Мои родители, с бледными лицами, нависли надо мной, зовя медсестру. Я была в больнице, и не в какой-то больнице, а в той, где работали мои родители. Я безошибочно распознала зелено-голубые стены палаты.
– Эмма! Малышка! – Мама вынула трубку из моего рта и бросилась на меня, рыдая от радости.
Я вздрогнула, когда кто-то включил слепящий свет прямо надо мной.
– Что произошло? – удалось прокаркать мне.
Судя по налитым кровью глазам моей мамы что-то катастрофическое.
– Милая, тебя сбило такси, – сказала она, убирая волосы с моего лба. – Водитель сказал, что ты просто… появилась из неоткуда.
Ах. Это.
– Меня отвлекли… – Злой, бестелесный диктатор, который захватил мою голову, хотела добавить я.
– Да, доктор Кин? – Через бледно синие занавески в палату зашла медсестра и ахнула, округлив глаза. Она тут же подошла к кушетке, встала сбоку и начала меня ощупывать. Родители отошли в сторону рыдая и обнимаясь.
– Как долго я была без сознания? – проворчала я медсестре, которая начала проверять важные жизненные показатели.
Она окинула меня нервным взглядом, прежде чем посветить фонариком в глаза.
– Месяц.
Месяц? Я была в отключке целый месяц? Я пошевелила пальцами ног, под бежевым одеялом. Тело было задеревенелым и болело, но, кажется, ничего не сломано.
– Тупая травма головы, без признаков активности мозга. Ты была в коме, но сделала невозможное, юная леди, – дополнила медсестра, проверив капельницу. – Настоящее чудо.
Слово "чудо" потрясло меня. Это правда? Попасть под колеса такси и находиться в коме достаточно, чтобы избавиться от Гая? Я вспомнила сон, который видела перед самым пробуждением, но это ведь был всего лишь сон.
Я мысленно задержала дыхание, надеясь, что вселенная сжалилась надо мной, пока медсестра несколько минут еще наблюдала за мной, как за лабораторной крысой, прежде чем повернуться к все еще плачущим родителям, которые чередовали объятья со звонками родственникам.
– Могу я поговорить с вами снаружи? – спросила медсестра. – Мне нужно, чтобы вы заполнили документы.
Мама, а затем и папа неистово поцеловали меня в лоб.
– Мы вернемся через пару секунд, малышка, – пробормотала мама. – Я люблю тебя… Слава Господи, что с тобой все хорошо. Мы… Я, мы очень сильно тебя любим, сладкая. Сейчас вернемся.
– Я тоже вас люблю, – пробормотала я.
Они исчезли за занавесками. Тяжелая дверь, закрывшаяся за ними, издала громкое шипение.
"Эмма?"
Дерьмо! Я подпрыгнула.
– Святая Дева Гваделупе. Только не ты. – Я спрятала лицо в ладонях.
"У нас есть незаконченное дело, которое нужно обсудить, тебе и мне".
– Уходи, – приглушенным голосом пробормотала я. – Ты не можешь просто оставить меня?
"На самом деле, нет. Не могу и я действительно не хочу этого".
– Почему это было такси, – прохрипела я. – Где этот красный, двухэтажный автобус, когда он так нужен?
"Прошу, конфетка, не говори так. Ты знаешь, что они были готовы махнуть на тебя рукой и распределить каждую часть твоего тела, как мясник свинью? Проклятые сборщики органов. Чтобы вернуть тебя, мне понадобилась каждая унция энергии".
Как ужасно это было для родителей. Они оба доктора. И если приняли такое решения, значит потеряли всякую надежду.
– Не веди себя, как мой спаситель. Я здесь из-за тебя.
Он долго молчал.
"И теперь я вижу, что ты была права… так не может продолжаться".
Он мог озвучивать мои мысли?
– Ты собираешься уйти? – прошептала я. Крошечная часть моего сердца запротестовала, остальная обрадовалась.
"Не совсем".
Степень протеста заменила радость.
– Тогда что?
Очередная долгая пауза, и тогда я заметила звон в ушах. Нет, вибрации
"Я не могу уйти от тебя, но ты можешь меня освободить".
– Ты слышал это?
"Слышал что?".
Я покачала головой из стороны в сторону. Может это побочный эффект от травмы головы.
– Не важно. Что ты там говорил?
"Освободи меня".
Он говорил серьезно. Я слышала это в его голосе. Гай на самом деле предлагал мне шанс избавиться от него? Вернуть мне мою жизнь?
– Что нужно сделать?
"Отправиться в путешествие на юг".
– Флорида?
"Мексика".
– Прости?
