Ольга привлекала внешне, еще больше - физически. Ему нравилось смотреть на нее, разговаривать, нравилась ее отстраненность. Он понимал ее и где-то жалел. Но женщине не нужна жалость. Ей нужно другое, нечто большее.
Ольга поежилась от приятных ощущений, когда сначала его подбородок уперся в плечо, а потом теплые губы легко коснулись шеи.
За это время Денис успел изучить девушку, узнал, что ей нравилось. Ольга не любила дерзость и грубость, боялась этого. Такие жесты ее отталкивали. Наверное, до сих пор в ней сидела та неуверенная девочка, за которую все решили. И невнимание мужа только усугубляло ее самоощущение. И пусть он ей не нужен, но само осознание, что рядом человек, для которого ты - пустое место, разрушало. Взращивало внутри уверенность в собственной никому ненужности и никчемности.
…И в постели она уже не была так холодна, как в начале. Острее его чувствовала, быстрее проникалась ласками.
Знал, что не будет плакать.
Хотя грудь ее вздымалась чаще, плакать она не будет.
Ольга закусила губу, чтобы не проронить ни одной слезинки. Руки Дениса сошлись на талии и, чем крепче он прижимал ее, тем сильнее приходилось закусывать губу. Лицом так и не могла повернуться.
Тогда он развернул ее сам. Не развязывая пояска, спустил с плеч халат.
Хуже всего, что не могла даже обнять его как следует, как привыкла. Потому что плечи его обгорели на солнце, и он не позволял к себе притрагиваться. Это было хуже всего.
Когда губы его приблизились, она приоткрыла свои. Как будто расстегнула внутренние замки. Слезы покатились из глаз. А Денис, поцеловав, тут же почувствовал соль на губах.
- Оля… - оторвался и взял ее за лицо.
А так стало еще больнее.
Наплевав на его желание и позволение, Оля вцепилась ему в плечи. Разрыдалась. Что обескуражило Дениса еще больше. Заставило скривиться от неприятных ощущений.
- Не уходи…
Не хотела произносить эти слова, но они сами собой вырвались. И плакать при нем не хотела, но уже себя не контролировала. Он не поймет, ненавидит женские слезы, уйдет и последняя встреча получится совсем ужасной и скомканной.
Это понимание остановило начавшуюся истерику. Отрезвило.
Она успокоилась так же быстро, как и начала лить слезы. Отпрянула, коснулась оголенными плечами прохладного стекла. Попыталась натянуть халат и развернуться спиной. Только он не позволил.
Есть один очень хороший способ успокоить ее. И слова тут не нужны.
Двинулся вперед, раздвигая ей ноги коленом и вынуждая сесть на подоконник.
Завел ладонь под волосы, обхватывая шею пальцами.
Она уже и сама потянулась навстречу. И не цеплялась за него. Распахнула халат, прижимаясь обнаженной грудью.
Похожи они с Веркой. Обе в поиске. Только вот Верка в своем блуде счастлива, а Ольга - нет.
ГЛАВА 11
Кто сказал, что понедельник день тяжелый? Правильно сказал. Именно поэтому Денис в этот день позвонил Монахову, сообщив, что готов работать, а во вторник решил свалиться расслабленным парням как снег на голову.
Шаурин сказал "да", только когда последние сомнения исчезли, и он нашел согласие с самим собой. Как только это случилось, волнение от всего происходящего улеглось. Теперь ему не место. Сейчас единственно важно - понять, в чем суть дела.
В адидасовскую сумку, ставшую в последнее время уже привычной спутницей, он покидал кое-какие вещи. Облачился в темно-синюю рубашку с коротким рукавом и брюки, сделал пару глотков сладкого кофе.
У подъезда ждал Маркелов, приодетый, как на парад. Уже неудивительно, что прислали машину. К таким благам недолго и привыкнуть…
Андрей зевнул, встряхнулся и сел за руль.
- Тебя бы обрить наголо, да в армию. Забыл бы сразу, что такое зевота в восемь часов утра. - Денис закинул сумку на заднее сиденье и сел на переднее пассажирское.
Маркелов взъерошил и без того пышную шевелюру и хохотнул:
- Спасибо, не надо. Там страшно, я там никого не знаю.
У Маркелова было такое лицо, будто едут они на премьеру какого-то кассового фильма. Довольный, того и гляди, присвистывать начнет, он смотрел на дорогу, аккуратно минуя узкие дворовые улочки, чтобы выехать на центральный проспект. А если так, то, видимо, представления не избежать.
