Их покой нарушил Лорд, чему девушка очень обрадовалась. Проскочив в полосе света, пес подбежал к хозяйке и положил морду ей на колени. Юлька пригнулась, с удовольствием используя возможность отвлечься, не боясь запачкаться, прижала к себе собаку, потрепала пушистую шерсть. Внезапно Денис ощутил порыв зарыться рукой в ее волосы и потрепать Юльку так же, как она трепала своего пса. Нежнее. Волосы у нее красивые, густые, приятного оттенка, не испорченные краской и завивкой. Она перекинула их на одну сторону, и теперь они струились вниз по плечу, падая на грудь. Он не сделал этого, не стал притрагиваться к ней, но пальцы незаметно дрогнули, а сердце в груди хоть и билось так же размеренно, но странно гулко. Странно…
Некоторое время Лорд послушно стоял, выдерживая ласки Юли, но потом ему, как видно, надоели эти тисканья, он затоптался на месте, начал вертеть головой.
- Тебе сколько лет?
Юля отпустила Лорда и, выпрямившись, села, повернувшись к Денису. В скудном свете ее лицо казалось бледным, хотя яркое солнце оставило на нем след в виде редких веснушек на носу и мягкого загара.
- Пятнадцать, почти шестнадцать.
- "Почти" это как?
- В ноябре будет шестнадцать. - Она прямо взглянула Шаурину в глаза, он встретил ее взгляд спокойно. Она же подобного рядом с ним не ощущала. Через мгновение Денис поднялся с лавки и встал перед ней, уйдя в тень. Сигарета мелькнула в темноте ярким огоньком, точно он поднес ее ко рту. По спине девушки пробежала волна мелких мурашек, верно, от прохладного ветерка, что набегал так и стараясь забраться под кофту или растрепать волосы.
- Ты давай без глупостей, - негромко проговорил его голос с каким-то непонятным ей предостережением.
- Без каких?
- Слышишь?..
- Слышу, - повторила она, хотя совсем не поняла, о каких "глупостях" он вел речь.
…И сейчас не понимала. Прокручивала в голове их разговор и до сих пор не понимала, к чему он это сказал. И как уже повелось, решила все обернуть в свою сторону. Так спокойнее, чем разгадывать его загадки. Вздохнула и накрутила на палец прядь темно-русых волос.
Они не виделись уже тринадцать дней…
* * *
- Самарин, я же тебя предупреждал… хорошо, дуй в сервис, я заберу ее. Мне все равно в ту сторону, - говорил Денис, зажав телефон между плечом и ухом, застегивая молнию на куртке. Захлопнул дверцу шкафа, сунул телефон в карман, нащупал ключи от машины.
Самара, что б тебя… Вовремя позвонил, еще пять минут и Денис бы мчался в направлении особняка Монахова. Чтобы забрать Юльку со школы танцев пришлось либо самому возвращаться, либо посылать кого-то другого. Последнее делать не хотелось, да и незачем. Ему все равно к Монаховым ехать, а школа находилась не так далеко от спортклуба.
Доехал быстро, не стал ждать в прохладном салоне авто, а зашел внутрь. Плитка звенела под каблуками; помещение шумело голосами - детскими и постарше; воспитанники спешно покидали здание, теснясь у выхода. Денис поздоровался с охранником и посмотрел на часы, висящие на одной из бежевых стен. Юля вот-вот должна была выйти, но не появлялась. Можно было присесть на диван, но Денис не стал, а остановился у стенда с многочисленными фотографиями. Со всех на него смотрели улыбающиеся довольные лица. Поискал среди них Юлю.
Не то чтобы он был совсем уж нетерпеливый, но стрелка часов неустанно бежала вперед, тем самым, натягивая ему нервы. Десять минут прошло, а ее все не было…
Бросил взгляд на лестницу, по которой спускались девочки из Юлиной группы. Узнал их, видел, как она с ними разговаривала и прощалась, когда он пару раз встречал ее после занятий. Как-то странно они на него посмотрели и переглянулись…
Дольше ждать не смог. Сердце тревожно стукнулось о ребра, и шестое чувство погнало его вверх по лестнице на второй этаж. Точно не знал, где искать девочку, но ранее что-то говорилось про вторую раздевалку по левой стороне. Туда он и заглянул в первую очередь.
