Ева прошла в спальню. Уборщики сложили розовые лепестки в мешок, на кровати остался только матрас. Не обращая на это внимания, Ева открыла дверь и вышла на балкон.
Ее волосы сразу растрепал и отбросил ветер; начинался дождь, с неба беззвучно падали крошечные капли. Под ложечкой засосало, но Ева заставила себя подойти к перилам и посмотреть вниз. "Долгий полет, – подумала она. – Долгий последний полет…"
Что заставило его подумать о балконе? Судя по всему, до этого он в квартире не был.
Она вспомнила изображение на дискете. Вот Брайна и ее убийца подходят к парадному. Нет, он не смотрел на здание. Жители Нью-Йорка никогда этого не делают. А эти двое были полностью поглощены друг другом.
Почему он подумал о балконе?
Он мог просто испугаться и убежать. Но часть его мозга сохраняла достаточно хладнокровия, чтобы придумать способ выживания. Может быть, он считал, что анализ не обнаружит следов наркотика, и успел все рассчитать на несколько ходов вперед? Или он сделал это от отчаяния? Мира сказала, что этот человек импульсивен. У него наверняка был шок.
"Она мертва. Я попал в беду. Что делать?"
Инсценировать самоубийство. Выбросить ее. С глаз долой – из сердца вон. Но почему он бросился бежать, не уничтожив такие явные свидетельства своего присутствия?
"Чтобы вызвать смятение, – подумала Ева. – Так же, как тогда в кафе. Он загрузил вирус в один компьютер, но заранее рассчитал, что тот распространится на всю систему. И заранее знал, что тамошние завсегдатаи учинят погром".
Женщина падает на тротуар. Свидетели будут потрясены и испуганы. Они сломя голову помчатся к телу, но никто не бросится в дом искать убийцу. Следовательно, у убийцы появится время незаметно исчезнуть.
Но почему он подумал о балконе?
Хотя дождь становился сильнее, а живот сводило судорогой от страха высоты, Ева обвела взглядом дома, стоявшие на противоположной стороне улицы.
– Сукин сын, – негромко пробормотала она, прочитав вывеску "Кофе и Байт".
Это была обычная забегаловка. Десять столиков с дешевыми компьютерами. Стойка на шесть табуреток. Но кофе был ароматным, а полы чистыми.
Бармен был похож на мальчишку-"ботаника". На его лоб падал русый чуб. За двумя столиками сидели юноши примерно того же типа, но дерзкая молодая официантка могла бы стать украшением любого шикарного заведения. У девушки были пышные светлые волосы и губы цвета жевательной резинки. Груди напоминали две спелые дыни с розовыми сосками, вызывающе просвечивавшими сквозь лифчик и белую блузку.
Ева подумала, что мальчишки наверняка видят эту красотку в эротических снах.
– Привет! Добро пожаловать в "Кофе и Байт". Будьте добры сесть за столик. Что бы вы хотели?
– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Обоим.
– Все есть в меню, включая специи, но мы с Тадом будем искренне рады что-нибудь объяснить вам, – ответила официантка, которую, судя по табличке, звали Битси.
Битси и Тад… Ева покачала головой. О господи, кто придумал это идиотское сочетание?
– Сядьте, Битси.
– Прошу прощения, но нам не позволяют садиться. Рассказать вам, какие кофейные напитки сегодня в меню?
– Нет. – Ева вынула значок. – Полиция проводит расследование, и я должна задать вам несколько вопросов.
Тад, слегка побледнев, пригладил чуб.
– В наши обязанности входит сотрудничество с полицией, охраной, пожарными, врачами "Скорой помощи".
– Вот и хорошо. – Почувствовав за спиной какое-то движение, Ева обернулась и увидела узкоплечего мужчину, который старался незаметно улизнуть. – Не торопитесь, – сказала она ему. – Пожалуйста, посидите и расслабьтесь. Может быть, вам тоже придется ответить на мои вопросы.
– Я ничего не делал!
– Вот и не делайте, – посоветовала ему Ева. Она снова повернулась к бармену, но расположилась так, чтобы одновременно видеть и столики.
