- Думаете, я этого не знаю? - огрызнулась Дженни. - Думаете, я ничего не чувствую к этой девочке? Даже несмотря на мое собственное горе? Часть моей души рвется к ней, хочет ей помочь. Я хочу обнять ее, прижать к груди… Но это только часть моей души. Есть и другая часть, которая не позволяет мне даже произнести ее имя. Мне невыносимо видеть ее, прикоснуться к ней! - Слезы брызнули у нее из глаз. - Я не могу заставить себя не думать, что это должна была быть она, а не моя девочка. Это ее мы должны были сегодня хоронить, а не мою Линии! Я сама себя за это ненавижу, лейтенант, но ничего поделать не могу. - Она опять судорожно перевела дух. - И так будет всегда. Я всегда буду смотреть на нее и спрашивать себя, почему. Я всегда буду хотеть, чтобы они поменялись местами. А мой муж… Я боюсь, это сведет его с ума.
- В том, что случилось той ночью, нет ее вины, - заметила Ева.
- О, я это знаю. Я это прекрасно знаю. Но я спрашиваю себя: если я выполню желание Кили и Гранта, если возьму ее к себе, сколько времени мне понадобится, чтобы внушить ей, что это она виновата? Думаю, не много. Мне надо идти. - Дженни поднялась на ноги. - Мой муж не может без меня обойтись.
- Дженни, дай мне несколько минут, чтобы поговорить с лейтенантом.
- Можешь не спешить. Я сама доберусь до дому, а сейчас мне хочется побыть одной. Наедине с собой.
Дженни выбежала из кафетерия, и Дэйв тоже попытался встать.
- Не знаю, стоит ли сейчас оставлять ее одну…
- Постойте. - Ева вытащила рацию, сообщила имя Дайсон, описание, местонахождение в данный момент и попросила, чтобы пара детективов в штатском проводили ее и убедились, что она благополучно добралась до дому.
Дэйв снова сел напротив Евы и нахмурился.
- Она хороший человек, лейтенант. Я знаю, как все это выглядит в ваших глазах, но ей это решение обошлось недешево.
- Не сомневаюсь. А разве вам, адвокатам семейного суда, не полагается защищать интересы ребенка?
- Интересы семьи, - поправил Дэйв. - То, что лучше для всех. Поговорив с Дженни, увидев, в каком состоянии Мэтт, я не могу утверждать, что попытка принудить их к выполнению опекунских обязательств - это наилучшее решение для Никси.
- Мы могли бы выждать несколько дней. Вдруг они изменят свое решение?
- Я должен подать заявление по ее просьбе. Правда, я могу немного затормозить процесс. И, пожалуй, я так и сделаю. Но я вам уже сейчас могу сказать: они не передумают. После похорон они уедут из города. Они уже все подготовили для переезда на север штата, там живет ее семья. Мэтту дали отпуск на работе, она закрыла свою практику. - Он вскинул руки и бессильно уронил их. - Их прежняя жизнь разрушена. Возможно, они построят новую. Я искренне на это надеюсь. Но их жизнь никогда не будет прежней. Никси - это часть того, что они потеряли. Они не хотят… и не смогут жить с вечным напоминанием. Я сделаю для Никси все, что в моих силах. Постараюсь устроить временное опекунство. Поговорю с кровными родственниками, которые у нее остались.
- Держите меня в курсе любых изменений.
- Непременно. О боже, простите меня! Мне так жаль всех, мне так больно… Слушайте, могу я вас чем-нибудь угостить? Мне самому нужно воды - таблетку запить. Я чувствую, у меня начинается головная боль.
"Головная боль грозит нам всем", - подумала Ева.
- Нет, мне ничего не нужно. Возьмите только себе. Дэйв встал и направился к торговому автомату.
Вернувшись к столу, он сунул в рот маленькую белую таблетку и запил ее водой.
- Лейтенант, поверьте, Дайсоны в самом деле хорошие люди. Дженни нелегко далось решение бросить Никси, нарушить слово, данное людям, которых она любила. Она сама себе этого никогда не простит, но другого выхода у нее нет. А Мэтт просто невменяем. Мне самому только чудом удается держать ситуацию под контролем.
