* * *
Следующие два дня прошли в режиме наблюдения. Он не дергал парней, лишь присматривался, слушал, что говорят и как между собой общаются. Пытался выявить среди них явных лидеров. И скрытых тоже. Запоминал по именам и прозвищам. Это обязательно.
Карпов, кстати говоря, оказался не "серым кардиналом", а вполне отрытым агрессором со своими приспешниками. И, как водится, действовал предсказуемо: начал баламутить воду, будоража коллектив, что сразу позволило условно разделить народ на несколько категорий.
Первые отличались полным равнодушием к происходящему. Они не проявляли интереса, и подобные движения их волновали мало.
Вторые явно примкнули к бунтарям. К счастью их было не много.
Третью группу составляли повисшие в воздухе: инициативы ноль, но при правильной агитации легко встряхнутся.
И, все же, не было у Карпова столько влияния, чтобы направить людей, куда ему нужно. И стычка их явно показала его недавний проигрыш, потому и поддерживали его, по всей видимости, те, кто должны, а не те, кто хотели.
Однако, даже самый матерый волк-одиночка бессилен против стаи диких псов. Все это наводило на определенные мысли. Тем более таким уж матерым волком среди них сам Денис не был…
Мирное существование на одной территории с трудом продлилось четыре дня. Пока один из спаррингов не перерос в откровенную драку. Тогда Шаурин вмешался.
- А может, вы, Денис Алексеевич? - злорадно ухмыляясь, вскинул кулаки Паша, который и затеял потасовку.
Денис никогда не угрожал, размахивая кулаками, и не проговаривал речевок, прежде чем ударить. Бил сразу по прямой с максимальной скоростью, мгновенно перенося вес всего корпуса на контактную поверхность. Вот и сейчас не стал. Действовал по известному принципу "Один удар - один труп". Потому Паша через секунду рухнул на мат. Никто не удивился, не округлил глаза, не бросился приводить в чувства нокаутированного Пашу. Все понимали, зачем тот затеял драку. Свое получил.
- Хотел же по-человечески, - Шаур стряхнул кулаки и пошел в сторону двери. - Свободны все, - сказал твердо, но, не повышая голоса. Решил, что не время еще рявкать.
- Денис Алексеевич, - неожиданно его окликнули. - А этого куда?
- В лес и закопать. Шутка, - неслышно выдохнул. - Ведро воды ему на голову и пусть домой валит. Куда его еще… Ко мне по имени можно. Разошлись все, партсобрание не устраиваем.
На лице его ни один мускул не дрогнул и только когда зашел к себе, сжал челюсти, и кровь в лицо бросилась. Ладони огнем горели. Теперь все постепенно должно устаканиться. Успокоятся, как пить дать. Хоть и специфичное общество, но эти с полуслова такие вещи понимают.
К его кабинету примыкала отдельная раздевалка и своя душевая. Повернув ключ в дверях, Денис стянул влажную от пота майку, включил воду и сбросил остальную одежду.
Только вышел из душа и натянул брюки, услышал стук в дверь. На пороге стоял охранник.
- Проходи, Миша. Что случилось?
- Денис Алексеевич, мы с Сергеем Владимировичем давно договаривались, а теперь я даже не знаю…
- О чем договаривались? - Денис открыл шкаф и снял с плечиков черную рубашку. Накинул, застегнул пуговицы.
- Меня завтра до обеда не будет.
- Почему? - Кивнул вошедшему Маркелову и достал минералку из холодильника.
- Тещу в больницу надо отвезти.
- Не вопрос. Кто за тебя?
- Свиридов должен быть.
- Вот договорись окончательно со Свиридовым и гуляй. Если нет, то завтра чтобы был на месте. Давай бегом, пока я здесь.
- Привет труженикам тыла, - осклабился Маркелов.
- И тебе не хворать. - Денис глотнул из бутылки. Солоноватая вода приятно освежила, пузырьки газа ударили в нос.
Андрей вытащил из кармана брюк небольшую связку ключей и бросил Денису. Тот поймал ее и посмотрел на брелок с логотипом "BMW".
