- И что мы имеем в итоге? - Ковалеву накрыло тоской. - Дочь Кылыны объявила войну. Красный огонь указал на Анну Голенко, убежденную, что Ахматова вывезла из Киева Лиру, и потому у нас нет великой литературы. У меня нет ведьмацких корней. У Даши тоже - по маме. Она собиралась заехать к отцу. Катя обещала навестить своих родственников…
- Подожди. - Мир прошелся по комнате. Кошки отсутствовали. В Башне стояла тишина. - У вас есть не раскрытое дело Анны Ахматовой.
- Нет, - отказалась Маша от раскрытия дела повесившейся из-за Горенко Голенко. - Даша права. Неважно, нашла ли Ахматова Лиру. Важно, что проблема величия нашей литературы - не та проблема, из-за которой нам продлят власть на год. Получается: спасать литературу бессмысленно. Остается спасать самих себя…
- А если Ахматова - чернокнижница, ведьма, колдунья? Если дело не в литературе?
- А в чем? Она ж соврала про Купалу. Про Чингисхана. Она все врала... Она родилась 23 июня.
- Как раз 23 июня Купалу отмечают веды. Ты не знала? - Мир тоже был историком.
- Серьезно?
- 23 - день летнего солнцестояния. К 7 июля солнце уже идет на убыль. Отсюда и разночтения.
- А хоть бы и так. - уперлась Ковалева. - Что из того? Мало ли в Киеве ведьм… Она же не наша бабушка.
- А если, она твоя бабушка? - высказал лихую мысль Красавицкий.
- Ахматова - моя бабушка? - Маша аж засмеялась от смелости его размышлизмов.
- А откуда ты знаешь? - Мир сел к ее ногам. - Не твоя - так Катина, Дашина, - (поминая их, он поморщился). - Не родная - двоюродная бабка, троюродная! У нее были братья и сестры?
- Не помню… - Ковалева поискала глазами торбу с журналом, прихваченным из квартиры на улице Анны Ахматовой.
Торба нашлась.
- А потом, она ж не из Киева. Ахматова жила здесь какое-то недолгое время. Она из Питера.
- Здрасьте, приехали! - иронично выпалил Мир. - Она из Одессы. Одесситка, с Большого фонтана! У нас там дача, на 10-ой станции. А Ахматова родилась на 13-ой. Там и барельеф ее висит. Моя мать туда розочки носит, изображает интеллектуалку…
- На 13-ой? - ум зацепился за "чертову дюжину". - Какой еще станции?
- Большого фонтана. "Фонтан черемухой покрылся… наш Костя, кажется, влюбился", - пропел Красавицкий немеркнущий хит про "Костю-моряка".
- Ну, то Одесса, - заупрямилась Киевица. - А то Киев.
Журнал лежал в торбе в соседстве с конспектом Кылыны.
Маша уселась на ковер рядом с Миром, и распахнула белый переплет "Ренессанса".
"Мать Анны Андреевны, Инна Эразмовна, была дочерью Эразма Ивановича Стогова, который служил в канцелярии киевского генерал-губернатора Д.Г. Бибикова и содействовал благоустройству города",
- преподнес ей новость журнал.
- Вот те раз, - удивленно сказала она.
- Так все-таки частично из Киева! По маме! - развеселился Красавицкий. - Эх, Маша, Маша, зря ты у нас в институте отличница!
- Я просто поэзию не очень люблю, - оправдалась та. - Я все помню. Ахматова жила на улице Меринга…, на улице… Еще помню, что "Киев не оказала на ее творчество никакого влияния", - процитировала студентка продиктованный педагогом конспект.
- А братья и сестры у ней имеются? - поторопил ее Красавицкий.
- "…в Киеве, - погрузилась Маша в статью, - Анна впервые побывала в пятилетнем возрасте. Всю зиму 1894-1895 года, семья Горенко прожила в гостинице "над Бессарабским рынком".
- Рядом с Бессарабкой стояла гостиница "Националь". Там где сейчас кинотеатр… - перевел запись однокурсник-историк.
- "…за эти месяцы, проведенные в Киеве, в их семье произошло несколько событий: здесь родилась младшая сестра Ия".