- Тем не менее я хочу просить вас именно об этом. И еще мне нужно задать вам несколько вопросов о делах, которые вел Грант Свишер.
- Все, что смогу. - Дэйв отпил еще воды и завинтил крышечку. - Если я не смогу, вам ответит Сэди. У нее не мозг, а материнская плата компьютера.
- Меня интересуют дела, которые велись под председательством судьи Мосса.
- Судьи Мосса? Он был убит несколько лет назад. Ужасная трагедия. И его сын погиб. В машину была подложена бомба. Убийц так и не поймали.
- Мне это известно. Вы можете вспомнить какое-нибудь из дел Свишера, где Мосс председательствовал, а в слушаниях участвовала женщина, социальный работник по имени Карин Дьюберри? Хоть что-то приходит на память?
- Дьюберри… - Он в задумчивости почесал затылок. - Что-то смутно знакомое, но я никого под такой фамилией не знаю. Погодите. - Дэйв вытянул из кармана сотовый телефон, и через несколько секунд на видеопанели появилось лицо Сэди. - Грант когда-нибудь вел дела с социальным работником по имени Карин Дьюберри?
- Это та, которую задушили в прошлом году?
- Я не… - Он бросил взгляд на Еву, и она кивнула. - Да.
- В таком случае я ее помню. Они с Грантом не раз встречались в суде - и на одной стороне, и на противоположных. А что?
- А были случаи, когда они оба одновременно работали с судьей Моссом?
- Я думаю, должны были. Скорее всего. А в чем дело, Дэйв?
- Я не знаю.
- Вы не против? - спросила Ева и, не дав ему ответить, забрала телефон. - Лейтенант Даллас. Вы не помните случаев, когда в деле участвовали Мосс, Дьюберри и Свишер и кто-то из клиентов угрожал им?
- Ничего такого не припоминаю. Но у нас есть копии протоколов всех заседаний, есть заметки… Господи, вы хотите сказать, что все это взаимосвязано? Вы думаете, люди, которые убили Гранта, взорвали судью Мосса и задушили социального работника?
- Я это расследую. Мне нужно, чтобы вы были доступны, если мне понадобится еще раз с вами поговорить.
- Можете на это рассчитывать. Ева отдала телефон.
- Спасибо, Сэди. Я заеду за тобой в полтретьего. - Дэйв отключил телефон. - Мы вместе едем на похороны. Послушайте, лейтенант, я могу сам просмотреть протоколы. Возможно, вспомнится что-нибудь сопутствующее… какие-нибудь разговоры за чашкой кофе. Мы с Грантом часто обсуждали дела, жаловались друг другу на клиентов. Партнеры, вы же понимаете.
- Да, я понимаю, что такое партнеры. Если что-то вспомните, свяжитесь со мной.
- Непременно. Пока я еще здесь, хочу спросить… Вы не могли бы меня сориентировать, когда можно провести поминальную службу? Я взял все организационные вопросы на себя как партнер Гранта и друг их семьи. Но мне хотелось бы сначала поговорить с Никси - убедиться, что ей не будет тяжело.
- С этим вам придется подождать. Я не могу позволить ей присутствовать на поминальной службе, пока мы не убедимся, что ей ничто не угрожает.
- Ну, хорошо. Но не могли бы вы хотя бы… - Он открыл свой портфель. - Эту фотографию Грант держал у себя на столе. Мне кажется, надо передать ее Никси.
Ева взглянула на улыбающиеся лица, на семью, сфотографированную, видимо, на пляже. Отец обнимал сына за плечи, но той же рукой держал руку жены. Другой рукой он прижимал к себе дочь. Мать обнимала сына за талию, но ее пальцы цеплялись за петли брючного ремня на джинсах мужа.
Веселый, беспечный летний день. Случайный снимок.
- Это я их щелкнул. Это был один из выходных в их загородном доме на берегу. Помню, как я сказал: "Эй, давайте я испробую свою новую камеру. А ну-ка становитесь рядом!" И они встали рядом… - Дэйв откашлялся. - Это были прекрасные выходные, и Гранту очень понравился этот снимок. Господи, как мне его не хватает! - Он замолчал и покачал головой: - Никси… Мне кажется, надо отдать снимок ей.
