- Несу… А ты ничего не перепутала насчет Руслана?
- Не перепутала. У меня голова пока нормально работает, не то что у некоторых.
Я даже не обижаюсь на Никины колкости. Я ничего не понимаю в этой истории. Где тут правда, а где ложь….
- Ладно, рассиживаться мне здесь нечего. Скоро предки нагрянут. Все. Пока.
- Как пока? - спрашиваю я с идиотским видом.
- Так. Где моя сумка? - деловито спрашивает Ника.
- Вот. - Я достаю из пакета сумку Ники.
- Спасибо, тебе только вещи доверять. Дорогая сумка, а ты помяла ее. Растяпа! - Я узнаю свою сестру. И мне становится почти весело. Я разражаюсь истеричным смехом.
- Не смейся как припадочная. Тебе это не идет. - Ника встает с дивана и отряхивает джинсы. - Все, я пошла.
- Куда?
- Тебя это не касается!
- А труп? - глупо спрашиваю я.
- С трупом разбирайся сама. - Ника уже полностью пришла в себя. - Меня никто не видел. Улик на месте нет. Так что все в порядке.
- Оставь мне номер своего мобильника!
- Мобильник? - Ника на секунду задумывается. - Я его сегодня же выкину.
- Это Анжела тебе его дала?
Она утвердительно кивает головой. Меня охватывает злость!
- А вдруг тебя кто-нибудь видел?
- Вот тогда и поговорим!
- А твои платья?
- Платья - не улики. Может, мне кавалеры их купили. Чао!
Ника поворачивается и идет к двери, даже не посмотрев на меня.
А я сижу в полуобморочном состоянии. Мне хочется догнать Нику и трясти ее за плечи до тех пор, пока она не запросит о пощаде. Но поздно: я слышу хлопанье входной двери и понимаю, что Ника уже ушла.
Приехав на работу, Губарев решил первым делом позвонить Викентьеву.
В офисе его не было. Дома - тоже. Секретарша - та самая девица, которая принесла фотографию с двумя бывшими проститутками - Ольгой и Алиной, - сказала, что Викентьев сегодня на работе не появлялся.
- Он вам звонил?
- Нет.
- Когда позвонит, свяжитесь сразу со мной. Убита его дочь, и мне надо поговорить с ним.
В трубке воцарилось молчание.
- Убита? Как?
- Ножом. Удары в живот и в грудь, - лаконично сказал Губарев и повесил трубку.
Витя стоял напротив и смотрел на него.
- Нет на месте?
- Нет.
- Куда же он делся?
- Откуда я знаю куда? - раздраженно сказал Губарев. - Я что, Нат Пинкертон? У меня сыскного агентства нет. И не стой тут над душой! Садись на стул!
Помощник сел на стул.
- Что будем делать?
- Ноутбук я оставлю на вечер. Все равно тут возни порядком. Сейчас мы едем домой к Викентьевым. Поговорим с матерью Анжелы и Алиной. Точнее, в обратном порядке. С Алиной, а потом с матерью.
- Почему?
- Потому! Алину надо застать врасплох. Если я начну с матери, то Алина успеет подготовиться к беседе. А это не входит в наши планы. Мы хотели поговорить с ней насчет убитой Ольги Буруновой. Но не успели. Произошло еще одно убийство. Анжелы. А теперь нам представляется возможность познакомиться с этой дамочкой поближе. И задать ей кое-какие вопросы.
Викентьевы жили в доме, от которого за версту несло большими деньгами. Живут же люди, подумал Губарев. Как короли. Одни перебиваются с копейки на копейку. Да еще вкалывают за эти гроши. А другие обитают в хоромах. Разве это справедливо, задал себе вопрос Губарев. И сам же на него ответил: нет.
- Разве это справедливо, что кто-то живет в таких домах? - спросил Витька.
- Ты что, мои мысли читаешь?
- Стараюсь.
- Лучше этого не делать. - Мои мысли не всегда правильны.
Приземистый охранник с бычьей шеей остановил их. Но, когда Губарев показал свое удостоверение, отступил назад.
