И это чистая правда. Никогда раньше Зейн так не спешил домой по вечерам. А по утрам приходилось буквально заставлять себя ехать на работу. И дело было не только в сексе. Зейну нравилась веселая болтовня Ионы, ее кулинарные таланты, разноцветные пятна краски на одежде… А еще доброта, сострадание и то, как быстро и легко Иона поладила с Печенькой. Как густо она краснела, когда Зейн ее поддразнивал, и как задорно и игриво поддразнивала его в ответ. Как же хорошо им было, и в спальне, и за ее пределами. Нет, "хорошо" – слишком слабое слово.
Но потом… – начал Зейн и, заметив любопытство в глазах мамы, смущенно умолк.
Ну уж нет, не стоит рассказывать матери про секс на столе, да еще и без презерватива. Одной пощечины за вечер вполне достаточно.
– В общем, она уехала.
– Хм… – Мария откусила кусочек печенья и задумчиво поглядела на сына. – И ты хочешь ее вернуть?
– Да. Хочу.
По крайней мере, в этом Зейн был уверен на сто процентов. А после разговора с мамой появилась еще одна причина: Зейн хотел узнать, из-за чего именно уехала Иона. Теперь он понимал, что несколько сгустил краски и сильно усугубил собственную вину.
Мама положила печенье обратно на тарелку.
– Тогда что ты здесь расселся? Чаи он распивает, видите ли!
Мария вскочила и буквально сдернула его со стула.
– Ты что?..
– Зейн, первый раз слышу, чтобы ты так говорил о женщине. Поезжай и разыщи ее, немедленно!
– Хорошо тебе рассуждать, – с досадой проговорил Зейн, когда Мария выталкивала его в коридор. – Понятия не имею, где она может быть.
Многозначительно вскинув брови, Мария распахнула дверь.
– Подумай как следует, – посоветовала она, выставив сына за порог. – Ты же у нас детектив.
Глава 14
Прополоскав белье в крошечной ванной мотеля, Иона принялась развешивать его на сушилке. Вспомнив выражение лица Зейна, когда он уходил гулять с Печенькой, Иона тяжело навалилась на раковину. Закусила губу. Только бы снова не разрыдаться.
За последнюю неделю она и без того слишком часто плакала. Но толку от этого никакого, только голова болела. Пора взять себя в руки. Разве можно так переживать из-за случайного романа? Случайного романа, который она по глупости восприняла всерьез.
Увы, наваждение продолжалось. Проснувшись час назад, Иона первым делом вспомнила, что сегодня крестины Брендона, и сразу принялась гадать, придет ли Зейн.
Услышав стук в дверь, Иона бросила оставшееся белье в раковину. О нет, только не этот тип с поросячьими глазками! Когда дежурил на ресепшен, всякий раз заходил проверить, не требуется ли постоялице "помощь".
Посмотрев в глазок, Иона громко ахнула. Колени мгновенно подогнулись, и, не успев опомниться, она рывком распахнула дверь.
– Зейн, ты что здесь делаешь?
Неужели от переживаний галлюцинации начались, подумала Иона.
– Что я здесь делаю?! – выпалил тот. – Нет, это я должен спрашивать, что ты здесь делаешь! Ты хоть представляешь, каких трудов стоило тебя разыскать? Всю полицию на уши поставил!
Зейн решительно шагнул в номер. Нет, он определенно не галлюцинация, подумала ошеломленная Иона. Мужчина в изысканном льняном костюме, так неуместно смотревшийся в малюсенькой обшарпанной комнатенке, – точно Зейн, и никто другой. Это потрясающее лицо и стройную, мускулистую фигуру Иона из тысячи узнала бы.
Зейн обернулся, сурово нахмурив брови:
– На что только не подговорил бывших коллег, и все незаконно. – Тут он взглянул на часы. – У тебя что-нибудь нарядное есть?
Иона мрачно окинула взглядом шортики и топик – иначе в такой жаре находиться невозможно. Кондиционер барахлил с первого дня.
– А зачем мне наряжаться?
– Как это – зачем? Крестины Брендона пропустить хочешь? – Зейн опять поглядел на часы. – Начало через час. Так что поспеши.