Юля сидела на длинной низкой лавке, опустив голову и глядя в пол. Вокруг нее суетились какие-то люди. Дверь открылась, и она вскинула стеклянные от слез глаза. И смотрела она не в пол, как ему показалось в первую секунду, а на свою ногу. Правая штанина узких джинсов была задрана вверх, обнажая распухшую покрасневшую щиколотку.
- Я упала, - подала она голос. Прозвучал он как-то неуверенно, дрожаще. Прошелестел, как падающий с дерева лист.
- Юля, ну как так… - оторопело проговорил и опустился перед ней на корточки.
Опухоль увеличивалась на глазах, нога уже начала синеть.
- Так неловко все вышло, - затараторила женщина у него над ухом. - Мы минут двадцать назад вызвали "скорую"…
На несколько секунд Денис остолбенел и растерялся. Юлька побелевшими пальцами вцепилась в лавку, словно боялась с нее свалиться.
- Пока эта "скорая" доедет, можно уже и ласты склеить. Собирайся, - быстро проговорил он и огляделся. - Где твои вещи?
- Вот, - Юля кивнула на сумку, лежащую рядом. Один сапог уже был на ноге, второй валялся под лавкой. Она натянула на ногу белый носочек и взялась за обувь. Ослабила шнуровку и легко надела высокий сапог, заправив в него штанину. И сама удивилась, что, боли, как таковой, уже не ощущала. Ослепительная вспышка была в первые минуты после падения, а сейчас все утихло.
- Мне не больно, - сказала она, заметив взгляд Дениса.
- Сильно не затягивай, - напомнил он, чтобы она не усердствовала со шнурками.
Юлька держалась, но зрачки у нее были расширены, как у любого человека, который испытывает боль. Вследствие шока, возможно, именно сейчас, она ее не чувствует, но чуть позже обязательно завоет. И лицо у нее было белое как простыня, а веки подрагивали.
- Ой, ей сейчас нельзя ходить! - опомнилась дамочка - преподаватель и закудахтала, когда Юля поднялась с лавки. - Это все на вашу ответственность!
Денис даже не слушал ее. Как только Юлька застегнула косую молнию на черной кожаной курточке и взяла в руки сумку, он подхватил девушку на руки и понес к выходу. Завидев их в фойе, охранник всплеснул руками и поспешил открыть двери.
- И куда?.. - спросила, крепче обнимая Дениса за шею.
- В больницу, куда еще… Не плачешь?
Юлька поджала губы и помотала головой. Денис шел быстро, будто совсем не ощущая ее веса. А она не была легкой как перышко.
- Не реви.
- А вдруг перелом?
- Сейчас узнаем, - "обнадежил" он, по пути вспоминая адрес ближайшего травмпункта.
Появление Дениса оказалось неожиданным и очень приятным. Может, потому и боли она не чувствовала, все ее инстинкты на нем сконцентрировались. И ничего не могла с собой поделать. Сердце так и перевернулось в груди, когда он возник в дверном проеме.
- Ты почему не позвонила? - с укором спросил он.
- Кому?
- Самарину. Мне. А если бы тебя "скорая" увезла, где бы мы тебя потом искали?
Травма все-таки выбила ее из колеи, лишив способности думать логично и рационально. Первое, что нужно было сделать, так это сообщить о произошедшем, но Юля пристыла к лавке, а мысли вылетели из головы, выпорхнули как бабочки. Только сейчас поняла, что в этом Денис прав. Нужно было позвонить хоть кому-нибудь и рассказать, что случилось.
- Нашли бы… - попыталась улыбнуться она.
- Конечно, нашли бы… - проворчал он. - Осторожно. - Опустил ее на землю около машины и открыл дверь.