– Вы знаете, что случилось в доме напротив? Про мертвую женщину?
– О, да. – Тад улыбнулся как школьник, правильно ответивший на вопрос учителя. – Ее вытолкнули из окна.
– Вы правы. – Ева вынула фотографию Брайны Бэнкхед и положила ее на стойку бара. – Она когда-нибудь приходила сюда?
– Нет, мэм.
– Не называй меня "мэм".
Тад быстро заморгал, пытаясь понять, что к чему.
– Нам положено называть так всех посетительниц.
– Я коп, а не посетительница. А впрочем… – Она принюхалась к запаху. – Кофе у вас настоящий?
– О, да…
– Лейтенант, – подсказала ему Ева.
– Да, лейтенант. Мы используем только натуральные продукты с добавкой кофеина или без него.
– Неважно. – Ева подняла фотографию так, чтобы ее было видно и мужчинам за столиками. – Кто-нибудь из вас когда-нибудь видел эту женщину?
Тот, кто пытался улизнуть, заерзал на стуле.
– Кажется, да. Но я ничего не делал.
– Я это уже слышала. Где вы ее видели?
– В этом районе. Я живу в двух кварталах отсюда. И именно поэтому прихожу сюда. Близко, не так шумно, народу немного и нет этих пижонов.
– Пижонов?
– Ну, тех, которые таскаются по киберкафе, чтобы с кем-нибудь познакомиться. Здесь можно поработать.
– Вы когда-нибудь говорили с ней?
– Нет. Подобные женщины не говорят с такими парнями, как я. Я просто видел ее несколько раз, вот и все. По соседству. Она была хорошенькая, и я смотрел на нее. Но ничего не делал.
– Как вас зовут?
– Майло. Майло Хорндекер.
"Напуган с детства", – подумала Ева.
– Майло, вы так упрямо твердите об этом, что я начинаю подозревать обратное. – Она достала три моментальных снимка убийцы, сделанных с экрана. – Вы знаете кого-нибудь из этих людей?
Ева положила фотографии сначала перед Тадом и Битси; они одновременно покачали головами. Посетители тоже отрицательно ответили, и это заставило Еву сменить тактику.
– Ну хорошо. В последние несколько недель здесь появлялся новый посетитель. Который начал приходить недавно, а после убийства перестал у вас бывать. Он наверняка сидел у окна с видом на улицу. Приходил по утрам, не позже десяти. Или по вечерам, но не раньше шести.
Ей пришлось изрядно пошевелить мозгами, чтобы припомнить расписание работы Брайны.
– Если он приходил в другое время, то только по вторникам. Заказывал необычный кофе – большую порцию с молоком и вкусом каштанов.
– Он приходил два вторника подряд! – так и подпрыгнула Битси. – Садился у окна и за время работы выпивал два кофе с молоком. А потом уходил.
– За каким компьютером он работал?
– Всегда за первым. Всегда. – Она выпятила пухлые губы. – Оттуда очень красивый вид на улицу.
"И на дом Брайны Бэнкхед", – подумала Ева.
Она вынула мобильник и набрала номер Фини.
– Я в киберкафе напротив дома Бэнкхед. Смотрю на компьютер, за которым он работал. Мне нужен видеотехник и разрешение на изъятие.
Ева сидела за первым компьютером и пила "настоящий" соевый кофе, с добавкой кофеина. Что ж, спасибо и на этом. Как говорится, дареному коню в зубы не смотрят…
Стоило лишь слегка повернуть голову, чтобы увидеть двенадцатый этаж дома напротив. Окна и большой балкон квартиры Брайны.
– Ему нравится все делать тщательно, – сказала она Фини. – Он помешан на информации и стремится все проверять. В посланиях по электронной почте Брайна сообщала ему, как проводит выходные дни. Что она любит по утрам открывать окно и смотреть, какая стоит погода. Вот послушай:
"Я люблю этот первый глоток утреннего нью-йоркского воздуха. Я знаю, что говорят об этом воздухе, но мне он кажется свежим, романтичным и возбуждающим. Все запахи, все вкусы, все цвета… Они принадлежат мне, и в выходные дни я наслаждаюсь ими".