- Какой номер квартиры Викентьевых? - спросил Губарев.
- Двадцать пять. Третий этаж.
Дверь открыла высокая худая женщина с тонкими губами.
- Вы к кому? - начала она. Удостоверение майора не произвело на нее ровным счетом никакого впечатления.
- Я не получала инструкций на ваш счет.
- Я хотел бы поговорить с хозяевами.
- Вячеслава Александровича нет дома. Наталья Родионовна больна.
- А Алина… как ее по отчеству?
- Дмитриевна. Да, Алина Дмитриевна дома.
- Тогда я побеседую с ней. А потом с хозяйкой. Женщина по-прежнему стояла в дверях.
- Кто там? - раздался женский голос.
- Из милиции, Алина Дмитриевна, - откликнулась женщина.
- Да? - Через минуту перед Губаревым выросло соблазнительное создание в белом пеньюаре. С пышными рыжими волосами, распущенными по плечам.
- Мне нужно побеседовать с вами. Майор Губарев Владимир Анатольевич. Я веду расследование смерти Анжелы Викентьевой. А это старший лейтенант Павлов Виктор Николаевич.
- Да… мы уже в курсе случившегося. - Алина вынула откуда-то воздушный платочек и приложила его к глазам.
На публику играет, решил Губарев. Только кого она собирается растрогать несуществующими слезами? Нам с Витькой на это наплевать. Но выражение лица женщины, открывшей им дверь, мгновенно изменилось. Оно стало участливым и нежным.
- Алина Дмитриевна, - заволновалась она. - Вам надо полежать. Отдохнуть.
- Спасибо, Марина Семеновна. - Платочек был уже отнят от лица. - Вы очень добры. Но раз милиция считает нужным со мной побеседовать, то… - раздался протяжный вздох. - Раз надо, так надо.
Актрисой Алина была дешевой. Ее уловки так и бросались в глаза. Но кому-то они нравились. Например, Марине Семеновне. А также Викентьеву, сделавшему эту бездарность своей любовницей. Значит, не такой уж она была и бесталанной, раз сумела добиться расположения нужных ей людей.
- Где мы можем побеседовать? - задал вопрос майор. Алина наклонила набок голову, как бы вслушиваясь в то, что сказал Губарев, а потом после недолгого молчания сказала:
- Я думаю, это лучше всего сделать в моей комнате.
"В моей комнате", - отметил про себя Губарев. Она с такой интонацией произнесла эти слова, что и дураку ясно: она примеряет на себя роль хозяйки дома. А почему бы и нет? Молодая эффектная женщина рядом с удачливым бизнесменом и еще не старым мужчиной. Таких пар навалом. Все эти "новые русские" с толстыми кошельками, достигнув определенного веса и влияния, меняют прежних спутниц жизни на молодых и длинноногих. Старый товар - на новый. Более свежий и привлекательный, размышлял Губарев, пока они шли за Алиной по нескончаемому коридору. Аромат сладких дурманящих духов окутывал Алину, как облако.
Комната, куда они пришли, была вкрадчиво-обманной. Как и ее хозяйка. Алина хотела казаться не тем, кем она была, бывшей проституткой, подцепившей на крючок богатого мужчину, - нет, она хотела подчеркнуть свою белую пушистость и невинность. Во всяком случае обилие белого тона говорило об этом навязчивом стремлении. От белизны у Губарева даже заломило в глазах.
- Проходите сюда, - тоном великосветской львицы сказала Алина, указывая на белый диван у стены.
Губареву показалось смешным садиться на этот кукольно-бутафорский диван, но делать было нечего. Напротив дивана располагалась ниша с большой кроватью. Тоже, разумеется, белой. Над кроватью красиво спускался полог. Как на картинке, иронично подумал Губарев. Все тут ему казалось ужасно пошлым и театральным. "Сидим мы с Витькой, как два китайских болванчика, на этом диване. Видели бы нас коллеги - умерли бы со смеху". Сама Алина взяла белый пуфик, стоявший у окна, и села на него. Наискосок от них.
- У вас ко мне какие-то вопросы? - Она явно стремилась взять инициативу в свои руки.
