Ночь разбитых сердец - Нора Робертс 30 стр.

И в реке есть удобные глубокие места. На этот раз сойдет. Он отнесет ее к последнему пристанищу, привяжет к телу что-ни­будь тяжелое, и она будет мирно отдыхать на скользком дне.

И тогда можно будет считать, что ночь не прошла даром.

Глава 22

Заря уже золотила небо, когда Джиф выскользнул из комна­ты Лекси и стал тихонько спускаться по задней лестнице. Он вспомнил, что собирался уйти до восхода, и подумал с ленивой улыбкой, что Лекси умеет убедить мужчину не спешить.

В эту ночь Джиф впервые понял, что необходим ей. Сначала Лекси просто хотелось кому-то пожаловаться на Брайана, потом она рассказала о неприятностях сестры, ну а после они уже стали болтать обо всем на свете. Им легко было говорить друг с другом, и Джиф понял, что эта легкость – одно из пре­имуществ любви к женщине, которую знаешь с детства.

Зато какой внезапный прилив изумления накатывает, когда узнаешь давно знакомого человека с другой, более интимной стороны! Джиф громко вздохнул. Вид Лекси Хэтуэй в крохот­ной шелковой ночной рубашонке, купленной в Саванне, заста­вил бы самого сильного мужчину упасть на колени и воздать хвалу всевышнему за то, что ему пришла в голову гениальная идея сотворить Еву.

И освобождение Лекси от того клочка шелка никак нельзя назвать неприятной обязанностью. Напротив, Джиф решил от­везти ее в субботу в Саванну и купить ей еще одну рубашонку…

Эротическое видение Лекси в кремовом шелке улетучилось, когда Джиф обнаружил, что стоит лицом к лицу с ее отцом. Не­известно, кто из мужчин смутился больше: взлохмаченный пос­ле бессонной ночи любовник Лекси или ее отец, сжимавший в руках миску с кукурузными хлопьями.

Оба откашлялись.

– Мистер Хэтуэй.

– Джиф.

– Я… э-э… я был…

– Снова прорвало трубу наверху?

Предложенный выход из ситуации был очень заманчивым, однако Джиф расправил плечи, приказал себе не малодушни­чать и прямо встретил взгляд Сэма.

– Нет, сэр.

Испытывая отвратительную неловкость, Сэм поставил миску на кухонный стол и полил хлопья молоком.

– Ну, хорошо, – сказал он, не придумав ничего лучшего.

– Мистер Хэтуэй, я не хочу, чтобы вы думали, будто я кра­дусь из вашего дома, – начал Джиф, но тут же осознал, что именно это он и делает.

– Ты бегал по "Приюту" с тех пор, как научился ходить, и никому не мешал, – сказал Сэм и мысленно взмолился: "За­молчи, мальчик, оставь все, как есть, и двигайся дальше". – Пожалуйста, приходи и уходи когда хочешь, как всегда.

– Да, я бываю здесь уже много лет, мистер Хэтуэй. И боль­шую часть этих лет я… Думаю, вы знаете, как я всегда относился к Лекси.

Эти проклятые хлопья насквозь промокнут, с сожалением подумал Сэм.

– Ты хочешь сказать, что с возрастом не избавился от этих чувств?

– Именно так, сэр. Я только еще глубже увяз в них. Я люблю ее, мистер Хэтуэй! Мои чувства к ней – давние и прочные. Вы знаете меня и мою семью всю мою жизнь. Я не лодырь и не дурак. У меня есть кое-какие сбережения. Я вполне могу зара­ботать на приличную жизнь.

– Я в этом не сомневаюсь, – Сэм нахмурился. Пусть он еще не прикончил свою первую чашку кофе, но голова ясная и рабо­тает достаточно прилично, чтобы понять, куда клонит парень. – Джиф, если ты просишь разрешения… заходить к моей дочери, то мне кажется, ты уже открыл нужную дверь, вошел и располо­жился, как дома.

Джиф покраснел и понадеялся, что не очень шумно сглотнул комок в горле.

– Да, сэр, не могу отрицать вашу правоту. Но я не об этой двери говорю, мистер Хэтуэй.

– О… – Сэм открыл ящики и стал искать ложку, надеясь, что Джиф поймет намек и смотается, пока атмосфера не на­электризовалась еще больше, Но потом он вдруг с грохотом от­бросил ложку и уставился на Джифа. – Господи Иисусе, маль­чик, неужели ты говоришь о женитьбе?

