- Жертва опознана, как Уилфрид Б. Айкон, доктор медицины. Реконструктивная и пластическая хирургия. - И все же она вынула пластинку идентификации, проверила его отпечатки и данные. - Убитому восемьдесят два года, вдовец, один сын, Уилфрид Б. Айкон-младший, тоже доктор медицины. Никаких признаков травм, кроме единственной смертельной раны. Никаких признаков борьбы. Никаких оборонительных ранений.
Она вынула инструменты, измерители.
- Время смерти - полдень. Причина смерти - разрыв сердца, причиненный небольшим инструментом, который прошел прямо сквозь этот красивый костюм и рубашку. - Ева измерила рукоятку, сняла ее на видео вблизи. - Похоже, это хирургический скальпель.
Ногти с маникюром, отметила она про себя. Дорогие, но неброские часы. Явный последователь собственной медицинской теории и практики. Выглядит на хорошие спортивные шестьдесят, а никак не на восемьдесят с лишним.
- Пробей по базе Долорес Ночо-Кордовец, - приказала Ева, услыхав, что Пибоди вернулась. - Либо она сама пырнула нашего милого доктора, либо знает, кто это сделал. - Услышав, как Пибоди открывает баллончик изолирующего аэрозоля, Ева отступила назад. - Одна рана. Больше и не нужно, когда знаешь, куда бить, и бьешь точно в цель. Она должна была подобраться к нему вплотную, и рука у нее не дрожала. Завидное самообладание. Никакой тебе бешеной злобы. Настоящая злоба не позволит тебе просто сунуть "перышко" в ребра и уйти. Может, профессионал? Может, его заказали? Будь это просто разозленная женщина, она бы его просто изуродовала.
- При такой ране на ней крови не осталось, - заметила Пибоди.
- Она была осторожна. Все хорошо продумала. Вошла в одиннадцать тридцать, вышла… максимум в двенадцать ноль пять. На охранном посту ее зафиксировали в двенадцать девятнадцать. Чтобы спуститься вниз и пройти через сканеры, требуется не меньше. Значит, здесь она не задержалась. Разве что убедилась, что он мертв.
- Ночо-Кордовец Долорес, возраст двадцать девять лет. Гражданка Барселоны, Испания, адрес в этом городе, еще один в Канкуне, Мексика. Красивая женщина. Исключительно красивая. - Пибоди оторвалась от экрана своего мини-компьютера. - Не знаю, зачем ей могла понадобиться консультация у косметолога.
- Ей понадобилась консультация, чтобы пробраться сюда и убить его. Проверь ее паспорт, Пибоди. Посмотрим, где Долорес остановилась в нашем прекрасном городе.
Ева обошла комнату кругом.
- Чашки чистые. Она не села, не стала пить. - Ева подняла крышку серебряного кофейника и поморщилась. - Цветочный чай. Кто стал бы ее за это винить? Держу пари, она ничего не тронула без абсолютной необходимости и стерла свои отпечатки, когда покончила с ним. Эксперты не найдут ее отпечатков. Садится здесь. - Она указала на одно из кресел для посетителей, повернутых лицом к столу. - Ей надо высидеть консультацию, надо говорить и слушать. Надо чем-то заполнить тридцать минут, пока секретарша не уйдет на обед. Кстати, как она узнала, когда именно секретарша уходит на обед?
- Могла слышать ее разговор с Айконом, - ответила Пибоди.
- Нет, она знала заранее. Специально вызнала или воспользовалась внутренней информацией. Она была знакома с распорядком. Секретарша обедает до часа дня, это дает убийце большой запас времени сделать дело и отвалить до того, как тело будет обнаружено. Итак, она подходит к нему. - Ева обогнула стол. - Может, кокетничает с ним или рассказывает душещипательную историю о том, что у нее одна ноздря на миллиметр меньше другой. "Взгляните на мое лицо, доктор. Вы можете мне помочь?" И всаживает скальпель прямо ему в аорту. Тело мертво прежде, чем мозг успевает это осознать.
