Хлопнула дверь. В кабинет вошел Юрий. Выдохнув, упал в кресло, в котором минуту назад сидел Денис.
- О, приветствую, хорошо, что ты здесь, - взглянул на Шаурина.
- Я уже ухожу. - Денис стянул с вешалки свое черное кашемировое пальто.
- Сообщаю, значит: судью нашел, врач будет, - коротко и ясно отчитался Юрий.
- Вот и прекрасно, поехал я.
- Давай, а то пока ты здесь, твои бездельники там на матах дрыхнут, - пошутил Монахов.
- Я им устрою тогда. И врач не поможет, - пообещал Шаурин.
- Денис, забыл сказать, - окликнул на пороге Сергей Владимирович. - Юля сегодня в клуб собиралась. Прицепилась с этим бассейном. Наталья приболела, потому Юлия без нее.
- Понял. С Натальей, надеюсь, ничего серьезного?
- Нет, простудилась. Они с дочерью все выходные по магазинам мотались, а погода видишь какая.
- Да, погодка - дрянь. Я ушел, - махнул рукой и вышел, прикрыв за собой дверь.
Для посетителей ночной клуб еще был закрыт, но внутри уже кипела работа. Глухо, не в полную громкость играла музыка, у шеста крутились стриптизерши, официанты надраивали столики, уборщицы - зеркальные стены. Денис осторожно шагал, чтобы не подскользнуться в холле на мокрой только что вымытой плитке. Один из охранников открыл ему дверь и попрощался. Денис кивнул ему и сунул руку в карман пальто, чтоб вытащить ключи от машины.
- Ты какого тут делаешь? - резко бросил парню, который стоял чуть поодаль от крыльца. - Я тебе где сказал быть?
- Я покурить, - молодой охранник поднял руку, показывая сигарету.
- Иди я сказал, потом накуришься.
Сотрудник службы охраны выбросил сигарету и зашел внутрь здания. Денис проследил, как он исчез за темной стеклянной дверью и направился к своей машине, припаркованной прямо напротив входа.
Погода и впрямь не радовала, хотя чего ждать в начале ноября. Шел снег. Мелкий и противный. Колючий. Так и хотелось ускорить шаг, быстрее сесть в салон автомобиля, спрятавшись от пронизывающего сырого ветра.
Юлька… Каким-то шестым чувством Денис знал, что ее появление в спорткомплексе грозит ему новой головной болью, потому и ждал этого как второго пришествия. А головная боль, связанная с этой девочкой, именно сейчас ему нахрен не нужна. Да ему вообще эта боль не нужна, других забот полно, но одно упоминание имени дочери Монахова внутри отзывалось огоньком. Не понимал почему, но о Юльке думал. Думал больше, чем хотел сам, и чем было ему положено. Наверное, потому что вела она себя последнее время до крайности непредсказуемо. Почти не разговаривала с ним, старалась не оставаться наедине. Они практически не виделись за этот месяц; этих нечастых встреч, когда Денис приезжал в дом Монахова, девочка старалась избегать. Нет, сначала Шаурин думал, что из-за больной ноги Юля мало передвигалась по дому. Все-таки, с травмой спускаться и подниматься по лестнице тяжеловато. Был уверен, что именно в этом крылась причина того, что они так редко встречались, пока не застал ее скачущей по лестнице вверх через одну ступеньку. Ошалеть! Как резво девица порхала над ступеньками в коротеньких шортиках. Ни бинта, ни повязки на ноге не наблюдалось. Невольно Денис задержал взгляд. Ножки-то у нее были красивые - длинные, крепкие, с оформленными мышцами. Немудрено, столько лет танцами заниматься. Неужели он обидел ее чем-то? Вроде, нет. Окликнул, попробовал выяснить, но она мастерски съехала с темы и оставила его ломать голову над своим поведением. И к черту бы! Но нет же! Привык уже к их спокойным, в какой-то степени доверительным отношениям. К ее улыбке привык и мягкому взгляду, а тут какого-то черта она снова включила полный игнор. Эта интригующая таинственность, которую Юлька старательно изображала, стала порядком напрягать.