Джиф сжал губы, его глаза сердито засверкали.

– Да, я собираюсь жениться на ней, мистер Хэтуэй. Я, ко­нечно, хотел бы получить ваше благословение, но в любом слу­чае Лекси будет моей.

Сэм покачал головой, потер глаза. Жизнь наотрез отказыва­ется от простоты, подумал он. Человек жил себе, никому не ме­шал, занимался собственными делами, не хотел ничего, кроме того, чтобы и другие занимались своими делами. Но судьба не перестает бросать острые гвозди под босые ноги…

– Мальчик, если она тебе нужна, я не намерен стоять на твоем пути. Вы оба совершеннолетние и способны понять, чего хотите. – Сэм бессильно опустил руки. – Но поскольку я всег­да любил тебя, то должен сказать… Я думаю, что ты взвалива­ешь на себя целый воз неприятностей. Тебе повезет, если у тебя будет хоть одна минута покоя с того момента, как ты скажешь "да" перед алтарем, и до твоего последнего вздоха.

– Покой для меня – не самое главное.

– Лекси растранжирит все твои сбережения до последнего цента и не сможет даже вспомнить, на что их потратила!

– Она не так глупа, как вы думаете. А кроме того – я всегда смогу заработать еще.

– Я вижу, ты уже все решил, и не собираюсь попусту тратить силы, отговаривая тебя.

– Я подхожу ей!

– В этом никто не сомневается. Возможно, ты даже сдела­ешь ее человеком… – Смирившись, Сэм протянул руку. – Же­лаю тебе удачи.

Сэм смотрел вслед Джифу, удалявшемуся пружинистым шагом. Он не сомневался, что мальчик влюблен, а если бы дал себе волю, то вспомнил бы, как сам испытывал это легкое голо­вокружение, это нетерпение. Этот жар в крови…

Устроившись в уголке со второй чашкой кофе и превратив­шимися в кашу хлопьями, Сэм смотрел, как дерзкая летняя си­нева побеждает предрассветную серость неба. Когда-то Аннабелл ошеломила и ослепила его так же, как Лекси Джифа. Одно­го взгляда хватило, чтобы сердце выпрыгнуло из его груди и упало к ногам Белл.

Господи, как же они были молоды! В то лето ему стукнуло восемнадцать, и он приехал на остров поработать на дядином корабле для ловли креветок. Он забрасывал и вытягивал сети под палящим солнцем, его руки были ободраны до крови, а спина безжалостно ныла.

И он наслаждался каждой секундой.

Он влюбился в этот остров с первого взгляда. Влюбился в ту­манную зелень, в укромные уголки, в непостижимые тайны, ожидавшие за каждой излучиной реки, за каждым поворотом дороги.

А потом он увидел Белл Пендлтон. Она брела по пляжу, со­бирая морские раковины. Длинные, позолоченные закатом ноги, гибкое тело, роскошный водопад рыжих волос. Глаза, прозрачные, как вода, и синие, как летнее небо.

У него затуманилось зрение, сжалось горло.

Он пропах креветками, потом и машинным маслом и при­шел на пляж искупаться, расслабить ноющие после тяжелого дня мышцы. Но она улыбнулась ему и завела разговор. Сэм до сих пор помнил розовую витую раковину в ее руке.

Тогда он сторонился женщин, они просто лишали его дара речи. Но Белл одной улыбкой взяла в плен его сердце, и он тоже бормотал что-то, как неотесанный мужлан. Он так и не понял, как ему удалось, запинаясь, пригласить ее прогуляться на сле­дующий вечер.

Годы спустя, когда он спросил ее, почему она согласилась, она только рассмеялась.

– Ты был так красив, Сэм! Так серьезен и суров, и очень мил. И ты был первым парнем – и последним мужчиной, – который заста­вил мое сердце на секунду остановиться.

И она не лгала! Тогда не лгала, подумал Сэм, прихлебывая кофе. Скопив, на его взгляд, достаточно денег, он пошел к отцу Белл и попросил ее руки. Гораздо официальнее, чем это сделал сегодня Джиф. И он не прокрадывался из спальни Аннабелл на заре. Хотя нельзя отрицать тайных встреч днем в лесу.

