- Да неужели? - Его синие глаза были холодны как лед. - Неужели ты хочешь мне сказать, что, получив предложение перебраться в Нью-Йорк на постоянную работу, ты от него откажешься?
- Нет, - покачала головой Мередит. - Не откажусь.
- Вот видишь, - нахмурился Ник. - Я знал, что скажешь правду. Ты органически не умеешь врать. У тебя все всегда на лице написано. - Голос его звенел как металл.
- Тогда почему ты сомневаешься в моих чувствах? - спросила Мередит внезапно дрогнувшим голосом.
- А как же мне в них не сомневаться? - вскричал Ник. - Если собственная карьера тебе дороже нашего счастья?
- Ты не справедлив ко мне, Ник, - не долго думая, ответила она. - я ведь никогда не мешала тебе делать ради карьеры то, что считаешь нужным. И никогда не жаловалась, когда ты неделями пропадал на съемках. Я всегда принимала это как должное, потому что точно знала: я нужна тебе, а это - самое главное. Почему же ты теперь не в состоянии понять меня и пойти мне навстречу? - В её голосе слышались сразу обида и досада.
Ник покачал головой.
- Неужели ты сама не видишь, что с нами происходит? - спросил он. - Мы ведь и так разбегаемся в разные стороны. Видимся все реже и реже. А теперь, когда ты будешь жить в Нью-Йорке - думаешь, мы будем видеться чаще?
- Это бесполезный разговор, Ник, - устало промолвила Мередит. - Тем более, что в Нью-Йорк я лечу всего на три недели. Вполне возможно, что мне вовсе и не предложат остаться там. Поживем - увидим.
- Да брось ты! - отмахнулся Ник. - Мы оба прекрасно знаем, что ты блестящая профессионалка, и они, если не слепые, тоже мигом это смекнут. Никуда тебе от них не деться.
Мередит умоляюще посмотрела на него.
- Ну и что из этого? - спросила она. - Пусть даже мне и сделают предложение остаться. Нам ведь с тобой и прежде приходилось расставаться довольно часто. Мы всегда это выдерживали - выдержим и на этот раз. Нужно только захотеть.
- Конечно, выдержим. - язвительно произнес Ник. - Поначалу будем встречаться на уик-энд пару раз в месяц. Изредка я буду прилетать в Нью-Йорк, а иногда ты будешь вырываться на Тихоокеанское побережье, чтобы сварганить очередной репортаж. Тогда, возможно, нам удастся урвать ночку-другую - если, конечно, я не уеду на съемки. В первое время мы будем стараться улучить любую минутку, чтобы встретиться, но потом, когда работа затянет, времени будет оставаться все меньше и меньше. Да и желание потихоньку утихнет. В Нью-Йорке ты начнешь новую жизнь. Возможно, обзаведешься мужчиной. Да и я, наверное, один не останусь.
- Да, невысокого ты мнения о силе нашей любви, - тихо промолвила Мередит, потупив взор.
- Просто я не в силах конкурировать с твоей карьерой, - упрямо процедил Ник. - Когда ты стоишь перед выбором, ты всегда выбираешь свою работу. Я же устал играть вторую скрипку.
- Значит, если я правильно поняла: ты предлагаешь мне выбирать между тобой и моей карьерой, - медленно произнесла Мередит. - Это так? - В голосе её слышался сдерживаемый гнев.
- Если все остается так, как сейчас, то, боюсь - это неизбежно, - ответил Ник, отводя глаза.
- Понимаю, - глухо промолвила Мередит. - Значит тебе наплевать на то, сколько я вкалывала до седьмого пота, чтобы заполучить этот шанс? Так вот, я собираюсь - и не стану! - упускать этот случай сейчас! Я никогда не препятствовала твоим делам, из-за которых ты так часто и надолго уезжал от меня. - Она приумолкла, опасаясь, что не совладает с собой. - Я никогда не мешала твоей карьере и, прошу тебя: не мешай моей.
Ник холодно посмотрел на нее.
- Значит ты все-таки решила лететь в Нью-Йорк?
- Да! - выкрикнула Мередит, распаляясь. - Не каждый день подворачивается такая возможность! И мне жаль, что ты этого не понимаешь.
