– Вот я и ответил на твой вопрос, – продолжил Зейн. – С тех пор обращаюсь к маме "Мария". Сама понимаешь, когда повзрослел, переходить обратно на "маму" было как-то глупо.
В темноте Зейн не мог разглядеть выражения лица Ионы, но, кажется, сон у нее как рукой сняло.
– Невероятно, какими жестокими бывают дети, если кто-то отличается от других. Если у кого-то, например, нет обыкновенных мамы с папой, как у всех, – пробормотала Иона, и по грустным ноткам в ее голосе Зейн понял, что она вспоминает собственный опыт. – В детстве выделяться никто не хочет.
Похоже, Иона не собиралась его осуждать. Зейн немного расслабился.
– Да, наверное. Но тебе, вероятно, пришлось труднее, чем мне. У тебя же мама ушла, – проговорил Зейн, воспользовавшись возможностью сменить тему.
– Ну да, нелегко было. – В голосе Ионы прозвучала такая усталость, что у Зейна сжалось сердце. – Но ничего, справились. – Иона забралась на сиденье с ногами и зевнула. – А знаешь, что хуже всего? Не понимать, почему мама так поступила. В десять лет кажется, будто весь мир крутится вокруг тебя, поэтому сразу решаешь, что она ушла из-за тебя. Из-за кого же еще?..
Неожиданно Зейну захотелось ее утешить. В рассказе Ионы звучало столько безнадежности. Он ободряюще сжал ее колено.
– Но потом ты ведь поняла, что это не так?
Значит, вот почему Иона стала для Демареста легкой жертвой? И сразу приняла Марию за любовницу Зейна? Причина кроется в заложенной с детства неуверенности в себе? Впрочем, лучше не затрагивать такие сложные темы. Зейн изнемогал от желания, а все эти мрачные разговоры только портили прекрасный вечер. Пожалуй, они сегодня оба слишком разоткровенничались и наговорили лишнего.
– Извини, что поставила тебя в неудобное положение. Ну, на кинсеаньере, – широко зевнув, произнесла Иона.
"Неудобное" – не то слово, с содроганием подумал Зейн.
– Это я перед тобой извиняться должен, – наигранно веселым тоном ответил он. – Зря я тебя туда потащил.
– Мне понравилась твоя семья, особенно мама.
В ее голосе Зейну послышалось что-то, напоминающее осуждение. Видимо, сегодня Иона заметила больше, чем ему хотелось бы. Зейн попытался расслабиться и выкинуть неприятные мысли из головы. Не все ли равно, что думает Иона? То, что между ними происходит, – всего лишь мимолетная страсть. Больше Ионе с его родными встречаться не придется. Уж об этом Зейн позаботится.
– Можно я подремлю? – выговорила Иона заплетающимся от усталости языком. – Устала от всех этих приключений.
– Конечно. Нам еще целый час ехать.
Через некоторое время Зейн обернулся к Ионе. Свернувшись калачиком, она крепко спала.
Зейн забыл предупредить, что они едут не к ней, а к нему. Ну ничего, проснется – будет сюрприз. А уж приятный или нет, увидим. Зейн не собирался ни на чем настаивать, ведь Иона очень устала. Но после сегодняшних треволнений некрасиво было оставлять ее на ночь одну. Праздник Марикруз оказался для Ионы серьезным испытанием. И во всем виноват Зейн. Надо было представить ее Марии, вместо того чтобы трусливо прятаться в толпе.
Но по дороге Зейн сообразил одну вещь. Как он ни старался убедить себя, что между ним и Ионой не происходит ничего серьезного, за этот вечер их отношения изменились. В Ионе было что-то притягательное, и дело было не только во внешности.
Наивная искренность, ранимость, ребячливая ершистость, призванная скрыть неуверенность в себе. Иона до боли напоминала его самого в детстве.
Ему хотелось оберегать Иону, заботиться о ней, и это само по себе настораживало. Всякий раз, когда у него возникало желание кого-то защитить, ничем хорошим это не заканчивалось.