Даже сейчас, когда его кровь поостыла с годами, он помнил, что чувствовал, когда она кипела в жилах. В первые несколько лет после бегства Аннабелл его кровь еще вскипала время от времени. И он остужал ее в Саванне.

Сэм не стыдился платить за секс. Профессионалки не требо­вали разговоров, ухаживаний. Они просто выполняли свою ра­боту. Правда, давно уже он не пользовался подобными услугами. Напуганный СПИДом и другими ужасами случайного секса, Сэм привык обходиться без него и даже испытывал облегчение.

Все, что ему теперь необходимо, – это остров. Он нашел здесь покой, с которым не желал мириться Джиф.

Сэм удобно откинулся на спинку деревянной скамьи, на­слаждаясь кофе и тишиной. И с трудом подавил вспыхнувшее раздражение, когда дверь открылась и вошла Джо. Увидев отца, она нерешительно остановилась в дверях, на ее лице тоже мельк­нуло раздражение, и это пристыдило Сэма.

Мы, как горошины в стручке, подумал он. Горошины, кото­рым не нравится делиться своим стручком…

– Доброе утро.

Черт побери! Ей всего-то нужна чашка кофе перед тем, как отправиться работать. Не просто бродить и тосковать, а рабо­тать! Впервые за много недель она проснулась сегодня освежен­ная, сосредоточенная и решила не упускать это ставшее для нее редким состояние.

– Хорошее утро, – отозвался Сэм. – Хотя к вечеру ожида­ются сильные ветры.

Больше говорить было не о чем. Между ними воцарилось не­ловкое молчание.

Журчание кофе, который Джо наливала из кофейника в чашку, прогремело, как водопад. Сэм заерзал, его брюки заше­лестели по полированному дереву скамьи.

– Кейт сказала мне… Она мне все рассказала.

– Я так и думала.

– Теперь ты чувствуешь себя немного лучше?

– Я чувствую себя гораздо лучше.

– И полиция… Они сделают все, что в их силах.

– Надеюсь.

– Я думал об этом. Мне кажется, тебе стоит на некоторое время остаться здесь. Пока все не прояснится и не закончится, ты не должна возвращаться в Шарлотт и путешествовать, как раньше.

– Да, я планировала остаться поработать здесь. Во всяком случае, еще несколько недель.

– Джо Эллен, ты должна остаться здесь, пока все не закон­чится.

Удивленная его решительным тоном, она повернулась к нему, подняв брови. Ничего столь близкого к приказу она не слышала от отца с самого детства.

– Но я живу не здесь. Я живу в Шарлотте.

– Ты не живешь в Шарлотте, – медленно произнес Сэм, – пока вся эта история не закончится. Джо автоматически распрямилась.

– Ты хочешь, чтобы он торжествовал? Я не позволю какому-то психу распоряжаться моей жизнью! Когда я буду готова уехать, я уеду.

– Ты не покинешь "Приют", пока я не скажу, что ты мо­жешь ехать!

На этот раз она удивилась по-настоящему.

– Прошу прошения?

– Ты прекрасно расслышала, Джо Эллен. У тебя всегда был отличный слух и с мозгами все в порядке. Ты останешься здесь, пока не выздоровеешь и пока существует опасность.

– Если я захочу уехать завтра…

– Ты не уедешь, – перебил ее Сэм. – Я так решил.

– Ты так решил?! – Ошеломленная, она подошла к столу и угрюмо посмотрела на отца. – Ты думаешь, что после всех этих лет можешь запросто решать что-то, имеющее отношение к мо­ей жизни? Думаешь, что я спокойно соглашусь?

– Нет. Но я думаю, что тебе придется согласиться. Это все, что я собирался сказать.

Он уже хотел сбежать, чтобы вновь погрузиться в блаженный покой и тишину, но Джо хлопнула рукой по столу, заблокиро­вав ему путь к двери.

– Но я еще не все сказала! Ты явно где-то по дороге потерял счет времени. Мне двадцать семь лет.

– В ноябре будет двадцать восемь, – кротко заметил Сэм. – Я, слава богу, знаю возраст своих детей.

– И поэтому считаешь себя образцовым отцом?

– Нет, – он не отвел взгляда. – Но все равно я твой отец. До сих пор ты достаточно хорошо справлялась сама. Однако обстоятельства изменились. Поэтому ты останешься здесь, где есть кому позаботиться о тебе. Останешься на какое-то время.