- Я позабочусь, чтобы она его получила.
Когда он ушел, Ева осталась сидеть, глядя на снимок - на кусочек солнечного летнего полдня, на застывший момент беспечной семейной жизни. Они не знали, что у них не будет следующего лета.
Интересно, каково это - чувствовать себя родным кому-то? Вот так беспечно веселиться всей семьей? Расти, зная, что кто-то всегда есть рядом, кто-то обнимет тебя за плечи, кто-то возьмет за руку. Кто-то будет оберегать тебя…
Она никогда ничего подобного не знала. Она выросла, зная одно: есть люди, готовые причинить ей боль просто шутки ради. Избить, изнасиловать, сломать руку, просто потому что она была слабее.
Это продолжалось до того самого момента, пока в руке у нее не оказался нож. И она пустила его в ход, после чего вся ее кожа, лицо, руки стали скользкими от крови…
- Ева!
Она вздрогнула, уронила фотографию и, подняв голову, увидела Миру. Не дожидаясь приглашения, она села напротив Евы, перевернула фотографию на столе и принялась ее изучать.
- Чудесная семья. Жесты говорят сами за себя. Чудесная, любящая семья.
- Этой семьи больше нет.
- Нет, вы ошибаетесь. Они навсегда останутся семьей. Именно такие моменты, как этот, делают людей бессмертными. Это утешит Никси.
- Снимок принес партнер ее отца. И он же привел Дженни Дайсон. Они с мужем расторгают договор об опекунстве. Они ее не возьмут.
- О… - Мира со вздохом откинулась на спинку стула. - Я этого опасалась.
- Вы ждали чего-то подобного?
- Я опасалась, - повторила Мира. - Я не исключала, что они почувствуют себя неспособными и не захотят принять Никси в свой дом. Она бы слишком сильно напоминала им об их утрате.
- И что ей теперь, черт побери, остается делать? Отправляться в приют, потому что какой-то сукин сын решил истребить ее семью?
Мира накрыла ладонью стиснутую в кулак руку Евы.
- Не исключено, что для Никси было бы лучше найти приемных родителей или пожить у родственников, если это возможно. Ведь не только она является для Дайсонов напоминанием, но и они для нее тоже. Она все еще переживает чувство вины из-за того, что она одна выжила. И все это наряду с шоком, горем и страхами.
- Значит, надо сбагрить ее с рук на руки чужим людям? - с горечью спросила Ева. - Раскрутить колесо и посмотреть - вдруг ей выпадет счастливое число? Вдруг она окажется у тех, кому будет не начхать на нее? А может, и не повезет, и ее заберет кто-то, кому просто нужно детское пособие…
- Она - не вы, Ева, - негромко заметила Мира.
- Нет, слава богу, она не я. Ничего похожего. Но, может быть, ей еще хуже, чем мне.
- В каком смысле?
- У нее было вот это, - Ева указала на фотографию. - А теперь этого нет. Когда находишься на дне ямы, есть только один путь - наверх. А ей еще есть куда спускаться. Глубоко-глубоко.
- Я постараюсь ей помочь. Когда зайдет речь о ее размещении в семье, я могу замолвить слово. Ваше тоже не помешает.
- Угу. - Ева откинулась на спинку стула и на секунду, на одну секунду, позволила себе закрыть глаза. - Я не могу сейчас об этом думать. У нас есть горячие следы, и я должна работать.
- Вы о чем-то еще хотели со мной поговорить?
- Давайте поговорим на ходу.
Ева поднялась и по дороге к эскалатору рассказала Мире о том, что Никси видела доску со сценами убийств.
- Мы обсудим это во время следующей консультации.
- Вот и хорошо. А мне надо пойти поторопить Янси с фотороботами.
- Желаю удачи.
"Удача бы мне не помешала, - мрачно подумала Ева, вступая на эскалатор. - Пора бы уже удаче повернуться ко мне лицом".