Зейн поерзал на сиденье. Тупая боль в спине напоминала о двух ранах, из-за которых Зейну, собственно, и пришлось уйти из полиции Лос-Анджелеса пять лет назад. Он включил радио, стараясь отвлечься от неприятных воспоминаний. По машине разнеслись гитарные аккорды старой песни в стиле соул.
Пожалуй, он придает произошедшему слишком большое значение. Просто не надо было ехать на этот праздник, вот и все. И вообще, Иона прекрасно может позаботиться о себе сама и ни в чьей защите не нуждается. В конце концов, она взрослая женщина. А сегодня Иона продемонстрировала, что в случае чего прекрасно может постоять за себя. Зейн улыбнулся, вспомнив, как щеки Ионы окрасились гневным румянцем. Ах, как она на него накинулась, решив, что Зейн развлекается в обществе другой!
Зейн сильнее надавил на педаль газа. Скорее бы домой. Нет, они с Ионой ничего друг для друга не значат, и сейчас он это докажет. Сегодня у них с Ионой ничего не будет.
– Просыпайся, приехали. Хочешь, на руках донесу?
Иона повернула голову и ощутила запах моря. Спросонья вопрос не расслышала.
– М-м-м?..
– Понял, сейчас отнесу. Держись.
Оказавшись на руках у Зейна, Иона приоткрыла глаза и ухватилась за его шею, чтобы не упасть. Вокруг было темно, но шум говорил о том, что океан совсем рядом.
На песчаной дюне возвышалось строение из дерева и стекла.
– Где мы?
– Это мой дом. Сюда ехать ближе.
Но… – начала Иона, однако без особого пыла. Прижиматься к груди Зейна было очень приятно.
– Ты на ногах от усталости не держишься, как я мог бросить тебя одну? – ответил Зейн.
Одной рукой он набрал код, потом открыл входную дверь и внес Иону в темный дом.
– Расслабься, – произнес Зейн, поцеловав ее в лоб. – Тут пять спален, так что гости меня не стеснят. И приставать я к тебе не собираюсь.
– Да?..
Вообще-то Иона была бы очень даже не против.
Они прошли мимо двери, ведущей на кухню открытой планировки. Низко висящие светильники освещали темные мраморные поверхности и шкафчики из светлого дерева. Потом они вошли в гостиную с высоким потолком. За стеклянной стеной простиралась широкая дощатая терраса, от которой в темноту убегала подсвеченная дорожка.
– У моря живешь? – произнесла Иона.
– Да, пляж в двух шагах.
Дом был огромный, но слишком пустой. По крайней мере, так казалось, пока тишину не нарушило царапанье когтей по деревянному паркету.
С радостным повизгиванием в комнату влетела золотистая молния и устремилась прямо к ним.
– Привет, ПЧ, – проговорил Зейн, ставя Иону на ноги. – Знакомься, это Иона, она будет у нас ночевать.
От восторга собака завиляла хвостом с бешеной скоростью. Затормозив напротив Зейна с Ионой, плюхнулась на пол и радостно свесила язык. Ухо порвано, один глаз наполовину закрыт, голова бесформенная. ПЧ походила на результат неудачного скрещивания лабрадора с бульдогом. Иона в жизни такой некрасивой собаки не видела. Но бурный, искренний восторг и широкая собачья улыбка очаровали ее с первого взгляда.
– Здравствуй, Печенька, очень рада познакомиться.
Иона присела на корточки и погладила собаку по голове. Та незамедлительно растянулась на спине, подставляя пушистое пузо. От неожиданности Иона рассмеялась.
– Да, с таким охранником воры не страшны, – уныло произнес Зейн.
– Ах ты прелесть, – ласково проговорила Иона. Она уже была без ума от собаки Зейна, а больше всего ее растрогал тот факт, что он выбрал щенка с такой причудливой внешностью, когда большинство людей, скривившись, прошли бы мимо.
– Не слушай его. Зато ты очень приветливая, а это хорошо, – прибавила Иона.
Собака что-то удовлетворенно проворчала, и хвост начал отстукивать ритмичную дробь по паркету.
– Ну хватит, подлиза.
Зейн прищелкнул пальцами, и ПЧ бодро вскочила на ноги.