– Возможно, он следил за тем, как она выходила на балкон. Может быть, она пила там кофе, стоя у перил. Эта девушка любила порядок. Утром она убирала квартиру, одевалась и выходила за покупками. Иногда встречалась с подругой. Наверное, он ходил за ней. Хотел убедиться, что она правильно описала свои привычки. Хотел убедиться, что она действительно живет одна, что у нее нет бойфренда или того, кто может ему помешать. Хотел видеть, как она ведет себя, как выглядит, когда не знает, что за ней следят. Она должна была соответствовать самым высоким требованиям, иначе он не стал бы тратить на нее время…
Ева посмотрела на кудесника Фини, который, потупив глаза, ковырялся в компьютере.
– Он тоже раб привычки. А привычки оставляют след. Ты мог бы найти его по этому следу? – спросила она.
– Если он пользовался этим компьютером, мы сопоставим данные и многое узнаем. Правда, понадобится время. Но то, что смог он, сможем и мы.
Ева кивнула, оттолкнулась от стола и прошла туда, где видеотехник работал с кассетой видеокамеры, установленной в кафе. Ей не терпелось увидеть лицо убийцы без грима.
То, что предстало перед ней на экране, разочаровало Еву. Обычные, не слишком выразительные черты. Высокий лоб с начинающимися залысинами, неопрятные космы над ушами. Лицо, незаметное в толпе и не оставляющее следа в памяти.
Кроме глаз. Глаза были острыми и холодными.
"Теперь, что бы он ни делал со своим лицом, я узнаю его по этим глазам", – подумала Ева.
Рядом с домом Грейс Лутц киберкафе не было. Ни кафетерия, ни закусочной. Был только маленький уличный рынок с одним длинным узким проходом. Видно, утреннее везение Евы подошло к концу.
Она вызвала Пибоди. Помощница пришла в тот момент, когда Ева покупала шоколадный батончик.
– Детский ленч, – сказала Пибоди, с завистью глядя на батончик. – Как по-вашему, это овощное рагу свежее?
– Ты меня спрашиваешь?
– Мой желудок превратился в настоящую прорву, – сообщила ей Пибоди, заказав рагу на вынос. – Я перешла на новую диету, согласно которой на завтрак можно съедать только белок крутого яйца. Потом…
– Пибоди, разве я похожа на человека, который интересуется диетами? – Жестокая Ева развернула батончик и неторопливо откусила.
– Но это же очень важно! Вот вы, например, постоянно пребываете в плохом настроении, потому что потребляете много сахара, и… Это карамель?
– Можешь не сомневаться. – Ева облизала указательный палец. Пибоди с завистью следила за ней. – Уходим. Мне нужно пройтись.
– Ну, если нам предстоит пешая прогулка, то я, пожалуй, тоже куплю батончик.
Выйдя на улицу, Делия набила рот овощным рагу и устремилась следом за Евой.
– Пибоди, я бы с удовольствием выслушала твой отчет. Конечно, если ты умеешь есть и говорить одновременно.
– Очень вкусно! Похоже, они кладут туда укроп… В перечень вошло шестнадцать фамилий, – быстро сказала Пибоди. – Рорк… Можно не говорить вам, что он настоящий волшебник. Я бы с этим провозилась в три раза дольше. Вы не обращали внимания на его руки, когда он ведет поиск?.. – Заметив стальной взгляд Евы, она сунула в рот новую порцию рагу. – Да, вижу, что обращали. Так вот, мы обнаружили шестнадцать человек, которые делали такие покупки. Затем список удалось уменьшить до десяти. Мы исключили двух парней, которые женились в последние две недели. Май и июнь – традиционная пора свадеб. Еще один пару дней назад попал под автобус. Вы читали об этом? Парень на ходу пользовался карманным персональным компьютером, сошел с тротуара и угодил прямо под колеса. Бац – и готово!