- То есть, ее родная сестра - киевлянка! Прошу занести это в протокол, на случай, если она твоя бабушка, - обрадовался Мирослав.
- "Ия была самой красивой в семье".
- Она точно твоя бабушка! - сказал он.
- Нет, - сказала Маша, пропустив еще пару строк. - Ия не могла быть моей бабушкой. Она умерла бездетной. В 1922 году, на Украине, от туберкулеза и голода. А в 1914 Ахматова предсказала ее смерть в стихотворении "Моей сестре". В… году она предсказала смерть своего мужа Гумилева. Она посвятила ему стихи "Пришли и сказали: умер твой брат".
- Вот видишь?
- Что я должна видеть?
Маша Ковалева видела текст, отпечатанный на дешевой бумаге.
Историю, подаренную повесившейся поэтессе, журналом, который вполне мог быть осужден как соучастник по статье "доведение до самоубийства".
"В Царский Сад с его пышными клумбами водила бонна детей семьи Горенко.
В верхней части парка, как написала в своих записях Анна Ахматова, с ней произошло другое событие, которое можно считать судьбоносным: она нашла булавку в виде лиры, и бонна сказала ей:
"Это значит ты будешь поэтом"
- вот и все.
Славная история - вполне пригодная для первой звонкой строки звездной биографии первой поэтессы России, прямой "наследницы" завоевателя Чингисхана.
Вот только притягивает глаза, как магнит…
Оторвав взгляд от строк, Маша испытала дивное чувство, словно только что разлюбила - сожаления и пустоты.
Ей отчаянно захотелось туда - "в Царский сад, с его пышными клумбами".
Нет, права Вероника - слова завораживают, - литература и ведовство мазаны одним миром.
- Привет киса, - другой Мир - Красавицкий повстречался взглядом с белою кошкой.
Вернувшаяся из путешествия по карнизам, Белладонна вывернула из-за балконной двери. Вслед за ней объявилась и Пуфик. Сделав пару шагов, кошка лениво повалились мешком на ковер, вытянула лапы и умиротворенно зажмурилась.
- Мерд вояж, - прокартавила она.
- Ладно, допустим, - недовольно сказала Маша. - Допустим, все поэтессы - латентные ведьмы. Писатели - латентные колдуны. Гадуницы и чароплеты. Они предсказывают будущее и зачаровывают нас словами. Допустим, Ахматова родилась на Украине, а ее сестра - в Киеве. Допустим, в порядке исключения, Ахматова не соврала. Даже если она Анна нашла в Киеве Лиру, что нам это дает? Скорее всего, Киев просто подал ей знак, направил ее на путь, как направлял в свое время и нас. Лира-знак - логично… Лира-талисман - ерунда. Лира - не наша символика.
- Ага, наша - это трезубец, - поддел ее Красавицкий.
Он выудил из чемодана красный платок, исколотый значками.
В числе прочих фигурок была там и стандартная лира, - крохотная, голубая, с надписью "Киев. Фестиваль поэзии-82".
- Когда-то, - раздумчиво протянул однокурсник, разглядывая "поэзию", - я увлекался символикой. Не помню, что значит лира. Но помню, что не только поэзию….
- Семиструнная лира, - отчеканила Маша, - олицетворяет числовую гармонию, лежащую в основе вселенной. Четырехструнная, - олицетворяет огонь, воздух, воду и землю. Четыре стихии, с помощью которых ведьмы и колдуны…
- Ведьмы! - крикнул Мир. - Ведьмы!
- Возможно… - Маша, со вздохом, вынула значок из рук Красавицкого (чересчур довольного своим выкриком).
Взглянула на Весы. Потом на часы.
(До послезавтра оставалось 36 часов 15 минут!)
И завершила:
- …а возможно, мы занимаемся сейчас ерундой, в то время как Городу угрожает опасность.
- Стоп, - прикрикнул на нее Мирослав. - Не смей впадать в отчаяние. Ты выбита из колеи. Ты ждешь ребенка. Тебя прогнали из дома. Тебя пугают судом. Тебе трудно сосредоточиться. Но ты должна забыть про все это, и помнить о главном… Почему покосились ваши весы?
- Потому что Город в опасности, - дала ответ Киевица.
- Кто зажег вам на небе красный огонь?