14
Она обнаружила Янси в маленькой совещательной комнате за чашкой местного кофе с Офелией. Проститутка представляла собой то же раскрашенное чудо в перьях, что и вчера. В беспощадном утреннем свете она выглядела именно так, как и положено выглядеть "ночной бабочке" с утра пораньше: потасканной, дешевой и не особенно привлекательной.
Однако Янси оживленно болтал с ней и, казалось, с искренним интересом выслушивал ее истории.
- Ну и вот, этот болван мне говорит, что я должна ему спеть. Мол, это его возбуждает, а без этого он никак. Требует, чтобы я спела "Боже, благослови Америку". Представляешь?
- И что ж ты сделала?
- А ты как думаешь? Спела! Мотив я знаю, но слова приходилось в основном выдумывать. Делаю ему ручной массаж, он поет вместе со мной, поправляет слова. И при этом мы стоим в подъезде, поем дуэтом.
- А дальше что?
- Ну, у него наконец встало, он мне вставил, песню мы к тому времени спели трижды. И что ты думаешь? После этого он стал у меня постоянным клиентом. Спевка у нас бывала каждую неделю по вторникам. Я себе даже прикид залудила бело-сине-красный, цвета американского флага. Пускай, думаю, получает удовольствие за свои денежки.
- Да, при твоей профессии каких только типов не встретишь.
- Милый, погулял бы ты с мое, вообще перестал бы удивляться. Вот, к примеру, на прошлой неделе…
- Прошу меня извинить. - Голос Евы был сух, как земля в пустыне. - Жаль прерывать ваш душевный разговор, но мне необходимо переговорить с детективом Янси. Можно вас на минутку, детектив?
- Сейчас вернусь, Офелия.
- Ой, на вид она такая вредная - сейчас булыжник разгрызет и камешки тебе в лицо выплюнет, - понизив голос, заметила Офелия и подмигнула Янси: - Береги задницу, она у тебя симпатичная.
Как только они вышли из комнатки со стеклянными стенами и за ними закрылась дверь, Ева набросилась на него:
- Какого черта ты там делаешь?! Треплешься с ней, кофе дуешь, выслушиваешь рассказы о ее уличных подвигах…
- Я ее разогреваю.
- Она спала, ела и развлекалась за счет Нью-йоркского полицейского департамента. Хочешь знать мое мнение? Она уже так разогрелась, что от нее аж пар валит. Мне нужны результаты, детектив, а не забавные анекдоты для ваших личных архивов!
- Я знаю, что делаю! Будешь меня учить? Хочешь устроить мне новую выволочку? Подожди, пока я закончу.
- И сколько мне еще ждать? Меня, между прочим, тоже время поджимает!
- Если у меня не будет чего-то стоящего через час, то не будет уже никогда.
- Ну так работай. Дай мне это "стоящее". Принеси в конференц-зал С.
Она повернулась и пошла к выходу, не обращая внимания на любопытные взгляды, бросаемые на нее из-за столов и из стеклянных кабинок.
Когда Ева вошла в конференц-зал, Пибоди уже была там и готовилась к брифингу. Хорошо, хоть она не забыла о своих обязанностях.
- У меня для вас три имени, Даллас. Вписываются в параметры нашего психологического портрета.
- Хоть кто-то сегодня занят делом, а не болтовней!
Пибоди гордо выпрямилась, раскладывая на столе надписанные диски.
- Один вышел в отставку и живет в городе, другой все еще проходит службу, но размещен в Форт-Драме в Бруклине. Последний является совладельцем клуба боевых искусств в Квинсе. Живет там же.
- Значит, все трое в Нью-Йорке. Удобно. А в чем связь со Свитером?
- Первый, вышедший в отставку сержант, был его клиентом. Разведен, есть дети. Свишер добился для него вполне приличных условий - особенно если смотреть со стороны. Разумное разделение совместно нажитой собственности и активов, свободное посещение несовершеннолетних детей.
- А где живет миссис?
- В Уэстчестере. Снова вышла замуж. У второго клиенткой была жена. Спор об опеке. Обвиняла мужа в эмоциональной и физической жестокости, и Свишер припер его к стенке. Жена получила эксклюзивную опеку над детьми и солидный процент его месячного заработка в качестве алиментов. Она переехала в Филадельфию. Статус матери-одиночки.