- Да. Когда вы в последний раз видели Анжелу?
- Анжелу? - Алина задумалась. - Где-то две недели назад.
- Дома?
- Да, она заходила домой. Ненадолго. К матери.
- Какие у вас были отношения с Анжелой?
- Почти никаких. Она была очень невоспитанна. Капризная, взбалмошная. Вытворяла что хотела. И доставляла немало огорчений отцу.
- А матери?
- Что "матери"?
- А матери она не доставляла огорчений?
- Спросите об этом у нее сами. - И Алина передернула плечами.
- Простите, а ваше положение в доме каково? - явно наслаждаясь ситуацией, спросил Губарев. И как можно невиннее.
С минуту-другую Алина смотрела на него, широко раскрыв глаза.
- Я - племянница.
- Вячеслава Александровича?
- Нет. Его жены, - слово "жена" она произнесла с подчеркнутой брезгливостью.
- То есть дочь сестры… или брата?
- Сестры.
- Ваша мать живет в Москве?
- Нет. В Твери.
- Вы приехали сюда по приглашению Вячеслава Александровича или Натальи Родионовны?
- Какое это имеет значение? - капризно спросила Алина. - Ну… Натальи Родионовны.
- Давно?
- Год назад.
- Наталья Родионовна была уже парализована? Алина метнула на него странный взгляд.
"Спокойно, - сказал сам себе Губарев, - дамочка чем-то встревожена. Но чем?"
- Да.
- А когда заболела Наталья Родионовна?
- Может быть, вы сами спросите у нее об этом?
- Пока я спрашиваю вас, - жестко сказал майор. - И прошу отвечать на вопросы следствия.
- Больше года назад.
- И теперь вы здесь живете?
- И теперь я здесь живу, - с легкой насмешкой сказала Алина.
- Чем занимаетесь?
- Не поняла?
- Ну в смысле… работаете где, учитесь?
- Ах нет, просто занимаюсь домом.
- Понятно. Значит, вы утверждаете, что с Анжелой у вас никаких отношений не было?
- Да. Не было.
- А какие чувства она испытывала к вам?
- Никаких. Я уже говорила вам, что она была очень невоспитанна.
- Вы приезжаете сюда год назад, а через какое-то время Анжела уходит из дома.
- Это ее проблемы.
- Естественно, учитывая, что ее убили.
- У нее была такая сомнительная компания.
- Откуда вы это знаете? Вы же с ней не общались?
Алина закусила губу.
- Вячеслав Александрович рассказывал мне о ней.
- Заботливый отец, пекущийся о своей дочери?
- Именно так.
- Похвально! И с вами он делился своей тревогой по поводу ее компании?
Я стала Вячеславу Александровичу близким человеком, - несколько чопорно сказала Алина. - Со мной он советовался по многим вопросам и проблемам. Я старалась помочь ему. Во всем.
- Охотно верю. А что сомнительного было в компании Анжелы?
- Подозрительные личности, наркотики…
- Анжела была наркоманкой?
- Да. У нее в последнее время крыша поехала. Ей стало казаться, что за ней следят.
- А вы за ней не следили? - задал майор вопрос наобум, надеясь, что Алина выдаст себя.
- Я? Больно мне это надо. - Алина с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть. - Когда она была здесь в последний раз, у нее хватило наглости спросить у меня: устроила ли я за ней слежку?
- Может, у нее были основания для таких подозрений?
- Меня она совершенно не интересовала. "Зато тебя интересовал ее отец, - усмехнулся про себя Губарев, - бизнесмен, без пяти минут холостяк. Или уже холостяк. Если не де-юре, то, по крайней мере, де-факто. Суперприз для провинциалки, приехавшей схватить в столице за хвост Жар-птицу. Навряд ли ты не принимала в расчет его дочь, как стараешься сейчас убедить нас в этом. Все-таки Анжела могла доставить тебе неприятности. И немалые. Поэтому, девочка, играй, но не переигрывай. Все равно мы тебе не поверим, так что прибереги свои таланты для кого-нибудь другого. Например, для Викентьева".