– Пибоди…
– Ладно, ладно… В общем, мы оставили десять человек, наиболее похожих на людей из списка Макнаба, которые покупали грим. Йену понадобилось больше времени, потому что он связывался с продавцом, а тот сказал, что парики такого качества покупали человек двести. Потребовал назвать фабричную марку и торговое наименование. Мол, дело в том, что парик, который использовался в первом случае, широко распространен и выпускается разными фирмами под разными названиями. Это зависит от вида используемого сырья…
Пибоди бросила бумажный стаканчик в урну и начала разворачивать батончик так неторопливо и тщательно, будто раздевала любовника.
– Кстати, сегодня вечером он хочет заказать пиццу.
– Что?! Рорк хочет пиццу?
– Нет, Макнаб. Собирается сегодня вечером угостить меня пиццей. Говорит, что хочет только побеседовать, но сегодня утром у ваших ворот мы нарушили пару правил поведения в общественных местах.
– О черт, черт, черт! – Ева прижала пальцы к щекам, на которых бешено забились какие-то жилки. – Опять?! Зачем ты мне это говоришь? У меня спазмы начинаются!
– Боюсь, что если мы съедим пиццу, то займемся сексом. Как по-вашему, что это значит?
– Нет, это не спазмы, а эмболия. Та самая, которая нарушает работу мозга. А всему виной ты!
– Я не хочу этого. Но ничего не могу с собой поделать.
Ева вздохнула.
– Пибоди, я в таких вещах не разбираюсь. Чтобы найти общий язык с Рорком, мне понадобилось больше года, но я все равно то и дело срываюсь. Так что в этом отношении я для тебя не авторитет.
Она с досадой отвернулась и сунула руки в карманы. Улица была грязной, уличное движение шумным, а дым от тележки лоточника, мимо которой они проходили, вонял жареным обезвоженным луком. В половине квартала отсюда курили наркотики. И прямо напротив тоже.
– Для меня жизнь – это работа. А вам с Макнабом на работу наплевать… – Хотя душа Евы разрывалась от жалости к помощнице, ее взгляд оставался холодным и цепким. – Кажется, начинается заваруха. Вызовешь копов, а потом прикроешь меня.
Она вынула значок, достала пистолет и начала переходить улицу, но тут один из мужчин выхватил нож. Второй отпрянул, увернулся и сделал то же самое. Оба пригнулись и задвигались по кругу. Прохожие бросились врассыпную.
– Полиция! Бросить оружие!
Они не обратили на Еву внимания. Один из них был пьян, второй одурманен наркотиками. Это делало обоих опасными.
– Бросайте ножи, или я уложу обоих!
Тут мужчины дружно повернулись к ней, и один из них бросился вперед. Кто-то из прохожих вскрикнул. Когда нож взметнулся вверх, Ева свалила бандита подсечкой. Он упал на нее, но Ева увернулась, а потом придавила каблуком его руку, державшую нож.
Пока ее противник вопил и извивался, второй мужчина схватил какую-то зазевавшуюся женщину и приставил зазубренное лезвие к ее горлу. Глаза наркомана остекленели от "Зевса" – эликсира, делающего человека богом.
– Брось нож! Отпусти ее и брось нож!
– Трахал я тебя! И ее тоже! Черт побери, это мой угол!
– Если ты порежешь ее, этот угол станет местом твоей смерти! – Ева увидела краем глаза, что Пибоди метнулась в сторону. Наркоман, к счастью, этого не заметил.
– Сама брось пушку, или я перережу ей глотку от уха до уха. – Негодяй наклонился и провел языком по шее женщины. – И выпью кровь.
– О'кей. Похоже, ты меня перехитрил.
Ева бросила пистолет на тротуар и увидела, что наркоман проводил его взглядом. А потом глаза бандита расширились от ужаса: рядом с ним выросла Пибоди и ткнула его в шею электрошокером.
Ева прыгнула вперед, схватила руку с ножом и вывернула ее. Женщина сползла на землю, как пустой мешок.
– Оглуши его еще раз! – крикнула Ева, но наркоман с нечеловеческой силой вырвался, и нож устремился к ее горлу.
Она почувствовала сначала укол, потом обжигающее прикосновение металла к коже и наконец ощутила запах крови. Однако медлить было нельзя. Не замечая боли, Ева нанесла удар коленом в пах, и бандит согнулся пополам. Не успел он выпрямиться, как Ева наступила ему на ногу и, используя инерцию, перекинула через бедро.