А еще Денис испытал неприятное чувство при мысли, что на выходных мог столкнуться где-то с Натальей и Юлькой. Вероятность того была чрезвычайно мала, но все же. Они с Верой весь день по городу мотались, все на свете объездили. Он четко распознавал двойственность собственных ощущений. Отношения с Верой сложились давно и были до безобразия понятны, он никогда не испытывал потребности провести с ней больше, чем сутки, а Юля вызывала в нем опасные и неправильные чувства.
Денис, зайдя в спорткомплекс, первым делом заглянул в спортзал, где работали Лёня и Стас. Вопреки мнению Монахова, парни не бездействовали, не дрыхли на матах, как он сказал. Сиплое дыхание, мокрые от пота майки, под лавкой пустые бутылки из-под воды - все свидетельствовало о том, что предел человеческих сил почти исчерпан.
- Закругляйтесь, - коротко сказал Денис. - Как дела? Как настроение?
- Непонятно как-то, - сказал Паша Хромов и без сил опустился на лавку. Лёня сел рядом, чтобы отдышаться. Спарринг удался.
- Ничего скоро поймешь, - усмехнулся Денис. - Отдыхайте пока, я сейчас.
В своем кабинете Денис вздохнул свободно. Эту неделю он был здесь только пару раз, забегал узнать, как шли тренировки, все ли в порядке у ребят. Даже верхней одежды не снимал, перекидывался с парнями несколькими словами и снова убегал в "Эгоист", проводя там все основное время. И сейчас нужно бы убрать пальто в шкаф, но Денис только расстегнул пуговицы, распахнул полы и замер у окна, наблюдая, как у спорткомплекса остановилась черная машина. И хотя из-за тонированных стекол невозможно было разглядеть ни водителя, ни пассажира, для него не было секретом, кто сидел внутри. На этой машине, такой же марки, как у него, Самарин возил дочь Монахова. А вот и она сама.
Юля вышла из автомобиля. Она не спешила, не торопилась, ветер, словно проверяя ее на прочность, резким порывом взметнул темные волосы и бросил в лицо вихрь колючих снежинок. Девочка вытащила из машины сумку и пакет. Самарин сделал движение, чтобы помочь ей, но она отмахнулась.
Денис почувствовал, что стало жарко. Душно. Наконец выйдя из минутной задумчивости, стянул верхнюю одежду.
Через некоторое время в дверь мягко и коротко постучали.
- Привет, - сказала Юля и прошла в кабинет.
- Привет, - ответил Денис, убирая пальто в шкаф.
- Я как раз вовремя, да? - как ни в чем ни бывало улыбнулась Юля. Ее щеки раскраснелись от холода, придавая лицу невинное выражение. Глаза тоже поменяли цвет, в них стало больше серого. Что-то в ней изменилось, но он не мог понять что, тем тяжелее было оторвать от нее взгляд, и куда бы он ни обращал его, глаза неизменно возвращались к ней.
- Угу.
- Что-то ты не в настроении сегодня. Мне так кажется. - Положила на диван свою ношу, сбросила курточку и огляделась. Уже и не помнила, когда последний раз была здесь.
- Ты знаешь, что нужно делать, когда кажется. Извини, оркестра, красной ковровой дорожки и воздушных шариков нет. Твой бассейн - первый. Как пройти туда, знаешь. Теперь он работает только для тебя, - с прохладцей сказал Денис, удивив Юлю своим равнодушием.
- Неужели ты думаешь, что я буду пользоваться общей раздевалкой? Она даже не закрывается. Или что-то изменилось за то время, пока меня здесь не было?
- По распоряжению Сергея Владимировича этот бассейн в твоем полном распоряжении в любое время. Кроме ограниченного числа лиц туда никто не зайдет. А раздевалки нигде не закрываются.
- У тебя закрывается.
Денис помолчал. Смерил Юлю долгим пронзительным взглядом, потом шагнул к столу и вытащил из ящика второй ключ.
- Кабинет закроешь. - Положил ключ на стол. - Мне нужно идти. Если вдруг у тебя возникнут какие-то сложности или произойдет что-то экстраординарное, найдешь меня в спортзале.