…У кабинета травматолога очереди не было, что редкость. Правда, и самого травматолога не было тоже. Потому пришлось набраться терпения и подождать еще несколько минут. Юля присела на скамью, распустила шнуровку по всей длине сапога, чтобы не возиться у врача. Они у нее очень удобные из мягкой кожи на плоской подошве. Только сейчас, когда шок начал отпускать возникли боль и головокружение. Ожидание выматывало. Денис озлобленно выругался и пошел искать врача, открывая все двери, которые попадались ему на пути. Юля прикрыла глаза, чувствовала, как начинает терять самообладание. Никогда у нее не было никаких травм. Она и не болела ничем кроме банальной простуды, потому в больнице ей было не по себе. Через какое-то время услышала картаво произнесенное "проходите" и отрыла глаза. Денис помог Юле сесть на кушетку и вышел из кабинета, не стал мозолить глаза врачу.
- Здесь болит? - доктор пальпировал опухоль. Настоящий травматолог, что ни говори, - мужчина средних лет с квадратной фигурой и широкими ладонями.
- Да, - подтвердила Юля. - Это же не перелом? - спросила с надеждой в голосе. - Я ведь могу на ногу наступать.
- И с переломами бегают, деточка. Снимок сделайте, там посмотрим. - Написал на бумажке номер кабинета и что-то еще. - И снова ко мне.
- Хорошо, - кивнула она.
Рентген - кабинет находился в другом конце коридора. Занимательно. Будь Юля в больнице одна, интересно, сколько бы ей понадобилось времени, чтобы доковылять до места.
- Имя, фамилия, отчество, год рождения, - пробубнила дородная дама в очках, не глядя на пациентку, открывая журнал.
- Монахова Юлия Сергеевна… - назвала свои данные.
- Садись, - или "залазь", или тому подобное было сказано невнятно. Но, глядя на выражение лица докторицы, переспрашивать не хотелось. Растерянно Юлька осмотрелась, застыв перед рентген - монстром. Как залезть на стол, который по пояс, когда при этом сама стоишь как цапля на одной ноге? Кое-как она забралась на него и задрала штанину…
Атмосфера в больнице угнетала. Конечно, это не то место, где тебя будут развлекать песнями и плясками, но разговоры сквозь зубы, словно ты ничтожество и всеобщее наплевательство действовали на нервы. Без Дениса она бы точно не выдержала и разревелась.
Через пару минут они получили на руки еще влажный снимок.
Вернулись в травматологию, Юля зашла к врачу. Доктор бросил только один внимательный взгляд на рентгеновский снимок.
- Перелома нет, - коротко констатировал и принялся писать что-то на бумажке. Все молча, без каких-либо объяснений. От облегчения, что перелома нет, Юлю немного замутило. Да и боль уже усилилась, затмевая все. Дрожащими руками она зашнуровала сапог. А, получив в руку бумажку с рекомендациями, даже не взглянула на нее, а поспешила убраться из кабинета. Как только дверь открылась, Денис подхватил ее и усадил на лавку в коридоре. Только теперь Юля посмотрела на маленький листок, зажатый в дрожащих пальцах, попыталась разобрать каракули врача. Крупные буквы накатывали друг на друга, сплывались в глазах, превращаясь в спиральку. Денис забрал у нее листок.
- Растяжение, частичный разрыв связок, - прочитал и посмотрел на девушку. - Вот видишь, а ты боялась. Растяжение - это ерунда, через пару недель будешь и бегать, и танцевать.
Юля глубоко вздохнула и выдохнула. На бледном лице было написано волнение, вид взъерошенный, длинные волосы беспорядочно разметались по плечам. Недолго думая, Денис запустил в них пальцы и прижал ее голову к своей груди. И сам испытал колоссальное облегчение. Растяжение это, конечно, неприятно, но не смертельно. Все лучше, чем ходить в гипсе. Переживания и боль девушки как в зеркале отражались в его душе, ложились на грудь тяжестью, что для него самого оказалось не очень приятно. И непривычно. Но это было. Хотелось скорее покончить со всей этой тягомотиной и увезти ее из этого серого мрачного здания. От поселившегося внутри волнения и суеты стало жарко, и он расстегнул узкую кожаную куртку с вортником-стоечкой.