- Нет паспорта, выданного на имя Долорес Ночо-Кордовец, Даллас. Или на любую комбинацию этих имен.
- Да, здесь действовал профессионал, - пробормотала Ева. - Прогоним ее личико по Интерполу, когда вернемся в управление, вдруг нам повезет. Кто же мог заказать уважаемого доктора Уилфрида?
- А может, Уилл-младший?
- Вот с этого и начнем.
Кабинет Айкона был больше и современнее, чем у его отца. Вместо окон здесь была стена цельного стекла, за которой виднелась терраса, металлическая консоль заменяла традиционный письменный стол. Гостиную зону составляли два длинных низких дивана, экран-фантазия с меняющимися изображениями и хорошо оснащенный бар, содержащий, как заметила Ева, исключительно здоровые напитки. Никакого алкоголя, во всяком случае, на виду.
Здесь тоже были предметы искусства, причем над всем остальным доминировал один женский портрет. Высокая блондинка с безупречной фигурой, алебастровой кожей и сиреневыми глазами была облачена в длинное платье под цвет глаз, как будто плывущее вокруг нее, и держала в руке широкополую шляпу с пурпурными лентами. Она была окружена цветами, ее лицо, поражавшее своей красотой, светилось весельем.
- Моя жена. - Айкон откашлялся и кивком указал на портрет, который изучала Ева. - Отец заказал для меня этот портрет как подарок на свадьбу. Для Авриль он тоже был отцом. Не знаю, как мы это переживем.
- Она была пациенткой… клиенткой?
- Авриль… - Айкон с улыбкой взглянул на портрет. - Нет, у нее все от бога.
- Бог не поскупился. Доктор Айкон, вы знаете эту женщину? - Ева протянула ему распечатку фотографии, которую Пибоди вывела на экране своего компьютера.
- Нет, я ее не узнаю. Эта женщина убила моего отца? Но за что? Боже милостивый, за что?
- Мы точно не знаем, убила ли она кого-нибудь, но у нас есть основания полагать, что она, по крайней мере, последняя видела его живым. Она представилась как гражданка Испании, жительница Барселоны. У вас или вашего отца есть связи в этой стране?
- У нас есть клиенты по всему миру. У нас нет отделения в Барселоне, но я - как и мой отец - консультирую повсюду, если дело этого требует.
- Доктор Айкон, такая клиника, как ваша, с ее многочисленными отделениями, должна получать значительные доходы.
- Так и есть.
- Ваш отец был весьма состоятельным человеком.
- Без сомнения.
- А вы его единственный сын. Его наследник, я полагаю.
В кабинете повисло молчание. Медленно, с большой осторожностью Айкон опустился в кресло.
- Вы думаете, я мог убить своего родного отца из-за денег.
- Дело будет двигаться быстрее, если мы с самого начала исследуем и отвергнем эту версию.
- Я и сам весьма состоятельный человек, уже сейчас. - Голос Айкона был полон яда, его лицо побагровело. - Да, я унаследую куда больше, чем имею сейчас, равно как и моя жена, и мои дети. Значительные суммы получат также различные благотворительные организации и Фонд Уилфрида Б. Айкона. Я немедленно потребую, чтобы ведение дела было передоверено другому следователю.
- Ваше право, - отозвалась Ева, - но вы его не получите. А если бы и получили, вам будут заданы те же самые вопросы. Если хотите, чтобы убийца вашего отца предстал перед судом, доктор Айкон, вы будете со мной сотрудничать.
- Я хочу, чтобы вы нашли эту женщину, эту Кордовец. Я хочу увидеть ее лицо, посмотреть ей в глаза. Узнать, почему… - Он запнулся, покачал головой. - Я любил своего отца. Всем, что у меня есть, всем, что я есть, я обязан ему. Кто-то отнял его у меня, у его внуков. У этого мира.
- Вас не смущает, что вас называют "доктор Уилл" вместо полного имени и звания?
- О, ради всего святого! - На этот раз он закрыл лицо руками. - Нет. Только служащие называют меня так. Это удобно, меньше путаницы.