- Мне тоже жаль. - Ник отшвырнул в сторону салфетку и резко вскочил, разлив кофе на желтую скатерть. Глаза его гневно пылали. Покидая веранду, он хлопнул дверью с такой силой, что стекло треснуло. Мередит проводила его недоуменным взглядом; она до сих пор не могла прийти в себя от неожиданности.
"О, Ник, - подумала она. - Не заставляй меня делать выбор, прошу тебя!"
На закате дня Мередит, погруженная в свои мысли, бродила по пустынному пляжу. Уехав утром, Ник до сих пор не вернулся. Никогда ещё она не видела его в таком бешенстве. Да, за пять месяцев, что они жили вместе, у них не раз бывали споры и даже перепалки, но - такое! И никогда ещё ей не приходилось выбирать между своим чувством и карьерой. Потом - она ведь понимала положение и чувства Ника; почему же он не может понять ее? Хотя бы попытаться. Мередит прекрасно понимала: уступи она сейчас его прихоти и откажись от поездки в Нью-Йорк, и все - другого такого шанса ей уже не выпадет. Если же она полетит в Нью-Йорк, то, скорее всего, потеряет Ника навсегда. Он был настолько взбешен её планами, что, похоже, всерьез собирался поставить крест на их отношениях. "Господи, Ник, ну почему ты не можешь образумиться? Войди в мое положение. Попытайся понять меня так, как я тебя понимаю!".
Утренняя ссора впервые заставила Мередит по-настоящему задуматься об их будущем. И вот теперь, идя в сумраке по упругому песку, она впервые с холодеющим сердцем поняла: если Ник все-таки поставит её перед необходимостью сделать выбор, то она без всякого колебания выберет карьеру.
Мередит вернулась домой уже совсем поздно. Она зажгла свет в столовой и гостиной, затем ещё раз удостоверилась, что входная дверь заперта. У Ника ключ был, так что он в дом попадет. Если, конечно, соблаговолит вернуться. Хотя вполне возможно, что он предпочтет не возвращаться, пока она не уедет.
Войдя в спальню, Мередит включила ночник, разобрала постель и разделась. Решив, что ждать Ника бесполезно, она отправилась принимать ванну. Все тело мучительно ныло, а впереди её ждал трудный и полный испытаний день. Мередит собрала волосы в пучок и заколола на затылке. Из-за поведения Ника на душе у неё скребли кошки. Не желая впадать в хандру, Мередит отбросила тягостные мысли прочь и залезла в ванну с ароматическими солями. Душистые пузырьки приятно щекотали тело. Теплая с ароматом жасмином вода ласкала кожу. Удивительно приятное ощущение! Полная решимости выкинуть размолвку с Ником из головы, Мередит самозабвенно наслаждалась купанием.
Один раз ей вдруг послышалось, что из спальни доносится какой-то шум, однако Мередит решила, что скорее всего это лишь плод её воображения. Она нежилась в ванне бесконечно долго, пока наконец, боясь уснуть прямо в воде, не решила перебраться в спальню. Тогда она встала, ступила на пол и, тщательно вытершись махровой простыней, завернулась в полотенце и пошла в спальню. На кровати, вытянувшись во весь рост и положив голову на руки, лежал Ник. Глядя прямо в потолок, он подчеркнуто не замечал Мередит.
- А я уже начала думать, что ты никогда не вернешься, - сказала она, подходя к кровати.
- А что, разве тебя это ещё интересует? - огрызнулся он, не поворачивая головы.
Мередит вздохнула и покачала головой.
- Да, интересует, - промолвила она и сбросила полотенце. Затем, облачившись в прозрачную ночную рубашку, присела на край кровати. Ник повернулся на бок, спиной к ней. - Ты ведешь себя по-ребячески, Ник, - спокойно сказала она. - Так мы ничего с тобой не решим.
Он обернулся к ней.
- Ты называешь ребячеством то, что я тебя люблю и не хочу тебя потерять?
Мередит недоуменно уставилась на него.
- Почему ты думаешь, что ты можешь потерять меня? - спросила она.