- Потерял жену и детей да еще и вынужден платить за это? Есть на что разозлиться. А последний?
- Примерно та же история, что и со вторым, только еще хуже. Жена - клиентка Свишера - давала показания в условиях секретности. Систематические избиения в течение двенадцати лет. Двое несовершеннолетних детей. Доказательная база с ее стороны вызывала сомнения, но Свишеру удалось пробить решение в ее пользу. А потом она растворилась в воздухе.
Ева нахмурилась:
- Она пропала?
- Никаких записей о ней или детях с того дня, как суд вынес решение в ее пользу. У меня еще нет всех деталей, но, похоже, она сбежала. Или…
- Или он до нее добрался. И что же, ее искали?
- Сестра подала заявление о пропаже. Дело расследуется. Сестра с семьей живет в Небраске.
- В Небраске? Да разве можно жить в Небраске?
- Очевидно. Кто-то же там живет.
- Ну да. Вместе с коровами и овцами. Господи, хоть бы мне не пришлось ехать в Небраску!
- А я однажды была в Небраске. Вообще-то там довольно мило. Есть хорошие города, и за городом очень красиво. Все эти бескрайние кукурузные поля…
- Кукурузные поля?! А знаешь, что может скрываться в кукурузном поле? Ты об этом подумала?
- Нет, но теперь буду думать.
- Нет уж, по мне, лучше темный переулок! Ну ладно, давай к делу. - Ева стряхнула с себя страшные мысли о Небраске и взглянула на доску с данными об убийстве, которую Пибоди установила в конференц-зале для брифинга. - Допросим всех троих, которых ты нашла. Заглянем к следователям по делам Дьюберри и судьи Мосса, пересмотрим дела о пропавших без вести и протоколы судебных слушаний. Потом сами опросим всех свидетелей по этим делам и проведем новый поиск. А если мы когда-нибудь получим от Янси этот чертов фоторобот…
- Рисунки Янси - это чистое золото, - напомнила ей Пибоди. - Если он вытащит из нашей Офелии приличное описание, мы прогоним его через систему и получим имя.
- Не гони картину!
В комнату вошли Фини и Макнаб. Ева перехватила красноречивый взгляд, брошенный Макнабом на Пибоди, но попыталась его проигнорировать. Эти двое переживали своего рода медовый месяц: только что поселились вместе. Еве было немного стыдно, но в глубине души она почувствовала бы облегчение, если бы они вновь начали грызться друг с другом.
- Не вздумай лапать мою напарницу или слюнявить ее своими губищами в этой комнате, Макнаб. Только посмей, и я оторву у тебя эти дурацкие кольца вместе с ушами!
Макнаб машинально схватился за ухо, с которого в этот день свисали четыре ярко-голубых колечка. А Фини покачал головой и тихо сказал, наклонившись к Еве:
- Совсем оборзели! Хуже, чем до того, как съехались. Хочешь знать мое мнение? Уж лучше бы они опять начали цапаться. Эти телячьи нежности на меня тоску нагоняют.
"Слава богу, хоть кто-то из членов команды проявляет здравый смысл", - подумала Ева. В знак солидарности она хлопнула его по сутулой спине.
Когда прибыли Бакстер и Трухарт, они получили кофе и самые последние данные.
- Детектив Янси должен вскоре присоединиться к нам, - начала Ева. - Если свидетельница поможет, у нас будут лица. А пока мы установили связи. - Используя и доску, и экран, она ввела команду в курс дела по поводу связей между Свитерами и другими жертвами. - Если одни и те же люди убили или организовали убийство Мосса, Дьюберри и семьи Свишер, мы можем утверждать, что временные интервалы между этими убийствами тщательно рассчитаны. Ясно, что люди, стоящие за этими убийствами, необычайно хладнокровны, терпеливы и осторожны. Каждый из них - не сорвавшийся с цепи психопат, а решительный человек, выполняющий миссию. Человек, обладающий связями, наделенный определенными навыками - или деньгами и ресурсами, чтобы нанять тех, кто наделен навыками. Он не работает в одиночку. Он является членом хорошо слаженной команды.