– Неужели? – Ее глаза превратились в щелки. – Так вот, позволь мне сообщить тебе, что я собираюсь и впредь заботить­ся о себе сама.

– Доброе утро!

Кейт влетела в кухню, ослепительно улыбаясь. Последние две минуты она стояла, прижав ухо к двери, и наслаждалась. Пусть эти двое ругаются, гнев все-таки лучше, чем безразличие и горечь. И все-таки она решила, что пора вмешаться.

– Кофе пахнет замечательно. Я просто умираю, как хочу кофе.

Она умышленно перенесла кофейник с чашкой на стол и уселась рядом с Сэмом, не давая ему улизнуть.

– Сэм, я подолью тебе кофе. Джо, принеси сюда свою чаш­ку. Честное слово, я не помню, когда в последний раз мы вместе пили кофе по утрам.

– Я собиралась уходить, – холодно сказала Джо.

– Ну, милая, сначала присядь и выпей кофе. Скоро придет Брайан и выгонит нас отсюда. Ты прекрасно выглядишь, похо­же, хорошо выспалась. – Кейт снова улыбнулась. – Мы с тво­им папой беспокоились о тебе. Боялись, что ты не сможешь за­снуть.

– Зря беспокоились. – Джо неохотно взяла свою чашку и принесла ее к столу. – Мы сделали все, что можно было сде­лать. Я действительно теперь чувствую себя гораздо спокойнее. И подумываю о скором возвращении в Шарлотт! – Она с вызо­вом посмотрела на Сэма.

– Чудесно, Джо. Возвращайся, если хочешь преждевремен­но свести нас всех в могилу, – кротко заметила Кейт, помеши­вая свой кофе.

– Я не понимаю…

– Прекрасно понимаешь, – перебила Кейт. – Ты просто сердишься и имеешь на это полное право. Однако ты не имеешь права изливать свой гнев на тех, кто тебя любит. Так что это ес­тественно, – добавила Кейт с улыбкой, – но неправильно.

– Я не делаю ничего подобного!

– Вот и отлично. – Кейт погладила руку Джо, словно все было улажено. – Я вижу, ты собираешься фотографировать сегодня? – она взглянула на сумку с аппаратурой. – А я нашла альбом с фотографиями, которые отец Нэтана сделал на остро­ве. Проглядела его и положила в общей гостиной. Боже, там есть несколько чудесных снимков.

– Он тогда хорошо поработал, – пробормотала Джо, честно стараясь не дуться.

– Я тоже так думаю. Там есть одна фотография – Нэтан, Брайан и, наверное, младший брат Нэтана. Такие красивые ма­ленькие мальчики. Каждый держит по огромной форели и ух­мыляется во весь рот. Тебе следовало бы взглянуть.

– Я посмотрю, – Джо обнаружила, что сама улыбается, думая о десятилетнем Нэтане с форелью на леске.

– И ты могла бы подумать о собственном альбоме, – про­должала Кейт. – По-моему, это совершенно необходимо для твоей карьеры. Сэм, отведи Джо на болота, туда, где расцвел кермек. А если вы пойдете через лес, там есть тропинка, вся усыпанная цветочными лепестками. Джо Эллен, у тебя получи­лась бы чудесная фотография! Узкая, тихая тропинка, вся в цве­точных лепестках.

Кейт болтала и болтала, не давая отцу и дочери вставить ни слова. Вошедший с улицы Брайан озадаченно уставился на милую семейную картину. Кейт и его одарила ослепительной улыбкой.

– Милый, через секунду мы исчезнем и не будем тебе ме­шать. Джо и Сэм как раз решали, куда отправиться, чтобы Джо могла фотографировать. Думаю, им пора.

Кейт вскочила и схватила репортерскую сумку Джо.

– Я знаю, как важно для тебя освещение и все такое. Но папа не будет тебя торопить, просто скажи ему, когда найдешь то, что нужно. С нетерпением жду результатов! Поспешите, пока Брайан не начал ругаться. Кстати, Сэм, хорошая возмож­ность показать Джо птенцов крачки. Такие крохотные, совсем недавно вылупились… Господи, посмотрите на часы! Немед­ленно сматывайтесь.

Кейт вцепилась в Сэма и подталкивала его, не закрывая рта, пока отец с дочерью не оказались за дверью.

– Кейт, что это было, черт побери? – спросил Брайан.

– Это было только начало – если, конечно, повезет.