- Наш Город. Киев…
- Он в опасности, он просит о помощи. И он же подал вам знак, как ему помочь. Ты можешь сомневаться в себе, во мне, в своих подругах-стервах. Но, как ты можешь сомневаться в Нем? Город сам направляет тебя…
Он говорил почти то же самое, что сказала бы Маша, будь ее напарником не Мир Красовицкий, а Даша Чуб.
Он почти повторил Машину фразу:
"Если бы в этой истории не было мистического, нас бы туда не позвали", - сказала она Землепотрясной.
Но, услышав ее, Маша вероломно перебежала на Дашину сторону:
- А вдруг мы промахнулись?! Вдруг мы вообще мы помогли не тому, кому нужно? То есть, помогли поэтессе, а кому надо не помогли. Влетели не в то окно. Не поняли… Она ж вешалась! В этом действительно нет колдовства!
- Если колдовство не видно глазу, это не означает, что его нет, - подала мурчащий глас Белладонна.
- А ты случайно не знаешь? - обратилась к ней Киевица, - родится на солнцестояние, на 13-той станции это хоть что-нибудь значит?
- На свете нет ничего, что не значило бы совсем ничего, - дала белая кошка достойный Будды ответ. - Что же касается Анны Андреевны Ахматовой, сами по себе три буквы "А", выставленные в ряд…
- А-а-а! - издала три буквы Маша, взлетая с пола. - Где она? Где тетрадка?!
Конспект Кылыны отыскался под боком у Пуфик.
- Моветон, - буркнула рыжая.
Маша выдернула из-под пушистого пуза тетрадь "с математикой". Открыла.
И ощутила, что ухватила разгадку за хвост.
- "ААА не прольет"… Анна Андреевна Ахматова! Акнир украла у нас дореволюционные деньги! Вдруг она хочет пойти в Прошлое не из-за мамы? Или Кылына ходила туда из-за Анны Ахматовой? Вдруг "К" - это все-таки Катя, а "2" - мы с Дашей. Тогда Катя - точно не слепая. Она как-то завязана, связанна со всем этим.. А вдруг… Вдруг...
- Ну, так иди и проверь, - мяукнула Пуфик. - Прошлое покажет.
И принялась играть, привязанным к тетради Кылыны, ключом.
*****
Василиса Андреевна застала Екатерину Михайловну за престранным занятием.
Держа в руках большую корзину, Дображанская деловито посыпала пол одного из своих супермаркетов алыми лепестками роз.
- Красиво, - похвалила Василиса.
- Это не для красоты, - ответила Катя.
- Естественно, - подобострастно улыбнулась ей Василиса Премудрая. - С древности ведьмы варили из роз любовный отвар. Забавно, что со временем магию переняли мужчины, которые по сей день недоумевают: ну отчего букет алых роз вызывает у женщин такие страстные чувства? Ведь достоверно известно, что женщины цветов не едят.
Катя не оценила шутку. Она сосредоточенно засеивала кафельный пол.
- Психологи даже выдумали теорию. Розы - символическое изображение женской вагины. И женщинам нравится, когда мужчины преподносят им отрезанные вагины соперниц.
Вагины Екатерину Дображанскую так же не заинтересовали.
- Маша считает мы вправе ведьмовать для собственной надобности, - серьезно сказала она.
- Вы - Киевица. Вы можете все, что не противоречит 13 Великим Запретам, - завизировала Машины слова Василиса.
- И все приходиться делать самой, - привычно пожаловалась владелица сети супермаркетов. - Бросать лепестки нужно непременно слева направо. И так трудно найти ответственных людей. Породу добросовестных слуг большевики уничтожили вместе с их хозяевами. А потом 70 лет ввинчивали в головы алкоголиков и слесарей мысль, что они ничем не хуже профессоров... Итог, куча людей по-прежнему думает: раз мы и так ничем не хуже, зачем напрягаться?
Катя закончила посевную. Опустив корзину на пол, она заинтересованно рассматривала длинные полки, заполненные пакетами и банками с соками.
- Вы желаете, - понизила голос Глава киевских ведьм, - приворожить покупателей к вашему маркету? Позвольте посоветовать вам добавить в ваше саше кипарис…
- По-моему, - отметила Дображанская, - неплохо и так.