- Вы не знаете в окружении Анжелы молодого человека кавказской национальности? - спросил Губарев, вспомнив рассказ Маркеловой.
- Вы имеете в виду Руслана?
- Наверное. Кто он?
- Бойфренд Анжелы. У него какие-то дела по бизнесу с Вячеславом Александровичем.
- Вы его знаете?
Алина картинно повела плечами.
- Сталкивалась пару раз.
- И какое впечатление он произвел на вас?
- Никакого. Обычный молодой человек. Правда, слишком хитрый. Себе на уме.
И здесь Губарев решил сыграть ва-банк. Просто ему захотелось сбить спесь с Алины. И увидеть ее истинное лицо. По-прежнему она останется в образе актрисы или… Майор вспомнил, как одно время Наташка, которая тогда работала в библиотеке, любила выписывать интересные афоризмы в отдельную толстую тетрадь, а потом читать их Губареву. Он ничего не запоминал, все путал. Тогда она стала поступать по-другому. Она выписывала их на листе бумаги и приклеивала на дверцу кухонного шкафчика. Таким образом, Губарев, когда ел, мог лицезреть очередной шедевр человеческой мысли. Воочию. Что-то вылетело из его головы за давностью лет, но кое-что и осталось. И вот сейчас в памяти Губарева неожиданно всплыло изречение известного английского писателя. Но фамилию его майор не помнил. Он еще написал книгу о портрете, который старел, а его хозяин всегда оставался молодым. Но афоризм врезался в память. "Мир носит маску, но иногда снимает ее". И сейчас Губареву хотелось сорвать маску с лица Алины.
- А вот эта фотография вам знакома? - И Губарев достал из внутреннего кармана пиджака тот самый снимок. Алина, Ольга и Маргарита Грохольская. Алина подошла ближе к дивану. Эффект превзошел все ожидания. Алина уставилась на этот снимок, как зачарованная. При этом лицо ее мгновенно покрылось мертвенной белизной. Казалось, от него разом отхлынула кровь, и оно превратилось в лицо вампира из фильма ужасов. А потом у нее задрожали руки. Они задергались мелко-мелко. Как у больного в пляске святого Витта.
- Откуда это у вас? - спросила она шепотом:
Нашли в вещах секретарши Викентьева Ольги Буруновой. Убитой, - подчеркнул Губарев. - Маргарита Грохольская в свое время была довольно колоритной личностью. Вы не находите?
Алина смотрела на Губарева, словно решая про себя какой-то вопрос. Наконец она повернулась к нему спиной и пошла нетвердыми шагами к шкафу, стоявшему у окна. Она выдвинула один из ящичков и достала оттуда толстую пачку долларов. И направилась с ней к Губареву и Витьке, сидевшим на диване.
- Мы можем договориться? - хриплым голосом спросила Алина. - Сколько? Называйте вашу цену.
- О чем вы, Алина Дмитриевна! Давать взятку лицам, находящимся при исполнении служебных обязанностей. Это на уголовную статью тянет. Оставьте ваши планы на этот счет!
- Что вы собираетесь делать с этой фотографией?
- Это зависит от вас. Согласны ли вы сотрудничать с нами в интересах следствия?
- Я… согласна.
- Тогда я хочу, чтобы вы рассказали нам о своих отношениях с Ольгой. Все как есть.
Медленно, как сомнамбула, Алина прошествовала обратно к шкафу и убрала деньги в ящик. Затем взяла белый пуфик в руки и подошла к дивану. Села напротив Губарева. Руки у нее по-прежнему дрожали.
- Извините. Я закурю.
Губарев ничего не ответил. Алина достала из кармана пеньюара сигареты "Давидофф" и зажигалку. Затянулась. На секунду прикрыла глаза, а потом открыла их и уставилась на Губарева. Взглядом пантеры, пойманной в ловушку. Но Губарев понимал, что пантера есть пантера. И в любой момент она может показать свои когти и клыки. Даже находясь в ловушке.