- Монахов передал. Машина в гараже.
- Папе спасибо. - Сунул ключи в карман.
Дверь приоткрылась, и в кабинет снова заглянул Миша:
- Я договорился.
- Молодец, свободен.
Миша испарился. Денис посмотрел на Андрея, тот катнул бильярдный шар на столе и застыл, наблюдая, как он со звонким щелчком ударится о деревянный бортик.
- Андрей, иди сюда, - подцепил его за локоть и потянул за собой. Маркелов сделал попытку сопротивляться. - Иди садись. - Толкнул его в кресло за рабочий стол. Причем сам еще не сидел в нем ни минуты.
Кабинетом эту комнату назвать было сложно, потому что, имея в виду рабочий кабинет, мысленно представляешь себе помещение с большим письменным столом и кучей шкафов. Здесь же небольшой стол сиротливо примостился в углу, хотя кресло к нему было приставлено большое и удобное. Зато самый центр занимали бильярдный стол и кожаные диваны с немного потертыми подлокотниками. Стеклянный журнальный столик перемещался из угла в угол в зависимости от своего назначения.
- Как? Хорошо сидится? - спросил Денис, нависая над мужчиной. Маркелов уперся ладонями в подлокотники, чтобы встать с места. - Нет-нет, - снова толкнул его в грудь, припечатывая к спинке, - ты посиди, расслабься. Ты же этого хотел? Сюда метил?
- Шаур, какого хера?
- Какого хера ты мне нервы мотаешь своими обидами. Нам с тобой делить нечего, у тебя своя стезя, у меня - своя. Мне лично этот головняк нахрен не нужен, я бы в спортзале этому сброду морды бил и никаких проблем. Да я рад буду, если тебя сюда посадят. Только от меня тут ничего не зависит.
Шаурин лукавил. Ой, как лукавил… Этот "головняк" его абсолютно устраивал. И место свое он никому отдавать не собирался. В голове его уже созрело несколько идей. Но надо сказать Маркелову то, что он так жаждал услышать. Война с Маркеловым ему не нужна.
- Не мути. Никто меня сюда не посадит, - возразил Андрей.
- Тогда давай придем к какому-нибудь консенсусу, - настойчиво убеждал Денис. - Не надо друг друга злить. - Продолжал нависать, упираясь одной рукой в крышку стола, другой в спинку кресла над головой Маркелова, загоняя того в угол, почти в прямом смысле. - Кто знает, что будет завтра.
- Ладно, - Маркелов встал с места, некоторое время с прищуром смотрел на Дениса, потом подтолкнул в грудь: - Пойдем посидим где-нибудь, поговорим спокойно.
- Уважаю твою сообразительность, - польстил ему Шаурин, впрочем, не сомневаясь, что Маркелов прислушается к его словам и внимет внушению. И не потому, что он легкоуправляемый. Как раз наоборот. Но достаточно смекалистый, чтобы понимать очевидные вещи.
Маркелов человек амбициозный, только старательно скрывающий свои порывы. Но в определенные моменты натура всегда вырывается, и затолкать ее обратно очень трудно. Да что там трудно, Денис и по себе знал, что почти невозможно.
Андрей, со своей стороны, осознавал, что есть у этого парня какое-то тайное невидимое всем преимущество, раз Монахов так быстро продвинул его. И лучше установить контакт, пока Шаурин не начал этим преимуществом активно пользоваться.
ГЛАВА 12
- Ну надо же! Какие люди! - Вера открыла дверь и скрестила руки на груди, застыв на пороге.
- Верунчик, и в гости что ли не пустишь?
Странно, что в такое время вид у нее был бодрый, будто и не спала вовсе.
- Думаю, - нахмурилась она, окидывая позднего гостя с головы до ног придирчивым взглядом.
- Три секунды у тебя. Раз…
- Сволочь. - Вера вцепилась в рубашку и затащила Дениса в квартиру. - Натрахался где-то, нашлялся, а теперь про Веру вспомнил!
- Вера, иди нахрен со своими претензиями, секса хочу.
- Да что ты! Хоть бы цветы принес! - вплеснула руками, округляя карие глаза.