Что ж, только быстрее бы с жанром определиться. А уж сценарий будет разработан соответствующий.
Нина права, народ активно ударился в боевые искусства и сейчас на каждом углу, и в каждом сколько-нибудь пригодном подвале устраивали спортзалы с доморощенными сенсеями и самиздатовскими пособиями по самообороне.
Белая иномарка остановилась у широкого крыльца знакомого двухэтажного здания, выкрашенного в грязно-розовый цвет.
Надо же! Теперь это оказывается спортивный комплекс с громогласным названием "Гладиатор", а когда-то здесь располагался детский спортивный центр "Пингвин", куда в быту своего детства они с Вадимом ходили в бассейн.
Времена меняются.
Вот так пингвины становятся гладиаторами, а бандиты интеллигентными бизнесменами, стоит только слегка фасад подправить.
- Здравствуйте, Андрей Валерьевич! - бодро поприветствовал охранник на посту у дверей.
Маркелов кивнул.
- Миша, все спокойно?
- Да.
- Сергей Владимирович?
- У себя.
После этих слов они двинулись по просторному фойе к кабинету, спрятанному за широкими двустворчатыми дверями.
Зачем спрашивать на месте ли Монахов, если на стоянке рядом с клубом стоял его "Мерседес"?
Не укрылось, что Маркелов повел себя весьма самоуверенно, если не сказать больше, - как хозяин. Казалось, что и сам он весь как-то подобрался, почти грудь колесом. Оно и понятно. Миша, да и другие парни, что встретились им на пути, бросили на Дениса любопытные заинтересованные взгляды. И Маркелов на его фоне заметно проигрывал. Настал один из немногих случаев, когда Денис поблагодарил доставшиеся неизвестно от кого гены, наградившие его таким высоким ростом, широкой костью и приличной мышечной массой, которая его собственными усилиями приобрела очень выразительную мускулистую форму. В таком обществе физическая сила - не последнее обязательное условие выживания, а иногда и самое первое.
Когда дверь захлопнулась, Денис огляделся и бросил сумку на один из массивных коричневых диванов.
- Здравствуй, Денис. Как настроение?
Посреди большой комнаты стоял бильярдный стол. Монахов собирал шары в пирамиду.
- Доброе утро. Ровное, Сергей Владимирович.
- Вот и прекрасно. Располагайся. Теперь это твое рабочее место, - добавил он, не глядя на вошедших, сосредоточившись только на треугольнике и шарах.
Маркелов изменился в лице. Позеленел от злости, как сукно на бильярдном столе.
- Я думал, что мое рабочее место в спортзале, - еще не совсем понимая, в чем дело сказал Денис, стараясь поймать взгляд Монахова.
Не только для него самого такой оборот дела оказался сюрпризом. Андрей выглядел так, будто получил удар под дых, в солнечное сплетение. Его буквально перекосило, и совладать он с собой не мог.
- И там тоже. Но мне некогда заниматься клубом, а у тебя хватит и сил, и энергии. Думаю, справишься, - в конце концов, он посмотрел на парней, оценивая впечатление от своих слов.
- Спасибо, конечно, за оказанное доверие. Я не ожидал.
- Вот видишь, как в жизни бывает. Надеюсь, неожиданность приятная.
- Можно и так сказать, - согласился Денис, хотя в собственных ощущениях пока не разобрался. - Для меня это большой сюрприз, я даже, как бы это сказать, в растерянности.
- Ничего привыкнешь. Мы тебе поможем. Правда, Андрей?
У Сергея Владимировича была потрясающая способность спокойным тоном пресекать любые разногласия и пререкания. Даже мысли не возникало противиться. Для того, чтобы выразить свою волю ему не нужно даже на полтона голоса повышать. В каждом его слове чувствовалась сила - приказ, не повиноваться которому нельзя. Говорил он как будто по-дружески, создавая ложное впечатление, что ты с ним на равных, но на самом деле это далеко не так.
Денис и сам поддался на эту удочку, только сейчас осознав, что такая манера всего лишь обман. Уловка, чтобы проверить, как далеко может зайти "испытуемый". Здесь и сейчас Шаурин почти кожей почувствовал, что отношения их неуловимо изменились.
Маркелов от шока не мог вымолвить ни слова. Или не хотел.
Монахов сделал очень умный ход. Если между парнями и существовала, так называемая конкуренция, а попросту - грызня, кому занять теплое место, то он одним махом прекратил это, посадив в свободное кресло совершенно нового человека.