- Ну… - Алина облизнула губы. - Я… приехала в Москву восемь лет назад. Сопливой девчонкой. Мне тогда было восемнадцать лет. Без денег, без связей. Мать прозябала в Твери. Денег не было. Отец оставил нас, когда я была еще совсем маленькой. Скотина! Простите! Не могу удержаться от ругательств, когда вспоминаю своего папеньку. - Здесь Губарев подумал, что, возможно, Алина просто поменяла репертуар. И решила бить на жалость. Женщины всегда думают, что мужчин легко можно разжалобить рассказами о несчастном детстве или юности. Вот и теперь она отбросила маску самоуверенной дамочки и решила выступить в роли забитой девочки из провинции. Но ему, Губареву, все равно, под каким соусом она будет преподносить свою жизнь. Ему нужны только голые факты. - Мы жили очень трудно.
- А Наталья Родионовна разве не помогала вам?
Лицо Алины исказила гримаса.
- Помогала, - с некоторым раздражением сказала она. - Но нерегулярно.
- Наталья Родионовна старше вашей матери?
- Да.
- На сколько?
- На пять лет.
- Они были дружны между собой? Алина заметно напряглась.
- Конечно, они же сестры.
- Ваша мать приезжала в гости к Наталье Родионовне? Когда она в последний раз гостила у нее? - вставил Витька.
- Не… знаю, - растерялась Алина. - Кажется, десять лет назад. Может быть, девять.
- А Наталья Родионовна гостила у вашей матери? - спросил Губарев.
- Да. Она приезжала к нам.
- Тоже десять лет назад?
- Нет. Года четыре назад. Или три. Не помню.
- Вы начали рассказывать о том, что в восемнадцать лет приехали в Москву. Зачем?
- Мне хотелось устроиться здесь, получить образование…
- Вы могли обратиться за помощью к Наталье Родионовне.
- Им в то время было не до того. Не до нас. Дела Вячеслава Александровича пошли в гору. Ему приходилось много работать. Они становились богачами.
- И что было дальше?
- Дальше? - Алина стряхнула пепел в изящную пепельницу в виде амура с колчаном стрел за спиной. - Дальше… поступить мне никуда не удалось. Возвращаться в Тверь не хотелось. Да и что там делать? Я осталась в Москве. - Наступила пауза. - Познакомилась с Грохольской. Она и помогла мне заработать хорошие деньги. У нее уже работала Ольга. Мы подружились. Или познакомились. Вот и все.
- Как долго вы работали у Грохольской?
- Два года.
- То есть до закрытия притона?
- Да.
- А потом…
- Потом работала в Москве в разных местах. Продавщицей в универмаге "Киргизия", секретаршей. Где только не приходилось гробиться! - В голосе Алины послышались мелодраматические нотки.
- А поступать в институт вы передумали? Ответом было молчание. А потом:
- Это оказалось не так легко.
- Но с Викентьевыми вы общались? Перезванивались? Приходили в гости?
- Нет.
- Почему?
- Не хотелось показываться перед ними бедной родственницей.
И тем не менее она все-таки свалилась им на голову. Но значительно позже, отметил про себя Губарев. А тогда почему-то не хотела. Застеснялась. Только подумать, такая наглая особа, и вдруг ни с того, ни с сего совесть проснулась. Что-то тут не так. Или тогда она еще не была такой? И превращалась в стерву незаметно, постепенно.
- Викентьевы знали, что вы в Москве?
- Нет. Я не сообщила им об этом.
- Вернемся к Ольгой Буруновой. Когда ликвидировали заведение Грохольской, вы с ней поддерживали отношения?
- Нет. Мы разбежались в разные стороны.
- Вы знали, что она работает секретарем у Викентьева?
- Нет.
- А вот Ольга знала, что вы - любовница шефа. Лицо Алины покрылось красными пятнами.
- Наслушалась сплетен на работе!
- Эта информация соответствует действительности?
- А что в этом такого? - с вызовом спросила Алина. - В конце концов мужчина, который уже давно не живет с женой…
- Особенно, если она парализована. Но в данном случае меня интересуют ваши отношения с Ольгой. Вы утверждаете, что не общались с ней с тех пор, как прикрыли притон Грохольской?
- Да.