"Мексика. Ну знаешь, маленькая страна, которая разместилась на карте под твоей. Родина текилы и тако".
– Не понимаю, почему туда.
"Я там нахожусь, в физически".
Вот же черт.
– У тебя… – я тяжело вдохнула, – есть тело?
"У тебя плохо со слухом? Да, у меня есть тело, и ты отправишься в джунгли и найдешь его".
Святые огурцы. Все это время я думала, что он заблудшая душа, которая просто привязалась ко мне.
У меня закружилась голова. Как он выглядит? А если, как один из тех воображаемых парней, которых сотнями вариаций выдавал мой мозг?
Может из той мечты, где, одетый в древние доспехи, Гай стоял, как дух разрушения, на утесе скалы, а ветер развевал его черные, как смоль, волосы.
Или из моего любимого – где он, лежит обнажённый на бархатном диване, рядом с камином, мышцы пресса играют под бронзовой кожей, а золотистые волны волос спускаются до плеч, и он ждёт меня.
О чем я думала? У меня повреждение головного мозга? Меня на самом деле волновала его внешность?
– Что ты… – я вновь тяжело сглотнула, -…на самом деле?
"Я не опасен для тебя".
– Как обнадеживает. Серьезно. Не думаю, ты расскажешь мне больше? Хотя бы, как ты выглядишь. Или, как вышло так, что твое тело в джунглях Мексики, а я тебя слышу?
"Это не обсуждается".
Конечно, нет. Как я могла поверить, что он легко все расскажет?
– Ты, случаем, не похож на тролля, или нет ли у тебя гигантских бородавок? – Я, как минимум, надеялась, что он будет со страшным недостатком. Так мне было бы проще избавиться от зависимости.
Он вздохнул, что больше походило на стон и отчего я поджала пальцы ног.
"Даже не близко".
Проклятье.
– Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, кто ты такой на самом деле, – произнесла я.
Он мягко, но высокомерно, хихикнул, будто уже знал, что получит желаемое без любых уступок.
"Отдыхай, конфетка. Тебе нужен покой. Позже у нас будет время, все распланировать, но мне серьезно жаль на счет всего этого. Прости, что поставил тебя в такое положение, когда должен был защищать".
– Черт возьми, защитить меня от чего?
Молчание.
– Хоть раз ответь мне! – потребовала я
"Для начала, от себя самой".
– Я – взрослая женщина. Мне не нужна нянька. – Кроме случая с наездом ярко-желтого такси
"Головы, Эмма. Замороженные головы. Двадцать голов в морозильнике. Ублюдок".
– Сейчас не время для душевнобольного хокку, Гай. – У него всегда было очень плохое чувство юмора.
"Это не хокку Эмма. Тот парень, с которым ты ходила на свидание, Джейк, у него в холодильнике нашли головы. Он оказался серийным убийцей".
– Я… Я тебе не верю. – Я закрыла рот рукой. Если бы Джейк попросил, я бы пошла к нему домой. Я не была излишне уступчивой, просто отчаянно нуждалась отстоять свою точку зрения против Гая, а Джейк был горяч.
"Спроси подругу, Анну. Она приходила и рассказала это, – сказал он самодовольным тоном. Слишком самодовольным. – Я спас тебе жизнь. Дважды".
Мне внезапно стало плохо. Не из-за новости о головах, заметьте… хотя, это абсолютно отстойно! А потому что, если Гай говорил правду о Джейке, то говорил правду и о "чем-то еще", от чего он меня защищает.
Я в опасности. Но от чего?
Засранец. Это моя жизнь. Почему он не рассказывает о том, что происходит?
– Хорошо. Ты оказался прав на счет Джейка. Но меня не волнует, что ты спас мне жизнь. Я столкнусь с адским огнем, только чтобы избавиться от тебя.
"Я ни на секунду в это не поверю, Эмма. Я. Тебе. Нужен. Но ты, так или иначе, исполнишь свое желание, малышка".
Глава 3
1940 год. Бакалар, на юге Мексики.
– За любовь. Во имя любви ко всему сущему, от мало до велика, куда дальше? – Высокий обнаженный бог стоял один посреди джунглей, вода стекала с него, как с мокрого пса.
Тишина. Даже проснувшиеся птицы не пошевелили клювом, чтобы подсказать ему путь.
Вотан зарычал. У него не было времени на глупые игры. Не тогда, когда он отправлялся убивать и точно не тогда, когда торопился вернутся домой. Или, точнее говоря, выбраться к чертям из его слабой человекоподобной оболочки. Она без всякого стеснения раздражает.