Иона растерянно покачала головой. Все это было настолько невероятно, что она до сих пор не могла поверить в происходящее. Но следует держать себя в руках.
Я не могу.
Зейн, кажется, не ожидал такого ответа, но потом решительно взял ее за руку.
– Даже не вздумай отлынивать. Вчера, когда наконец разузнал, где ты, сразу позвонил Нейту. Слово за слово, и сам не заметил, как согласился стать крестным Брена.
В голосе Зейна звучала легкая озадаченность, будто до сих пор сам себе удивлялся.
– Зейн, это же замечательно! – оживилась Иона. – Я так рада и за тебя, и за твоих родных!
Но, несмотря на все это, необходимо держать дистанцию. Второго такого разочарования Ионе попросту не пережить.
– Да, сам радуюсь, – кивнул Зейн. – Приглашаю тебя поехать со мной.
– Не могу.
– Это еще почему? – Голос Зейна прозвучал резко, отрывисто. Совсем не похоже на тон опытного обольстителя, каким он показался Ионе при первой встрече. Но именно его, настоящего, колючего и ранимого, Иона полюбила, как только узнала как следует. Она вздохнула, почувствовав, что вот-вот расплачется. Увы, Зейн ее не любит.
– Мне там делать нечего.
Иона высвободила руку. Нет, так нечестно. Еле-еле начала приходить в себя, и тут явился он и снова все испортил. Иона оказалась достаточно глупа и неопытна, чтобы влюбиться в мужчину, который к ней равнодушен. Но он-то мог бы не подкреплять ее заблуждения!
С самого начала на руках Иону носил. Заставил почувствовать себя желанной, подарил заботу и чувство безопасности, показал, что такое настоящий секс, и даже иногда делился с ней секретами. Зейн ведь в женщинах разбирается. Неужели сам не замечает, какое сокрушительное воздействие оказывает? А уж Иону, с ее-то низкой самооценкой, поразить было совсем не трудно.
Зейн даже не стал произносить перед ней свою знаменитую речь. А ведь мог бы, и тогда ее сердце не оказалось бы разбито. За эту неделю Иона пролила столько слез, что для разнообразия почувствовать злость было только приятно.
– Тесс ведь, кажется, тебя приглашала? – спросил Зейн.
– Это к делу не относится. Перестань валять дурака.
– По-твоему, это я дурака валяю? – взорвался Зейн. – Сбежала без объяснений, целую неделю в этой дыре пряталась, ни ответа ни привета! И еще хватает наглости говорить, что я валяю дурака! Ну, и когда ты собиралась мне сказать, где ты?
Я не собиралась, – объявила Иона.
– Интересно узнать, почему? – Зейн взял ее за руки и притянул к себе. – Чем я перед тобой провинился?
– Ничем, просто… – Иона уперлась руками ему в грудь. Она очутилась в опасной близости от Зейна и, вполне предсказуемо, ощутила знакомую сладкую дрожь. Нет, правду говорить нельзя, иначе Иона рискует лишиться последних остатков гордости.
– Вдруг ты в тот вечер забеременела? Даже адреса не оставила!
От боли и разочарования у Ионы сжалось сердце. Так вот зачем он здесь. Получается, приглашение на крестины Брендона – всего лишь предлог, чтобы вытянуть из нее правду. Любимый прием Зейна – пустить в ход неотразимое обаяние. Нет, он никогда не дает понять женщинам, что ему от них что-то нужно – боится показаться слабым, подумала Иона. Попыталась сдержать обиду и взять эмоции под контроль.
Я не беременна. У меня были месячные.
– Не беременна? Точно?
Иона ожидала увидеть на лице Зейна оживление, но, как ни удивительно, он казался почти разочарованным.
– Точно. Сто процентов.
– Хорошо, тогда назови хоть одну причину, почему не хочешь возвращаться домой.
– Домой? – переспросила Иона. Гнев как-то сразу улегся.
– Именно. Домой. Возвращайся. Дай мне еще один шанс.