- Хорошо, - она кивнула, но Денис не дожидался ее ответа. Юля посмотрела на дверь, которая захлопнулась за ним секунду назад. Давно ее не обдавало холодом от его взгляда, а сегодня в серых глазах Дениса блестел лед, и, казалось, на улице гораздо теплее, чем здесь рядом с ним. В душе поселилось легкое разочарование. Конечно, общаясь с этим человеком сложно рассчитывать на жаркие объятия, но это уж совсем шоковая заморозка. Юля перестала что-либо понимать и, признаться, ей порядком надоело гадать на кофейной гуще. Около полугода прошло с той летней ночи, когда она увидела его во дворе, и все это время их отношения напоминали хождение по кругу. Нет, если бы просто по кругу, то тогда они были бы ровными, а общение с Денисом - это маятник. Вверх - вниз. Вперед - назад. Словно время от времени ее возвращало к отправной точке. В такие моменты хотелось разрыдаться от обиды и отчаяния, от очередного разочарования. А с недавнего времени Юля сама стала избегать Дениса, но на то были свои причины, рассказать о которых она ему не могла.
После разговора с мамой все изменилось. Теперь Юля не была наедине со своими чувствами и постоянно ощущала себя как под увеличительным стеклом. Такое пристальное внимание заставляло контролировать каждый свой вздох, каждый взгляд в его сторону, что доставляло огромный внутренний дискомфорт и неудобство; что-то сжималось внутри, не позволяя спокойно общаться с ним, как раньше. Вот Юля и решила немного отдалиться, дать матери время свыкнуться со всем услышанным. И себе заодно. Ей тоже нужен перерыв, чтобы немного остыть, а лучше способа охладить отношения, чем прекратить общаться еще никто не придумал. Пусть и давалось это с большим трудом, но Юля на время отстранилась от Дениса.
Испустив пару горестных вздохов, девочка захватила пакет с дивана и закрылась в раздевалке. Придется все-таки лезть в этот чертов бассейн, надо же как-то оправдать свое появление, хотя после слов Дениса желание отпало напрочь. Настроение тоже снизилось до нулевой отметки. После душа Юля надела купальник и завернулась в белый махровый халат, который привезла с собой. Вот чего она терпеть не могла, так это резиновых шапочек, потому с чистой совестью решено было забыть об их существовании. Волосы Юля убрала в пучок на затылке и сколола деревянными шпильками.
Поведение Шаурина ее разозлило и когда, подойдя к столу за ключом, в приоткрытом ящике она заметила несколько пачек сигарет, долго не раздумывала.
- Какой ты у меня запасливый, - едко проговорила она вслух, вытащила сигареты и выбросила в мусорную корзину. Для верности сгребла со стола несколько листков бумаги, смяла их и бросила сверху. Не то чтобы она осталась собой очень довольна, но самолюбие свое немного потешила. Совсем немного.
Кабинет, как просил Денис, Юля закрыла. И даже дверь подергала, тщательно проверив, хорошо ли справилась. В коридоре оглядела знакомые белые стены. Ничего не изменилось. Те же большие цветы в кадках, названия которых Юля не помнила, низкие диванчики для отдыха.
Она медленно побрела по коридору, прислушиваясь к звукам. Знала в спортклубе отца каждый уголок, но не была тут очень давно. Точно не помнила сколько, кажется, около года.
Потянуло холодом, по ногам пробежал сквозняк. Наверное, в каком-то из залов открыли окно. Внезапно шаткую тишину разорвал мужской гогот. Настоящий ржач. Юля не собиралась останавливаться, но знакомый голос привлек ее внимание, заманив в приоткрытую дверь.
- …точно, как в том анекдоте. - Самарин толкнул в плечо одного из парней. - Завязывал бы ты курсисток с филологического трахать. Не ровен час, какую-нибудь этимологию подцепишь - хлопот не оберешься.
В зале находились Виктор и еще двое парней, смеялись они так, что стены тряслись. На всех были черные майки и черные спортивки. Форма у них, что ли, такая.
- Какая экспрессия! Прям актер погорелого театра. Солируешь, Витя?