- Завтра, Верочка. Все завтра. Будут тебе и цветочки, и эскимо на палочке. А сейчас раздевайся.
Верочка, впрочем, уже позабыла про свои обиды и, закинув руки ему на плечи, приподнялась на носочках.
- У-м-м… - нетерпеливо захныкала, желая, чтобы ее ухватили за зад.
Что Денис и сделал. Не без удовольствия.
- Верочка, что-то ты похудела.
- По тебе иссохлась вся, - поведала Верочка, крепче обхватывая его бедрами. - О-о-о, Шаурин, да ты пьян.
- Я не пьян, я зол.
- Еще лучше. Обожаю, когда ты такой.
- Извращенка.
- А ты не знал!
- Знал, Верочка, потому ты для меня единственная и неповторимая.
- Я тебя тоже люблю. Больше всех.
Денис хохотнул. Верочка довольно замурлыкала, кусая его за мочку уха, пока он осторожно передвигался по квартире, стараясь не сбить какую-нибудь напольную вазу и вписаться в дверной проем. Все было бы легче, если бы Верочка оставила свои притязания на попозже, когда они доберутся до постели. Но негодница обхватила его крабовым захватом, не собираясь оттягивать момент прелюдии.
Когда Денис остановился у огромной двуспальной кровати, Вера решила сменить тактику. Ловко освободившись от объятий, она толкнула его на спину и проворно забралась сверху. Довольно поерзала, дразня, и, потянув руки к голове, вынула из волос несколько шпилек. Темные локоны мягко легли на ее плечи.
- Вера, или раздевайся, или слезь с меня. - Приподнялся и включил ночник. Приятный неяркий свет залил комнату.
В предвкушении удовольствия Верочка закусила губу. Пальчики ее принялись за пуговицы. Проворно освободили его от рубашки. Выгибаясь как кошка, она потерлась о мускулистое мужское тело. И хотя внутри все подрагивало от нетерпения, Верочка не торопилась обнажаться, а лишь улыбалась, ласкаясь, поглаживая грудь Дениса и пробегая по его широким плечам.
- Вера. Плохая девочка, - сказал, с улыбкой наблюдая за ней из-под полуопущенных ресниц.
Девушка снова прильнула к нему, прижимаясь, покрываясь мурашками от ощущения горячих мужских ладоней у себя на ягодицах.
- А как же предварительные ласки? Как же романтика?
- Я тебя пять лет знаю, тебе достаточно вылететь из трусиков, чтобы быть готовой. Утром, Верочка. Утром я тебя обласкаю, как только ты захочешь.
- У тебя на утро уже дел вагон и маленькая тележка запланировано. А утро уже через несколько часов наступит.
- Вот и поторопись, а то не успеем.
Верочка впилась ему в шею губами, лизнула, а потом прикусила.
- Вера, я тебе голову отверну, если ты что-нибудь оставишь. Знаешь, я этого не люблю, - приглушенно говорил, зарываясь пальцами в ее кудрявые волосы.
- Я аккуратно, миленький, - муркнула она, прикусывая еще раз. Потом ручки ее взялись за ремень на брюках. Остальная одежда соскользнула на пол, и Верочка снова уселась, постанывая и сжимая бедра.
- И все-таки я по тебе соскучился, - глубоко вздыхая и запрокидывая голову, пробормотал Шаурин.
- Да, это очевидно. Одна твоя часть по мне точно соскучилась, - ухмыльнулась Вера, остро чувствуя, в какой именно части его красивого сильного тела сконцентрировались вся тоска и скука.
Ее губы жадно приникли к его приоткрытому рту, бесстыдно лаская язык.
- Выпорю… - прошептал Денис.
- Можно, - с полустоном выдала она. - Этого мы еще не пробовали, - вздрагивала в сексуальном томлении, с наслаждением наблюдая, как по скулам его расползается румянец, и он стискивает челюсти, стараясь сдерживать бешеную волну возбуждения. И сама уже двигалась, чувствуя болезненные ноющие ощущения внутри себя.