– Ложись спать, Печенька. Утром поговорим.
Иона погладила собаку на прощание, и та шустро потрусила к лежанке в углу гостиной.
– Так вот она какая, знаменитая Печенька, – рассмеялась Иона. – Любительница ботинок и воды из унитаза. По-моему, очень воспитанная собака.
– Посмотрим, как ты запоешь, когда она с утра пораньше к тебе в кровать запрыгнет.
Взяв Иону за руку, Зейн подвел ее к широкой металлической лестнице.
– Пойдем выберем тебе спальню. А с Печенькой как следует познакомишься завтра.
Стараясь не показывать разочарования, Иона потащилась следом. Раз Зейн ее не хочет, то она его – тем более. Этой версии и будем держаться. Между тем они поднялись на площадку, и Зейн открыл одну из дверей. Нажал на выключатель, и перед Ионой предстала просторная комната. Пол покрывал синий ковролин, огромная кровать была застелена роскошным бельем, а за окном виднелся дощатый настил.
– Зубная щетка в ванной, вот за этой дверью, – показал Зейн. – Полотенца тоже там.
Иона устремила взгляд на пустую кровать и гору из нескольких подушек около спинки. Близость Зейна и соблазнительный острый запах одеколона после бритья и морского воздуха мгновенно пробудили желание. Больше всего Ионе хотелось лечь на это великолепное ложе с Зейном.
– Тебе ничего не нужно? – невозмутимо спросил Зейн и прислонился локтем к косяку так, что хлопковая рубашка натянулась на мускулистой груди.
Как же Ионе хотелось снова увидеть его обнаженным!
Да, нужно – ты… Сгорая от страсти, Иона с трудом удержалась, чтобы не выкрикнуть это вслух.
– Нет, все нормально, – выдавила она. – Ну, спокойной ночи.
Взгляд Зейна надолго задержался на ее губах.
– Печенька обычно будит меня на рассвете – просится гулять. Так что, если дома меня не будет, я на пляже.
Голос Зейна звучал спокойно и сдержанно, однако Ионе послышались говорившие лучше всяких слов напряженные нотки. И как ему удается так хорошо себя контролировать? Нет, сила воли у этого человека просто стальная!
– Хорошо.
Зейн побарабанил пальцами по косяку, потом шагнул к ней. У Ионы перехватило дыхание, она не могла отвести от него глаз. Подняв руку, Зейн провел пальцем по ее щеке. Иона закинула голову, наслаждаясь прикосновением. Потом Зейн положил ладонь ей на спину и вдруг резко притянул к себе:
– Чуть не забыл.
Иона разомкнула губы в предвкушении. Поцелуй Зейна был твердым, уверенным и чертовски сексуальным. Страсть запылала с новой силой. Иона отвечала на поцелуй, чувствуя, как подгибаются колени и нарастает желание. Пальцы Ионы судорожно сжали ткань рубашки Зейна. Когда он отстранился, она застонала в голос.
– Спокойной ночи, Иона, – выговорил Зейн, хотя взгляд его спокойным не назвал бы никто. – Отдыхай как следует. – И покинул комнату.
Иона ошеломленно смотрела на его удаляющуюся широкую спину. Каждая клеточка тела пульсировала от желания.
– Шутишь, что ли? – прошипела Иона, когда в коридоре стихли шаги Зейна. Да уж, после такого она всю ночь глаз не сомкнет.
Зейн захлопнул дверь спальни и бессильно прислонился к ней, глядя в окно на ночное небо и ожидая, когда успокоится бурлящая кровь.
И угораздило же привезти Иону домой! Притом что спать с ней не собирался. Стянув рубашку, Зейн сердито скомкал ее и по пути в ванную швырнул в угол комнаты.
Что за глупая идея?
Включив душ, Зейн сделал воду похолоднее. Когда он последний раз приводил сюда женщину и гостья ночевала в другой спальне? Да никогда! Зейн сбросил ботинки, стащил брюки и, чуть не вскрикнув, шагнул под ледяную струю. Ничего, главное – избавиться от эрекции. Опершись рукой о стенку душевой кабины, Зейн ждал, когда придет в себя. Задача была непростая – достаточно было вспомнить вкус губ Ионы и этот ее страстный стон…
Что эта женщина с ним творит? Иона из него просто веревки вьет. Собирался же сдержаться, ведь после сегодняшнего семейного праздника легкие, необременительные отношения перестали казаться такими уж легкими. Нужно взять тайм-аут.