Водитель обернулся на голос, не успев скрыть своей озадаченности. Его дружки, увидев дочь Монахова, подавились смехом и незаметно оттеснились к тренажерам. Юля сунула руки в карманы халата и обдала Самарина ироничным взглядом. Немного сконфузившись, он зачем-то попытался пригладить взъерошенную челку. Уголки его рта разочарованно опустились. Карие глаза тревожно заблестели.
- Надо же какая образность, а я все это время была уверена, что твой словарный запас безбожно скуден.
- Я чувствую, что мы на грани грандиозного шухера, - проговорил Виктор. - Юль Сергевна, не вели казнить, - взмолился, театрально приложив руку к груди. - Дан приказ на запад - мы на запад. Я человек маленький, нарзаном не замученный.
- Очень интересно и кто ж тебе такой приказ дал?
- Кто умеет, тот дал. Таки не будем устраивать здесь ломбард, я все равно не продамся! - прогнусавил он.
- Уж лучше бы ты и дальше молчал, Самарин. Ладно, живи пока. - Юлька, ухмыльнувшись, развернулась к двери, но, передумав, задержалась, заметила, что двое других парней не сводили с нее глаз. Снова бросила острый взгляд на своего водителя, поведение которого навело ее на одну определенную мысль. И хотя довольно абсурдно предполагать, что сам Денис приказал Самарину молчать как рыба, именно это вертелось в голове.
- Не хочешь в бассейне искупаться? - предложила она.
- Нет-нет-нет, - отпирался Витя так, словно Юля предложила ему не в воду окунуться, а прогуляться в преисподнюю.
- А чего так? Я что должна как псих - одиночка сама себя развлекать? И тебя совсем не заботит моя безопасность?
- О твоей безопасности уже позаботились, тут на каждом углу охрана, - кивнул на дверь.
- Что-то я не заметила. Давай-давай, Витек, пустим твою словоохотливость по правильному пути, будешь меня анекдотами развлекать. И не вынуждай меня устраивать тебе грандиозный шухер.
Наблюдая за реакцией Витька, Юля забавлялась. Его одолела такая нерешительность, что так и хотелось дать ему пинка. Понятно, что приложиться к его заду она не сможет - недостойно это девушки ее положения, - потому и попыталась выразиться так цветисто, чтобы до него дошло, что просьба ее - совсем не просьба, а приказ.
- Господи, спаси мою душу грешную, - Витек взялся за золотой крестик, висевший у него на груди, и двинулся за Юлькой.
- Витя, не кощунствуй, не произноси имя Господа всуе. - Юлия посмотрела на него снисходительно и похлопала по руке.
- Юль Сергевна, вы меня до инфаркта доведете.
- Кончай отморозком прикидываться, таких, как ты даже пистолет у виска до инфаркта не доведет. Куда уж нам. Болтливый ты мне больше нравишься, а я уж подумала сказать папе, чтобы тебя уволили, - сказала она лукаво и посмеялась над выражением лица Самарина.
* * *
- Кто из вас кулаками махал? - спросил Денис и посмотрел на Вуича. Тот с закрытыми глазами разлегся на широкой лавке. - Лёня, я смотрю, совсем мертвый.
- Он тренер, ему положено, - сказал Паша.
- Да-а, - Лёня растянулся в довольной улыбке. Но через секунду подскочил и, фыркая, помотал головой, прогоняя дремоту. Едва задержался на месте, усталость дня дала о себе знать, пригвоздив к лавке, насильно закрывая глаза. - Что там ты говорил, Денис?
Денис сунул руки в карманы брюк и замер перед скамьей, на которой сидели парни.
- Завтра отдыхаете, послезавтра первый бой. Помещение готово, все остальное тоже. Юрик нашел врача и судью. Вы сами как? Как себя чувствуете?
- Я усталый, голодный и злой, - сказал Карпов, утирая лицо полотенцем. - Кто первым пойдет?
- Ты пойдешь, - сказал Денис и посмотрел на него.
- Почему это? - встрял Паша. Сидящий рядом с ним Глеб молчал. Он приступил к тренировкам позже, потому о его участии пока речи не было.