Все же, Верочка приняла его слова как руководство к действию. Проворно стянула с себя футболку, оставшись в черных трусиках. Но только на несколько секунд. Трусики слетели тоже, и она с довольным стоном села сверху, выгибаясь от невероятного удовольствия, какое испытывала почти всегда в этой позе.
- Господи, благодарю тебя за то, что в моей жизни есть Шаурин, - задыхаясь от восторга, проговорила она.
Денис расхохотался, хотя сейчас было ну совсем не до смеха.
- Вера, бесстыдница. Вечно из секса комедию устраиваешь.
- Это не комедия, а правда жизни, - вздохнула она, ритмично и плавно двигаясь вверх - вниз, упираясь руками в спинку кровати. - Не знаешь ты, как тяжела женская доля без крепкого мужского… - охнула, - …плеча.
- Вера, закрой рот. Или останешься без оргазма.
- Поздно…
* * *
Как только тяжелые портьеры намекнули, что рассвет постучался в окно, Шаурин открыл глаза и уставился в потолок. Вера мирно сопела рядом, крепко прижавшись, так что между их телами он чувствовал влажную испарину. Попытка снова уснуть, как обычно, провалилась. Осторожно отлипнув от подружки, Денис выбрался из кровати, чтобы освежиться под душем. Освежиться удалось сполна, потому что горячая вода оказалась совсем не горячей. Обмахнувшись полотенцем, вернулся в спальню и начал собирать раскиданную по комнате одежду, чтобы прикрыть свой голый зад. Вера не шелохнулась. Денис прилег рядом и, пригнувшись, негромко проговорил ей на ухо:
- Вера, будешь кофе?
- М-мм… - скривилась, утыкаясь лицом в подушку, что означало: "Отвали".
- А омлет? - настойчиво предлагал он, но она так же упорно отказывалась открывать глаза.
- Не хочу я никакого омлета.
- Я хочу, Вера.
- В холодильнике найдешь все, что тебе надо. Где кухня знаешь, - подняла руку и ткнула пальцем в сторону двери.
Наглость, конечно, с ее стороны. Никакой благодарности за утренние ласки и доставленное удовольствие, но трогать Веру утром - равносильно, что подносить спичку к бочке с порохом. Взорвется и обматерит ни за что.
Прошел на кухню, поставил чайник и фыркнул, узрев на столе рядом с громоздившейся кучей книг и тетрадей тарелку с засохшими бутербродами, и недопитую чашку чая. Выбросил сухари в мусорное ведро, убрал посуду в мойку. С тяжелым вздохом стер с поверхности стола коричневые круги, оставленные донышком чашки.
Пока чайник грелся на плите, взял одну из книг и прочитал название. В руках у него оказался труд Бакунина "Государственность и анархия". Полистал страницы, просмотрел пару абзацев по диагонали. Мысли, однако, возвращались к разговору с Маркеловым. Кроме того, что они договорились о взаимном нейтралитете и поддержке во благо покоя Монаха, ничего дельного он не узнал. Наверное, боятся пока при нем называть вещи своими именами. Тем не менее, некоторые выводы о том, почему Монахов так прочно и устойчиво сидит, сделал. Хотя это итак немало. А время покажет.
Выступая, словно пава, на кухню вплыла Верочка.
- Не спится? - усмехнулся Денис и вернул книгу на место.
- А разве ты дашь поспать? Гремишь как слон в посудной лавке, - насупившись, проворчала подруга, потирая лицо.
- Не преувеличивай. Я уже полчаса сижу тихо и дышу через раз. Тебя просто совесть замучила.
- Не дождешься, - буркнула и вытащила из холодильника яйца для омлета. - Есть ростбифы. Разогреть?
- Нет, холодные давай.
- Да, ради бога, - пожала плечами.
- Я и не предполагал, что все так плохо. - Иронично вздернул бровь и кивнул на гору книг на столе.
- Хуже некуда, - призналась Вера. - Кажется, родители вознамерились выдать меня замуж. Пристроить, так сказать. И уже есть подходящая, по мнению маман, кандидатура.
- Окстись! Куда тебе замуж?