Зато завтра никто не помешает им делать все, что захочется. Скорее бы утро. И тогда все у них будет просто и понятно. Она хочет его, а он ее. Вот и все. Их цель – взаимное удовольствие, и ничего больше.
Глава 10
Проснувшись от яркого солнечного света, Иона зарылась головой в подушки. Зевнув, села и не сразу сообразила, где находится. За стеной из толстого стекла открывался захватывающий дух вид на скалы, песок и океан. В уме пронеслись вчерашние события. Ошарашенное выражение на лице у Зейна, когда Иона устроила сцену на танцплощадке. Обида в глазах его матери, когда они уезжали. Задушевный разговор о школьных годах – оказалось, у них с Зейном столько общего! И наконец – жаркий, страстный поцелуй, оставивший Иону желать большего. Она глубоко вздохнула. Ну и денек выдался.
Откинув одеяло, Иона встала с кровати и пересекла комнату. Положила ладонь на нагретое солнцем стекло и принялась любоваться пейзажем. Вдалеке виднелись подстриженные лужайки гольф-клуба. Этот классический пейзаж особенно подчеркивал элегантный модернизм жилища Зейна. Солнце стояло высоко. Несмотря на уверенность, что не уснет, Иона проспала даже слишком долго. Разминая плечи, направилась в ванную. Под теплым душем Иона радостно улыбалась, предвкушая приятный воскресный денек – и не только в смысле погоды.
Но, одевшись и спустившись на первый этаж, Иона не обнаружила ни Зейна, ни Печеньки. Видимо, ушел гулять с собакой. Иона вышла на террасу, сама удивляясь, как легко и непринужденно чувствует себя в доме Зейна.
Несмотря на ясное безоблачное небо, на берегу было прохладно – дул свежий морской ветер. Иона порадовалась, что накинула джинсовую куртку. Спустившись по узким каменным ступеням в скале, Иона оказалась на уединенном пляже, который от соседей отгораживали посаженные рядком кипарисы.
Иона заметила бегущую по песку высокую фигуру, рядом с которой резвилась собака, и сердце забилось где-то в горле. Иона приветственно помахала рукой и попыталась хоть немного замедлить бешеный пульс.
Короткие волосы Зейна взлохматил ветер, шорты забрызгали морские волны. Порыв ветра заставил майку облепить грудь.
Весело несущаяся впереди ПЧ кинулась прямо к Ионе, поставила облепленные песком лапы прямо ей на живот и чуть не опрокинула гостью.
– Печенька, нельзя! – вмешался Зейн.
Собака послушно хлопнулась пушистой задницей на песок. Иона улыбнулась, глядя на этого приветливого большого щенка. На Зейна смотреть избегала.
– Извини, – сказал Зейн, подбирая с песка ветку. – Над хорошими манерами пока работаем.
– Ничего страшного, – ответила Иона, стряхивая с платья мокрый песок. Ей показалось или Зейн тоже немного смутился?..
Он бросил ветку, и та упала прямо в набегавшую волну.
– Ну-ка, принеси.
Печенька радостно взвизгнула и не колеблясь кинулась в воду. Иона рассмеялась:
– Какая смелая. Температура сегодня явно не для купания.
– Это не смелость, а безрассудство. Даже я вынужден признать, Печенька – не самая умная собака на свете.
Между тем Печенька принялась самозабвенно облаивать волны.
– Пожалуй, ты прав, – признала Иона.
– Хорошо выспалась?
Взгляды их встретились, и у Ионы замерло сердце.
– Отлично. – Посмотрев на его губы, она невольно покраснела. – Надеюсь, Печенька разбудила тебя не слишком рано.
– Зря надеешься, – улыбнулся Зейн. – Есть хочешь? – спросил он. – Как относишься к вафлям?