- Для устрашения противников, наверное, - хмыкнул Стас. - Саня у нас закаленный боец, почти весь в шрамах.
Как-то само собой произошло, что Стас с Леней разделились. Вуич взялся за Пашу, а Шип работал с Карповым.
- Кто на что учился, - поддержал своего тренера Сашка. - Я согласен, - тронул рассеченную кровоточащую губу. "Первый" для него всегда звучало заманчиво. Чем бы он ни занимался, Карпов всегда хотел быть самым - самым.
- Ладно, шутки в сторону. На первом бою будете присутствовать все, а потом по желанию. Я, конечно, не мать - настоятельница, проповеди читать не умею, но кое-что скажу. То, что будет происходить, отличается от вашего представления, я полагаю. Нелегальные бои - это не спортивное состязание, тут нет ограничений, нет запрещенных приемов. Есть, конечно, пара исключений, но нет никакой другой защиты. Это и не уличная драка, в которой вы можете использовать случайные подручные средства. Никто не спугнет противника, не вступится за вас. На ринге будете только вы и ваши враги. Глаза в глаза. Это будет чистое насилие, не игра, не тренировка. Единственное ваше оружие - это кулаки и сознание. Никакого страха быть не должно. Выключите его, как лампочку. Нажмите на кнопку. Только инстинкт самосохранения. Это самая мощная двигательная сила, заложенная в нас с самого рождения. Используйте ее по полной. Даже деньги, проценты, которые вы будете получать с выигрыша не должны волновать вас больше. Если вы думаете, что деньги самый лучший мотиватор, то вы глубоко заблуждаетесь. Не в этом случае.
- А драться до первой крови или как? Если запрещенных приемов практически нет, зачем судья? - поинтересовался Карпов.
- Судья для того, чтобы вас не убили. Бой остановят, когда один из противников будет нокаутирован или просто не в состоянии продолжать бой. А до первой крови… Вон губу тебе разбей и ты вышел из строя.
- Ясно все, посмотрим на это послезавтра, - устало выдохнул Паша.
- Лёня, вы свободны. Идите, приводите себя в порядок. Отдыхайте. Стас задержитесь на пару слов.
Лёнька резво вскочил и скрылся за дверью. Он давно уже мечтал скинуть с себя потную майку, от которой по телу уже пошел зуд, встать под теплый душ, а потом занырнуть в бассейн. В такое позднее время чужих в клубе не было. А кроме того, Лёня заметил, что один из бассейнов уже некоторое время закрыт для посетителей. По словам Дениса, теперь он отдан в распоряжении семьи Монахова. Ну и прекрасно! Шаурин не сказал, что больше туда никто не должен соваться, потому Вуич в предвкушении уже расплылся от удовольствия.
- Шаур, а ты знаешь, кто второй? - спросил Шаповалов.
- Знаю, вернее, слышал. Узнавал. Советую тебе, Саша, отбросить мораль, - сказал Денис, хотя глубоко сомневался, что у Карпова таковая имелась, - иначе ты труп. В следующий раз участники будут определены по жребию. Это сейчас по договоренности.
- Понял, - кивнул Саня.
- Видел я ваши тренировки, - продолжил Денис, обращаясь к нему, - твоя главная задача - вывести противника из равновесия. Потом можешь делать с ним все, что хочешь. Хоть фарш.
Еще какое-то время они обсуждали детали предстоящего боя. Трудно сказать, что на самом деле чувствовал в этот момент с виду более чем решительный Карпов, но Денис ощущал себя так, словно ему самому предстояло выходить на ринг.
Шаурин много сказал парням, попытался настроить их на нужный лад. Но не сказал одного. Не обмолвился, что для тех, кто будет находиться по другую сторону ринга, бойцы всего лишь игрушки - марионетки - разыгрывающие для Монахова и его гостей представление. Люди, которые заплатят деньги, сделают ставки, будут ждать зрелища, им не нужна просто смерть. Им нужны запах крови и пота, отчаяние и ярость в глазах, бессилие и поражение. Красивая постановка и желательно с выигрышем.