И ясно как белый день, что Сергей Владимирович будет подстраивать Дениса под себя.
- Не слышу! - громко сказал шеф.
- Само собой, - с трудом выдавил Маркелов.
- Вот и славно, - одобрительно проговорил Монахов. - Твоя задача натаскивать людей, чтобы они были готовы и к нападению, и к защите, - вновь обратился к Денису. - Обстоятельства, знаешь ли, разные бывают. Для этого у нас есть все доступные средства. А твоих знаний, уверен, вполне достаточно, так как к спорту мы имеем мало отношения. Но об этом я тебе уже говорил.
- Ясно.
- Стрелять умеешь?
- В детстве в тир ходил.
Маркелов издал короткий нервный смешок, тем самым, обратив на себя внимание Монахова.
- Уже хорошо. А у нас здесь свой тир есть. Ну, тебе потом Андрей все покажет. Пойдем знакомиться с парнями. Не со всеми, конечно. Занимаются они в свободное время. Кто-то больше, кто-то меньше. Группы меняются, состав, бывает, тоже. Постепенно всех узнаешь.
- А кто следит за обновлением состава?
- Ты и будешь следить. Искать никого не надо, тебя сами найдут. Просто нужно посмотреть, подумать, что собой представляет человек, и нужен ли он нам.
- Для того чтобы понять, нужен ли нам тот или иной человек, мне, в принципе, нужно знать, кто конкретно нам нужен.
- Правильно мыслишь. Значит и остальное секретом не будет.
- Тогда, прежде чем мы пойдем, можно вопрос? - Монахов кивнул и Денис продолжил: - Для натаскивания можно легко найти профессионального тренера. Почему я? Мы оба понимаем, что это, мягко говоря, глупо.
- Ты молодец, что столько вопросов задаешь. Человек должен знать, где находится. Потому что тренер - это просто тренер, а мне нужно больше. Меня не интересует, за сколько Ваня или Витя пробежит стометровку, мне важно - как быстро он соображает.
- Все понятно.
Денису, действительно, все стало понятно.
Монахов направился к двери, Денис вышел тоже. Андрей наконец оттаял и двинулся следом. Тонкие ниточки, зародившегося между ними взаимопонимания, оборвались.
Шаурин помнил расположение залов в здании и их количество. Сомнительно, что весь комплекс использовался только для тренировки наемников. Это попросту нерентабельно. Недвижимость, тем более, коммерческая, должна приносить доход. А если не доход, то окупать затраты на содержание должна точно. Они зашли в большой спортзал, визуально разделенный на две части. В одной были установлены тренажеры, а вторую устилали темно - зеленые маты.
Как только Монахов переступил порог, находящиеся в зале мужчины бросили тягать железо и устремили свои взоры на шефа. Постепенно взгляды, зажигаясь любопытством, переползли на Шаурина. Среди мужчин Денис сразу заметил Карпова. Во-первых, белая повязка на запястье привлекла внимание, во-вторых, его рожу он во век не забудет.
- Познакомьтесь, Денис Алексеевич Шаурин. Прошу любить и жаловать. Он будет вашим тренером, наставником, инструктором. Называйте, как хотите. Теперь он здесь Бог и царь.
Такое вступительное слово Дениса не порадовало. Это было сказано не для того, чтобы установить доброжелательный дружеский контакт. Никто не примет чужака, не станет называть его по имени и отчеству. Никто не подчинится пацану, который появился неизвестно откуда. Одно дело знать, что перед тобой брат Монахова, другое - видеть неизвестного, ничем не отличившегося малолетку. Не важно, что Монахов привел его сюда сам и наградил такими "титулами". Для всех он обычный малолетка, хотя большинство не многим старше его самого.
В своих рассуждениях Денис не ошибся. На лицах замелькали кривые многообещающие улыбки. У Карпова она была всех ярче.
Монахов вышел из зала, Маркелов бросился вслед за ним. Вероятно, решился все же на парочку интересующих его вопросов. Сегодня он действовал как прилипала - небольшая рыбешка, сопровождающая акулу, в надежде нахаляву отхватить смачный кусок.
Денис не побежал за Сергеем Владимировичем, а остался на месте и вгляделся в собравшихся. Довольно разношерстная компания, но на каждом лице один и тот же отпечаток. Было что-то объединяющее их, как родственников в одной семье.
- Денис Алексеевич… - злобно и язвительно сказал Карпов, выражая открытую насмешку и неприязнь. Проговорил негромко, но достаточно, чтобы Денис услышал, да и все остальные тоже.