- Да брось ты, Мередит, - досадливо отмахнулся он. - Что я, по-твоему, слепой? Неужели я сам не вижу, куда все идет?
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - натянуто ответила Мередит.
- С первого дня нашего знакомства я понял, насколько ты честолюбива, - сказал Ник. - Однако не переставал надеяться, что ты образумишься и наша близость наконец станет для тебя важнее твоей карьеры.
- А ты ставил себя на мое место? - спросила Мередит. - Для тебя наша близость может стать важнее твоей карьеры?
Ник вытаращился на нее.
- Господи, да как у тебя язык повернулся такое спросить?
- Я не поняла - да или нет? - настойчиво уточнила Мередит. - Что для тебя важнее?
- Господи, ну конечно же - ты! - вскричал Ник. Даже в полумраке она видела, как исказилось его лицо.
- Тогда объясни мне кое-что, - терпеливо промолвила Мередит. - Потому что я уже просто теряюсь в догадках. По твоим словам, ты дорожишь мною больше своей работы, но, с другой стороны, считаешь, что для меня важнее карьера лишь на том основании, что я на три недели улетаю в Нью-Йорк? Меж тем, как сам порой месяцами пропадаешь вдали от меня на съемках! - не удержавшись, напомнила она.
- Если бы речь и правда шла всего о трех неделях, я бы и слова тебе не сказал, - произнес он, приподнимаясь и опираясь на локоть. - Но ведь мы оба с тобой знаем, что это только начало. Ты очень талантлива, а уж упорства и настойчивости тебе не занимать. Карьера для тебя - главное. В Нью-Йорке все это сразу поймут. Не успеешь и глазом моргнуть, как тебе сделают предложение, отказаться от которого ты уже будешь не в силах. Что тогда, по-твоему, будет с нами?
- На нас с тобой это не отразится, Ник, - мягко сказала она. - Да, верно, времени для встреч у нас станет меньше, но ведь мы с тобой умеем пользоваться каждой выпадающей минуткой.
- И сколько, по-твоему, такая жизнь может продлиться? - спросил он. - Я ведь уже сказал тебе - со временем мы будем встречаться реже и реже, и с каждым днем будем все больше отдаляться друг от друга. Кончится тем, что окончательно расстанемся.
- Если ты думаешь, что мы способны расстаться так легко, то, по-моему, не стоило и сходиться, - промолвила Мередит.
- К сожалению, такая участь постигает и людей, которые жили вместе куда дольше нас, - сказал Ник.
- Но ведь до сих пор мы с тобой часто расставались, и это на нас не сказывалось, напомнила Мередит.
- Верно, но ничто из этого и в подметки не годится твоему переезду в Нью-Йорк, - сказал Ник. - Я просто не представляю, как мы выживем.
- Давай хотя бы попытаемся.
Ник посмотрел на неё в упор.
- Господи, ну почему все это настолько важно для тебя? - в отчаянии воскликнул он. - Почему?
Мередит отпрянула, словно ужаленная.
- Ну почему же ты сам этого не понимаешь? - всплеснула руками она. - Я дорожу своей работой. Мне нужна финансовая независимость. Я не хочу ни в чем быть от кого-либо зависимой. Не хочу быть обузой ни любовнику, ни мужу - никому! Не хочу быть обязанной мужчине лишь потому, что он платит по моим счетам. Я ведь в конце концов живой человек, а не марионетка! Да, я люблю свою работу! Мне нравится выступать по телевидению, нравится, когда меня узнают. Меня, а не мужчину, которого я сопровождаю! Что в этом дурного?
- Если тебе так важна независимость, то зачем ты вообще согласилась переехать ко мне? - запальчиво выкрикнул он.
Лицо Мередит вмиг посерьезнело.
- Потому, Ник, что я тебя полюбила, - сказала она. - И хотела жить с тобой. Но только ради тебя - а не ради твоего банковского счета! Неужели ты сам этого не понимаешь? Я здесь лишь потому, что сама этого хочу! Или ты предпочел бы, чтобы было иначе?
- Я не хочу тебя терять, - грустно промолвил он. - И это единственное, что меня сейчас волнует.