- Я им так же сказала. Уж лучше спать с учебником по гражданскому праву. Но мама все равно продолжает таскать домой одного нудного аспиранта. Поэтому я поступаю в аспирантуру.
- А - а, ну да. Клин клином вышибают. Я уж подумал, что ты решила революцию устроить, Вера - Анархия.
- К экзаменам готовлюсь. Буду воплощать в жизнь мечту родителей, пойду работать к отцу на кафедру, напишу диссертацию, стану кандидатом, потом попру в доктора.
А мечты у папы, - доктора юридических наук, заведующего кафедрой криминалистики в одной из высших школ города, - в отношении дочери были вполне реальными и обоснованными. Не зря Верочка так высоко метила.
- Как у тебя все распланировано, прям завидую твоей целеустремленности, - съехидничал Денис.
- Все равно собиралась, только думала погуляю годик-другой. А тут - на тебе! Нет, у меня другие планы, извиняйте. Возьму маму в научные руководители, мозги так ей сверну, что она и думать забудет о моем замужестве.
- Это да. Мозги свернуть ты можешь.
Вера щеголяла по кухне в одной футболке. Поговорить для нее - как дышать. Косноязычием не страдала, а потому сон у нее прошел быстро, и наступила бодрость духа, позволившая ей в считанные секунды накрыть на стол. Она поставила тарелки, разложила столовые приборы и села рядом.
- Кофе нет, - сообщила, поймав подозрительный взгляд Дениса, направленный на дно чашки с чаем.
- Как обычно, - вздохнул он.
- Не забудь, с тебя еще цветочки и эскимо. - Верочка лукаво улыбнулась.
- Я вместо эскимо, а цветочков у тебя целая клумба будет.
- Ох, как утром ты заговорил! А вчера так столько всего наобещал! - покачала головой.
- Верочка, ты же знаешь, в такие моменты во мне просыпается ненужная тяга к романтизму. Правда, по мере расщепления алкоголя в крови, она проходит.
- Все вы такие, спьяну готовы горы свернуть.
- Ну что ты! На горы я не покушаюсь, я тебе только цветочки обещал. Есть планы на сегодня?
- Вот мои планы. - Кивнула на книги по философии. Ковырялась в тарелке, все же особого аппетита в такой час не испытывая.
- С собой бери, поедем на дачу, расслабим нервы, - Денис глотнул чая, но показалось, что сахару маловато. - Вообще не сладкий.
- Я тебе сахар не клала, - помотала головой Верочка. - Мне мама всю жизнь говорила: "Вера, никогда не сахари мужикам чай!" А маму слушать надо. А нервы, кстати, у меня не особо натянуты.
- Бред какой-то… Не надо быть эгоисткой, Верочка, ты не одна в этом мире. Танюху надо из дома вытащить, а то ее мультик в командировке.
- Танюшку? С удовольствием с ней пообщаюсь. А может тогда на нашу поедем? Мои родственнички свои жирки на море греют, так что точно не нагрянут. Никто нам мешать не будет. Дом большой, места всем хватит.
- Да, и Вадю возьмем, договорились встретиться. Живем в соседних подъездах, а все увидеться не можем.
- О, Вадю обязательно! Он мне нравится, - Вера расплылась в мечтательной улыбке.
- Вот только Вадю не тронь! Хвостом вильнешь, а потом будешь парню мозги пудрить.
Верочка слыла очень темпераментной особой. А потому богатство ее в виде огромного числа воздыхателей было неиссякаемо. Но при всем разнообразии, Вера действовала только по зову души. Потому что всеми остальными благами она была обеспечена.
- Ой, ну чего ты всполошился! Ревнуешь? - самодовольно проговорила она, впрочем не питая таких надежд. Шаурина знала не первый день, и ей было прекрасно известно, что на такое чувство, как ревность, он был просто не способен.
- Ве-е-е-рочка! - протянул он. - Ты же умная девка! Какая здесь может быть ревность? Что за гнусные мыслишки у тебя бродят?
- Уговорил, - будто согласилась она. - Заключаем пакт о ненападении на Вадима.