"А теперь всякая путаница окончательно устранена, - подумала Ева. - Но если доктор Уилл задумал, спланировал и оплатил убийство своего отца, он зря теряет время в медицине. Ему бы в кино сниматься".
- В вашей отрасли высокая конкуренция, - произнесла Ева вслух. - Может быть, по какой-то причине кто-то решил устранить одного из успешных конкурентов?
- Мне такие причины не приходят в голову. - Он так и сидел, закрыв лицо руками. - У меня вообще голова не работает. Я хочу вернуться к жене и детям. Но эта клиника будет продолжать работать и без моего отца. Он построил ее на века, он смотрел в будущее. Он всегда смотрел вперед. Никто ничего не выигрывает от его смерти. Никто. Ничего.
"Всегда что-то есть, - размышляла Ева, пока они возвращались в управление. - Злоба, финансовая выгода, острые ощущения, эмоциональное удовлетворение. Убийство всегда сулит вознаграждение. Иначе с какой стати оно остается таким популярным средством?"
- Что мы имеем, Пибоди?
- Уважаемый, глубоко почитаемый медик, один из отцов пластической хирургии, убит одним точным и хладнокровным ударом в своем собственном кабинете. Кабинет расположен в медицинском центре, снабженном солидной охранной системой. Нашей основной подозреваемой является женщина, которая вошла в этот кабинет, записавшись на прием, и спокойно вышла оттуда по истечении времени консультации. Хотя она представилась гражданкой и постоянной жительницей Испании, зарегистрированный паспорт отсутствует. Указанный в записи адрес оказался несуществующим.
- Выводы?
- Наша основная подозреваемая является профессионалом или талантливой любительницей. Она использовала фальшивое имя и ложную информацию для проникновения в кабинет жертвы. Мотив пока туманен.
- Туманен?
- Ну да. Звучит клево, гораздо лучше, чем "неизвестен". Ну, вроде как мы должны рассеять туман, чтобы его увидеть.
- Как она пронесла оружие через охрану?
- Ну… - Пибоди с живым интересом наблюдала сквозь залитое дождем окно за подвижной рекламой, сулившей путевки на залитые солнцем пляжи по принципу "Все включено". - Всегда есть способ обойти охрану, но зачем же рисковать? В таком месте скальпелей - лопатой не перекидать. А может, у нее здесь сообщник, может, это он все для нее оставил в условленном месте? А может, она приходила раньше, притырила скальпель и сама его спрятала. Да, охрана у них крепкая, но, с другой стороны, проблемы с частной сферой. Никаких камер слежения в палатах пациентов и даже в коридорах.
- У них есть зоны для пациентов, зоны ожидания, магазин сувениров, служебные зоны, операционные, смотровые, пункт скорой помощи. Вся эта чертова контора - сплошной лабиринт. Кто решил войти, пырнуть старика в сердце и выйти, тому одной наглости мало. Тут нужна подготовка. Она знала планировку. Она была там раньше или тренировалась до чертиков на симуляторах.
Пробившись сквозь томительно медленное уличное движение, Ева въехала в гараж Центрального управления полиции.
- Я хочу просмотреть диски с записями слежения. Мы прогоним нашу подозреваемую по архивам Интерпола, поработаем с фото. Может, всплывет имя или кличка. Мне нужна полная история убитого и финансовое положение сына, полная картина. Надо вывести сына за рамки расследования. Или оставить. Может, мы найдем недавно сделанные переводы крупных, неизвестно откуда взявшихся денежных сумм.
- Он этого не делал, Даллас.
- Нет. - Ева запарковалась и вышла из машины. - Он этого не делал, но мы его все равно проверим. Побеседуем с коллегами, светскими знакомыми, любовницами, бывшими любовницами. В этом деле главное - добраться до мотива. - Она прислонилась к стенке лифта, пока они поднимались. - Люди обожают подавать в суд на докторов или хотя бы просто собачиться, жаловаться на них. Тем более речь идет о косметологии: сплошная вкусовщина. Тут никто не вылезет чистеньким. Где-то, когда-то на протяжении своей карьеры он запорол работу, или клиент остался недоволен. Может, у него кто-то помер под ножом, а скорбящая семья на него ополчилась. Вся эта история пахнет расплатой. Убийство медицинским инструментом. Похоже на символ. Рана в сердце - это тоже символично.