– Забавно, Симил. Весьма забавно. Просто помни, я никогда не забуду. И хуже всего, я никогда не прощу, – рявкнул он в воздух над его головой.
Богиня Симил, которую назначили его наблюдателем, была рада помучить других, но иногда заходила слишком далеко. Лишь вчера, например, она дразнила его нещадно, после очередного видения.
Верная своему садистскому характеру, она рассказала лишь то, от чего он начал страдать. Симил сказала, что вскоре в его жизнь войдет женщина, которая кастрирует его.
– В увиденный момент, – Симил усмехнулась и хлопнула в ладоши, – в моей голове, мне довелось лицезреть будущего Вотана, пресмыкающегося и тоскующего по ней. – Она вздохнула. – Хорошие времена. Очень хорошие.
Кто эта женщина из видения Симил? И какой обладала силой? Симил не сказала, но любая женщина, которая сможет управлять им, должна обладать природной силой. Эта мысль не давала ему покоя.
Он ответил Симил, что она "психически неуравновешенная" – странное разговорное выражение, которое он перенял у нее – но она вселила в него страх перед Богами. Каждый знал, что видения Симил всегда оказывались правдивы
– Хорошо, – сказал он сам себе, – нужно встретить судьбу с высоко поднятой головой.
Безоблачное небо громом раскатилось в ответ.
– Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним. – Вотан положил руки, на обнаженные бедра, нетерпеливо постукивая пальцами, его золотистая кожа блестела от капель воды. Он и так потратил много времени выбираясь из мокрого, скользкого портала.
Сеноты, как Майя когда-то называли их, были глубокие известняковые бассейны. Они к тому же, являлись единственными порталами в мир людей.
Активные, спрятанные глубоко в джунглях или скрытые в пещерах со сталактитами, связанные непосредственно с рекой Тлалок, подземным проводником энергии, текущим между этими двумя мирами. Сеноты – чрезвычайно неэффективный метод путешествия, но он единственный.
Вотан посмотрел на небо, пытаясь определить который сейчас час и сколько еще времени солнечного света у него оставалось. Он подошел к стволу дерева и сжал кулаки. Его новое человеческое тело все еще чувствовалось слабым.
Иногда, требовалось несколько часов, чтобы восстановить тело для продолжения путешествия, но Вотан не хотел ждать. Несомненно, их враги заняты тяжелой работой по вызыванию суматохи. Совсем недавно они нашли способ скрыться от глаз Богов в собственной реальности.
Без сомнений это означало, что мерзкие священники сгустили опасные интриги, например, они стали причиной пропажи и смерти молодых женщин из местных деревушек.
Вотан обхватил слабыми руками толстую ветку, стараясь не прикасаться к муравьям, ползущим по другой стороне (букашки раздражали его, слишком много лапок), а затем подтянулся.
Он поднялся, пока не смог видеть над макушками деревьев. Как гигантская, бескрылая птица, он взгромоздился на ветке, ища любые признаки лагеря священников – обычно это был шлейф дыма – однако, ничего, кроме огромного размаха туманно-голубого неба и океана верхушек деревьев, он не увидел.
Он сместил вес, чтобы осмотреться в другом направлении. Вдруг, ветка треснула и упала. Вотан летел к земле, и его плоть стегали ветви деревьев.
Глава 4
Наши дни. Нью-Йорк.
"Паспорт, конфетка?"
– Взяла.
"Билеты, конфетка?"
– Взяла. И прекрати называть меня "конфеткой".
"Карта новая… – показательная пауза,– дорогуша?"
Я закатила глаза.
– Я купила путеводитель через интернет. Знаешь, это начинает…
Раздался стук в дверь. Это была моя мама. К сожалению, пока я прибывала в коме, меня вновь переселили из моей квартиры в дом к родителям. Никто не думал, что я выберусь. Когда-либо. Узнав, что я присмерти, мои соседи – по совместительству друзья – Анна, Ник и Джесс, не смогли остаться там жить. Вгоняет в депрессию, – сказали они. И переехали почти сразу.
– Тихо! – прошептала я Гаю. Моя мама не могла его слышать. Никто не мог, кроме меня. Но у него было жутковатая способность провоцировать меня на ответ, поэтому мне постоянно приходилось прикрывать свои вроде как абсурдные комментарии.
"Заставь ее уйти. Ты еще не все собрала и нам нужно в последний раз обсудить план".
– Я уезжаю утром, до этого куча времени, – прошептала я.
"Но ты должна быть максимально подготовлена, Эмма. Мы не на пикник собираемся".
– Не хочешь вздремнуть или что-нибудь в этом роде?
"Только когда ты… – он понизил голос, – придешь ко мне".