Наркоман рухнул плашмя, как срубленное дерево, и громко стукнулся головой об асфальт. Тяжело дышавшая Ева подобрала нож – и не смогла разогнуться.
– Даллас, вы как? Он порезал вас?
– Да, черт бы его побрал. Забери этого. – Она показала на бандита, который свалился первым и теперь пытался уползти.
Потом Ева перевернула наркомана и надела на него наручники. Заложница сидела на тротуаре и продолжала истошно вопить.
Ева вытерла окровавленную шею тыльной стороной ладони и подняла взгляд.
– Кто-нибудь, заставьте ее замолчать!
ГЛАВА 10
У нее был длинный мелкий порез под правым ухом, как раз над яремной веной. Чуть посильнее, чуть поглубже – и она очутилась бы на том свете, как жизнерадостно заметил вызванный Пибоди молодой фельдшер. Так что могло быть и хуже. Жалко только, что кровь запачкала рубашку.
– Есть средства, которые быстро удаляют пятна крови, – подбодрила начальницу Пибоди, когда они ехали в верхний город. – Правда, моя мать в таких случаях пользовалась солью и холодной водой. Это помогало. В большинстве случаев.
– С таким же успехом можно выбросить рубашку в мусорное ведро, – проворчала Ева. И все же в глубине души она надеялась, что домашний колдун Соммерсет сумеет вывести ужасные пятна, после чего рубашка станет как новенькая и снова займет свое место в платяном шкафу.
– Проверь, нельзя ли связаться с Макнамарой. Мне хочется поработать с ним и послушать, что он скажет о сексуальных стимуляторах и скандале с его фирмой.
Пока Пибоди звонила, Ева проверила поступившие сообщения и злобно выругалась, узнав, что ни у Фини, ни у Макнаба нет ничего нового.
– Лейтенант, доктора Макнамары нет в Нью-Йорке. Он вернется дня через два. Я передала его секретарше, чтобы он связался с вами, а заодно продиктовала ту же просьбу автоответчику.
– Хорошо, это дело может подождать. Дай мне сведения о том первом парне из списка. Лоуренсе К. Хардли.
– Тридцать два года. Белый, неженатый, из богатой семьи. Постоянной сожительницы не имеет. Никаких сведений об уголовном прошлом или службе в армии.
– И никаких отпечатков пальцев в досье?
– Никаких. Живет в Нью-Йорке, работает в местном филиале отцовской фирмы, числится ведущим специалистом отдела маркетинга. Легальные источники дохода – жалованье, инвестиции, дивиденды, доля в прибылях – в общей сложности составляют 5, 2 миллиона долларов в год.
Пибоди изучила портрет, сопровождавший данные.
– Очень симпатичный. Может быть, он влюбится в меня, предложит мне руку и сердце и обеспечит образ жизни, к которому я с удовольствием привыкну.
Увы, ее мечты не сбылись. На протяжении беседы Хардли проявлял интерес не к Пибоди, а к своему красавчику-секретарю. У Евы появилась надежда, что это он, когда Хардли начал нервничать, раздражаться, а затем отказался отвечать на вопросы без своего адвоката.
Понадобилось двадцать минут, чтобы организовать консультацию. Еще двадцать минут ушло на стандартную процедуру в присутствии адвоката. "Час потрачен напрасно", – подумала Ева, вернувшись в машину и вычеркнув Хардли из списка.
– Почему этот человек сразу не сказал нам, что он педик? – задумчиво спросила Пибоди. – И что у него твердое алиби на оба вечера?
– Некоторые люди все еще не привыкли к идее альтернативной сексуальности. Даже тогда, когда речь идет о них самих. Едем к номеру два.
За день они успели исключить из списка троих. Остановившись у тротуара перед домом Пибоди, Ева задала неосторожный вопрос:
– Ну что, ты будешь заказывать пиццу или нет?
– Не знаю, – пожала плечами Делия. – Думаю, что нет. Иначе все начнется сначала. Он настоящая задница. – Ее голос звучал печально. – Писает кипятком из-за Чарльза.