- Будь это такого рода расплата, мне показалось бы куда более символичным, если бы ему порезали лицо или другие части тела, пострадавшие при операции.
- Хотела бы я с тобой не согласиться, но ты права…
Полицейские, лаборанты и бог знает кто еще начали набиваться в лифт, когда они достигли второго уровня, то есть первого наземного этажа. К тому времени как они добрались до пятого, Ева решила, что с нее хватит. Она локтями проложила себе путь наружу и вскочила на эскалатор.
- Погодите. Мне надо подкрепиться.
Соскочив с эскалатора, Пибоди устремилась к ближайщему автомату. Ева задумчиво последовала на ней.
- Купи мне что-нибудь.
- Что именно?
- Ну, не знаю, что-нибудь. - Сдвинув брови, Ева перебирала в уме предложенные предметы. "Как это получилось, что в логове полицейских предлагается на продажу столько всякой оздоровительной дряни? Полицейским не нужна оздоровительная дрянь. Никто на свете лучше полицейских не знает, что вечной жизни нет". - Ну, может, вот эту штуку. Трубочку с начинкой.
- "Вперед с тянучкой"?
- И откуда они берут все эти дурацкие названия? Даже есть неловко. Да, вот эту штуку. Трубочку.
- А вы все еще избегаете этих автоматов? Так и не наладили связь?
Ева старательно держала руки в карманах, пока Пибоди совала в автомат кредитки и набирала на панели код выбранных предметов.
- Если я работаю через посредника, никто не страдает. Если я сама начну разбираться с одним из этих гадов, один из нас будет уничтожен.
- Надо же, сколько злости! А ведь это всего лишь неживой предмет, выдающий за деньги "Вперед с тянучкой".
- Напрасно ты думаешь, что он неживой, Пибоди. Нет, они все живые, они живут и копят свои злобные мысли. А всему остальному не верь.
Вы выбрали два батончика "Вперед с тянучкой". Это великолепное хрустящее угощение с мягкой начинкой. Полный вперед!
- Вот видишь, - зловеще проговорила Ева, когда автомат начал перечислять ингредиенты и их калорийную ценность.
- Да, мне бы тоже хотелось, чтобы он заткнулся к чертям собачьим и не давил мне на психику с этими калориями. - Пибоди передала один батончик Еве. - Но это не злая воля, Даллас, это запрограммировано. Они не живут и не думают.
- Они хотят, чтобы ты в это верила. А на самом деле они общаются друг с другом через свои хитрые панельки и встроенные микрочипы. И очень может быть, что они сговариваются уничтожить человечество. Когда-нибудь вопрос встанет так: или они, или мы.
- Вы нарочно меня пугаете, лейтенант!
- Попомни мои слова, я тебя предупредила.
Ева надкусила свой батончик, и они направились в отдел убийств.
Тут они разделили обязанности. Пибоди села за свой стол в "загоне", а Ева скрылась в своем кабинете.
Она немного постояла на пороге, изучая его, пока жевала батончик. Здесь было ровно столько места, сколько нужно, чтобы втиснуть ее письменный стол и кресло, шаткий стул для посетителей и шкафчик с картотекой. И еще здесь было окошко размером немногим больше картотечного ящика.
Личные вещи? Ну что ж, тут был ее новый тайник со сладостями, до сих пор - насколько она могла судить - не обнаруженный зловредным вором, отравлявшим ей существование. И еще у нее был чертик на резинке, которым она иногда играла, пока обдумывала свои проблемы. Разумеется, за запертой дверью.