- Я тоже не хочу тебя терять, - сказала Мередит, прикасаясь к его руке. Голос её смягчился - она поняла, что режиссер скорее испуган, нежели разгневан. - Но ты должен понять, Ник что моя работа столь же важна для меня, как и твоя - для тебя. И тебе придется с этим смириться, поскольку серьезно изменить чего-либо ни один из нас не в силах.
- Я не хочу тебя терять, - уныло повторил он.
Мередит задумчиво посмотрела на него.
- Но чего именно ты боишься, Ник? - спросила она наконец. - Ты ведь всегда чего-то боялся. Так мне, по крайней мере, казалось. Поначалу ты, похоже, боялся, что между нами возникнет что-то серьезное. Словно не хотел меня подпускать. Потом все же подпустил, хотя и с крайней неохотой. И вот теперь главной угрозой для наших отношений стала уже моя карьера. Почему?
Ник покачал головой.
- По-моему, тебе и так все ясно, - сварливо сказал он.
- И все-таки, скажи мне, Ник, - настаивала она. - Обычно так ведет себя лишь тот, кто в прошлом здорово обжегся. Скажи мне, кто причинил тебе боль? От кого ты пострадал?
- Ни от кого, - раздраженно пробурчал он. - Просто мне ещё в самом начале казалось, что твоя карьера в конце концов станет непреодолимым препятствием для сохранения наших отношений. И, как видишь, в итоге я оказался прав. Хотя на каком-то этапе мне стало казаться, что, может быть, это не так, и наши чувства станут для нас важнее работы, карьеры и всего остального. - Он встал. - Увы, похоже, я все-таки просчитался.
- Мы не должны этого допустить, - сказала Мередит. - Мы выдержим это испытание. Просто каждый из нас должен с равным уважением относиться к работе другого.
- Да, похоже, ты не оставляешь мне другого выбора, - мрачно произнес Ник.
- Ты нужен мне, Ник - сказала Мередит. - Нужен, как никто и никогда. И мне бы очень хотелось, чтобы мы с тобой всегда оставались вместе.
- Что ж, по крайней мере, хоть в одном наши взгляды совпадают, - с горечью промолвил он.
- Я люблю тебя, - продолжила Мередит. - Но ты не должен требовать, чтобы я пожертвовала всем, чего добилась после стольких лет труда.
Ник посмотрел на нее.
- По-моему, я ещё ни разу не просил тебя чем-то пожертвовать, - с упреком сказал он.
- Но тем не менее хочешь, чтобы я отклонила самое привлекательное предложение, которое когда-либо получала.
- Только по той причине, что, увидев тебя в деле, местные телевизионные воротилы неизбежно захотят заполучить тебя с потрохами, - сказал он. - Я понимаю, что рассуждаю как последний эгоист, но просто высказываю тебе то, что наболело. Я не могу без тебя жить, и мне даже подумать страшно, что произойдет, если я тебя потеряю. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Чтобы мы были счастливы вдвоем.
Мередит обняла его и прижалась к нему всем телом.
- Я тоже люблю тебя, Ник, и тоже хочу, чтобы мы были вместе, - сказала она. - Но я не могу и не хочу отказываться от своей работы. Если ты способен это понять, то все у нас будет хорошо.
Но, даже целуя его, она задавала себе вопрос: а удалось ли им хоть что-то прояснить? Сможет ли он согласиться с её решением?
На следующее утро Ник и Мередит завтракали на веранде. Во время еды оба хранили неловкое молчание. Хотя накануне вечером они долго обсуждали возникшие сложности и на словах пришли к определенному согласию, в глубине души Мередит понимала: Ник никогда не сумеет смириться с её фанатичной преданностью своей работе. Она покосилась на огромную трещину в стеклянной двери. Придется вызвать стекольщика. Жаль, что нельзя с такой же легкостью заделать все растущую трещину в их отношениях с Ником.
- Когда я вчера вечером возвращалась домой, дорожные рабочие устанавливали новое ограждение в том месте, где погиб Том Райан, - сказала Мередит, пытаясь завязать разговор.
Ник оторвался от тарелки с омлетом.