От меня не ускользнул сексуальный подтекст. Моя сущность затрепетала согреваемая волнами тепла. Я тряхнула головой, пытаясь взять себя в руки. Мне не следует позволять ему влиять на себя подобным образом. Я должна держать все под контролем.
– Хорошо, большой мальчик. Это без сомнения случиться, только если ты не прокаженный. Бьюсь об заклад ты эдакий пещерный человек, страшилище с телепатическими возможностями и настолько уродлив, что даже твои вши на тебя не смотрят. И спорим единственный способ для тебя получить женщину – это хорошенько врезать ей по голове.
"Ммм… Если бы я не знал тебя лучше, сказал бы, что ты сейчас бросила мне вызов. И, ты знаешь, я не могу ему сопротивляться; я слишком азартен. Заключаем пари?"
О, Пожалуйста.
– Хорошо, я в деле. Чего ты хочешь?
"Все просто, моя дорогая. Даешь обед целомудрия и не ходишь на свидания".
– Ха! Отличная попытка. Не дождешься. В самом деле, как только ты уйдешь я собираюсь устроить секс-марафон. – Вранье, конечно, но оставалась надежда, что он поймет намек: я ненавидела его попытки контролировать меня. И после аварии казалось он стал делать это более… интенсивно. Стал сильнее меня защищать, требуя больше моего внимания, и постоянно флиртовал. Он напоминал мне волка в клетке. Сексуально возбужденного запертого в клетке волка. Может это защитная реакция? Нервничал ли он так же, как и я по поводу предстоящей встречи лицом к лицу?
"Моя сладкая Эмма, ты испытываешь мое терпение".
– Око за око, чувак, – ответила я.
Стук в дверь повторился. Боже! Я забыла про маму. Это была еще одна проблема от присутствия Гая в моей жизни. Он постоянно отвлекал меня. Из-за этого люди думали, что я пространственно дезориентированная.
Я взяла телефон с тумбочки.
– Пока, я позвоню тебе позже, – сказала я, словно только что закончила разговор, на случай если мама слышала как я разговариваю. – Входи, мам.
Дверь с трудом распахнулась, натыкаясь на ворохи раскиданной по полу одежды. Кто знал, что так трудно собраться для встречи с судьбой?
Мама просунула голову в образовавшийся проем.
– Прости не услышала стук. Разговаривала с Анной.
– Эмма. Я просто проверить, ты не передумала на счет поездки в аэропорт? – спросила она.
"Эмма, будь более уверенной, она может распознать подвох. Для этой женщины уже хватит испытаний".
Гай был прав. Родители многое пережили. Исчезновение моей бабушки в прошлом году, затем моя почти смерть. Я совсем не хотела еще больше травмировать их.
И нет, я ненавидела врать маме. Но это важно. Это моя жизнь. Я должна воспользоваться шансом, если хотела избавиться от мистера Голоса.
– Нет, спасибо мам. Знаю, ты работаешь допоздна, так что меня отвезет такси, – сказала я. Рейс на шесть утра, и это хорошее оправдание.
– Что ж… Ладно, если ты так хочешь, – сказала она.
– Эй, я вернусь через неделю, – я сжала её руку.
Я рассказала родителям незамысловатую историю. У меня есть немного сбережений и я хотела уехать. Мне нужно время для себя. Я сказала, что хочу отдохнуть после всего случившегося, в том числе и получение степени бакалавра в области маркетинга, окончив с отличием Университет Нью-Йорка, где прослушала лекцию по испанскому – не простая задача, но способности человека могли быть удивительными, если нет никакой общественной жизни. Как только я заверила их, что отправляюсь на курорт и что буду выходить только на экскурсии, их волнение немного ослабло.
Если бы они увидели хоть намек на то, что я собираюсь приземлиться в аэропорту Канкуна, арендовать машину, проехать пять часов к границе Белиза и отправиться на поиски полуразрушенных руин в джунглях, они тут же бы приковали меня к кровати.
На самом деле, это не такая уж плохая мысль. Выслушав план Гая, быть прикованной звучало совершенно нормально. По его словам, он преследовал каких-то "очень плохих людей". Каким-то образом они заманили его в ловушку, и он в ней до сих пор находился. Проклят.
– Ты имеешь ввиду проклят магически? Они удерживают тебя каким-то заклинанием вуду? – спросила я.
Он лишь ответил, что есть некоторые вещи, чтобы в них поверить, нужно увидеть.
Серьезно.
Я повернулась к маме, на лице которой было написано беспокойство.
– Обещаю, мам, тебе абсолютно не о чем волноваться.