Покрытая алыми лепестками дорожка между полками с соками, успела привлечь внимание. Проходящая мимо худосочная дамочка внезапно затормозила, задумалась и начала энергично сгружать в тележку пакет за пакетом, объясняя сопровождавшему ее супругу:
- Ребенку нужно пить соки! Я давно говорю.
- А вы по какому вопросу? - уточнила Катерина у Василисы Премудрой. - Простите, у меня масса дел. - Дображанская следила за покупательницей.
Премудрая предприняла попытку отвесить поклон.
- Незачем устраивать цирк! - одернула ее Катя. - Объясните, коротко и четко, зачем вы пришли?
- Простите мою дерзость, но нашли ли вы корни?
- Разумеется, нашла. В Башне хранились корень мандрагоры и птичника. Я добавила их Пресуху. Пожалуй, надо уменьшить консистенцию…
Продуктовая тележка дамочки была полна до краев. Взволнованный муж худосочной пытался вернуть хоть пару пакетов обратно на полки:
- Зачем нам столько? Мы ж за год не выпьем.
- Я знаю, что делаю. Нам всем нужно пить соки, - ругалась с ним та, умудряясь одновременно переругиваться с другим покупателем, желающими проехать.
- Отодвиньте вашу тележку, вы загородили проход!
- Вам что, одному нужно пить соки?
- Мне нужно купить сок! Вас русским языком говорят, отодвиньтесь! - Раздался металлический стук. Отгороженный от сока попытался протаранить своею тележкою - тележку дамочки.
- Хам! - взвизгнула та.
- Тань, мы пришли сюда, купить торт и шампанское! - потерял выдержку муж. - Что вдруг случилось? За чем на 40 пакетов сока! Ты что, с ума сошла?
- Вы дадите пройти?!
Еще немного и стычка обещала перерасти в откровенную драку.
- Андрей, - окликнула Катя парня в форменном комбинезоне. - Быстро сметите все лепестки.
Василиса Премудрая вытянула губы в любовную трубочку. Лепестки зашевелились, медленно поплыли по полу, гонимые образовавшимся сквозняком.
Худосочная дама застыла, всматриваясь в происходящие внутри нее перемены.
- Ладно, - неуверенно сказала она. - Ты прав, Коля. Возьмем упаковок десять…
- Может, вы все-таки позволите пройти? - уже намного вежливее спросил второй покупатель. - Не вам одним нужен сок.
- Спасибо, - поблагодарила Премудрую Катерина. - В целом, эксперимент прошел удачно. Нужно попробовать еще раз.
- Я спрашивала о ваших ведьмацких корнях, - вкрадчиво объяснила ей Василиса Андреевна.
- Ах, это… Вечером заскочу к тете Тате, - сняла тему Катя. - Это все? Тогда благодарю вас…
- Выслушайте меня! - проникновенно попросила Василиса Премудрая. - Это важно. Я не сомневаюсь, вы без труда отыщете в роду ведовскую кровь, у меня есть основанья так думать.
- Почему? - Катя впервые соизволила обратить на визитершу рассеянно-заинтересованный взгляд.
- Вы невероятно красивы.
- Оставьте! - скривилась красавица.
- Конечно, красота - не аргумент для Суда. Но ваша родословная на вашем лице. К слову, когда, моя Золотая Пани, захочет убрать морщинку на лбу, умоляю, не прибегайте к средствам слепых. Прочтите заговор…
- Вы забываетесь!!!
Катины сведенные брови стали похожи на крылья.
Ноздри раздулись. Черные самовластные глаза ударили ту, которая осмелилась переступить границы Катиных частных владений.
В общественной жизни Катя, бывало, использовала свою красоту, как валюту (что, впрочем, случалось не часто).
В жизни частной, - высокомерно презирала свою великолепную внешность (а, бывало, и ненавидела ее). Комплименты вызывали у Кати тоску уныние. Столь свойственное женщинам, желание нравиться не заглядывало к Кате в гости. Катя и так нравилась всем. Точнее, - не нравилась!
Она поражала!
