.
- А что если нам захочется пописать, Эрик? - спросил Джонни.
И все рассмеялись.
- Отольете на проселочной дороге. И даже тогда вначале убедитесь, что вас никто из местных не видит, потому что люди хорошо запоминают отливающего мужика. Вы бы удивились, если бы узнали, из-за чего раньше попадались и теперь попадаются люди. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю! Заметный акцент, краткое описание запомнившейся машины или приметного человека - и может случиться так, что вы будете организовывать собственный прыжок годика этак через два… Так что не забывайте ни о чем.
Все мужчины заметно помрачнели под впечатлением последних слов Эрика.
- Ну, а теперь, - терпеливо сказал Эрик, - давайте еще раз прохронометрируем все, то есть распишем по времени. В котором точно часу ты выезжаешь со своим самосвалом, Джонни?..
Ник Карвелло начал отслеживать возможные пункты и средства передвижения для будущих перемещений Джорджио сразу же после того, как выехал из Ливерпуля. Тайный (конспиративный) дом в Ливерпуле на самом деле представлял собой запирающийся гараж; в качестве машины, на которой согласно плану Джорджио доставляли из Ливерпуля в Шотландию, был выбран ослепительно-белый "Косворт", которым управлял шотландец по имени Болди Макинтайр. Болди слыл уважаемым бизнесменом и имел превосходную репутацию. Джорджио планировалось посадить на пассажирское сиденье рядом с водителем, снабдить водительскими правами на чужое имя и деловым костюмом - на всякий непредвиденный случай.
По прибытии Джорджио в Шотландию Нику следовало переправить того в Эйр. Это представлялось самой трудной задачей из всех. Вряд ли движение судов по воде можно считать таким же оживленным, как движение машин по дороге M1, и потому лодка должна была выглядеть, по крайней мере, наполовину законной. Если выбирать из числа рыболовецких шхун, то таковую следовало по возможности освободить от надзора береговой охраны, ирландской и британской, как только она окажется в ирландских водах. Тайный (конспиративный) дом в Шотландии являл собой обычную муниципальную квартиру в Клайде, где на новые лица никто не обращал внимания, потому что все всегда занимались тем, что следили за собой: некогда им было замечать каких-то незнакомцев! Клайд считался неблагоприятной зоной для работы полиции, поэтому даже "Косворт" слишком бросался бы там в глаза и в любом случае высадил бы Джорджио, где нужно. Однако нельзя такую машину бросать без пригляда где-нибудь на стороне: ее угонят за пять минут…
Ник отхлебнул спиртного и полюбовался тем, как Элби моет тарелки. У того осторожные и размеренные движения были доведены до совершенства: он боялся ненароком отколоть кусочек от чашки или кружки. Ник заставил себя опять перевести взгляд на карту, лежавшую на столе: "Как только мы окажемся в Ирландии, все перейдет в руки к моему старому товарищу". Товарищ жил сейчас на юге Ирландии: разводил бойцовых собак и устраивал кулачные бои. Он согласился помочь, только когда узнал, что в деле замешан Алан Кокс.
"Алан должен был со мной связаться. Потом как-нибудь у него в ресторане, я расспрошу Кокса поподробнее. Странно, что незадолго до прыжка он куда-то без вести пропал… - Склонившись над картой, Ник ощутил прилив адреналина - знакомое смешанное чувство азарта и страха, которое всегда сопровождало любую работу подобного рода. - Если дело раскроется, все мы начнем отбывать длительные сроки еще до конца этого года".
Ника привлекала возможность переиграть полицейских и приятно возбуждала сама сложность предстоящей задачи. Похожие ощущения испытывали Эрик и остальные. Преступники калибра Эрика и Ника Карвелло нуждались, как в наркотике, в постоянном притоке адреналина, который им обеспечивали лишь подобные рискованные задачи.
Что обычно и губило их в конечном итоге.