Ева была довольна своим кабинетом. Ей ничего большего не требовалось. Зачем ей, к примеру, кабинет размером хотя бы в половину того, что было у Айконов, отца и сына? Будь у нее тут больше места, еще больше народу приходило бы сюда морочить ей голову. И как же ей тогда работать? Как что-нибудь успеть?
"Просторное помещение, - решила она, - это еще один символ. Я преуспеваю, вот откуда у меня все это пространство. Айконы, по-видимому, именно так и думали. Рорк тоже", - вынуждена была признать Ева. Он обожал простор и наполнял его своими любимыми игрушками.
Он поднялся с самого низа, как и она. Просто у них, судя по всему, разные способы компенсировать то, что им было недодано в детстве. Он привозил ей подарки из каждой деловой поездки. Он всегда находил время на покупки, и его как будто забавляло ее смущение, а она не знала, что ей делать с этим непрерывно льющимся на нее дождем подарков.
"А как насчет Уилфрида Б. Айкона? - задумалась Ева. - Откуда он родом? Какой у него механизм компенсации? Каковы его символы?"
Ева села за стол, включила компьютер и начала процесс изучения личности убитого. Пока компьютер собирал данные, она позвонила Райану Фини, капитану Отдела электронного сыска.
Его лицо, напоминающее морду добродушного сенбернара, появилось на экране видеотелефона. Седеющие рыжие волосы, как всегда, стояли торчком, рубашка выглядела так, будто он в ней спал. Почему-то эти детали всегда производили на Еву умиротворяющее впечатление.
- Мне надо кое-что прокачать через файлы Интерпола, - сказала она ему. - Сегодня утром у себя в кабинете отдал концы один хирург, крупный дока по пластике лица и тела. Судя по всему, его последнее свидание - это и есть наша ставка. Женщина под тридцать, имя и адрес, кстати, адрес в Барселоне, Испания…
- Оле, - мрачно проскрежетал он, и она улыбнулась.
- Бог мой, Фини, я и не знала, что ты говоришь по-испански.
- Проводил отпуск на твоей вилле в Мексике, кой-чего поднабрался.
- Ладно, как ты назовешь меткий удар маленьким лезвием с точным попаданием в сердце?
- Оле.
- Буду знать. Короче, нет паспорта, выписанного на имя Долорес Ночо-Кордовец. Адресок в солнечной Испании фальшивый. Проскользнула как уж сквозь тяжелую охрану.
- Думаешь, профессионал?
- Есть такое дело, но с мотивом туговато. Ничего на горизонте не видать. Может, кто-то из твоих парней найдет ее по системе или по картинке.
- Перебрось мне картинку, посмотрим, что мы сможем сделать.
- Ценю. Сейчас переброшу.
Ева отключилась, послала электронной почтой фотографию с удостоверения личности, потом, суеверно скрестив пальцы на счастье, чтобы ее компьютер не дал сбой на двойном задании, вставила диск с камеры слежения в прорезь для просмотра.
Заварив себе кофе, она стала прихлебывать потихоньку и просматривать запись.
- Вот ты какая, - пробормотала она, глядя, как женщина, известная ей под именем Долорес, подходит к посту охраны на первом этаже. На ней были обтягивающие брючки и облегающий жакет, и то и другое жгуче-красного цвета. И того же цвета "лодочки" на каблуках в милю высотой. - Не боишься, что тебя заметят, да, Долорес?
Ее отливающие атласом волосы цвета воронова крыла свободно ниспадали на плечи роскошными волнами. Скулы, острые, как стекло, полные, чувственные губы, тоже ослепительно красные, глаза под тяжелыми веками почти того же цвета, что и волосы.
Она прошла через охрану - сканирование сумки, сканирование тела - без задоринки и легким шагом, слегка покачивая бедрами, продолжила путь к лифту, который поднимет ее на сорок пятый этаж, в кабинет Айкона.
Никаких колебаний, отметила Ева, и никакой спешки. Никаких попыток скрыться, ускользнуть, заслониться от камеры. Ни капельки пота. Она была холодна, как коктейль "Маргарита", который пьют под красивым пляжным зонтиком на тропическом острове.