- Выздоравливайте, милочка, - сказал врач, посмотрев на парочку, поворачивая ключ в замочной скважине. Заперев дверь, он снова скрылся в том направлении, откуда притащил его Денис.
- Спасибо. - Юля отклонилась на миг от своего спасителя, но снова приникла, теперь уже просовывая руки под куртку, обнимая. Все хорошо. Ничего страшного не случилось, но ее начало потряхивать и возникло естественное желание укрыться в его руках. Прижаться к нему крепко, как только можно.
Чувствовал, плечи ее мелко подрагивают, и обнял еще сильнее. Никогда до этого момента не прикасался к ней, за исключением того случая в лесу, когда напугал, за что и получил яростный укус. Но сегодня его внутренний тормоз не сработал, и руки сами потянулись к ней. И полегчало… Как только подбородок уперся в шелковистые волосы, а руки тесно прижали ее к себе, стало хорошо. Спокойно и тепло. Ощущал ее горячее дыхание у себя на шее и легкое щекотание от трепета пушистых ресниц. По спине прошла волна мурашек…
ГЛАВА 17
Остановить бы время и застрять в вечности…
Господи, никогда не думала, что будет так высокопарно и пафосно мыслить, но рядом с Денисом ее мечты "розовели" до такой степени, что самой становилось дурно. С детства не была мечтательницей, отличаясь этим ото всех остальных девчонок, не хотела погрязнуть в "розовых соплях", как назвал бы это Шаурин, но что с собой поделать, если его жесткие объятия, мягкие прикосновения к волосам вызывали бешеный душевный восторг. Да, он умел обнимать. А делал он это так, что себя переставала чувствовать и растворялась в его руках.
Несколько минут терпкого счастья… Так от него пахло. Этот резкий терпкий запах впитался в кожаную куртку, что была на Денисе, и Юлька утыкалась в нее носом, чтобы забыться как в дурмане. Оно и, правда, действовало, еще несколько минут и у нее начнутся "любовные" галлюцинации. И без того казалось, что этот день - самый солнечный и радостный в жизни; а Денис обнимал ее не просто, чтобы утешить…
- Ну что, Красота, успокоилась? - спросил он, не размыкая рук.
Очень нравилось, когда Денис называл ее так, что-то было в этом для нее личное и интимное. И, конечно, Юля расценивала это как комплимент. Правда, говорил он ей это не часто. Пару раз только и сказал за все время их близкого знакомства.
- Немного, - нехотя сказала она, мечтая оттянуть время, продлить его в таких теплых мужских руках, крепких, но нежных одновременно. И успокоения она, как такового, не приобрела. Волнение другого рода уже давно завладело не только сердцем, но даже телом. Периодически пробирала дрожь, а язык присыхал к небу. И очень хотелось пить. Впрочем, возможно, именно жажда с душевными переживаниями никак связана не была.
- Тогда собирайся потихоньку. А то меня подадут в розыск и обвинят в похищении.
- Что-то мне дурно, голова кружится. Не по себе как-то.
- Это понятно. Сейчас отойдешь от шока и можешь в обморок грохнуться, так что осторожно.
- В обморок-то, наверное, нет, не настолько я слабовата нервами. - Юля со вздохом оттолкнулась от мужского тела и медленно начала натягивать на плечи куртку, стараясь проглотить тошнотворный комок, давно стоявший в горле. Опека и забота, так вовремя проявленные Денисом, были чрезвычайно приятны, но не хотелось предстать перед ним в образе безвольной куклы, которая при первом малейшем потрясении готова разойтись по швам и развалиться на части.
- А дело не в нервах. Это защитная реакция. Силой воли и разумом ты с собой справилась, но организму нужна передышка, потому мозг твой может отключиться на несколько секунд.
- Перезагрузка?
- Что-то типа этого.
- Что же мне теперь нашатырь с собой носить?
- Духи носи. Эффект тот же, резкий запах активизирует мозг.
- Возьму на заметку, - пообещала Юля и улыбнулась.