– Не успеют они отойти от дома, как каждый пойдет своей дорогой.

– Нет, не пойдет! – возразила Кейт. – Потому что ни один из них не захочет отвернуться первым. А пока они будут выжи­дать, им придется хотя бы некоторое время идти в одну сторону.

На стене зазвонил телефон, и Кейт бросилась к нему.

– Доброе утро, – сказала она в трубку. – Гостиница "При­ют". – Улыбка стерлась с ее лица. – Извините, что вы сказали? Да. Да, конечно. – Она машинально схватила карандаш и начала царапать что-то в висевшем рядом блокноте. – Конечно, я сейчас же сделаю необходимые звонки. Не волнуйтесь. Это очень маленький остров. Мы сделаем все, что от нас зависит, мистер Питерс. Я сама немедленно приеду к вам. Нет, это не сложно. Я выезжаю.

– Снова москиты проникают через сетки? – спросил Брай­ан, хотя уже понял, что все серьезнее, гораздо серьезнее.

– Питерсы из коттеджа "Бухта Дикой Лошади". Последнюю неделю с ними живут их друзья. Похоже, мистер Питерс не может найти свою жену.

Брайану показалось, что в сердце ему воткнули тупую иглу. Он не мог проигнорировать этот страх, но сказал себе, что глупо так остро реагировать.

– Кейт, еще нет семи часов. Возможно, она рано встала и вышла прогуляться.

– Он ищет ее уже почти час – и нашел ее туфли у воды… – Кейт рассеянно провела рукой по волосам. – Вероятно, ты прав, только он ужасно встревожен. Я съезжу и успокою его, может быть, побуду там, пока она не вернется. – Кейт вымученно улыбнулась. – Извини, милый, но это значит, что при­дется разбудить Лекси, и она обслужит утреннюю смену вместо меня. Боюсь, ей это не понравится.

– Кейт, Лекси меня не волнует. Позвони, когда миссис Пи­тере вернется домой, хорошо?

– Конечно, позвоню, милый. Уверена, что она вернется раньше, чем я доберусь до них.

Но она не вернулась. К полудню Том Питерс был не единст­венным встревоженным обитателем острова. К поискам присо­единились отдыхающие из других коттеджей и местные жители. Среди них был и Нэтан. Раз или два он встречал Тома и Сьюзен Питерс и смутно припомнил красивую брюнетку среднего роста.

Он не стал вместе с другими прочесывать лес и пляж, а сосре­доточился на топкой низине между коттеджем и бухтой – не более двухсот метров в ширину. С одного края трясины тяну­лись дюны. Нэтан шел медленно и в одном месте увидел на песке дорожки следов.

Он поднялся на дюны, хотя и понимал, что пользы это не принесет. Бухта внизу – уединенная, но любая пропажа давно бы уже была найдена.

Сейчас там виднелась лишь одна фигура: мужчина, ходив­ший взад-вперед.

– Нэтан?

Он обернулся и увидел поднимающуюся по склону Джо. Он протянул руку, чтобы помочь ей.

– Я проходила мимо твоего коттеджа. Похоже, ты уже все знаешь.

– Должно быть, там внизу ее муж. Я видел его пару раз раньше.

– Да, это Том Питерс. Я его встретила. Он сказал, что у воды обнаружили ее туфли.

– Я тоже это слышал.

– Многие думают, что она могла пойти купаться и… Течение здесь довольно слабое, но если у нее начались судороги… или если она далеко заплыла…

Такой мрачный сценарий и ему приходил в голову.

– Но если случилось именно так, то разве прилив не вынес бы ее на берег?

– Пока еще не обязательно. Если ее отнесло течением, то может вынести во время следующего прилива и в совсем другом месте. Барри Фитцсиммонс так утонул. Он был отличный пло­вец, но как-то ночью во время вечеринки на пляже выпил и поплыл один. Его нашли на следующее утро в полумиле от того места.

Нэтан перевел взгляд на юг и подумал о Кайле, утонувшем в синих водах Средиземного моря.

– Тогда где ее одежда?

– Что?

– Мне кажется, что, решив искупаться, она должна была раздеться.

– Наверное, ты прав… Но она могла выйти на пляж в ку­пальнике.

– Без полотенца? Нет, концы с концами не сходятся. Инте­ресно, мужа спросили, знает ли он, в чем она вышла из дома? Я, пожалуй, спущусь, поговорю с ним.