– Не могу… – покачала головой Иона и снова попыталась отстраниться. Слезы застилали глаза и мешали говорить. И не спрашивай почему. Просто я не должна…
– Почему не должна? – выговорил Зейн сдавленным голосом. – Если из-за отца, то мы вместе поедем к нему, и…
– Дело не в этом. Понимаешь, я полюбила тебя, – едва слышно прошептала Иона. Ну вот, не хотелось говорить, а пришлось.
К ее удивлению, Зейн рассмеялся:
– И только-то?
Иона резко вырвалась из его рук. Теперь по щекам катились слезы.
– Не смей надо мной смеяться. Мои чувства – это не пустой звук. – Иона прижала руку к груди, первый раз в жизни осознав, что это правда. – С моими чувствами тоже нужно считаться, не собираюсь всю жизнь подстраиваться под других. – Иона громко всхлипнула. – Поэтому не собираюсь продолжать наш роман, иначе, когда все закончится, мне будет только больнее.
– Ну-ну, хватит. – Зейн прижал почти не сопротивляющуюся Иону к себе. – Не плачь. Я знаю, что твои чувства – не пустой звук.
Он погладил Иону по щеке. Синие глаза светились теплом и пониманием.
– Неправда, – ответила она, вздрагивая от рыданий. – Ты сам меня обвинил, что лезу не в свое дело. Что не должна была разговаривать с Тесс, спрашивать про тебя и Нейта. Ты меня близко к себе не подпускаешь, ничего не рассказываешь…
– Прости, вел себя как полный придурок. Просто боялся, что ты про меня узнаешь одну вещь… Но сейчас узнал, что ошибался и на самом деле это неправда.
– Это что, имеет отношение к твоему отцу? – тихо спросила Иона.
– Да. – Зейн приблизился к кровати и сел. Пружины матраса жалобно заскрипели. – Знаешь, в чем ирония? В детстве вбил себе в голову, будто отец – замечательный человек, чуть ли не герой. Тогда мама не хотела о нем говорить, а не я. Но я знал, кто он. Достаточно было посмотреть на фотографии в Сан-Ревелль. Тут бы кто угодно догадался. Все сразу вставало на свои места. Почему маме дали работу в этом доме, почему старый хозяин время от времени заходил узнать, как у меня дела…
– Ты про деда?
Зейн напряженно кивнул.
– Но в тот день, перед тем как я… – Зейн нервно сглотнул, – увидел его с ней… он говорил со мной. Был жаркий день, а мама запретила ходить в большой дом, потому что хозяева готовились принимать гостей, и я не должен был путаться под ногами. А он приехал пораньше и припарковался как раз рядом с площадкой, где я катался на скейтборде. – Зейн скованно пожал плечами. – Отец оглядел меня с ног до головы и спросил: "Ты сын Марии?" Я кивнул. Ни слова выговорить не мог. Решил – вот он, момент, которого я так долго ждал. Сейчас он объявит, что он мой отец, и, может, даже на машине покатает. – Зейн печально улыбнулся. – Автомобиль у него был крутой – красный "феррари" со стилизованными шинами с белой боковиной.
Сев на кровать рядом с Зейном, Иона положила руку ему на колено, искренне сопереживая наивному маленькому мальчику.
– Значит, ты уже тогда любил машины?
Зейн положил свою руку на ее и кивнул.
– Хочешь знать, что он еще сказал? Это были последние слова, которые я услышал от отца.
Иона была не уверена, что желает услышать ответ, но все же прошептала:
– Что?
Зейн мрачно рассмеялся:
– Кинул мне ключи от машины и велел: "Скажи Мано, пусть на мойку отгонит. Завтра с утра уезжаю".
– Зейн… – Иона коснулась пальцами его щеки, потом поцеловала, испытывая щемящую нежность не только к нему, но и к тому мальчику. – Зейн, он был ужасный человек, но это не значит, что ты тоже…
Зейн повернулся и приложил палец к ее губам:
– Знаю. Послушался твоего совета и поговорил с Марией. – Он взял Иону за руку и продолжил: – Рассказал, что видел, и… – Зейн на секунду замолчал, устремив взгляд в потолок. – Ты была права. Тот эпизод на кухне ничего не значит.