А улыбнулась она, потому что решила: рядом с Шауриным обморок ей точно не грозил. Такой любитель насыщенных стойких ароматов кого угодно в чувства приведет, стоит только прильнуть к нему поближе. Она бы с удовольствием сделала это еще раз, но момент близости прошел. А так хотелось снова запустить руки под куртку и почувствовать его сильное тело под тонким свитером. Таким тонким, что каждая напряженная мышца отчетливо ощущалась под ладонями.
Сейчас, когда растерянность оставила, а глаза стали выхватывать окружающую обстановку, Юля утвердилась в мысли, что нужно побыстрее слинять отсюда. Стены, местами с облупившейся краской, затертый пол и специфический запах больницы не очень вдохновляли на оптимистическое настроение. Поправив на себе одежду, девушка взяла сумку в руки и Денис понес Юлю к машине, но только уже не так торопливо, а спокойно, размеренно переступая с ноги на ногу.
- Мой рыцарь на белом коне… - со вздохом мечтательно произнесла Юлька и уставилась на плотно сжатые мужские губы.
- Может, принцесса соизволит больше не вляпываться в неприятности?
- Волнуешься за меня? - спросила она, скрывая за легкой усмешкой неожиданно появившуюся в голосе дрожь.
Его челюсть напряглась, и взгляд потемнел, из него исчезла теплота, которая, как ей показалось, согревала минуту назад.
- Ну что, тебе трудно сказать?
- Волноваться будут твои родители, если мы через полчаса не будем дома. А уж, если твой папа разволнуется, то, поверь, у меня самого появится серьезный повод беспокоиться за свое здоровье. И быть мне тогда всадником без головы.
Юля сдержалась, чтобы разочарованно не фыркнуть. Как будто она спросила его о чем-то из ряда вон выходящем! Он же волновался, так почему бы не признаться. Не верила, что безразлична она ему. Теперь уже не верила. Может, он отлично умел скрывать свои эмоции, но мелькнувшие в его глазах неравнодушие и беспокойство Юля заметить успела. Не ведут себя так - просто из чувства долга, не смотрят тревожно, и, уж тем более, не утешают так нежно. Возможно, весьма самонадеянно с ее стороны думать именно так, но Юля думала. И верила. А иначе можно сойти с ума. Трудно любить безответно, а если отвлекаться на собственную надежду, обращаться к ней временами, то становилось все не так безрадостно. А, кроме того, было у них с Денисом кое-что общее: они оба скрывали ото всех свое знакомство и оба при посторонних принимали отстраненно-равнодушный вид. Если было бы все просто, то не наблюдала бы она в Денисе этих неуловимых изменений. Про себя и говорить нечего.
Нога совсем распухла, и любое на нее давление приносило боль. Юля забралась в машину на переднее сиденье, еще раз порадовавшись, что "заработала" всего лишь растяжение связок, а не перелом. Только, как выдержать такую скованность в движениях, не представляла.
Чем ближе черный "БМВ" подъезжал к дому, тем дальше становился от нее Денис. По его лицу расползалось равнодушное отчужденное выражение, а между ними словно возникла стеклянная стена. Даже если удастся ее пробить, сама уцелеешь вряд ли…
- И, кстати, про танцы мне можно забыть теперь.
- Почему? Продолжишь, как только нога заживет.
- Нет, вот посмотришь, - тоскливо отозвалась и покачала головой. - Ты останешься на ужин?
- Не знаю. Все от твоего отца будет зависеть.
Больше Юля не задавала вопросов, молча уставилась в окно, стараясь на Дениса не смотреть. Зато его взгляд чувствовала. И полжизни бы отдала, чтобы знать, о чем он в этот момент думал.
Невдомек девочке, что мысли его все о ней, о том взгляде, что поймал - доверчиво-восторженном. Открытом. С каких пор Юля стала так смотреть на него, возводить на какой-то пьедестал? Сердце странно дрогнуло, когда застал он это выражение в серо-зеленых глазах. Неприятно. Не был он героем, не чувствовал себя таковым и это возвышение в ее глазах ему не нужно. Он по-другому привык. Жил по-другому и дальше собирался, ничего менять не планировал, потому что все его устраивало. А тут этот взгляд…