И это всеобщее поражение, порождавшее понятный протест, бунт, партизанское движение и революции, обычно, приносило красивой Кате одни неприятности сплошные беды, как в личной, так и в общественной жизни…
- Неужели, - презрительно спросила она, - я похожа на женщину, которая хочет кому-то понравится?!
Катя поправила деловитый ворот-стойку полумужского, дорогого, престижного, - вызывающе некрасивого костюма. Провела по зализанным назад волосам.
До недавнего времени она носила короткую стрижку. Но волосы и ногти Киевиц обладали неконтролируемым свойством отрастать за 5-6 часов. Потому с волосами Катя перестала бороться. Но ногти стригла два раза в день - утром и вечером!
- Вы похожи на чистокровную ведьму, - прошептала Василиса, смиренно опуская глаза. - В 15 веке вас сожгли бы вас за вашу красоту на костре. И были бы правы. Красота украинок давно стала общим местом. Но чем объяснить такое скопленье красивых женщин на одной территории? Ответ прост: у нас инквизиции не было. Ведьм сжигали на западе. И в России, и в Украине к ведьмам всегда относились крайне толерантно. Иностранцы сами уничтожили свой генофонд, теперь ездят за женами к нам. Но вы, вы, Екатерина Михайловна…
Высокая, длиннобровая, изумительная Катя длинно вздохнула.
- Послушайте, раз красота - не доказательство, зачем о ней говорить? - неприязненно закруглила она начатую в ее честь оду. - И если вы пришли сюда для того, чтобы сказать, я красива, как ведьма, вы зря потратили мое время.
- Если половина киевских ведьм за вас, то лишь потому, что вы так красивы! - взволнованно возразила ей Василиса. - Они видели вас на Купалу. Они верят в вас! В вас, Екатерина Михайловна. И я пришла, чтобы сказать, Киевицей будете вы. Только вы. Одна вы.
- Что вы сказали?
Почти теми же самыми словами о ее Катином избранничестве черт Кылыны когда-то заманил Катю в ловушку.
- Я не могла сказать это вчера, в присутствии Дарьи Андреевны и Марии… - объяснила Глава Киевских Ведьм. - Но вам следует знать это. И быть готовой к неприятным проблемам, которые непременно возникнут, когда Дарья Андреевна и Мария узнают, что они…
- Не будут Киевицами? Почему вы так уверенны в этом?
- Я верю в пророчество о Трех. - Василиса по-прежнему не поднимала глаз. - Но именно оно, увы, и ввело нас всех в заблуждение. Вас было Трое. Хотя меня сразу смущало, что среди вас моя студентка. Я слишком знаю ее! Ковалева инертна, пассивна, робка, она б не смогла стать даже пристойным историком. Чтоб делать открытия и доказывать их, нужна смелость. И вдруг - Киевица! Признаюсь, будучи в Башне, я подобрала ее волос и провела анализ.
- Анализ?
- С помощью кристалла Атран. Он показал: помимо сил Киевиц, доставшихся ей по ошибке, в ней нет ни капли…ни капли… Она слепая! Когда я обнародую этот результат на Суде, никто не заикнется о Трех. Если одна из вас слепа, как крот, не может быть речи ни о триумвирате, ни о сбывшемся пророчестве. Что же касается Дарьи Андреевны…
Но Дарья Андреевна Екатерину Михайловну не интересовала нимало.
Катя испытывала к Маше странное чувство - близкое к любви.
В отличие от Даши и большей части проживающих в мире людей, Маша не раздражала ее (что, как вы поняли, случалось достаточно редко). Катя уважала Машу (что случалось еще реже). Уважала за знания, за логику, за умение схватывать суть, охарактеризовать, сформулировать. И на диво органично принимала даже Машину скрупулезность, дотошность, вынуждающую студентку периодически выправлять и одергивать Катю…
Катя и сама была скрупулезно-дотошной, сама была логичной и умной.
С незапамятный времен она подбирала характеры окружающих людей, как одежду, - чтобы не морщило и не тянуло, не злило и не муляло раздражало. И Маша, кем бы она ни стала впоследствии (и даже, если б, впоследствии, она не стала для нее никем) была ее идеальной одеждой, - по сути, она и была Катей, только вывернутой наизнанку
Но главное, появление Маши вывернуло наизнанку и Катю…