И все-таки не понимаю – как ты вообще мог такое подумать?
– Просто та сцена в детстве произвела на меня глубокое впечатление. А когда сам начал заниматься сексом, узнал, что в такие моменты человека захлестывает страсть. – Зейн опустил голову и печально вздохнул. И я решил, что обязательно научусь держать себя в руках, чтобы не стать таким, как отец. – Неожиданно Зейн улыбнулся. – Но потом появилась ты и перевернула мою жизнь с ног на голову. Чувства к тебе я, как ни старался, сдержать не мог.
Ионе хотелось ему верить, наслаждаться любовью и вниманием. Но, к сожалению, она знала правду.
– Ничего я не переворачивала. Для тебя я очередная женщина в беде.
– Что? – озадаченно рассмеялся Зейн. – Иона, ты вообще о чем?
Иона отодвинулась, стараясь не смотреть на его сногсшибательную улыбку и обаятельные ямочки. Иначе ее тянуло к Зейну еще сильнее. Тем тяжелее осознавать, что он никогда не ответит ей взаимностью.
– Неужели сам не понимаешь? Думаешь, почему я тебе понравилась? Почему ты заботился обо мне, все для меня делал – включая секс? Почему пригласил к тебе переехать?
– Извини, не понимаю.
Иона обхватила себя руками. Она чувствовала себя беззащитной под его пристальным взглядом.
– Такой уж ты человек, Зейн, – стремишься спасать женщин. И все потому, что когда-то не смог спасти маму. – Недоумевающий взгляд Зейна причинял невыносимую боль. – А я просто оказалась очередной девушкой, попавшей в беду. Вот и все.
Зейн покачал головой с озадаченным видом. Иона обреченно застыла. Наконец он произнес:
– В жизни ничего глупее не слышал.
– Это правда! – возмутилась Иона. – Ну, сам подумай, сопоставь факты…
– Бред.
Вдруг Зейн опрокинул ее на кровать.
– Пусти! – воскликнула Иона, пытаясь вырваться.
Но Зейн попросту сел на нее верхом.
– А теперь послушай меня внимательно, – твердо произнес он, игнорируя сопротивление. Я же тебя выслушал. Теперь моя очередь говорить. – В голосе Зейна звучала такая грусть, что Иона невольно притихла. – В одном ты права. Я очень уважаю женщин и стремлюсь их защищать. Да, возможно, именно из-за того, что произошло с мамой, я испытываю такой гнев, когда вижу, что кто-то причиняет вред женщине. И не важно, кто она такая и что с ней случилось – старушка ли, у которой украл сумку уличный грабитель, или несовершеннолетняя проститутка, которую избивает сутенер. Как говорится, всегда спешу на помощь к тем, кому она требуется. Но ты – совсем другое дело.
Голос Зейна был холоден как лед, но в глазах читалась бесконечная нежность.
– Потому что мое стремление прийти на выручку, спасти – ничто в сравнении с чувствами, которые я испытываю к тебе.
Голос Зейна стал мягче, и у Ионы сладко замерло сердце. Зейн наклонился ближе и коснулся губами ее губ. На глазах Ионы выступили слезы.
– А теперь скажи, что веришь мне.
Иона кивнула, не в силах произнести ни слова.
Зейн взял ее лицо в ладони:
– А теперь поцелуй меня, милая. Докажи, что это правда.
И вот их языки сплелись вместе. Иона обхватила руками шею Зейна, а сердце пело от восторга. Иона сгорала от страсти и с радостью ощутила, что Зейн испытывает то же самое. Но приятнее всего было видеть в его взгляде не только страсть, но и нежность, и любовь…
– Ну что, не будешь больше дурака валять? Возвращайся, мы с Печенькой тебя заждались, – сказал Зейн.
– Так и быть, уговорили, – не в силах сдержать улыбки, ответила Иона. – Если ты правда этого хочешь…
Зейн улыбнулся в ответ, снова продемонстрировав потрясающие ямочки.
– Спрашиваешь!..
Примечания
1
157 см.
2
50 кг.
3
8 тыс. км.
4
190 см.
5
4,8 км.