Иона изрядно проголодалась, но сейчас она думала вовсе не о еде. Но как прикажете кокетничать с мужчиной в десять часов утра на пляже? Есть на этот счет какие-нибудь правила? Если и есть, Иона про них не слышала.
Между тем прибежала Печенька и принялась отряхиваться, обдав обоих дождем брызг. Иона отскочила в сторону, но на этот раз ни она, ни Зейн не засмеялись.
Он погладил Печеньку, взял у нее палку и снова забросил туда же. Печенька стремительно унеслась.
– Так о чем мы? Ах да, о завтраке, – пробормотал Зейн.
Они снова замерли. Иона сунула руки в карманы куртки. Стоять на ветру было холодно. Глядя на профиль Зейна, она опять вспомнила вчерашний многообещающий поцелуй. Тут он повернулся к ней, и синие глаза с намеком прищурились.
– А может, хочешь заняться чем-то другим?
Зейн произнес эти слова почти шепотом, но, несмотря на шум ветра и прибоя, Иона расслышала. Покрытые песком пальцы погладили Иону по щеке, потом спустились к шее. У Ионы по спине пробежала сладкая дрожь.
– Вообще-то хочу…
Этого ответа Зейну оказалось достаточно, и они слились в поцелуе. Его прохладные ладони легли на щеки Ионы, а губы, наоборот, были обжигающе горячи.
Иону снова захлестнуло желание. Зейн поднял голову. Оба дышали тяжело и прерывисто. Его зрачки увеличились так, что глаза казались черными, а голос звучал сдавленно.
– Ты точно этого хочешь?
– Да, – без обиняков ответила Иона.
Руки Зейна обхватили ее талию, и они слились в объятии. Иона изнемогала от желания. Но вдруг Зейн отступил на шаг и серьезно спросил:
– Ты же понимаешь, что у нас с тобой ничего не получится?
Иона уперлась ладонями ему в грудь, удивляясь, почему он решил снова обсудить этот вопрос. Они ведь уже обо всем договорились.
– Да, конечно.
И тут Иона забеспокоилась. Неужели она уже наскучила Зейну? Поэтому они спали в разных комнатах? Ох уж эти мужчины. По-хорошему следовало бы злиться на него, но Иону снова начала мучить неуверенность в собственной привлекательности.
Печенька вернулась и шлепнулась на живот, устав воевать с волнами. Зейн присел на корточки, чтобы почесать ее за ухом и принять принесенную ветку. ПЧ жизнерадостно виляла хвостом. В отличие от Зейна с Ионой ни малейшей неловкости собака не ощущала.
Наклонившись, он долго гладил Печеньку по голове, будто боясь поднять глаза. Когда наконец Зейн выпрямился, сердце Ионы учащенно забилось.
– Зейн, если больше не хочешь продолжать отношения, так и скажи.
Иона повернулась, собираясь уйти, но он схватил ее за руку.
– Стой! – Зейн с досадой запустил пальцы в волосы. – Ты неправильно поняла. Просто я не хочу, чтобы у тебя сложилось неверное впечатление.
Зейн не сводил глаз с Ионы, продолжая рассеянно поглаживать собаку. Вид у него был скорее раздосадованный, чем виноватый, но это признание заставило сердце Ионы забиться быстрее.
– Я уже сказала: я все понимаю, и я не против. В чем проблема?
– В том, что я не должен был целовать тебя вчера. Потом полночи уснуть не мог, эрекция была размером с Гвадалахару.
Ощутив сильнейшее облегчение, Иона рассмеялась:
– С Гвадалахару, говоришь? Впечатляет.
– Между прочим, удовольствие маленькое, – усмехнулся Зейн. – Особенно когда на тебя с утра пораньше запрыгивает здоровенная собака.
Чтобы не рассмеяться, Иона прикрыла рот ладонью.
– По-твоему, это смешно?
Обхватив Иону за талию, Зейн поднял ее и перекинул через плечо.
– Ты что творишь?
Пока он нес ее к дому, она отчаянно сопротивлялась:
– Отпусти меня!
– Извини, но у нас осталось незавершенное дело.
– Да, по твоей вине! – взвизгнула Иона.