Не раздумывая, Шаурин подошел к нему и тот сразу же поднялся со скамьи, чтобы столкнуться с ним нос к носу. Хотя нос к носу в прямом смысле не получилось - Карпов был ниже.
- Хороший у вас "айболит", профессионально тебя заштопали. Красавец, - саркастически усмехнулся Шаурин, сверкнув глазами, безбоязненно нарушая пространство между ними, смело вторгаясь в так называемую интимную зону, почти касаясь его грудью и наступая на мыски.
Озверевший Карпов, у которого ноздри раздувались и, образно говоря, пар из ушей валил, ожидал от Дениса открытой агрессии, но никак, что тот протянет руку и похлопает его по щеке. Да еще так пренебрежительно. От такой наглости Карпов потерял дар речи и забыл, для чего поднялся с места.
Денис внешне не выразил своего состояния, не дернулся, не отступил, но внутри весь напрягся, ожидая реакции, не отрываясь от наглеца, попутно краем глаза отслеживая шевеления по другую сторону.
- Я бы на твоем месте даже не пытался, - предупреждающе сказал, когда Карпов открыл рот. - Следующий раз Папы рядом не будет и рука у меня соскользнет. - Впился взглядом в располосованную щеку и через секунду отошел. - Приятно познакомиться. Надеюсь, мы подружимся, - зычно сказал, обращаясь ко всем.
- А если нет, Денис Алексеевич? - спросил кто-то с издевкой.
- А если нет… - посмотрел на Карпова и вернулся к говорящему: - А оно вам надо? Ну? Соображайте. Думать здесь буду я.
Ответа, собственно, он не ждал, потому круто развернувшись, вышел из спортзала. Еще некоторое время парни слышали звук его удаляющихся шагов по мраморному полу. Дольше, чем обычно слышатся любые другие. Все благодаря тому, что снашиваемые углы каблуков были подбиты железными пластинами, - единственная возможность проносить туфли дольше, чем месяц. Неудивительно, при такой комплекции.
По коридору Шаурин шел уверено. Во-первых, потому что этот центр знал, как свои пять пальцев, а во-вторых, потому что первый шаг на новом пути был сделан безболезненно. То, что дорога окажется сложной, он предполагал, но что обернется все именно так - совсем нет.
Как он и чувствовал "инструктор" совсем не отражало всего того смысла, что приобрело это понятие после сегодняшнего разговора с Монаховым. Прибавить сюда и новые обязанности… Получается, что на нем не просто тренировка и натаскивание, а силовой контроль. А это куда сложнее и опаснее. А главное, помогать ему в этом никто не будет. Но отступать он не намерен. Монахов уже двинул его вперед, пусть и удружил, представив по имени отчеству. Но разуверять публику и считать себя со всеми на равных Шаур не собирался. А сейчас он уже, может быть, не намного, всего на полшага, но впереди.
К Монахову и Маркелову присоединился Игорь. И он, в отличие от Маркелова, таким подавленным не выглядел. Посматривал на Дениса с довольной ухмылкой, натирая кий мелком.
- Ну, как тебе наши ребята? - сразу спросил он, как только Денис вернулся в кабинет.
- Нормально. Ребята как ребята.
- Я тоже так думаю. Рыпнутся раз - другой, а потом перестанут.
Своими размышлениями Денис делиться не стал. А думал он над тем, что установку, принятую парнями, нужно ломать жестко и радикально. Здесь время не в его пользу и долго ждать, пока они все ни с того ни с сего его зауважают бессмысленно. А Карпов сейчас со своей ненавистью как нельзя кстати. Пусть накаляет ситуацию, сам того не зная, выступая лакмусовой бумажкой отражая внутренние движения и обстановку.
Монахов достал из шкафа початую бутылку коньяка и четыре бокала. Разлил спиртное и поднял свой:
- Отметим твое удачное назначение, Денис. Ты среди нас новый человек, но я очень надеюсь, что не подведешь.
- Постараюсь, Сергей Владимирович.
- Чем сможем, поможем, - прибавил Порошин.
- Удачи, - буркнул Маркелов.
Распитием алкоголя не увлеклись. Употребив по отмеренной порции, занялись делами. Монахов уехал, Порошин и Маркелов изображали участие, вводя в курс дела. Хозяйственные вопросы Дениса мало интересовали, а вот вопросы взаимоотношений внутри коллектива - особенно. Он задавал вопросы, получал ответы. Что-то его устраивало, что-то нет. Кое-что было понятно, но над многим нужно было подумать.