- Да, я знаю, - только и сказал он.
- Хорошо, что решили его заменить.
- Да. Жаль только, что на это их подвигла смерть Тома, - вздохнул Ник, снова принимаясь за омлет. Легкий бриз с океана ерошил его волосы.
Мередит добавила себе в кофе немного корицы и размешала; взгляд её был задумчив.
- Как по-твоему, что будет теперь с его состоянием? - спросила она. - Кажется, родственников у него не осталось?
- Насколько я знаю - не осталось, - подтвердил Ник, озабоченно потирая бородку. - Том никогда не упоминал каких-либо родственников и, зная его, я готов держать пари, что завещания он не оставил.
- Значит, на все его имущество наложит лапу государство?
- По всей вероятности - да, - кивнул Ник. - Если не объявится какой-нибудь претендент на наследство. - Он подцепил на вилку и отправил в рот последний кусочек омлета. - Хотя, на мой взгляд, это маловероятно.
Мередит пригубила кофе.
- Я все время думаю, что станется с его особняком. Наверное, его выставят на продажу.
- Должно быть. - Ник не сдержал усмешки. - А что, хочешь его приобрести?
Мередит улыбнулась.
- Я бы с удовольствием, - сказала она, отправляя в рот кусочек халвы. - Но больше всего меня волнует судьба его реликвий - портрета Элизабет и Дэвида, статуэтки Оскара, семейных фотографий. Том так бережно хранил все это. У меня порой создавалось впечатление, словно он ожидал, что в один прекрасный день его жена вернется.
Ник пожал плечами.
- Думаю, что все вещи скорее всего выставят на аукцион, - предположил он. - Так что большая часть его имущества разойдется по частным собраниям.
- Жаль, - вздохнула Мередит. Затем, чуть помолчав, продолжила: - А ведь Том так свято берег память Элизабет! Ты видел её комнату наверху?
Ник покачал головой.
- Том никогда не предлагал, а сам я не навязывался.
- В жизни ничего подобного не видела, - сказала Мередит, вызывая в памяти день, когда Том проводил её наверх. - Как будто я вдруг очутилась в 1953 году. Спальня Элизабет выглядела точь-в-точь так, как показывали в старых фильмах.
Ник усмехнулся.
- Может, тебе и в самом деле стоит сходить на аукцион, - если его устроят, конечно, и все скупить - оптом. На память, разумеется.
- Не думай, что мне это не приходило в голову, - быстро сказала Мередит. Ее голубые глаза взволнованно сияли.
- Да, ладно, Мередит, - махнул рукой Ник. - Я пошутил.
- А я вовсе не шучу, - заявила она. - Может, нам и правда сходить на аукцион. Я бы очень хотела купить этот портрет.
- Зачем? - изумленно вскинул голову Ник. - Вот уж никогда не думал, что в тебе живет коллекционер.
- Я и сама не могу это объяснить, - призналась Мередит. - Но мне кажется, что в нем заключена какая-то магическая сила. Он меня просто притягивает
Ник пожал плечами.
- Дело твое. Хочешь - покупай. - Он поднялся на ноги. - А мне пора. Меня ждут в студии.
- Мне казалось, что ты хотел взять передышку на несколько дней.
- Да, я поначалу так и хотел, но теперь, поскольку ты летишь в Нью-Йорк, мне тут делать нечего. Я встречаюсь с руководством студии, чтобы обсудить финансовую поддержку следующей картины.
Мередит взяла его за руку и, прижав её на мгновение к своим губам, промолвила:
- Мы выстоим, Ник. Вот увидишь.
Чуть поколебавшись, Ник нагнулся и поцеловал её.
- Мне по-прежнему не по душе вся эта затея, - признался он. - Но лучше видеть тебя хоть изредка, чем - вообще никогда.
- Значит, ты меня понял? - в голосе Мередит прозвучала затаенная надежда.
- Пытаюсь понять. - Ник быстрыми шагами вышел с веранды.
Оставшись одна, Мередит озабоченно нахмурилась. "А, может, Ник прав? - вдруг подумала она. - И участившиеся разлуки в конце концов погубят нашу любовь?"
Нью-Йорк.